<div>Над данной главой работали невероятные:<br><br>Перевод: Книжный Гусь.<br><br>Вычитка: Sverin_Regem.<br><br>В честь моего дня рождения и того, что сегодня понедельник, быстрое обновление! Приятного прочтения!<br><br>«В тишине ночи не было слышно ни единого постороннего шума, и все это казалось крайне странным».<br><br>***<br><br>Ранним утром тёмные тучи плотным навесом покрыли небеса¹, но при этом снега стало меньше.<br><br>[¹(阴云密布 [yīn yún mì bù]) — идиома, означающая не только пасмурную погоду, но и являющаяся метафорой на опасную ситуацию.]<br><br>В комнате крепко спящий Хунцзюнь всем телом обвил Ли Цзинлуна, головой устроившись на его руке, в то время как тот лежал на боку и обнимал подопечного за плечи. Юноша жался к мужской груди, словно испытывая врожденное влечение к Светочу Сердца внутри.<br><br>Ветер продолжал завывать. По пробуждении Хунцзюнь зевнул, но стоило раскрыть глаза, и он забыл, как дышать. Он взглянул на всё еще спящего Ли Цзинлуна — дыхание вдруг резко участилось. Всем телом Хунцзюнь обхватил чжанши: одной рукой обнимал за талию, а колено даже умудрился просунуть между ног. Уткнувшись головой в чужое плечо, юноша прислушался к биению сердца.<br><br>Самой большой проблемой оказалось, что после пробуждения этим ранним утром Хунцзюнь уже был твердым. Истекающий смазкой орган прижимался к ткани исподнего. Ногой юноша также почувствовал твердость спящего мужчины. Тёплое гнездышко из одеял, температура тела Ли Цзинлуна, мерно вздымающаяся грудь и приятный запах от него — все это давало Хунцзюню ощущение безопасности и того, что он больше не одинок.<br><br>Подобное чувство защищенности заставило сердце забиться чаще, рождая чувство нежной привязанности.<br><br>«В любом случае он еще не проснулся... Пообнимаю его еще немного». Хунцзюню очень нравилось то, что он чувствовал. Это было похоже на те моменты, когда он пробовал вкусную еду, а в сердце расцветали цветы. Или когда он купался в солнечных лучах на камне, пока дул тёплый ветер, и, казалось, что весь мир мягко укрывал его в своих объятиях.<br><br>Ли Цзинлун слегка пошевелился и проснулся.<br><br>Хунцзюню пришлось ослабить хватку и осторожно лечь на спину. После пробуждения Ли Цзинлун выглядел слегка раздраженным, но, когда первым, что он увидел, открыв глаза и повернув голову, оказался Хунцзюнь, мужчина заулыбался.<br><br>— Как давно ты не спишь? — рука Ли Цзинлуна онемела из-за того, что Хунцзюнь всю ночь использовал её вместо подушки. Пришлось даже надавить на плечо, чтобы пошевелить ею.<br><br>— В последнее время ты улыбаешься всё чаще, — заметил Хунцзюнь.<br><br>Ли Цзинлун, казалось, кое-что понял и тут же спрятал улыбку. Он велел юноше встать по-быстрее, аргументируя это тем, что ему «нельзя постоянно бездельничать».<br><br>Погода была всё такой же, разве что сегодня снегопад чуть ослаб. После завтрака никто из торговых караванов не отправился в путь. Видя, что творилось на улице, они предположили: чем дальше на северо-запад, тем сильнее будет метель, и таким образом дорога стала бы в разы сложнее. Ли Цзинлун стоял за дверьми яма. Глубоко нахмурившись, он смотрел на небо.<br><br>Поскольку Хунцзюнь понимал, что мужчине не терпится отправиться в путь, он предложил:<br><br>— Снега стало меньше, поехали.<br><br>— Все будет хорошо? — спросил Ли Цзинлун, — сегодня слишком ветреная погода.<br><br>Хунцзюнь заверил его, что проблем не будет, и Ли Цзинлун, поколебавшись мгновение, решился продолжить путь вместе.<br><br>— Если вы двое хотите добраться до Увэй, — произнес вышедший из яма слуга, — то будьте начеку и не сбивайтесь с пути. Снега навалило до того много, что занесло главную дорогу. Если вы заблудитесь, то окажитесь один на один с бескрайней пустыней.<br><br>Ли Цзинлун задумался. Когда они покидали Чанъань, то захватили с собой карту двухлетней давности. За это время довольно много дорог изменили своё предназначение, в путешествии они два или три раза сбивались с пути. К счастью, им всегда удавалось выйти в нужное место. Однако из-за укутавшей снегом главную дорогу и поля метели и отсутствия каких-либо торговых караванов, высока вероятность, что они могли зайти в какую-то глушь и не найти город вовсе.<br><br>— Вам лучше отправиться на север, — продолжил слуга, — там стоят линии сторожевых башен Великой стены с династии Хань². Они огородят от ветра, и по ним можно следовать к воротам за пределами Увэя. После поверните на юг, и через шестьдесят ли вы будете на месте.<br><br>[²Минутка истории. Великая китайская стена начала свое строительство в дин. Цинь в 3 веке до н.э. во время правления первого задокументированного императора — Цинь Шихуанди — для защиты государства от набегов кочевников. Строилась стена две тысячи лет. В дин. Хань (206 г. до н.э. — 220 н.э.) стена была расширена на запад до Дуньхуана. Также была сооружена линия сторожевых башен, уходившая вглубь пустыни, для защиты торговых караванов от набегов кочевников.]<br><br>Поблагодарив его, Ли Цзинлун с Хунцзюнем сели на лошадей и отправились к Великой стене. Снежная метель засыпала дорогу, и коням стало тяжелее продвигаться вперед. Когда Великая стена наконец показалась, Хунцзюнь не смог сдержать удивления.<br><br>Метель всё бесновалась над стремившейся к небесам высокой стеной. Словно защитник процветающей Поднебесной, она стояла на краю мира против диких ветров и летящего снега. Этот длинный извилистый дракон пересекал пустынные равнины, карабкался по горным вершинам, простирался от своего начала и до самых небес, прижимаясь к земле. За эту прошедшую тысячу лет он так и остался неизменным.<br><br>— Поехали, — произнес Ли Цзинлун, повернув своего коня.<br><br>— Что там снаружи? — поинтересовался Хунцзюнь.<br><br>— Снаружи находится бескрайний мир.<br><br>Юноша вновь заговорил:<br><br>— Я читал у Ван Чанлина: «Как и при Цинь освещает луна заставу династии Хань».<br><br>— Из похода длиною в тысячи ли людям уже не прийти, — с улыбкой пропел Ли Цзинлун. Под сильным ветром двое всадников следовали по Великой стене к краю света.<br><br>— Если бы только «летающий генерал» и «завоеватель Лунчэна» были здесь, не позволили бы они коням хуннов горы Иньшань перейти³.<br><br>[³Итак, они только что пропели стихотворение Ван Чанлина «Покидая пограничную крепость» (出塞). Был использован и чуть видоизменен перевод Евгения Захарова. Стихотворение повествует о затяжной войне между ханьцами и кочевым народом хунну во времена дин. Цинь и Хань. «Летающий генерал» и «завоеватель Лунчэна» — это прославленные генералы своего времени Ли Гуан и Вэй Цин, которые неоднократно давали отпор народам ху. Гора Иньшань (陰山) также встречалась в «динхайских хрониках», — горная система на севере Китая, во Внутренней Монголии, к северу и северо-востоку от Хуанхэ.]<br><br>— Это стихотворение связано с моими предками, — поделился мужчина.<br><br>Хоть Хунцзюнь толком и не знал о прославленном предке Ли Цзинлуна, летающем генерале Ли Гуане, он воображал его как очень влиятельную фигуру.<br><br>— Тебе не холодно? — Ли Цзинлун повернулся, замедляя своего коня.<br><br>Из-за событий прошлой ночи Хунцзюнь чувствовал себя неловко после каждого контакта с Ли Цзинлуном. Потому сегодня он взял инициативу поехать на собственной лошади.<br><br>Хунцзюнь махнул рукой, но Ли Цзинлун продолжил:<br><br>— Если замёрз, иди сюда. Гэгэ укроет тебя.<br><br>Юноша воспротивился:<br><br>— Мое тело не такое уж и слабое!<br><br>Проснувшийся демон-карп промолвил со спины Хунцзюня:<br><br>— Нам совсем не холодно. Что это с тобой, Ли-чжанши? Неужто справиться не можешь?<br><br>Метель разбушевалась даже сильнее, чем прошлой ночью. Из-за проникающего в легкие холода, Хунцзюнь какое-то время не мог говорить. Ли Цзинлун махнул рукой, жестом показав ему прикрыть рот и нос, и направился вперед, чтобы расчистить ему путь.<br><br>Великая стена тянулась на тысячи ли, словно у нее вообще не было конца. Ли Цзинлун прикрыл нижнюю половину лица и время от времени поворачивался, чтобы удостовериться, что Хунцзюнь следовал за ним. Задумавшись на мгновение, юноша почувствовал странность. Когда Хунцзюнь огляделся на окружавшую их снежную бурю, представлявшую картину падения сотен миллионов сияющих звезд вместе с самим небом, пока яростные ветра словно пытались вырвать куски земли и унести их до самого горизонта, он сам даже не дрожал.<br><br>Впереди Ли Цзинлун внезапно остановил коня, и Хунцзюнь прокричал:<br><br>— В чём дело?!<br><br>— Неужто тебе не холодно! — принялся настаивать мужчина, — почему бы нам не повернуть назад? Ты можешь простудиться!<br><br>Хунцзюнь ответил:<br><br>— Мне правда не холодно, а тебе?<br><br>Руки Ли Цзинлуна были в паре перчаток, удобных для управления поводьями, а сам он завернулся в черный меховой плащ. Несмотря на то, что обычно он казался сильным и крепким, сейчас же чжанши был не в силах сдержать легкую дрожь.<br><br>— Я в порядке, тогда... продержимся еще немного! К сумеркам доберемся до ближайшего военного лагеря!<br><br>И вдвоем они продолжили путь. Спустя шичэнь Хунцзюнь внезапно почувствовал, что что-то не так. Скорость Ли Цзинлуна значительно снизилась.<br><br>— Чжанши, ты в порядке? — оглянувшись, спросил юноша.<br><br>Ехавший верхом на коне Ли Цзинлун чихнул.<br><br>«Надеюсь, он не простудился», — не в силах комментировать это, подумал Хунцзюнь и поспешил повернуть лошадь назад. Ветер продолжал усиливаться, и каждый шаг давался с трудом.<br><br>— Давай найдем место, где сможем укрыться на какое-то время! — предложил Ли Цзинлун.<br><br>На данный момент вдоль линии Великой стены каждые десять ли стояли пустые казармы, отведенные солдатам для ночлега при патрулировании еще с древних времен. Уже в потемках экзорцисты ворвались в одну из казарм. Хунцзюнь, повернувшись, закрыл дверь от промозглого ветра снаружи. Ли Цзинлун же не переставая потирал руки и дышал на них. Губы его посинели.<br><br>Демон-карп облазил всю казарму и смог отыскать несколько фарфоровых емкостей, чтобы вскипятить воду. Ли Цзинлун вновь чихнул, Хунцзюнь же забеспокоился.<br><br>— Надеюсь, ты не заболел.<br><br>— Немного отдохну и согреюсь. Я не ожидал, что будет так холодно... — Ли Цзинлун поспешно заверил, что с ним все хорошо, и тут же чихнул.<br><br>Неизвестно, сколько времени пролетело в этой полутьме, прежде чем Хунцзюнь, щелкнув пальцами, разжег костер, вскипятил воду и съел сухой паек.<br><br>Прислонившись к деревянному сундуку в казарме, Ли Цзинлун заснул. Демон-карп тоже чуть забеспокоился.<br><br>— Проверь-ка этого несчастного неудачника, с ним явно что-то не так.<br><br>Протянутой рукой Хунцзюнь коснулся лба мужчины. Горячий.<br><br>— Чёрт, — выругался он, — чжанши?<br><br>Ли Цзинлун приоткрыл глаза.<br><br>— Который час? Пойдем, нам нужно поторопиться.<br><br>Он попытался встать, но сил на это не было. Хунцзюнь принялся его увещевать:<br><br>— Ты замерз, не обморозь легкие. Мы пойдем, когда снег прекратится, а пока можем отдохнуть. Позволь мне приготовить лекарство.<br><br>Ли Цзинлун был крайне подавлен, в конце концов, это он заболел. Но при том он так много раз позорился перед Хунцзюнем, так что ничего постыдного в этом уже и не осталось. Приходилось лишь оправдываться:<br><br>— Я тоже не знаю, почему сейчас заболел. В прошлом году армия Лунъу отправилась на равнину Гуанчжун для проведения тренировок, я не закрывал глаза три дня и три ночи. Там то лило как из ведра, то нещадно палило, и даже тогда я не заболел...<br><br>Ища лекарство, Хунцзюнь предположил:<br><br>— Возможно, на улице сейчас слишком холодно.<br><br>— Да-да, — поддержал демон-карп, — состояние твоего тела не идет ни в какое сравнение с Хунцзюнем, так что нечего тут стыдиться. Наш Хунцзюнь же изначально...<br><br>Хунцзюнь поспешно жестом попросил демона-карпа перестать насмехаться над Ли Цзинлуном. Если бы он продолжил в том же духе, то своими острыми высказываниями проткнул бы его насквозь. После юноша нашел мешочек с противопростудными травами, который всегда носил при себе. Внутри находились сушеный имбирь, чайху⁴ и другие лекарственные растения. Также достав перо феникса, он удивленно ойкнул.<br><br>[⁴чайху (柴胡) или володушка китайская (Bupleurum chinense), их корни широко применяются в медицине в качестве противовоспалительного и обезболивающего средства.]<br><br>— Теперь понятно, почему так было.<br><br>Перо феникса испускало слабое сияние на этой заснеженной промозглой земле. Ранее Хунцзюнь все время таскал его с собой, потому неудивительно, что он не чувствовал холода!<br><br>Хунцзюнь вложил перо в руки Ли Цзинлуна, а сам вышел за дровами для приготовления лекарства. Стоило ему сделать шаг, как он вскрикнул:<br><br>— О небеса! Как же холодно!..<br><br>— Я же говорил, что там холодно, — меланхоличное настроение Ли Цзинлуна слегка рассеялось, — не выходи на улицу. Я немного пропотею, и со мной все будет в порядке.<br><br>Жестом юноша показал, что все хорошо, и вышел к снегам. Вдали был виден покрытый льдом ручей, а на противоположной стороне раскинулось множество деревьев. Стоило подуть пронизывающему холодом ветру, как Хунцзюнь вновь громко вскрикнул. В то же мгновение тройственное духовное начало и семь нечистых духов словно покинули его тело, а приоткрытый рот настолько замерз, что его не получалось закрыть.<br><br>— Так холодно... холодно... Я сейчас умру, — юноша едва не рухнул в снег. Чувствуя, как ветер обдувал тело со всех сторон, словно целясь именно на него, он принялся повторять про себя: — Я не могу умереть, не могу умереть, я должен вернуться и спасти Чжанши...<br><br>Хунцзюнь использовал Священный Пятицветный свет, но он мог остановить только летящий снег, а для ветра вовсе не был преградой. Стоило воспользоваться духовной силой, как заметно похолодало. Потому юноша убрал бесполезный барьер и с помощью метательного ножа срубил дерево. Спотыкаясь и пошатываясь, он потащил обратно сосну с человеческий рост.<br><br>Толкнув дверь плечом, Хунцзюнь показался на пороге. Он продрог до такой степени, что его не переставая колотило. Ли Цзинлун поразился его видом и обеспокоенно произнес:<br><br>— Только не заболей!<br><br>— Хорошо-хорошо.<br><br>Хунцзюнь вновь с помощью метательного ножа срезал несколько кусков древесины, после плотно закрыл дверь и развел огонь. Потребовалось некоторое время, чтобы он наконец отогрелся. Поставив фарфоровую емкость на огонь, юноша сварил большую миску согревающего крепкого супа. После он насильно влил его в рот Ли Цзинлуна, выпил немного сам, а затем плотно закутал мужчину и дал ему пропотеть.<br><br>Небеса за окном были такими же темными, а ветер всё не утихал. Экзорцисты могли устроиться в казарме только на ночь. После приёма лекарства у Ли Цзинлуна выступил пот. С пером феникса на коленях, будучи завернутый в свою и Хунцзюня шубы, ему должно обязательно полегчать.<br><br>Демон-карп также прислонился к коленям Ли Цзинлуна и спал с открытыми глазами. Зимой он становился вялым и говорил гораздо меньше.<br><br>Раздвинув ноги, Хунцзюнь сидел около костра и тыкал в него веткой. Мысли его занимали сказанные прошлой ночью слова мужчины.<br><br>«Чего я хочу? Как я проведу свою жизнь?». Хунцзюнь до сих пор помнил давние слова Чун Мина о том, что в независимости от того, как бы высоко ни летала птица в своей жизни, покоряя высокие пики и крутые горные склоны, очерчивая россыпь звезд в ночном небе и белоснежные облака в ясный день, для нее всегда должно найтись место, где она сможет приземлиться.<br><br>Дом, в который можно возвращаться на протяжении всей своей жизни. И что важнее, так это то, что это место он будет неустанно искать. Будь оно в ослепительном человеческом царстве или на опасном крутом пике, будь оно построенным под карнизом дома ласточкиным гнездом или одиноким песчаным островком посреди речных вод.<br><br>«Где же будет мой дом, в который я смогу вернуться?». Хунцзюнь постепенно понял слова Чун Мина и затосковал по дому. Но он не был тем самым местом, где Хунцзюнь мог бы обосноваться в конце жизненного пути. Возможно в будущем и наступит день, когда он поймет, что дворец Яоцзинь и был его домом, но не сейчас.<br><br>Когда-то это место принадлежало его отцу, Кун Сюаню, Чун Мину и Цин Сюну. Возможно поэтому он покинул дворец Яоцзинь и прибыл в Поднебесную, чтобы быть с его матерью. Нашел ли он собственный дом?<br><br>***<br><br>За городскими воротами Юйлинь.<br><br>Покидая уезд, Мо Жигэнь передал письмо городской страже.<br><br>— Пожалуйста, отправьте это письмо в Судебный Департамент в Чанъане для передачи его Чжанши Ли Цзинлуну в Департаменте экзорцизма, — попросил он.<br><br>По пути он слышал много новостей с северо-запада. Странствующие торговцы приехали с севера в Центральные равнины, чтобы отдохнуть и перезимовать, а это могло означать, что легенда о восставших трупах на приграничных территориях уже стала широко известна. Одни говорили, что это группа уйгуров притворялась мертвецами, убивала жителей и грабила города. Другие поговаривали, что трупы поднимались под перевалом Юмэнь. Через некоторое время обросшие деталями слухи продолжали распространяться⁵.<br><br>[⁵букв. иметь уши и глаза (有鼻子有眼 [yǒu bí zi yóu yǎn]) — идиома, означающая описать что-то выдуманное очень детально и правдоподобно. является метафорой на слухи и легенды.]<br><br>Доставленный Лу Сюем военный отчет должен был быть отправлен в гарнизон генерала Гешу Хана из префектуры Лянчжоу, но содержание письма было расплывчатым и оттого не совсем понятным. Потому Мо Жигэнь решил лично отправиться на разведку на север, в то время как нечеткий отчет будет передан Ли Цзинлуну для анализа. Вместе с тем он захватил еще одно письмо, в котором говорилось обо всем, что происходило на севере.<br><br>— Видишь, — обратился Мо Жигэнь к Лу Сюю, — я уже помог тебе уладить твои дела.<br><br>Когда Лу Сюй увидел солдат, он снова и снова кивал. Даже после того, как он сошел с ума, юноша продолжал беспокоиться о своем долге. Но теперь он заметно успокоился и взглянул на Мо Жигэня. Тот вновь заговорил:<br><br>— Поскольку ты ведешь меня на поиски оленя, то ведь должен помнить, где видел его в последний раз?<br><br>Лу Сюй заметно заколебался, смотря на мужчину оценивающим взглядом. Мо Жигэнь похлопал себя по груди:<br><br>— Я смогу победить этих призраков и помочь отомстить за тебя.<br><br>После этого Лу Сюй больше не предпринимал попыток сбежать, вместо этого стал показывать мужчине дорогу на север.<br><br>Все еще одетый в кожаную маску, Мо Жигэнь ехал на одной лошади с Лу Сюем. Он повернул голову и обратился к юноше:<br><br>— Сколько тебе лет? Сколько человек у тебя в семье?<br><br>Лу Сюй не издал ни звука, вместо этого предпочитая осматривать окрестности верхом на коне. Мо Жигэню стало жаль этого паренька. Согласно отчёту, все его товарищи, должно быть, погибли, а город был разрушен. Возможно, что и его семья тоже пострадала. В этом путешествии ему, скорее всего, придется еще с большим усердием заботиться об этом юноше.<br><br>***<br><br>У Великой стены в окружении льда и снега.<br><br>Хунцзюнь слегка вздохнул. Неизвестно когда, но снегопад снаружи прекратился.<br><br>Хунцзюнь выглянул из маленького окна казармы. Снаружи было до того темно, что он ничего не мог рассмотреть. После юноша ощупал лоб Ли Цзинлуна. Мужчину все еще лихорадило, но теперь его лицо не было таким болезненно-бледным.<br><br>Хунцзюнь следил за ним до тех пор, пока не утомился сам. Когда он уже собирался лечь и чуть поспать, снаружи неожиданно послышался шорох, сопровождаемый беспокойным ржанием лошадей.<br><br>Может ли животному быть настолько холодно? Хунцзюнь забеспокоился, что это волк или лиса пугали лошадей. Пока снаружи не было свирепых зверей, то нет ничего плохого в том, чтобы пустить их на ночь погреться.<br><br>Хунцзюнь толкнул дверь и вышел. Небо снаружи закрывали плотные черные тучи, стояла такая темень, что разглядеть пальцев вытянутой руки не получалось. Юноша с помощью факела подсвечивал себе путь и нашел двух беспокойно прятавшихся в укромном месте от холода лошадей.<br><br>После он обернулся, разогнав факелом темноту. В десяти шагах от себя он заметил вереницу следов.<br><br>Там кто-то есть?<br><br>Там кто-то есть!<br><br>Хунцзюнь поспешно спросил:<br><br>— Есть тут кто?<br><br>С противоположного заснеженного берега реки послышался хруст ломающейся ветки. Хунцзюнь сделал несколько шагов вперед, размахивая пред собой факелом. Позади что-то шуршало, и лошадь издала еще один тревожный звук. Помимо этого в тишине ночи не было слышно ни единого постороннего шума, и все это казалось крайне странным.<br><br>Отовсюду, словно ртуть, струился холод. Хунцзюнь прошел еще немного дальше и даже пересек ручей, когда вдруг почувствовал: что-то не так. В отблесках света от факела его лицо казалось настороженным. Сразу за ним на деревьях появилось множество темных фигур.<br><br>Хунцзюнь развернулся, собираясь было пойти обратно, как кто-то яростно прыгнул сверху и ударил прямо по спине.<br><br>Юноша мгновенно вытащил метательные ножи и перекатился по земле в сторону. Еще во время кувырка он отправил один из ножей в темную фигуру, пробив ее броню, лезвием достигнув тела.<br><br>Однако фигура вовсе не испугалась метательного ножа, а с неестественным криком тут же бросилась на него!<br><br>Что это такое?! Хунцзюнь не успел опомниться, как на него уже набросилось еще одно странное существо в доспехах. Сразу после этого с ветки дерева над головой спрыгнул еще один, на этот раз вооруженный! Юноше пришлось заблокировать удар факелом, который тут же упал и мгновенно затух в сугробе.<br><br>Распахнувшись, Пятицветный Священный свет со звоном блокировал атаковавшие со всех сторон клинки. Благодаря похожему на иллюзию стеклянному свету Хунцзюнь внезапно ясно разглядел своих врагов.<br><br>Это были одетые в старинную броню солдаты. Глаза их были мутными, что даже зрачков было не разглядеть. Оружие в их руках вновь направились на Хунцзюня.<br><br>2865 слов.</div>
