Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Стратегия по заманиванию демонов

Реферальная ссылка на главу

<div>"Верить или нет - решать вам". *** Ранним утром следующего дня. — Ничего не говори какое-то время, — с напором попросил Ли Цзинлун, разбудив Хунцзюня. Осень полностью вступила в свои права — листья посаженных во дворе клёнов окрасились в красный, но зонтичное дерево продолжало красоваться своим весенним насыщенным видом. Контраст красного и зеленого наряду с отражением голубого неба и белоснежных облаков в пруду создавали невероятно красочную картину. Также во внутреннем дворе, бок о бок, были разложены два мёртвых тела и тяжело раненная лиса. Последняя на вид казалась самой молодой, а также более всего израненной. Сначала плечо было пронзено метательным ножом, потом лапы и мех были опалены пламенем А-Тая до такой степени, что почерневшая кожа затвердела и потрескалась, обнажив окровавленную плоть. В конечном счете стрела Ли Цзинлуна, что прошла через брюшную полость и пронзила спину, почти забрала её жизнь. У стрел Мо Жигэня зазубренные наконечники, отчего вытащить их практически невозможно. Пришлось удалять оперение, чтобы вытащить её, отчего лиса всё время выла от боли. Хунцзюнь использовал кровоостанавливающий эликсир из дворца Яоцзинь, чтобы спасти лисице жизнь. Цю Юнсы сделал несколько шагов к лисицам и указал на самую крупную со словами: — У этой самый высокий уровень совершенствования. Она была убита Мо Жигэнем еще в борделе, поэтому сказать наверняка не могу. А выжившая кажется самой слабой. Лиса неподвижно лежала с закрытыми глазами. — Должен ли я привести тебя к командующему Ху, чтобы он посмотрел на твой подобный вид, а, Цзинь Юнь? — Ли Цзинлун наклонился к лисе. — Больно, не так ли? Лисица внезапно открыла глаза, но тут же отвернулась. Ли Цзинлун же бросил рядом с ней стопку бумаг, самая верхняя содержала информацию о трёх пропавших без вести девушек с фальшивыми именами из «Сада благородных поэтов». — Цзинь Юнь, Ту Ин, Цзы Ин. Родительский дом в Синьяни¹, шестнадцать лет. Вы трое приехали в Чанъань из одного города, а потом сгруппировались, чтобы найти безопасное место. [¹Синья́н (信阳 [Xìnyáng]) — городской округ в провинции Хэнань.] Ли Цзинлун ненадолго остановил свою речь, присев на лестнице перед входом в главный зал, и, не сводя глаз с лисы, продолжил: — Если бы вы только были духовными существами, что совершенствуются ради избавления от животной формы и обретения человеческих тел, а намерения ваши были бы посвящены благодетели, тогда всё было бы хорошо. Максимум я бы мог изгнать вас из столицы. Но зачем вы убиваете людей? Лисица молчала. — Кому принадлежал тот труп? — холодно спросил мужчина, — Говори. Лисица не ответила. — Даже если не скажешь, я всё равно узнаю об этом. Даю тебе последний шанс — кто убил этого человека? И вновь ответом ему было молчание. Цю Юнсы тут же подал голос: — Думаю, её тоже можно убить. После долгого безмолвия Ли Цзинлун, наконец, заговорил: — Давайте закроем это дело. Юнсы, вы напишите отчет, а завтра утром я сдам его министру Яну. Сегодня же давайте передадим лисицу командующему Ху Шэну вместе с объяснением произошедшего — полагаю, он уже получил отчеты от солдат за прошлую ночь. С остальным пусть разбирается он. Чуть позже мы разойдемся по собственным делам, а первым делом нужно запереть лису. Мо Жигэнь посадил её в железную клетку во дворе, а Цю Юнсы обклеил её талисманами, что не дадут ей сбежать. Однако эти меры предосторожности были излишни, так как у лисицы не было на это сил. Когда все собрались обратно, А-Тай нахмурился и сказал: — А он нам поверит? Хунцзюнь вопросительно взглянул на него. — Теперь можешь говорить, — вздохнул Ли Цзинлун. Хунцзюнь как раз собирался задать вопросы, но мужчина опередил его с ответами: — Отправьте её в армию Лунъу, а затем будьте внимательны ко всему в её окружении. Пытаться найти демонов во дворце — всё равно, что искать иголку в стоге сена, так что это упростит нам задачу. — Но что если никто не придет спасти ее? — спросил Мо Жигэнь. В этот момент до Хунцзюня наконец дошло, что же они задумали, и в глубине души он поразился их уму. Ли Цзинлун ранее только обманывал лису, делая вид, будто дело закрыто, а на самом деле он собирается выманить больше демонов! — Вы хотите выманить змею из логова²! — выпалил Хунцзюнь. [²引蛇出洞 [yn shé chū dòng] — идиома означает: установить наживку, чтобы выманить крупного врага.] Четверо мужчин не произнесли ни слова, пока Ли Цзинлун не кивнул с одобрением: — Что ж, умно, — и тут же продолжил, — Кто-нибудь обязательно придёт, чтобы либо спасти её, либо убить и заставить замолчать навсегда. Лиса очень умна, поэтому понимает, что молчание — залог выживания. Её товарищи также должны понимать, что она умна, поэтому предотвратят возможную утечку информации. Если бы Ху Шэн освободил её, то нам бы осталось только проследить за ней, и дело стало бы в разы легче. Мозг Хунцзюня уже перегрелся от такого наплыва информации, отчего у него возникла абсурдная мысль, будто люди перед ним и есть настоящие демоны. — Это дело определённо очень серьёзное, — нахмурился Цю Юнсы. — Пойдёмте отсюда, — сказал Ли Цзинлун, — Надеюсь, мы сможем следовать данной стратегии, чтобы в конечном счете поймать главного демона. А-Тай, Мо Жигэнь и Цю Юнсы увидели Ли Цзинлуна в новом свете, в их представлении земля и небо будто поменялись местами после того, как он показал свои навыки вчерашней ночью. Как только он договорил, Ли Цзинлун встал, и все было хотели последовать за ним, но он тут же уточнил: — Вам, ребята, пора отдохнуть, а мы с Хунцзюнем отнесем кошку. — А я пойду и добуду немного пыльцы лихун, — улыбнулся Цю Юнсы. Ли Цзинлун взглянул на мужчину и кивнул. Хунцзюнь же приобнял львиную кошку, и они вместе ушли. Стоило им скрыться из виду, как лица остальных тут же изменились. Первым заговорил Мо Жигэнь: — Вы, ребята, не видели этого, но прошлой ночью, когда третья лисица начала атаковать в полную силу, он рисковал жизнью, чтобы защитить Хунцзюня и солдат армии Лунъу. Слишком храбро для обычного смертного. А-Тай немного поразмышлял об этом, походив по двору, прежде чем ответить: — Может, он действительно сможет победить Короля Демонов? Цю Юнсы присел на корточки под карнизом коридора и беспомощно возразил: — Вам не кажется, что ещё рано говорить об этом? — Я уже подумывал уехать пару дней назад, — с грустью сказал А-Тай, положив руки на бока, — Да вы хоть знаете, в каком я был отчаянии? А? Почему жизнь не может быть более благосклонной ко мне? — Фи, тохарская неженка, — послышался голос демона-карпа. Чжао Цзылун только проснулся и теперь высматривал остатки рыбного корма на берегу пруда, — Вы трое изначально были заодно? Мужчины совсем позабыли о том, что даже у стен есть уши, отчего на мгновение были ошеломлены. Но тут же в голову А-Тая пришла идея, и он заговорщически улыбнулся: — Цзылун-сюн³, какую рыбу ты предпочитаешь? Давай я пойду и куплю тебе одну? [³兄 [Хiōng] — «старший брат», «уважаемый друг», «глубокоуважаемый» (вежливое обращение к сверстнику).] Прожевав корм, Чжао Цзылун ответил: — В этом нет необходимости, я собираюсь практиковать воздержание для совершенствования. Но Хунцзюнь — моя семья, и ему всё ещё нужны ваши наставления, поэтому я буду молчать об услышанном, — но как только мужчины вздохнули с облегчением, демон-карп неожиданно продолжил: — Но... Мужчины вновь почувствовали, как сердца подпрыгнули в груди. — Вы сейчас настолько неорганизованны, что даже не смогли нормально лису поймать, так как же вы собираетесь бороться с Королем Демонов в Чанъане? — Верно, брат-карп, — кивнул А-Тай, — Но твои слова неверны, мы тоже искренне обеспокоены тем, что Ли-чжанши может получить травму или лишиться жизни... Но Чжао Цзылун тут же прервал его: — Все жизни равны. Когда даосский монах освободил меня, он сказал, что быть человеком неплохо, ровно как и быть демоном. У каждого есть свои цели и то, что хочется защитить, так что разве это не правда? Мужчины вновь замолчали. На этот раз первым заговорил Цю Юнсы: — Нам действительно нужно найти возможность обговорить всё с Чжанши в ближайшее время, больше нет необходимости скрывать это от него. Демон-карп прикончил остатки рыбьего корма и со словами «надо постирать одежду Хунцзюня» подтащил стиральную жердь к краю колодка, подпер один край, и принялся тереть рубашки и штаны юноши. На лицах мужчин читался стыд из-за того, что их отругали. Они довольно долго были экзорцистами, но их мировоззрение всё равно было несравнимо с карпом! Они поистине были недалекими людьми. *** Было ранее утро. Ли Цзинлун шёл впереди, а Хунцзюнь с кошкой на руках чуть отставал от него, и вместе они направлялись к поместью госпожи Циньго. — Приглядись ко всем людям в поместье, — вдруг сказал Ли Цзинлун, — Иногда можно узнать многое по взгляду человека. Хунцзюнь вдруг снова почувствовал восхищение к этому мужчине, а также ощутил неподъемный груз на его плечах. Он действительно не мог понять, как же Ли Цзинлун дошёл до того, что в прошлом все смотрели на него свысока. Чун Мин когда-то сказал, что у каждого есть собственное мировоззрение, а в мире существуют такие вещи, которые невозможно достичь силой. — Но Чжао Цзылун говорил, что я не разбираюсь в людях, — вздохнул Хунцзюнь. — Мы живём в большом обществе, поэтому иногда ошибаться в людях совершенно нормально. Не заставляй себя, просто постарайся какое-то время молчать, — ответил Ли Цзинлун. Как только Ли Цзинлун и Хунцзюнь появились на пороге поместья с кошкой, привратник тут же закричал: — Цин-эр вернулась! — Скорее, скорее, Цин-эр вернулась! Эта сцена оказалась настолько эмоциональной, что даже Ли Цзинлуну стало неловко. Управляющий поместьем самолично вышел поприветствовать их, и не успел мужчина задать вопросы, как тот радостно выхватил кошку и воскликнул: — Наконец-то она дома! Где вы её нашли? В считанные минуты питомца госпожи начали приветствовать так, словно сам император посетил поместье. Танцы и песни заполнили всё здание, когда служанки и слуги радостно повели кошку за пределы главного зала. Управляющий поместьем самолично подложил шелковую подушку на главное сидение, прежде чем опустить на неё кошку. Затем он поднес нефритовую посуду, наполненную морским огурцом, сомом и другими редкими продуктами, а также пустую позолоченную миску, в которую тут же залил чистейшую родниковую воду из нефритового кувшина. Последние два дня в Департаменте экзорцизма эта кошка не ела ничего, кроме риса в маринаде, и то с явным презрением, и, вернувшись в поместье, начала сметать всё на своём пути. Её отношение к еде теперь совершенно отличалось. — Низкий поклон командиру⁴ Ли! — прикрикнул управляющий. [⁴Сяовэй (校尉 [Хiàowèi]) — командир, старший командир. Они явно издеваются над ним.] Слуги, словно облака, растеклись ровными рядами за пределами зала и трижды поклонились. Ли Цзинлун потерял дар речи. — Он — Ли-чжанши, — поспешил объяснить Хунцзюнь. Выражение лица Ли Цзинлуна сразу же исказилось, и он тут же направился по направлению к выходу, но управляющий поспешил за ним и заговорил: — Госпожа ушла во дворец. Пожалуйста, подождите её возвращения, чтобы она могла отблагодарить вас лично. Мужчина махнул рукой в знак того, что в этом нет необходимости, и когда он уже позвал Хунцзюня, то увидел, как тот заметил выпечку на столе и, вспомнив об отсутствии завтрака, принялся её сметать как голодный волк. Юноша благополучно выбросил из головы команду Ли Цзинлуна за пределы девяти небес. — Так вкусно, у-у, — пробубнил Хунцзюнь, запивая выпечку чаем. Ли Цзинлун беспомощно повернулся к управляющему и сказал: — Это мой подчиненный. — Дракон и феникс среди людей⁵! Дракон и феникс среди людей! — если бы не его статус, управляющий тоже преклонил бы колени перед ними двумя. Вместо этого он подошёл к мужчине и взял его за руку, горячо восклицая: — На этот раз мы должны искренне поблагодарить Ли-чжанши. Вы действительно спасли наши жизни... ах... [⁵人中龙凤 — фраза, которая говорит о человеке высоких качеств, любящем оставаться незамеченным, держащемся в тени, не желающем занять высокий пост. Феникс среди людей — мудрый и выдающийся человек.] Этот управляющий на вид был доброжелательным человеком, но несколько дней назад, когда Ли Цзинлун пришел в поместье ради информации, тот едва ли перекинулся с ним парой слов. Теперь же, под влиянием таких страстных эмоций его речь стала бессвязной, что только усилило неприязнь в сердце Ли Цзинлуна. Взгляд мужчины скользнул по усадьбе в поисках странных служанок или изворотливых слуг, но он так ничего и не обнаружил, поэтому он жестом попросил юношу есть быстрее. Хунцзюнь же жестом попросил дать ему ещё немного времени и вновь глотнул чай. Он впервые ел настолько вкусную выпечку, поэтому взял ещё несколько штук. — Этот скромный слуга приготовит ещё и немедленно отправит прямиком в Департамент экзорцизма! — поспешно предложил управляющий. Голова Ли Цзинлуна почти кипела от гнева, поэтому он с трудом сменил тему: — Были ли в поместье гости в тот день, когда кошка сбежала? — В ту ночь в гостях была супруга императора, госпожа Гого и министр Ян, — ответил управляющий, — в тот день в поместье царил беспорядок... Ли Цзинлун внезапно нахмурился, а Хунцзюнь, услышавший последние слова, перестал жевать и взглянул на него. — Пойдем, когда доешь, — сказал мужчина. Управляющий попытался остановить их, но Ли Цзинлун махнул рукой и беспрекословно вывел Хунцзюня из поместья. Тот уже хотел поблагодарить их золотом и серебром, но мужчина остановился перед главными воротами и отказался: — Мы не сделали ничего особенного, и благодарить нас также не за что, — отойдя чуть подальше, он продолжил гневным тоном, но уже юноше: — Солдаты Великой Тан, что сражаются на границах, не получают больше двух серебряных таэлей в месяц и живут хуже питомца госпожи Циньго. Если бы эти деньги были наградой предков за их великие заслуги, то никто не жаловался бы, но кто знает, откуда они их берут. Услышавший подобные слова управляющий почувствовал, будто его зарезали ножом, и уже было хотел возмутиться, но те двое ушли слишком далеко, так что ему пришлось проглотить свой гнев. — С твоими способностями, всё, что тебе остается — это только кошек искать, — буркнул он. Ли Цзинлун сделал вид, будто не услышал, и повел Хунцзюня в судебный департамент для проверки архивов. Юноша вытащил один из пирожных и протянул его Ли Цзинлуну: — Возьмите. — Я не ем «минчжи мингао»⁶, — отрезал мужчина. — Так эта выпечка называется «минчжи мин гао»⁷? Это действительно вкусно, — поразился Хунцзюнь, — Попробуете? Я знаю, что вы наверняка хотите немного. Почему то, что вы говорите, никогда не соответствует тому, что вы имеете ввиду? Это нехорошо... [⁶明志明高 [Míng zhì míng gāo] — дословно звучит как «кровь и пот народа», что в свою очередь означает «богатство и имущество, полученное на основе труда широких простых масс».] [⁷Здесь же «гао» (糕 [Gāo]) означает «пирожные» и «выпечка». Дословный перед сей фразы — «выпечка, сделанная из пота и крови простых людей». Я бы не стала есть ничего с подобным названием, Хунцзюнь...] — Дело не в том, что я говорю не то, что думаю, я действительно не хочу! И эти двое тут же принялись толкаться и отпихиваться друг от друга на улице. Ли Цзинлун понятия не имел, как противостоять Хунцзюню, оттого не мог победить в этой схватке. Небольшая толпа зевак собралась вокруг них, чтобы посмотреть на подобное забавное зрелище, и, понимая, что неминуемая ссора уже светит за горизонтом, мужчине все-таки пришлось сдаться. Взятое Хунцзюнем пирожное было сделано из кристаллической муки, тонким слоем наложенной на яичный желток, сыр, османтус и мёд раннего лета. Хоть Ли Цзинлун и говорил, что не будет его есть, он вдруг почувствовал голод и всё-таки съел одно «минчжи мингао». — Вкусно же, да, — сказал Хунцзюнь, и это было больше похоже на утверждение, чем вопрос. Ли Цзинлун кивнул с коротким «мгм». Они шли по главной улице, и Ли Цзинлун то и дело шарил глазами по округе в призрачном страхе, что его кто-то заметит. Несмотря на то, что у семьи Ли не было недостатка в деньгах, их еда всё равно не была настолько изысканной, как в семье Ян. Выпечка оказалась действительно вкусной. Ли Цзинлун был опечален, а все его мысли были заняты словами управляющего. — Чжанши, как думаете, возможно ли, что предводитель демонов находится рядом с императором? — вновь спросил Хунцзюнь. Мужчина тут же нахмурился. — Если это правда так, то император в большой опасности, на всякий случай... Хунцзюнь остановился перед небольшим переулком и обернулся к Ли Цзинлуну. — Нет, не будет. Пока Сын Неба находится среди смертных⁸, он находится под защитой и благословением Полярной Звезды. Даже если рядом с ним будет поистине могущественное чудовище, он не сможет напрямую навредить Сыну Неба. Но кто же всё-таки демон — министр Ян, госпожа Гого или, возможно, Ян-гуйфэй? [⁸люди верили, что после смерти монарха его душа отправляется на небеса, коим он и принадлежал с самого начала, то есть возвращался туда, откуда пришёл. То есть «Сын Неба» имеет прямое значение как «родившийся на небесах и спустившийся к смертным».] — Невозможно, — без раздумий отрезал Ли Цзинлун. — Почему невозможно? — смущенно спросил юноша, — Разве это не логично? Рассуждения Хунцзюня будто бы пробудили его ото сна, и Ли Цзинлун какое-то время молча их обдумывал. Министр Ян, его супруга и её сестры — все они доверенные лица императора, так как же они могли быть демонами?! Мужчина посмотрел на юношу, прежде чем сказать: — Пойдём, почему ты здесь встал? Вместо ответа Хунцзюнь взглянул на прилавок с лапшой рядом с ними, а потом перевел взгляд на него. Ли Цзинлун промолчал. — Смотрите-ка, какая аппетитная лапша. Чжанши, не хотите попробовать? За стойкой владелец раскладывал золотисто-желтую лапшу и тут же бросал её в большую кастрюлю, где она всплывала в кипячёной воде. После того, как её вытаскивали и клали в чаши, сверху добавлялись тушеные свиные рысаки, соевые бобы, сушённый тофу и другие ингредиенты, а сверху всё приправлялось различными специями. Этот божественный аромат тут же очаровал юношу. — Разве ты не поел димсам⁹? Почему ты снова проголодался? — спросил Ли Цзинлун. Подумав о тактике Хунцзюня «не-уйду-пока-не-доем» в поместье Циньго, а также побоявшись новых возможных слухов из-за ухода, он поспешно добавил: — Хорошо, ешь-ешь. [⁹Димса́м или дяньси́нь (點心 [Diǎnxīn]), что значит «сердечно тронуть», «заказать для сердца») — лёгкие блюда, которые в китайской традиции чаепития подают к столу вместе с чашкой китайского чая сорта пуэр, как правило, до обеда. Представляют собой разложенные по нескольким блюдцам небольшие порции десерта, фруктов, овощей либо морепродуктов.] Ли Цзинлун заказал чашу лапши, и вместе с Хунцзюнем они сели за столик, что дало ему возможность переварить новую информацию. Воздух над его головой будто преобразился в грозовые тучи. Если так подумать, то своими действиями кошка будто пыталась им о чём-то сказать, жаль только, что сказать она об этом не могла. После вдыхания пыльцы лихун казалось, будто они забыли много важных деталей, отчего приходилось додумывать их самостоятельно. Если бы в семье Ян действительно были демоны, это было бы не особо важно, но что если Ян Гочжун и его братья и сестры всё-таки являются ими? Ли Цзинлун не осмелился продолжать думать об этом, поэтому сосредоточил всё своё внимание на Хунцзюне. Который начал есть уже свою третью чашу лапши. — Ты всегда так много ешь? — спросил мужчина. — Я просто расту, — смущенно пробормотал Хунцзюнь, — ну и что с того, что я ем больше обычного? Я же не ем рис вашей семьи¹⁰. [¹⁰又没吃你家米 — имеется ввиду, что Хунцзюнь не потребляет ресурсы Ли Цзинлуна, особенно еду.] Ли Цзинлун не ответил на это, но тут же натянуто заговорил о другом и отвернулся: — Если когда-нибудь наступит время, когда кто-то будет заботиться о тебе, у этого человека вряд ли хватит накоплений, чтобы купить тебе достаточно еды. — Я сам о себе позабочусь, — честно ответил Хунцзюнь и добавил: — Мой отец дал мне достаточно денег, чтобы я мог перепробовать все вкусности этого мира! Еда в человеческом царстве действительно хороша! — «В человеческом царстве»? Хунцзюнь понял, что проговорился, но Ли Цзинлун умел чувствовать атмосферу, поэтому пропустил эту неосторожно брошенную фразу мимо ушей. Затем мужчина отсчитал несколько тунбао¹¹, чтобы не позволить Хунцзюню съесть ещё больше и тем самым переесть. Юноша хотел самостоятельно заплатить, но Ли Цзинлун не позволил ему со словами: [¹¹Кайюань Тунбао (開元通寶 [Кāiyuán tōngbǎo]) — медные монеты династии Тан, первые, на которых была выгравирована надпись с названием эпохи (通寶 [Тōng bǎo]), а не просто вес этой самой монеты. В будущем мы будем называть их не иначе, как просто «медные монеты», чтобы не путать вас.] — У вас всех есть деньги, вы богаты, поэтому смогли позволить себе купить один лян (50 грамм) пыльцы за восемьсот таэлей. Небогатому человеку не стать экзорцистом. Три тысячи двести лян серебра за пыльцу лихун всё ещё считались непогашенным долгом, к тому же мужчина потратил все свои сбережения на ремонт отдела. Теперь же из-за обеда Хунцзюня у него не хватало денег на еду на целых два дня, и ему ничего не оставалось, кроме как ждать выплаты жалованья в следующем месяце. На лице Ли Цзинлуна читалась сильная тревога, но он не мог рассказать юноше об этом, поэтому он стиснул зубы в полной решимости пережить эту проблему. У него осталось только двенадцать медных монет, сегодня было двадцать шестое число, и если он не будет ходить по тавернам эти несколько дней, а будет есть в отделе... то он сможет продержаться до пятого числа следующего месяца. Это был первый визит Хунцзюня в Судебный Департамент. Поначалу он думал, что это храм¹², но в итоге это оказалось правительственным зданием. Должностные лица носились туда-сюда по своим обязанностям перед тёмным и мрачным главным залом, а откуда-то доносились душераздирающие крики. В воздухе витала тяжелая атмосфера, отчего люди чувствовали себя неуютно. [¹²на китайском языке Судебный Департамент называется Дали Си (大理寺 (Dàlǐ sī)), где 寺 (си) обычно относится к буддийским храмам.] Если судить по существу, то это дело должно было закрыться ещё тогда, когда после обнаружения трупа они смогли поймать лисиц, но после того, как одна из них избавилась от тела, Ли Цзинлун заподозрил что-то неладное. Очевидно, что тот, кто стоит за всем этим, не хочет продолжения расследования. В деле кота и лисиц было слишком много пробелов, и чем больше их становилось, тем сильнее мужчина понимал, что их работа ещё не окончена. У него создавалось впечатление, что дальше их будет ждать ещё более сложная и запутанная головоломка. Мужчина и юноша долго просматривали свитки в Зале Записей в задней части отдела, прежде чем Хунцзюнь внезапно сказал: — Чжанши, взгляните на это! Теперь Хунцзюнь мог в некоторой степени понять ход мыслей Ли Цзинлуна, так как многие нормальные на вид вещи могли иметь потайной смысл при детальном рассмотрении. Например, дело о трёх приехавших в столицу на императорский экзамен из Гунсяня¹³ ученых, что остановились в гостиницах, но в итоге сбежали, не оплатив проживание. Трактирщик не получил деньги, поэтому тут же обратился в Судебный Департамент. Согласно записи, учёным было от тридцати до сорока лет. [¹³Гунся́нь (珙县 [Gǒng xiàn]) — уезд городского округа Ибинь провинции Сычуань.] — Возьмем его с собой, — Ли Цзинлун вытащил этот документ и понёс его к другому залу, чтобы завершить формальности передачи дела из одного отдела в другой. Увидев описание дела, судебный чиновник насмешливо рассмеялся: — Неужели Департамент экзорцизма теперь не только кошек ловит, но и должников? Ли Цзинлун не удостоил его ответом, а лишь забрал документы сразу же после получения печати, и они вместе с Хунцзюнем направились в казармы армии Лунъу. Тренировочная площадка за пределами казарм армии Лунъу была довольно просторной. Много лет назад Ючи Цзиндэ¹⁴ создал для Ли Шимина¹⁵ армию Сюаньцзя¹⁶, которая спустя сотню лет разделилась на ветви «Шэнъу» и «Лунъу». Несмотря на то, что столица была перенесена в Лоян, прежде чем вновь вернуться в Чанъань, тренировочная площадка продолжала оставаться такой же великолепной. [¹⁴Ючи Цзиндэ (尉遲敬德 [Wèi chíjìng dé]) — был выдающимся полководцем, жившим в начале династии Тан.] [¹⁵Ли Шимин (李世民 [Lǐ Shìmín]) — был вторым императором династии Тан, правившим с 626 по 649. Императорское имя — Тай-цзюнь (太宗, Tàizōng).] [¹⁶玄嘉 [Xuán jiā] — буквально «армия/кавалерия в чёрных доспехах». Советую почитать статьи про Ли Шимина, там подробно расписывается, зачем нужна была эта армия и почему вообще этот император такой крутой.] Всё ещё было утро, поэтому солдаты проводили утренние учения на тренировочной площадке. Мо Жигэнь, А-Тай и Цю Юнсы давно уже принесли клетку с лисой. Ли Цзинлун взял её и попросил всех вместе с Хунцзюнем остаться снаружи, пока он сам направился внутрь казармы для встречи с Ху Шэном. — Ха-ха, Ли Цзинлун поймал демона, смотрите-смотрите! Это же лиса! Солдаты армии не могли противиться порыву, и тут же начали смеяться над ним. Наверняка они подумали, что Ли Цзинлун просто поймал первую попавшуюся лису и обклеил клетку какими-то талисманами, чтобы напугать их и показать, мол, что он справился. — Видимо, нашего уважаемого господина чжанши действительно недолюбливают его бывшие товарищи, — улыбнулся А-Тай. Мо Жигэнь сильно нахмурился, словно вся эта ситуация с мужчиной была ему не по нраву, и заговорил: — Очевидно же, что умный человек должен понимать, как выкрутиться из подобной ситуации, почему же он такой невежественный? — У простых людей собственные проблемы, — ответил Цю Юнсы, — Нам же остаётся только дождаться того, когда он самостоятельно распутает свои проблемы. Слыша, как они красноречиво говорят о подобных вещах ежедневно, Хунцзюнь всё больше терялся среди облаков и туманов скрытого смысла. И, наконец, его терпение лопнуло, и он попросил: — Не могли бы вы говорить чуточку понятнее? Трое мужчин взглянули на юношу со странными улыбками. — Чем меньше понимаешь, тем меньше проблем у тебя будет в будущем, — А-Тай внимательно вгляделся в Хунцзюня, приподнял его лицо за подбородок синим позолоченным сложенным веером и с озорной улыбкой продолжил: — Твои гэгэ¹⁸ беспокоятся за тебя, разве это плохо? — Не обращай на него внимания, — драматично протянул Мо Жигэнь, и, положив руку на плечо юноши, притянул к себе. Цю Юнсы улыбнулся: — Мо Жигэнь, твои действия такие двусмысленные. Ты, что, пытаешься ограбить уважаемого чжанши? Мо Жигэнь с улыбкой ответил: — Он похож на моего младшего брата, в чём проблема? — У тебя есть брат? — удивленно спросил Хунцзюнь. — У меня четыре младших брата и две маленькие сестры. Хунцзюнь и подумать не мог, что Мо Жигэнь самый старший в своей семье, но теперь он начал понимать, почему тот вёл себя с ним как старший брат. А-Тай прервал их, заговорив теплым голосом: — Что случилось сегодня утром? Хунцзюнь задумался на мгновение, прежде чем кратко рассказать о произошедших событиях. В это время их окружили несколько отрядов солдат на тренировочном поле, и один из них громко фыркнул: — Эй! У копий и мечей нет глаз¹⁷, поэтому не торчите здесь, а идите в другое место! [¹⁷刀枪不长眼 — данная идиома означает, что можно легко ранить человека во время занятия боевыми искусствами.] Хунцзюнь был одет в случайный набор одежд, купленных по прибытию в столицу; хотя одежда А-Тая выглядела роскошно, сразу было понятно, что принадлежит он к ху; на Мо Жигэне была охотничье одеяние, а Цю Юнсы выглядел как учёный муж. Вместе они выглядели довольно странно. Услышав слова солдат, мужчины слегка отступили назад, чем вызвали насмешки и «придурковатые подчиненные Ли Цзинлуна». Это прозвище вызвало ещё одну волну насмешливого смеха, а также огонь ярости в глазах Хунцзюня, но стоило ему сделать два шага вперёд, как Мо Жигэнь прижал его к собственному плечу. — Что вы творите? — прошипел Цю Юнсы, — Не влезайте в чужие дела, вы двое. Но Мо Жигэнь ничего не ответил. Он просто вытащил медную монету и подбросил её А-Таю, что поймал её с подозрением на лице. Мо Жигэнь взял длинный лук на стойке для оружия, вытащил три стрелы, взвесил их в руке и встал посреди тренировочного поля. В это же время Ли Цзинлун закончил во всех подробностях рассказывать о событиях прошлой ночи, а лицо Ху Шэна шокировано вытянулось. — Ты... то, что ты сказал — правда? — спросил он. Ли Цзинлун ответил: — Вы, что, думаете, будто я пересказал рассказ очевидцев прошлой ночи только ради того, чтобы вам солгать? — Но это... это слишком невероятно! То есть ты хочешь сказать, что эта лиса на самом деле одна из девушек «Сада благородных поэтов»? — Это демон-лиса, — холодно поправил его Ли Цзинлун, — и она также та самая Цзинь Юнь, которую вы так любили навещать. — Вздор! — зарычал Ху Шэн, — Ли Цзинлун, ты... Но мужчина прервал его и заговорил сам: — Верить или нет — решать вам. Я передаю вам этого демона. Когда Судебный Департамент начнет расследовать дело о трёх пропавших без вести женщин из борделя, рано или поздно он выйдет на вас. Ху Шэн внезапно осознал всю степень проблемы — он был достаточно близок с Цзинь Юнь, и хотя слухи об этом ещё не распространились, старая хозяйка, слуги и куртизанки довольно много раз видели его, да и сама Цзинь Юнь тоже наверняка разговаривала о нем с другими. В её комнате даже были саше и другие разнообразные предметы, подаренные им, так что он неизбежно станет подозреваемым в этом деле. Подобной тактикой Ли Цзинлун поставил командующего в тупик. Фу Хэн не стал злиться, вместо этого он улыбнулся: — Ладно, маленький генерал Фэй¹⁸, раньше я действительно недооценивал тебя. [¹⁸(вздох) «генерал Фэй» (飛將軍 [Fēi jiàngjūn]) буквально означает «летающий генерал», а об Ли Гуане было рассказано ещё в прошлой главе (и в нескольких до этого), но стоит добавить, что конец его военной карьеры был омрачен многими неудачами. Поэтому Ху Шэн, называя так Цзинлуна, прав в обоих аспектах.] Стоило ему договорить, как взгляд его упал на лисицу, и в голове появилось множество мыслей. Хоть он и не знал, что за лекарство продает Ли Цзинлун в тыкве-горлянке¹⁹, исчезновение Цзинь Юнь было высеченным на камне фактом, и как только Судебный Департамент выйдет на него, его тут же посадят под домашний арест, и этого будет трудно избежать. [¹⁹Что за лекарство продается в тыкве-горлянке (葫芦里卖的什么药) — обр. «что вы держите за пазухой?». Данное выражение связано с историей про хромого бессмертного, который носил с собой в тыкве-горлянке, как все думали, магическое лекарство. Говорили, что оно могло вылечить любые болезни: слепоту, глухоту, немоту и др. Однажды богатый человек спросил бессмертного: «Что это у тебя за лекарство в тыкве-горлянке? Если оно так прекрасно, почему ты не воспользуешься им сам?» бессмертный улыбнулся и сказал: «В моей тыкве вовсе нет никакого лекарства. Она пуста». Сейчас это выражение используется, когда говорят о человеке, который что-то замышляет.] Если бы он сказал, что эта лиса действительно демон, а потом убил бы её на глазах всего Судебного Департамента, то он мог бы использовать свою связь с куртизанками как предлог того, что он помогал экзорцистам в её поимке. А это, в свою очередь, защитило бы его от последствий. — Хорошо, — заговорил Ху Шэн, — Если Судебный Департамент явится для допроса, я всё объясню, но тогда он придет и за тобой. Ли Цзинлун небрежно ответил: — Естественно, и я закрою это дело до начала расследования. В этот момент снаружи раздался шум, и Ли Цзинлун нахмурился, заглянув в окно. Ху Шэн же спросил: — Ты привёл кого-то с собой? Ли Цзинлун поспешил открыть дверь, выбежал на улицу и увидел огромную кучу людей на тренировочном поле, что столпились настолько плотно, что между ними не могла протиснуться даже капля воды. По центру стояли соревнующиеся по стрельбе из лука Мо Жигэнь и какой-то командир. Стоило пыли осесть, а стреле Мо Жигэня попасть прямо в цель, среди солдат стояла тишина, что даже можно было бы услышать падение иголки, но как только попадал командир, они взрывались аплодисментами. После трёх выпущенных стрел, Мо Жигэнь вытащил столько же и ими указал на А-Тая, а сам обратился к толпе: — Стрельба по мишеням совсем не впечатляет, давайте этот младший брат продемонстрирует свои способности? А-Тай держал складной веер с балансирующей на нём медной монетой, а потом лёгким движением руки подбросил её в воздух и крикнул: — Давай! Монета взлетела в небо, и когда она уже начала падать вниз, Хунцзюнь тут же кинул в неё метательный нож с не менее громким криком: — Стреляй! Нож несколько раз крутанулся и со звоном ударил по медной монете, которая начала яростно вращаться и под солнечным светом превратилась в едва различимое сияние в небе в другом углу тренировочного поля. Командир догадался, что Мо Жигэнь собирался попасть в монету, но когда сам натянул лук и прицелился, понял, что проследить траекторию полёта не в силах, отчего его руки неудержимо задрожали. Вскоре Хунцзюнь кинул ещё один нож, что сначала отрикошетил от черепицы, а потом вновь ударил по медной монете с шокирующе громким звуком. В этот момент на тренировочном поле воцарилась могильная тишина, а третий нож покинул руку юноши и не позволил монете упасть вниз, вместо этого отправив её выше ещё на несколько чжан уже с другим звоном. — Твоя очередь, — улыбнулся Хунцзюнь и взмахом руки призвал обратно метательные ножи. Мо Жигэнь уже давно натянул тетиву лука, как и командир, у которого стекал пот со лба. Они вдвоем подняли головы по направлению к монете, которая уже превратилась в маленькую чёрную точку в небе. Они ждали начала её падения, чтобы сразу же выпустить стрелы. Монета поднималась всё выше и выше, ровно как и уголки губ Мо Жигэня в улыбке. Он уже собирался отпустить тетиву лука, как откуда-то сбоку вылетела стрела и пронзила квадратное отверстие ровно в середине медной монеты, отчего она тут же стремительно упала вниз с громким звоном и вонзилась прямо в угол тренировочного поля. Тысячи собравшихся тут же повернули головы по направлению вылетевшей стрелы и увидели стоявшего Ли Цзинлуна с луком в руке рядом с Ху Шэном на высоких ступенях в ямэнь²⁰. [²⁰衙门 [Yá mén] — присутственное место в дореволюционном Китае, сродни некоторым значениям слова магистрат: представляло собой резиденцию чиновника и его помощников.] — Пойдёмте! — прокричал Ли Цзинлун, — Какой смысл в этом тщеславном соревновании навыков?! Все его подчиненные сложили оружия и пошли вслед за ним за пределы казарм. Выражение лица Ли Цзинлуна было противоречивым, и он не произнес ни слова за всю дорогу. Даже Хунцзюнь почувствовал себя неловко. Когда они наконец вернулись в отдел, Ли Цзинлун всё-таки заговорил: — Вы — экзорцисты, и, естественно, ваши навыки на голову выше простых людей. Разве победа нам ними так важна? Всем было немного стыдно, но в глубине души каждый из них знал, что сделано это было ради него же, чтобы отомстить за ужасное отношение к нему, раз уж он не может сделать этого самостоятельно. Немного помолчав, Ли Цзинлун продолжил: — Начиная с сегодняшнего дня, мы начинаем следить за казармами армии Лунъу, чтобы устроить засаду крупной рыбе. — Хорошо... — Слушаюсь и подчиняюсь... Цю Юнсы взглянул на мужчин взглядом «взгляните-ка-они-начали-льстить-не-в-то-время», но Хунцзюнь на это лишь почесал затылок и неловко улыбнулся. В ту ночь чёрные тучи накрыли небо, и после рассказа Ли Цзинлуна о событиях дня, они вновь отправились в казармы. 4800  слов. Также, ребят, у нашей команды для вас есть довольно вкусный-интересный-горячий-и-нет-это-не-реклама сюрприз, и найти две его версии вы сможете в нашей группе (Escape from Madness in Tianbao). Также в этой же группе последующие главы будут выходить гораздо раньше.  Всей нашей команде очень хочется верить, что наши труды не прошли зря!</div>

Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Комментарии

Данный материал предназначен для лиц старше 18 лет. Продолжить?

Скопировано

E-mail подтвержден

Обновлено