Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Размытые события прошлого

Реферальная ссылка на главу

<div>Над данной главой работала невероятная Kamuto Hatori.  «Мне не нравятся такие минутные интрижки». *** — Итак, мы должны вернуться в эту комнату, чтобы взглянуть... Хунцзюнь? Ли Цзинлун нахмурился. Все одновременно посмотрели на юношу, но тот лишь интуитивно поднялся, вышел из холла и остановился в коридоре. Это место было ему знакомо, но почему-то помнил он его совсем иначе. Хунцзюнь огляделся вокруг, в его памяти всплыли различные воспоминания, которых у него раньше не было... Что происходит? Было ли это из-за пыльцы лихун? Если она заставляла других забывать о произошедших событиях, тогда как же он смог наоборот вспомнить прошлое? — Папа! Папа! В этих воспоминаниях маленький Хунцзюнь кричал изо всех сил, когда мимо пролетела черная тень и приземлилась во дворе. Это был Цин Сюн! Хунцзюнь повернул голову и увидел Цин Сюна из прошлого. Мужчина был в своей длинной юбке. Он шагнул вперёд и с нажимом сказал: — Ты убил достаточно, не так ли? В ярком золотистом свете зала муж и жена обнимали друг друга на смертном одре. Их лица были размыты и неузнаваемы, но маленький мальчик кидался к ним, снова и снова истерично крича, однако мужчина, наблюдавший за этим, схватил его за ворот одежды и потянул назад. — Папа! — маленький Хунцзюнь жалобно закричал. Но тут голос Цин Сюна раздался где-то над его ухом: — Ш-ш-ш. Посмотри на меня, посмотри на меня, — мужчина встал на одно колено, развернул к себе маленького мальчика и заглянул в его глаза. Его губы слегка дрожали, пока он о чем-то говорил малышу. Маленький Хунцзюнь лишь безмолвно стоял во дворе, рассматривая всё вокруг себя. Мягко надавив ему на голову, Цин Сюн заставил его посмотреть на себя и снова заговорил, но его слова звучали до неузнаваемости размыто. Что сказал Цин Сюн? Юноша нахмурился. Похоже, мужчина много чего говорил, вот только Хунцзюнь забыл, что именно. Ему также стало интересно, что же тогда произошло в Департаменте экзорцизма и что же случилось с той мертвой парой? — Хунцзюнь! — в беспокойстве закричали все. Ли Цзинлун вышел во двор. Он поднял руку, помахал ей прямо перед лицом Хунцзюня и спросил: — Ты в порядке? У Хунцзюня появилось неприятное ощущение, будто что-то из сказанного Цин Сюном было действительно важно, но вместо сказанного он вспоминал все более странные вещи. Юноша закрыл глаза и покачал головой, пытаясь очистить разум от своих беспорядочных мыслей. — Что случилось? — с удивлением на лице спросил Ли Цзинлун. Хунцзюнь глубоко вздохнул, прежде чем показать, что беспокоиться не о чём. Вместе они вернулись в главный зал и сели. Юноша приподнял брови, безмолвно спрашивая, какие они сделали выводы. — Действуем сегодня вечером, — сказал Ли Цзинлун, — Нам нужно снова проверить «Сад благородных поэтов», чтобы убедиться в нашем предположении и найти ключи к разгадке этого дела. Теперь вам следует немного отдохнуть, соберёмся снова вечером. Трое мужчин кивнули, однако никто не сдвинулся с места, все смотрели прямо на Хунцзюня. Он поспешил заверить их всех, что с ним всё хорошо, и только тогда, они, наконец, разошлись. *** После полудня, когда юноша лёг отдохнуть, к нему пришёл обеспокоенный Ли Цзинлун. Он сел на край кровати и спросил: — Хунцзюнь, что с тобой случилось сегодня днем? После сказанного, мужчина положил свою руку поверх руки Хунцзюня. Сердцебиение юноши внезапно участилось, и в глубине сердца ему внезапно захотелось протянуть ладонь, схватить Ли Цзинлуна за руку и рассказать ему всё о воспоминаниях, а также о том, что он видел — Хунцзюнь сам не понимал, что с ним происходит, поэтому просто ответил: — Ничего такого. — Если тебя что-то гложет, ты можешь поделиться этим со мной в любое время, — Ли Цзинлун убрал руку, — если чувствуешь себя странно после влияния пыльцы лихун, мы как можно скорее придумаем решение. Хунцзюнь поспешно заверил его, что это не имеет никакого отношения к пыльце. Мужчина кивнул на это, прежде чем развернуться и уйти. Перевернувшись на кровати, Хунцзюнь зевнул и вскоре заснул. *** Закатное солнце садилось на западе, и горы отбрасывали тень на дворец Дамин. Женщина в традиционном изысканном наряде шагала в тени под внешней стеной, двигаясь бесшумно, словно призрак. — Я почувствовала это, он в городе Чанъань. Рядом с женщиной медленно шёл мужчина в черных одеждах. На его лбу был шрам. — Фэй Ао, ты пойдёшь и проверишь это, — надавила на него женщина. — Мне нужна еда, — с нетерпением ответил мужчина в чёрном. — Будет тебе еда, — заверила его женщина, — ты должен найти того мальчишку. Мара всё ещё нестабилен... — Отдай его мне! — губы Фэй Ао раздвинулись, обнажив ряд острых зубов. — Он не твоя еда, — женщина угрожающе шагнула вперёд, — приведи его сюда, и тогда, естественно, тебя будет чем накормить. Её глаза вспыхнули красным. Мужчина отступил на полшага, стих, а затем, перепрыгнув через стену, исчез в сумерках. — Госпожа, — к женщине подбежала служанка. Не увидев никого, она мягко спросила: — здесь был кто-то еще? Вы... Женщина повернула к ней голову, и в тот момент служанка издала пронзительный крик. — Помогите... — девушка попыталась кричать, но все её крики тут же заглушил черный туман. Её глаза расширились, девушка увидела пушистого монстра в великолепном платье перед собой. Из горла монстра раздалось хихиканье, и вся кожа служанка высохла за одно мгновение, превратившись в нечто иное. Она стала похожа на сморщенный скелет, и с тихим стуком рухнула головой на пол. По-прежнему одетая в прекрасные одежды женщина шла навстречу лучам закатного солнца. Она свистнула в сторону гор, и несколько диких лисиц перепрыгнули через стену, подобрали труп служанки и выволокли его из дворца, бросив в горной долине. *** — Хунцзюнь, проснись, — Мо Жигэнь похлопал Хунцзюня по плечу. Открыв глаза, юноша почувствовал сильную головную боль, но всё же встал. Мо Жигэнь пощупал его лоб; температуры не было, поэтому он спросил: — Ты плохо себя чувствуешь? Хочешь поспать ещё немного? Хунцзюнь видел странный и долгий сон, но, проснувшись, он его забыл, поэтому просто махнул рукой, показывая, что всё в порядке. К тому моменту, когда они вышли из отдела, все остальные уже собрались. У Ли Цзинлуна на спине висел лук, а за поясом меч. Мужчина разговаривал с остальными. Хунцзюнь вспомнил то, что днем, когда Ли Цзинлун положил свою руку поверх его, он почувствовал его надежность. Юноша сделал еще один шаг к мужчине, отчего тот на мгновение остановил свою речь, но поскольку рядом с ними были посторонние, они решили не говорить о произошедшем, а просто обменялись кивками. Демон-карп сидел на спине лошади, болтая своими волосатыми ногами в воздухе. Головой он опирался на спину Ли Цзинлуна и чуть дремал, опустив руки. — Эм... Пойдём. Хунцзюнь решил забыть о странных событиях, произошедших накануне, хоть они и вызывали у него смутное чувство беспокойства. Вечерний барабан снова забил, мужчины сели на лошадей и помчались в сторону Пинканли. Уже недалеко от места назначения, А-Тай и Цю Юнсы свернули на главную дорогу, остальные трое во главе с Ли Цзинлуном поехали через переулок. Когда они оказались на месте, Мо Жигэнь кивнул остальным и перелез через стену, оказавшись на заднем дворе «Сада благородных поэтов». — Хаммурапи и Цю Юнсы привлекут внимания людей внутри, — объяснил мужчина, спустив на землю демона-карпа видя, как Хунцзюнь оглядывается, — Мо Жигэнь будет отвечать за передачу сообщений между нашими группами, а мы вдвоем вернёмся в ту комнату и снова проведём расследование. — Ух ты, это довольно весело, — сказал Хунцзюнь. Впервые за всё время, юноша вышел после вечернего барабана, он чувствовал, что за это время Чанъань немного изменился. Каждое здание Пинканли было наполнено светом и танцами, горели фонари, бросая красный отсвет на всё вокруг, а музыка разносилась по улицам. Из «Соловья весенней зари» доносились звуки пипы¹, подобно тысячи жемчужин, они мягко падали на большой барабан; с правой стороны «Сад благородных поэтов» наполнился звуками более десяти конго², они непрерывно текли, как горный ручеек, только что освободившись из-под снега. На вершинах башен с двух сторон развивались красные ткани, сопровождая периодические возгласы и похвалы от торговцев и учёных мужей, а хозяйки безостановочно улыбались. Каждая башня была украшена ярко светящимися фонарями, за их занавесями было множество золотых и изумрудных украшений цяньфэн³. В это время силуэты проходящих людей отбрасывали тени, как во вращающемся живописном фонаре⁴... Фраза «петь и танцевать всю ночь напролет, за пределами десяти ли от Пинканли», идеально подходила для описания этой картины. [¹Пи́па, также пипа́ (琵琶 [pípá]) — китайский 4-струнный щипковый музыкальный инструмент типа лютни.] [²箜篌 [Kōnghóu] — древняя угловая арфа, исчезнувшая еще при династии Мин. Обычно конго переводится как «арфа».] [³千峰 [Qiān fēng] — тысячи пиков.] [⁴燈籠 [Dēnglóng] — бумажные фонари, стенки которых покрыты всевозможными рисунками на мифологическую тему, либо просто зарисовки в национальном стиле. Эти фонарики вращаются под действием перемещения воздуха внутри него, которое создается горящей внутри свечой.] — Для чего нужен этот район? — Хунцзюнь почувствовал, как в его сердце зарождается сомнение. Ли Цзинлун не мог в это поверить; юноша даже не знал, что такое развлекательный дом. Он не мог точно сказать, действительно ли Хунцзюнь такой невинный, как кажется на первый взгляд, поэтому мужчина задумчиво посмотрел на юношу перед собой, и, увидев его невинное лицо, спросил: — Ты серьёзно? Хунцзюнь взглянул на него в недоумении. — Это... — Ли Цзинлун на секунду не знал, что на это сказать, — в любом случае, это не самое лучшее место. И Хунцзюнь снова спросил: — В прошлый раз я отнес тебя в «Соловья весенней зари»... почему после этого все над тобой смеялись? Мужчина приложил руку ко лбу, показывая, что ему не следует продолжать расспросы. Правда заключалась в том, что не было ни одного чиновника, который бы не побывал здесь. Это просто был повод использовать его в качестве издевательства, вот и все. Однако, любопытство Хунцзюня, в попытке докопаться до сути, с лёгкостью могло разбивать глиняные горшки⁵, поэтому он продолжал расспрашивать: — Вы бывали здесь раньше? — Нет, — ответил Ли Цзинлун. [⁵打破砂锅问到底 [dǎ pò shā guō wèn dào dǐ] — идиома, означающая «исследовать корень вопроса сквозь все трудности».] Как раз в тот момент, из переулка неподалеку вышел учёный, обнимающий красивую женщину. Мужчина был явно пьян, пока, шатаясь, ковылял к черному входу. Ли Цзинлун потянул Хунцзюня за собой, чтобы спрятаться в более темном месте. Хунцзюнь не мог не выглянуть наружу, подозрения в его сердце чуть ли не пронзали небеса. Видя, что юноша не предпринимает никаких действий, мужчина прямо сказал: — Мне не нравится. — Что не нравится? — Юноша повернул голову к нему. Они стояли довольно близко. Ли Цзинлун напрягся и попытался отодвинуться назад, освобождая между ними немного пространства. — Мне не нравятся такие минутные интрижки, — ответил Ли Цзинлун. Хунцзюнь умел читать между строк, поэтому мог угадать значение этих слов. Ли Цзинлун изумлённо спросил: — Почему ты ничего не понимаешь? Кроме родителей, разве этот демон-карп не рассказывал тебе? — Тогда, может ты расскажешь мне? — настороженно попросил юноша. Чем загадочнее казалось, тем интереснее ему было узнать это. Ли Цзинлун вновь приложил руку ко лбу. *** В то же время у главного входа в «Сад благородных поэтов». — Хай Мье Хоу Би, — А-Тай ярко улыбнулся, широко раскинув руки. — Ах, он снова здесь! — Человек Ху! Ху, играющий на барбате, снова здесь! — Милая... Госпожа. Мужчина приподнял подбородок старой хозяйки и нежно её поцеловал. Лицо старой дамы покраснело, и она с улыбкой сказала: — Гунцзи-гэ⁶ снова здесь! Тебя не было уже несколько дней, многие девушки уже заждались. [⁶公子 [Gōngzǐ] — обращение к молодому мастеру, гэ от слова гэгэ (哥哥) — старший брат. Такое обращение использовалось для обращения к сыну из богатой семьи, без образования и каких-либо навыков.] — Мне не оставили выбора, после того, как я впервые приехал. Мне пришлось как следует помириться со своим начальником. Теперь, когда у меня есть время, разве я не зашёл повидаться со всеми вами? — губы А-Тая изогнулись в ослепительной улыбке. — А... Стоило мужчине войти в зал, как его тут же окружила толпа девушек со своими пронзительными криками. Эта сцена вызвала немало любопытства среди гостей, сидящих за ширмой, поэтому те с интересом повысовывали головы. — Цю-гунцзы тоже пришел! — сказала женщина, — может быть, вы напишете для нас одно из ваших стихотворений? — Расскажите о своем бяогэ⁷! [⁷Бяогэ (表哥) — кузен, старший двоюродный брат.] — Сегодняшней ночью. Для начала давайте послушаем барбат А-Тая, — с улыбкой сказал Цю Юнсы. А-Тай последовал в зал. Танцующие до этого танцовщицы, завидев его, тут же расходились в стороны и пропускали к сцене. Мужчина обнял одну из девушек и нежно поцеловал её в мягкую щеку, затем в одиночку прошёл ко внутренней части зала. — Не нальете нам вина? — всё с той же улыбкой спросил Цю Юнсы. Один из подавальщиков принес ему выпивку. Этим вечером в «Саде благородных поэтов», собралось много учёных⁸, приехавших увидеть столицу. Видя, что их спутницы с радостью выглядывают на пришедших, они были опечалены. [⁸Учёные, приехавшие сдавать государственный экзамен.] — Что не так с этим человеком Ху? — Ш-ш-ш. Женщина жестом показала им не спрашивать слишком многого, прежде чем снова выглянула. Второй и третий этаж были забиты девушками. Позади них, сбитые с толку многочисленные клиенты, также выглядывали вниз, чтобы посмотреть на причину волнения — в свете ярких фонарей они увидели мужчину. Он с улыбкой смотрел на всех. У него были прекрасные вьющиеся темно-каштановые волосы, похожие на океаны глубокие и блестящие глаза, высокая переносица и кожа цвета молока. В зале наступила тишина, когда он сел, скрестив ноги. Держа в руках свой барбат, он нежно коснулся струн, откашлялся и запел. — Сколько диких полей раньше было садами, полнящимися душистыми цветами⁹?.. Сколько величественных дворцов превратились в опустевшие руины?.. [⁹繁花似锦 [fán huā sì jǐn] — идиома, означающая красивые вещи и прекрасные пейзажи.] Между паузами его пальцы перебирали струны барбата, мелодии звучали одна за другой; казалось, странная волна энергии исходила из кончиков его пальцев, наполняя весь зал и двор, как свет луны. Серебряные струны издавали прекрасные звуки. Светящийся олень, созданный из белого света, прошёлся по двору, заросший сорняками, заполнив зал лепестками белых цветов. — Я опьянён глубинами твоих глаз, давно забыв о прошедших временах... Мужчина слегка наклонил голову, закрыв глаза. От вида столь прекрасного лица у всех перехватило дыхание. Двери на второй и третий этаж распахнулись, попав под влияние чарующей музыки. Многие спустились в зал, чтобы ее послушать. Казалось, что в этот момент, зал погрузился в сказочную атмосферу, потерявшись в музыке. На лице Цю Юнсы появилась нежная улыбка. Засунув ватные шарики себе в уши, он осторожно покачивал головой в такт музыке. В переулке, услышав объяснения Ли Цзинлуна, юноша сидел с покрасневшим лицом. С толикой волнения и любопытства, он спросил: — Это действительно так? Мужчине больше никогда в жизни не хотелось повторять то, что он сказал в этом переулке Хунцзюню. — Тебе запрещено кому-либо это рассказывать! — приказал он ему. Хунцзюнь был уже шестнадцатилетним юношей, а в Чанъане к таким вещам относились довольно просто, и уже с четырнадцати лет парни считались взрослыми. Не было ничего удивительного в том, чтобы увидеть их, бродящих вокруг Пинканли. Во времена службы в армии Лунъу, мужчина не запрещал своим людям разговаривать на такие темы. Несмотря на всё это, когда дело дошло до Хунцзюня, у него возникало странное чувство вины. — Это прекрасное место, почему ты его не посещал? — задал ему вопрос Хунцзюнь. — Я бы не стал ходить в такие места! — Ли Цзинлун был взбешён таким вопросом, — неужели я похож на таких людей? Вернувшись на задний двор, Мо Жигэнь свистнул им, приглашая войти. Выражение лица Ли Цзинлуна было суровым, он показал юноше, что тому следует закрыть рот, хоть в этом и не было никакой необходимости. — Пора действовать! — мужчина подтолкнул демона-карпа вперёд, — ты будешь стоять на страже. И они быстро побежали на задний двор. Верхние этажи оказались совершенно пусты. Выбросив свой крюк, Хунцзюнь вместе с Ли Цзинлуном взлетели на второй этаж. Прислонившись к стене, Мо Жигэнь протянул им двоим ватные шарики. И Ли Цзинлун сразу же заткнул уши, в то время как Хунцзюнь в растерянности держал свои в руке. Мужчина шёл спереди, воспользовавшись этой возможностью, Хунцзюнь осторожно подошёл к перилам и посмотрел вниз. Завораживающая музыка была слышна везде, все обитатели «Сада благородных поэтов» оказались очарованы настолько, что оставались на месте, не двигаясь, будто опьяненные музыкой, подобно деревянным марионеткам. Хунцзюнь впал в ступор. Пение А-Тая, подобно потоку лунного света, вилось вокруг двора... Но прежде чем юноша тоже застыл в изумлении, Мо Жигэнь схватил его за руку и засунул шарики ему в уши. За одно мгновение пение и звуки барбата оказались настолько далекими, что Хунцзюнь пришёл в себя. Ли Цзинлун ждал его впереди, а затем быстро затащил в комнату и прошептал: — Не слушай больше, поторопись и приступай к работе. Мо Жигэнь остался ждать снаружи во избежание дальнейших проблем. Не удержавшись, Хунцзюнь снова спросил, глядя на дверь: — Это же А-Тай играл на барбате? Хунцзюнь предположил, что это, скорее всего, одно из заклинаний А-Тая; когда тот обычно играл в Департаменте экзорцизма, то не использовал свою силу против них. Он растянулся на полу, заглядывая под кровать. Не найдя ничего подозрительного, Ли Цзинлун убрал свой меч, подошёл, чтобы поднять ее и спросил через стиснутые зубы: — Разве ты не слышал его музыку раньше? — Это было не то, что я слышал сегодня... Нашел! Он обнаружил тканевой мешок и поспешно вытащил его из-под кровати. Его взору снова предстала голова высохшего трупа. — У-а-ах! — юноша был так напуган, что непроизвольно начал кричать, — снова он! Мо Жигэнь постучал в дверь, Ли Цзинлун заверил его, что всё в порядке. — А? Почему я сказал «снова»? — пробормотал он про себя. — Вытащи его оттуда, — сказал ему Ли Цзинлун. Как только он вытащил этот высохший труп, мужчина снова вернул кровать на место. На этот раз Ли Цзинлун хорошо подготовился. Он натянул пару чёрный шёлковых перчаток и начал рассматривать труп. Хунцзюнь краем глаза наблюдал за этим. Он всё ещё выглядел напуганным. В конце концов, он спрятался за мужчиной. — Мужчина, в возрасте от тридцати до сорока лет, — начал Ли Цзинлун, — посмотри на его одежду. Это не похоже на одежду торговца или чиновника, так что, скорее всего, он мог быть учёным, приехавшим в столицу, сдавать государственный экзамен... Хунцзюнь? — Не могу смотреть! — наблюдая как Ли Цзинлун снимает одежду с почерневшего трупа, рот юноши непроизвольно открылся, обнажая десна. В свете лампы высохший труп выглядел донельзя отвратительно, настолько, что все волосы Хунцзюня встали дыбом. Ли Цзинлун сказал: — Не стоит бояться, он не сможет тебя съесть. Интересно, что за монстр смог высушить его досуха? Это не могло быть результатом разложения. — Хозяин этой комнаты — демон? Внезапно, кое-что осознав, он начал рыться в шкафах и ящиках. — Не разбрасывай вещи как попало, нас могут обнаружить, — предупредил его Ли Цзинлун. Опустив голову в один из ящиков, Хунцзюнь ему ответил: — Если это и правда демон, то у него определенно есть какой-нибудь артефакт или злое существо, которое он держит при себе, но здесь нет ничего подобного. Ли Цзинлун на секунду задумался, звуки барбата всё ещё доносились внизу. Снаружи Мо Жигэнь спросил: — Вы ещё не закончили? После тщательных поисков Хунцзюнь ответил: — В этой комнате нет больше следов демона. — Позволь мне задать тебе один вопрос. Чувствуешь ли ты энергию демонов? Хунцзюнь покачал головой, Ли Цзинлун, глубоко задумавшись, продолжил: — Скорее всего демон находится где-то в этом здании... Чтобы сегодняшний план увенчался успехом, всё, что мы можем — это проявить смелость. Хунцзюнь, могу я одолжить твой крюк? Чуть позже, вы вместе с Мо Жигэнем должны пройти с двух сторон и наблюдать за людьми, собравшимися в зале. Приготовь свои метательные ножи. — У меня осталось только три ножа. — Доверься мне, я обязательно верну их. В главном зале А-Тай продолжал играть на барбате, и вскоре пришло время для пьяных разгулов. Мелодия струилась в зале, подобно плывущим в лунной ночи облакам, и, как десятки тысяч листьев, покрывала небеса и земли. — И с горечью ищу в этой буре... Мелодичный голос А-Тая разносился по всему залу, и в тот же самый момент, с верхнего этажа с грохотом упал высохший труп, с привязанной к шее веревкой. Цю Юнсы и А-Тай застигнутые врасплох, испугались. Не понимая, что только что произошло, А-Тай инстинктивно поднял голову и посмотрел на верхний этаж. Песня внезапно прекратилась, и все в зале в ужасе уставились на висящий труп. И через мгновение раздались несколько пронзительных криков. Старая хозяйка развлекательного дома была так сильно напугана, что начала громко визжать, гости были настолько ошеломлены увиденным, что застыли в ступоре. В зале царил хаос, испуганные крики были слышны отовсюду, то тут, то там женщины теряли сознание. За всем этим наблюдали Ли Цзинлун, Хунцзюнь и Мо Жигэнь. Все люди внизу были как на ладони. Наблюдая за всеми, стоя на втором этаже, они увидели, как женщина в углу отступила на шаг, выражение её лица никак не изменилось. В двух других углах, сопровождавшие клиентов женщины были сильно шокированы, они то и дело бросали взгляды в сторону первой женщины. Не говоря ни слова, все трое подняли глаза на второй этаж и посмотрели на дверь в комнаты Цзинь Юнь! Как только они сдвинулись с места, прямо в них полетели метательные ножи. Женщины ещё не осознали, что уже раскрыли себя, но уже чувствовали, что их жизням пришел конец. Взмахом руки, они взмахнули рукавами своих одеяний, излучая слабый пурпурный свет. Никто из них не ожидал, что выпущенные ножи пройдут сквозь него и, пылая огнем, глубоко вонзятся прямо в плечи. — Следуй за ножами, — прокричал Ли Цзинлун, — не позволяй им сбежать! Он перелез через перила и прыгнул вниз, приземлившись в зале. В нём всё ещё царил хаос; А-Тай закинул свой барбат и одновременно с Цю Юнсы бросился на помощь. Мо Жигэнь перепрыгнул через перила, и плечом распахнул окно. Женщины кричали в агонии. Каждая из них пыталась вытащить метательный нож из своего плеча, но как только их пальцы касались металла, их руки обжигало настолько, что они закричали от боли. Они знали, что среди пришедших были экзорцисты, потому боялись вступить в открытый бой и предпочли вместо этого сбежать куда подальше. Одна из женщин, обладавшая высоким уровнем совершенствования, вылезая через окно, обернулась, из её пальцев вырвался шар огня и устремился в центр зала, в пространство над головами людей. Спрыгнув со второго этажа, Хунцзюнь услышал крик Ли Цзинлуна: — Берегись! Юноша резко повернул голову и увидел летящий в его сторону шар пламени. Однако целью был не он, а висевший в воздухе труп. Как только пламя его коснулось, оно моментально загорелось и сожгло тело дотла, оставив после лишь пепел. Как только женщины выскочили за двери, Мо Жигэнь выпрыгнул со второго этажа. В воздухе он натянул тетиву лука и, прицелившись, выпустил сразу три стрелы. Выскочив наружу, одна из беглянок повернула голову, ища преследователей, и в ту же секунду выпущенная стрела попала ей прямо в шею. Со странным звуком её тело окутал белый свет, и, когда сияние погасло, на месте женщины появилась голубоглазая лисица с тёмным мехом. Из широко открытой пасти хлынула свежая кровь. Вслед за этим две другие стрелы попали в живот и ногу, что привело к гибели лисицы. Ли Цзинлун сердито взревел: — Ты был слишком агрессивен! Где остальные двое? Приземлившись, Мо Жигэнь взмахнул рукой, все три стрелы вернулись к своему владельцу, разбрызгивая кровь лисы во все стороны. — Я не собирался целиться ей в шею! — беспомощно запротестовал мужчина. К ним подбежал Хунцзюнь. Внутри «Сада благородных поэтов» все толкались друг с другом, внутри всё превратилось в ещё больший беспорядок. Юноша взмахнул рукой, и метательный нож вернулся к нему. Он удивленно спросил: — Лисы? — Это демонические лисы¹⁰, — поправил его Ли Цзинлун. [¹⁰Демоническая лиса (狐妖), иногда ее называют хули-цзин (狐貍精) — это демон-лиса, что может превращаться в человека. В дальнейшем, вы будете встречать определение «демоны-лисы».] — Они... — Хунцзюнь прислушался к своим ощущениям, — в переулке! — Чжао Цзылун? — крикнул Ли Цзинлун, — Поторопись! Почему никто из вас не может работать в команде? Вытащив небольшой мешочек, демон-карп подбежал, виляя хвостом. — Иду я, иду! Ли Цзинлун пнул карпа в сторону зала, а затем они с Хунцзюнем и Мо Жигэнем продолжили преследовать двух других лисиц. 3595 слов.</div>

Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Комментарии

Данный материал предназначен для лиц старше 18 лет. Продолжить?

Скопировано

E-mail подтвержден

Обновлено