<div>Тайное стало явным, и вода закипела.<br><br><br>Шэн Линъюань произнёс: <br><br>— Если это на самом деле ты, то что ты собираешься делать?<br><br>Непонятно было кого он спрашивал: Сюань Цзи или кого-то, кто отказывался появляться, но наблюдал за ними сверху.<br><br>Сюань Цзи бросил взгляд на вход в пещеру. В пространстве «обратного течения» она еще не стала шаманским курганом, и не была похоронена под землей. Слабый свет, льющийся из проема, падал прямо на лицо Шэн Линъюаня, отчего одна сторона его почти светилась, а другая полностью утопала во тьме. Получившийся контраст четко очерчивал его скулы.<br><br>У входа послышались шаги. Кто-то что-то прокричал на языке шаманов.<br><br>Голова Шэн Линъюаня разболелась ещё сильнее, и молодой человек прижался лбом к холодной каменной стене.<br><br>— Что он сказал?<br><br>Шэн Линъюань неопределённо ответил: <br><br>— Алтарь открыт, старики и дети идут первыми.<br><br>— Алтарь?<br><br> — Алтарь — это запретная территория клана шаманов, — из-за шума и топота, голос Шэн Линъюаня был едва слышен. Охваченные паникой шаманы напоминали гонимых потопом диких животных. — Невиданные проклятия, древние техники… Все тайные искусства сокрыты здесь. Печати, выставленные снаружи, намного сложнее, чем барьеры Дунчуаня. На этом алтаре шаманы приносили жертвы богам. Они поклонялись горам и рекам. Они верили, что божество гор — их мать, способная оградить их от злых помыслов, и тепло относившаяся к своему народу.<br><br>До их слуха донесся еще один пронзительный крик. На этот раз Сюань Цзи и сам догадался, что кричавший призывал людей бежать к алтарю. Может быть, это потому, что он уже много чего успел услышать внутри «обратного течения». Хотя Сюань Цзи и не понимал чужую речь, он постепенно научился различать их произношение и интонации. Вдруг, говорившего прервал вопль, в пещеру хлынул сильный запах крови, и совсем рядом раздался чудовищный рев. <br><br>К ногам Сюань Цзи рухнул ребенок. Юноша подсознательно потянулся к нему, но его рука попросту прошла сквозь плечо маленького шамана.<br><br>Сюань Цзи остолбенел. Он тут же отшатнулся, поднял голову и спросил:<br><br>— Дунчуань осадили, барьер оказался разрушен, не в силах противостоять этому, шаманы попытались укрыться в каком-то тайном месте, верно? Они ждали… <br><br>— Они ждали меня, — тихо сказал Шэн Линъюань.<br><br>Потому что каждый раз, когда у Алоцзиня возникал конфликт с другими людьми, у Шэн Линъюаня попросту не хватало духу спорить с ним и он изо всех сил пытался ему помочь.<br><br>Со временем это стало обычным делом. <br><br>Просто держись, и Линъюань придёт.<br><br>А до этого момента Алоцзинь отводил глаза в сторону (1) и продолжал вести свой клан за собой. Воспользовавшись пожаром (2), он смог выиграть немного времени, чтобы позаботиться о демонах.<br><br>(1) 反目 (fǎnmù) отвернуться, отвести глаза в сторону (обр. в знач.: ссориться, семейная ссора).<br>(2) 趁火打劫 (chènhuǒdǎjié) пользуясь пожаром, заняться грабежом (обр. в знач.: извлекать выгоду из чужих затруднений).<br><br>Линъюань был подобен горному божеству. Он был всемогущ. Он был не только его верой, но и старшим братом, ведущим его через лунный свет...<br><br>— Они ждали, что я приду спасти его. <br><br>Алоцзинь вместе с воинами клана шаманов сражался не на жизнь, а на смерть, пытаясь дать людям время добраться до алтаря. Мирный Дунчуань вспыхнул, и горы охватило пламя. Все вокруг: деревянные дома, лес, площадь, где они всегда пели и танцевали, и огромное далекое звездное небо — всё это поглотил огонь.<br><br>— Глава клана, берегитесь!<br><br>Алоцзинь услышал эти слова и тут же, не оглядываясь, скатился с лошади. Чудовищный змей ринулся следом за ним, разинув огромную, размером с половину пещеры, пасть. Челюсти зверя сомкнулись на лошади Алоцзиня, оторвав от нее половину. Внутренности скакуна растеклись по земле, но передние ноги всё ещё пытались унести его прочь.<br><br>Алоцзинь прикусил указательный палец, быстро начертил в воздухе странный символ и резко толкнул его вперед. Кровавое заклинание достигло чудовища, и змей вместе с Алоцзинем оказались отброшены в разные стороны. Змей повалился на бок, сломав собой толстое дерево. Алоцзинь влетел в пещеру. Шаман, ожидавший его внутри, немедленно активировал механизм, и пещера с грохотом рухнула вниз.<br><br>— Скорее! Скорее! Закройте ворота!<br><br>Сюань Цзи вдруг понял, что «шаманский курган» оказался под землей вовсе не из-за смещения коры. Это был механизм, запечатавший его изнутри.<br><br>Чудовищный змей врезался в закрывшийся проход, и по пещере прокатился пугающий рокот. Несколько шаманов подбежали и подняли Алоцзиня, казалось, еще толком не успевшего понять, что же произошло.<br><br>— Глава клана, здесь нельзя долго оставаться.<br><br>Алоцзинь выдохнул.<br><br>— Наши люди…<br><br>— Здесь более сорока тысяч человек, не беспокойтесь об этом! — сказал один из его телохранителей. Он подсадил Алоцзиня себе на спину и, нагнувшись, вбежал внутрь.<br><br>Одни за другими позади них опускались каменные врата, и воинственные крики бесновавшихся снаружи чудовищ больше не достигал их ушей. Оставшиеся в живых шаманы переглянулись.<br><br>В сердце алтаря, то есть туда, где позже был установлен гроб главы клана шаманов Алоцзиня, нельзя было входить без разрешения. Люди клана отдыхали за пределами круга. Они плакали и тихо утешали друг друга.<br><br>Алоцзинь перевел дух и один подошел ко вдоху в недра горы. Вход был запечатан маленькими белыми «кровоточившими» цветами. Только в трещинах, меж переплетенных лоз, можно было разглядеть кристальные блики на поверхности воды. <br><br>Алоцзинь выглядел растерянным. Колени его подкосились, и он упал.<br><br>Его отца убили демоны, а великий мудрец был уже слишком стар. Неотвратимость судьбы давила на него. Вскоре он ушел, не сказав ни слова, чтобы никто не смог проводить его. Алоцзинь оставил учение своих предков и встал на неверный путь, полный терний.<br><br>Он смутно чувствовал, что сделал что-то не так, но не знал, каким образом дошел до этого. В растерянности он взял в руки деревянную маску, которую Шэн Линъюань подарил ему в этом году. Он был похож на ребенка, что никак не мог отыскать свой дом. Всё было как в тумане. В конце концов, он так и не решил, что обо всем этом думать. Тогда он поднял маску, олицетворявшую покровительство отца и брата, и надел ее себе на лицо. <br><br>— Имя этого цветка «рождение и смерть» (3). Он рос у озера на алтаре. Он способен очистить сердце и помочь сосредоточиться. В лунную ночь его бутоны сочатся росой, очень похожей на кровь. Этот цветок прекрасно воздействует на нервную систему. Если вдохнуть его аромат, он успокоит любую истерику. Даже сумасшедшие и глупцы обретают разум. А растратившим свою память старикам он помогает вспомнить о прежней жизни. Озеро символизировало мать. Шаманы верили, что они родились здесь и сюда же вернутся после смерти, чтобы обрести покой и защиту.<br><br>(3) 生死花 (shēngsǐ huā) – жизнь и смерть, рождение и смерть, сансара. <br><br>Сюань Цзи подошел ко входу в пещеру, на мгновение заглянул внутрь, сквозь щели между цветами и лозами, а затем спросил: <br><br>— Здесь ведь много запрещённых заклинаний? Почему Алоцзинь ими не воспользовался?<br><br>— Он не посмел. Это богохульство. Кроме того, чем разрушительнее сила многих тайных искусств, тем выше цена, — сказал Шэн Линъюань. — Старый глава умер слишком внезапно. Алоцзинь многого не знал о колдовстве. Он боялся выставить себя дураком.<br><br>Сюань Цзи поднял голову и огляделся.<br><br>— Не думаю, что это такая уж большая проблема спрятаться здесь на день или два. Вы задержались в пути и опоздали?<br><br>— Нет, я не стал медлить. Я приехал как раз вовремя.<br><br>Дунчуаньские воины, находившиеся в осаде в течение трех дней и трех ночей, были полностью истощены. Не считая нескольких, остановившихся отдохнуть, ночных стражей, многие были ранены и лежали без сознания. Даже Алоцзинь свернулся калачиком у алтаря и заснул.<br><br>Горный бог стоял сбоку от него, и слабый свет цветов «рождения и смерти» озарял его фигуру. Его лицо скрывала маска. Наверное, Алоцзинь чувствовал себя в безопасности рядом с ним, потому спал как младенец.<br><br>Сюань Цзи заметил, что нескольких ночных стражей начало все больше и больше клонить в сон. Затем он внезапно почувствовал легкий сладковатый аромат. Едва ощутив его, Сюань Цзи решил, что это было похоже на то, как если бы в ста метрах от него разросся весенний сад. Юноша тут же зажал нос и подумал про себя: «В то время тоже существовали «ведущие партии»? Как их там называли? «Еретики»?» (4)<br><br>(4) 带路党 (dàilù dǎng) – буквально «ведущая партия». Так с сарказмом называли группы, указывающие путь вражеским войскам. Проще говоря, шпионов и предателей (汉奸, hànjiān). Последнее слово Сюань Цзи звучало как 巫奸 (wūjiān).<br><br>И действительно, вскоре он увидел, как несколько стражей пошатнулись и повалились на землю.<br><br>Затем, сидевший рядом с Алоцзинем телохранитель открыл глаза и медленно встал. Сюань Цзи поймал его безжизненный взгляд. Он внезапно спросил Шэн Линъюаня: <br><br>— Подождите минутку, он же не предатель, верно? Говорят, что старый глава был убит той замаскированной штукой, «марионеткой в человеческой шкуре». <br><br>— Глаз у тебя наметан, маленький демон. Дань Ли… Разве мог такой заклинатель как он позволить чему-то выйти из-под его контроля?<br><br>Сюань Цзи заволновался.<br><br>«Марионетка в человеческой шкуре» спокойно подошла к Алоцзиню, и, сверху вниз, не моргая, уставилась на молодого главу. Будто за ее взглядом скрывалась еще одна душа. <br><br> Телохранитель склонился над Алоцзинем.<br><br>Сюань Цзи молча наблюдал.<br><br>Если это фильм ужасов, то пора бы ему уже включить режим «одним глазком».<br><br>Но неожиданно «марионетка» не воспользовалась возможностью причинить вред. Телохранитель попросту взял плащ, бережно укрыл им Алоцзиня и, как добрый отец, погладил его по спутанным косичкам. Почувствовав тепло, Алоцзинь плотнее укутался в ткань и что-то бессвязно пробормотал на языке шаманов.<br><br>Тихо вздохнув, «марионетка» осторожно переступила через него и направилась к алтарю. Отойдя на небольшое расстояние, телохранитель щелкнул пальцами, и на его ладони вдруг вспыхнул огонь. Вот только он выглядел очень странно. Его цвет не был похож на обычное пламя, он был ярко-красным, как вечернее солнце, готовое вот-вот закатиться за горизонт. Огонь был теплым, но от него веяло холодом. <br><br>Цветочные лозы будто столкнулись с естественным врагом. Стоило пламени приблизиться, как они тут же отступили, открывая проход, через который мог пройти человек.<br><br>Весь алтарь оказался как на ладони. Вода в озере стояла неподвижно, а каменная платформа была заполнена запечатанными сосудами и исписанными листьями.<br><br>В этот момент Алоцзинь, возможно, почувствовал, что что-то не так, и открыл заспанные глаза. Он в замешательстве уставился на брата, день и ночь находившегося рядом с ним, и содрогнулся от ужаса. <br><br>— Что ты делаешь?<br><br>Но «марионетка» даже не оглянулась. Вместо этого она наклонилась и бросила огонь в озеро. Это пламя не только не боялось воды, но и с легкостью подожгло ее, словно это был бензин!<br><br>Алоцзинь вскочил на ноги, но, прежде чем он успел схватить поджигателя, кожа мужчины сморщилась, облепив кости. Под ней оказалась деревянная кукла.<br><br>Алоцзинь оцепенел. Письмо, гибель старого главы клана, его телохранитель, с которым он все время был вместе, с самого детства… это была фальшивка, о которой не знали ни духи, ни демоны (5). Постепенно, все вставало на свои места и складывалось в единую картину.<br><br>(5) 神不知鬼不觉地 (shénbùzhíguǐbùjiǎode) даже духи не знали, и демоны не почуяли (обр. в знач.: совершенно незаметно, в глубочайшей тайне).<br><br>Алоцзинь с криком бросился к алтарю, но было уже поздно.<br><br>Горный бог больше не защищал тех, кто предал заповеди предков. И боги, и глиняные скульптуры, все они в итоге сгниют. Все, во что они верили, на самом деле оказалось бредом.<br><br>В конце концов, тайное стало явным, и вода закипела.<br><br>Запечатанные глиняные сосуды начали трескаться один за другим. Похожие на призраков темные тени столпились вокруг алтаря. Все, что мог сделать Алоцзинь, это в спешке загородить вход в пещеру своим телом. Он обернулся и крикнул ошеломленным людям:<br><br>— Скорее бегите! Покиньте алтарь! Уходите!<br><br>Пробужденные злобным огнем запретные заклинания, словно почуяли запах крови. Они с жадностью набросились на юношу. Голос Алоцзиня внезапно оборвался. Древнее колдовство разорвало его тело на части, а деревянная маска, которую он не успел снять, раскололась надвое. От нее осталась лишь перепачканная кровью половина. <br><br>Однако, прежде чем он успел закрыть глаза, следующее заклинание вновь собрало его воедино. Цветы «рождения и смерти» из белых превратились в красные, кровь потекла по его телу, но его душа все еще оставалась чистой. Снова и снова юношу разрывали ядовитые проклятия. Он каждый раз умирал и тут же возрождался вновь. <br><br>Шаманы с криками бросились прочь. Запертые горные врата открылись одни за другими, и алтарь плавно поднялся на поверхность земли. Но вскоре, стоявшие впереди люди, с удивленными возгласами отступили назад. Вся пещера была в огне!<br><br>Это был демонический огонь, он горел чистым белым пламенем. Один из воинов сжал зубы, и попытался было проскочить, но стоило ему только коснуться этого пламени, как он тут же превратился в пепел. Огненные языки хлынули в пещеру и разгорелись еще ярче. Даже каменные стены, казалось, полностью слились с ними. <br><br>Испуганные шаманы быстро отступили назад, под землю.<br><br>В это время Алоцзинь, загораживавший проход к алтарю, все еще балансировал между участью «быть разорванным на части» и «воскрешением». Казалось, этой пытке не было конца. Кровь стекала по его ногам и скапливалась в небольшой ямке на земле. Вдруг, из нее появилась личинка бабочки, размером с кунжутное зернышко. В мгновение ока создание превратилось во взрослую особь и поднялось в воздух. В отличие от призрачной бабочки, та, что вышла из крови, взлетела уже после того, как покинула человеческое тело, и красные всполохи пожара отразились на ее крыльях.<br><br>Она полетела к толпе!<br><br>— А ты не хочешь узнать, что это за бабочки с человеческими лицами? —Сюань Цзи показалось, будто голос Шэн Линъюаня донесся откуда-то издалека. — Это своего рода проклятие, что не боится огня.<br><br>Перед глазами Сюань Цзи вспыхнул яркий белый свет, и юноша едва не прослезился. Долгое время спустя он обнаружил, что его взгляд был обращен к внешней стороне горной пещеры. Весь Дунчуань был объят бледным демоническим пламенем. Кто-то что-то прокричал, будто собираясь ворваться внутрь. <br><br>Сюань Цзи обернулся и увидел большую группу людей, держащих молодого Шэн Линъюаня.<br><br>Фактически, он опоздал всего на один день… Один вечер. <br><br>— Огонь горел семь дней и семь ночей, — услышал Сюань Цзи голос Шэн Линъюаня. — И никто не мог потушить его. Знаешь почему?<br><br>Внутри Сюань Цзи всё похолодело.<br><br>Прежде чем он успел ответить, картина снова переменилась, и они оба вынуждены были проследовать за шатающимся молодым императором прямо к алтарю.<br><br>Через семь дней и семь ночей пожар окончательно стих. Вся пещера превратилась в огромную печь. Запах горелого мяса был повсюду. Запертые внутри люди должны были сгореть заживо, но их обгоревшие трупы всё ещё стояли на ногах!<br><br>Они разговаривали и смеялись, будто ничего не произошло. Точно так же, как когда-то на площади из воспоминаний Шэн Линъюаня. <br><br>Невредимый Алоцзинь стоял в самом конце пещеры, у входа в алтарь, и сквозь толпу смотрел на него. В его взгляде сквозила то ли издевка, то ли насмешка. Юноша наклонился, и его голова упала на землю. <br><br>Алоцзинь вздохнул и помахал рукой. Хорошенькая голова мальчишки тут же подкатилась назад. Он поднял ее и водрузил обратно на шею. На его лице осталась лишь половина деревянной маски. Открытая же сторона, не защищенная от пламени, была абсолютно чистой. Но под маской кожа его обуглилась и черты теперь были едва различимы. <br><br>Алоцзинь прикрыл ужасный ожог, открыл рот, и его голос эхом разнесся по пещере. Он крикнул: <br><br>— Линъюань!<br><br>Молодой император будто потерял рассудок, он вдруг резко оттолкнул своих телохранителей. Он уже почти догнал Алоцзиня, когда чей-то голос остановил его.<br><br>— Стойте! Вы хотите стать таким же, как эти люди?<br><br>Это был голос Дань Ли. Сюань Цзи повернул голову и увидел приближавшегося человека. Человек этот был закутан в чанпао (6), а его лицо скрывала маска. <br><br>(6) Длинный, до пола, традиционный халат. <br><br>В мгновение ока в сознании Сюань Цзи связались причина и следствие.</div>
