– Книга, – произнес я, проговаривая каждую букву.
Змееныш повторил за мной, но немым голосом. Уговорить его заговорить или выдавить хоть звук пока не получалось. Мы пробыли здесь уже неделю. В тот же день, когда Аня высказалась насчет сквозняков и кроватей, мы обнаружили в комнате подозрительное устройство, которое должно было нам служить ложем. Это было нечто, обильно засыпанное шкурами и тканями, неизвестного происхождения. Ане конструкция пришлась по душе. Ещё бы, она-то в нее вполне умещалась, да и спала, свернувшись калачиком. Я же, укладываясь в это, мог уместить либо голову, либо ноги. Причем, в форме эмбриона происходила примерно та же схема. Промучившись пару ночей, я стал раскладывать шкуры себе на песке. В итоге, правда, просыпался весь в нем. Теперь я чередую неудобный сон, с проблемным отплевыванием от песка. Змей искреннее не понимал, почему одинаковые кровати не пришлись нам с племянницей одинаково по вкусу.
Что касается «садика», (так я назвал место, куда ходила Аня у меня каждый день), то место быстро пришлось ей по вкусу, и потом, перед сном, я выслушивал долгие истории о том, чем она там занималась и какие змеи интересные. Я старался почаще к ней заглядывать первое время, пока она меня прямым текстом не послала работать. Получив такое послание, я сначала мягко офигел, а потом воспользовался этим, чтобы полноценно заняться своей работой.
Спустя ещё пару дней я обнаружил новую проблему. Я ничего не знал об этом мире, а поэтому просто не знал, чему принято учить змеенышей в этом возрасте и что вообще из моих знаний в этом мире актуально. Решил учить тому, что актуально всегда и везде, математика, язык, воспитание и так далее. Конечно, за неделю я всё это не осуществил, ведь для начала, нужно было достигнуть понимания между нами и обучить его общению. Лашес оказался сообразительным и старательным малышом. Впрочем, прошла всего неделя и мы оба только приглядываемся друг к другу. Но многое я уже могу увидеть. Он быстро схватывает, внимателен, быстро научился читать простейшие слова и предложения. Обучение его будет не простое, но думаю, мы сможем.
Что же касается мира змей, то его мне стал раскрывать Зуас. Он тенью следовал за мной и Лашесом по пятам, то ли оберегая ребенка, то ли просто из интереса. Впрочем, король ведь назначил его моим помощником, но я не думал, что этот помощник будет даже в ванны пытаться прорваться за мной. Он чаще молчал, говорил, только если я начинал расспрашивать или если видел, что я столкнулся с чем-то незнакомым, и это что-то ввело меня в ступор. Змей был удивительно внимателен и первое время каким-то образом отделял меня от остальных жителей их города. Позже, буквально вчера, я узнал, что он заметил мою реакцию на змеиные хвосты, вернее, его хвост. Не знаю, какие задачи он в тот момент решил в голове, но результатом стало то, что всю неделю я был изолирован от их социума, находясь в компании только его самого и Лашеса. Ах да, и короля. Его я видел сначала каждое утро и каждую ночь, отчитываясь о своей деятельности. Позже, вернее, в последние дни, он стал посещать наши занятия.
Сейчас же на моём занятии присутствуют оба змея. Честно сказать, очень неуютно проводить урок, когда на тебя пристально смотрят две пары янтарных глаз. Змеи ведь даже не моргают. Кажется, скоро и я дар речи потеряю, с такими занятиями. Но что-то сказать я ещё боюсь, ведь не знаю, как змеи отреагируют на моё замечание.
– Слово, – сообщил я, указывая на надпись в тексте книги, – буква.
Лашес без голоса повторял за мной, внимательно следя за моими губами.
– Хорошо, – кивнул я, – давай потренируемся. Я назову предмет. Ты его возьмешь.
Змееныш кивнул мне, но я не знаю, понял он, что я ему сказал или нет. Но всё же начал упражнение. Я называл предмет, и змееныш, прочитав мою фразу по губам, выбирал его среди общего хлама на столе. Конечно, получалось у него ещё пятьдесят на пятьдесят, но для недели занятий это уже был прекрасный результат.
– Очень хорошо, – прошелестел вдруг властный голос Его Величества над моим ухом, и я чуть не окаменел на месте, – он слышит тебя.
– Не слышит, он читает меня, – поправил я, стараясь отвлечься и не смотреть на крупный извивающийся хвост рядом, – слышать он будет иначе.
– Слышать? – прошелестел голос Зуаса с другой стороны, и вот теперь я четко стал ощущать себя захваченным змеями с двух сторон. Их хвосты касались моих ног, что вызывало нездоровую бледность на моём лице, но я по-прежнему старался отвлечься, – как? Его уши нельзя восстановить.
– Он будет слушать не ушами, а телом, – прочистив горло ответил я, – честно сказать, не знаю, получится ли моя задумка, такое ещё не практиковалось среди людей, но у вас есть то природное, что может помочь мне. Звук – это волны разной частоты и глубины. Вы улавливаете эти волны, но, скорее всего, неосознанно. Возможно, используете его в бою, но не в полном размере возможностей. У людей тоже есть способность улавливать эти волны, но мы слишком полагаемся на уши, поэтому эта способность вырождается в нас. Но, когда человек теряет слух, она может встать на замену. Это будет не то, к чему вы привыкли. Он будет слушать не ушами, а...
– Сердцем? – вдруг перебил меня Зуас, положив руку себе на грудь, – мы знаем, мы с этим живем и учим наших детей. Если он овладеет способностью, о которой ты говоришь, он станет великим правителем.
– И как ты собираешься этому учить? – тут же заговорил Его Величество. Змеи подозрительно приблизились, словно секретничают со мной, но на деле я осознал, что они меня загнали в тупик и мне просто некуда деваться.
– Сам пока не знаю, говорю же, это ещё не практиковалось, – взвыл я, отталкивая змей¸ уперевшись в грудь каждого руками, – для начала мне надо научить его общению со мной, а вы мешаете сейчас, – строго заявил я, по привычке строго и требовательно, и только осознав, кому я это сказал, замер точно мышонок.
Но змеи вдруг усмехнулись, не думая злиться, и отстранились. Король тут же приблизился к сыну, тот внимательно посмотрел на его губы, уже желая опробовать новый навык.
– Пора ужинать всем вместе, – сообщил король, – приводи своего учителя к назначенному времени.
Змееныш нахмурился, пытаясь расшифровать послание отца. Тот сказал слишком быстро, хоть и старался выполнять мои требования, но Лашес не расстроился и, напротив, с еще большим рвением стал разгадывать слова отца и даже взял листок бумаги, что-то начав на нем вычерчивать. По возрасту ему ещё было рано уметь писать, но змееныш меня удивил, когда смог написать пару простейших слов, которые я, конечно, прочитать не смог, а их мне перевел Зуас. Его Величество к тому времени уже ушел.
– Что значит ужинать вместе? – вдруг осенила меня суть вопроса.
– Змеи едят все вместе, в общем зале, – пояснил Зуас, – как мы живем в едином доме, гнезде, так мы едим и моемся вместе. Так и сражаемся одной большой семьей. Наш король – наш наставник, змееныши наши – общие дети, хоть и каждый знает, чьим сыном является. Мы не делимы, мы едины. Лишь делимся мы на нагов и нагайн. Нагайны, желающие дать потомство, и наги собираются в змеиный месяц, вместе охраняют кладку, а затем малыши разделяются на нагов и нагайн и каждый уходит в свой дом. Более разделения в нас не существует.
– То есть, вы просто откладываете кладку с нагайнами, вы с ними ни женитесь, ни живете, ни растите змеенышей?
– Только если мы полюбили и наша любовь нагайна. Но такие семьи уходят в другое гнездо, в более безопасном месте и дальше от границ.
– А мы находимся близко к границе? – заинтересовался я как ребенок. Зуас лишь улыбнулся, заметив это, и не стал скрывать подробностей.
– На ней самой. Поэтому, когда мы нашли вас среди песков, то приняли за шпионов, ведь люди бывают на нашей территории исключительно из-за шпионского интереса. Им невдомек, почему мы закрыли свой континент от них, а нам всего лишь не нужны их интриги.
– Континент? Так здесь всё же есть люди? – выпалил я и лишь потом вспомнил, что Зуас не знает, что я из другого мира, не то, чтобы континента, и мысленно ударил себя по губам, за детскую болтливость.
– Ты здесь, потому что ты не с континента. Не думай, что мы глупы и не заметили этого? Одежда, знания, повадки, даже не знание собственных сил и сил твоей дочери – это всё дало мне понять, что ты не один из тех людей, что мы знаем. Только поэтому ты жив, и мы доверили тебе своего наследника. Именно поэтому сейчас я рассказываю тебе всё это.
Значит, они уже догадались? Я был к смерти ещё ближе, чем думал. Раз они отгородились от людей из-за того, что те слишком интересовались их расой, то мне стоит быть поосторожнее с вопросами.
– Я понимаю, вам, наверное, неприятны мои расспросы, – помяв мочку уха пальцами (я всегда так делаю, когда чувствую себя неловко или нервничаю, ничего не могу с этим поделать, дурная привычка с детства), – но мне важно знать основные вещи, чтобы правильно обучать вашего наследника.
– Если бы твои вопросы нас не устраивали, мы бы не отвечали, – усмехнулся змей и вдруг обвил мои ноги кончиком хвоста, – тебе удобно передвигаться на этом? Выглядит неустойчиво.
И в подтверждение своих слов он двинул своим хвостом, резко сжимая мои ноги, от чего я потерял устойчивость и непременно бы упал, если бы Зуас не подхватил меня сзади. Повисло молчание, после которого первым неожиданно даже для себя заговорил я.
– Вот и зачем ты это сделал? – резко и строго спросил я, грозно посмотрев на, до этого улыбающегося, змея, а теперь просто удивленного, – а если бы я упал? Разбил бы себе голову? Ты сначала подумай, а потом делай. Сам же сказал, что выглядит неустойчиво, зачем вот ты меня ещё и уронил? А?
И тут учитель во мне отступил под пристальным взглядом змеиных глаз, и я с ужасом осознал, что уже дважды отчитал их владельца. Змея, который может убить меня одним ударом. Змея, благодаря которому я, собственно, и остался жить. Правильно говорят: «учитель – горе в семье». Всех строить будет без разбору, и я не исключение. Я уже собрался извиниться, параллельно бледнея. От осознания, что меня оплетает не просто что-то, а змеиный хвост, сильный и мускулистый, способный переломать мне ноги одним сдавливанием, ком встал в горле, а я сразу вспомнил, с чего начался мой страх змей. Я был ещё ребёнком, когда желтый питон окрутил меня ради совместной фотографии, но то ли я ему не понравился, то ли наоборот, слишком, но он стал сдавливать свои кольца так, что мне просто уже было нечем дышать. К счастью, тогда его быстро с меня сняли.
Но сейчас не об этом, в этот же момент, Зуас перехватил меня аккуратнее и даже бережнее и поставил обратно на ноги, уже не оплетая своим телом, но всё ещё находясь рядом.
– Простите меня, Дмитрий Сергеевич, я слышал, но не подозревал о том, насколько люди хрупки, – всё это время он улыбался и пристально смотрел на меня, словно ожидая реакции, – впредь я буду осторожнее.
Я настолько растерялся, что ответил лишь короткое «хорошо» и вернулся к своему ученику, который все это время с интересом наблюдал за нашим диалогом, делая вид, что рассматривает предметы на столе. Самое странное, о чём я старался не думать, это то, что ощущение чужих рук так и не уходило, словно меня продолжали держать, а тело сжимает мощное змеиное тело.
– Так что там с ужином? – в очередной раз попытался я достучаться до истины.
– Сегодня вечером вы с дочерью должны будете присутствовать на нём. Больше мы не можем прятать вас от остальных нагов, они теряют доверие к вам.
У меня ком встал в горле, который я попытался сглотнуть. Почему тогда в том зале я не обратил внимания на огромное количество змей? Или может сыграл шок свою роль? Зуас же отстранился и продолжил своё блуждание по библиотеке, демонстрируя, что больше не собирается отвлекать меня от моего ученика. Что-то мне подсказывает, что ужин будет для меня еще тем испытанием…
