<div>Рано утром Шуцзы выполз из комнаты Лю Синя, сонно моргая. Он медленно перебирал лапами в сторону гостиной, пока не замер на её пороге.<br><br></div><div>Довольно ворча, гарпия копалась в мисках с едой, опустошая те и после переворачивая ударами когтистой лапы.<br><br></div><div>Черепаха сузила глаза и, хищно вильнув задницей, стремительно – насколько могла – поползла в сторону наглой птицы.<br><br></div><div>Байлинь, самодовольно пожирая чужую еду, едва ли не прыгая от удовольствия, вдруг замер, распахнув глаза и выронив из клюва морковь.<br><br></div><div>Попытавшись пошевелить хвостом, в следующую секунду он не грациозно взмыл вверх, издавая совсем уж позорное кудахтанье, и тут же обернулся.<br><br></div><div>– Э, нет. – Тан Цзэмин подоспел почти вовремя, подхватывая на руки Шуцзы, в пасти которого было зажато пара перьев. Ткнув пальцем в клюв скачущей гарпии, которая пыталась допрыгнуть до черепахи, он сказал: – Я поставил твои миски в другой части комнаты. – Посмотрев туда, Тан Цзэмин устало покачал головой. Миски были пусты.<br><br></div><div>– Со следующего года вы оба садитесь на диету... – заворчал он, опуская черепаху на стол. Шуцзы выплюнул перья, с прищуром глядя на гарпию, которая тут же попыталась всунуть их обратно в хвост. Безуспешно, впрочем.<br><br></div><div>Тан Цзэмин насыпал им еды поровну и упал на софу, складывая руки на груди.<br><br></div><div>Лю Синь ушёл куда-то ещё затемно вместе с Го Тайцюном, который влетел в их дом посреди ночи что-то выкрикивая и размахивая руками. Судя по его испуганному выражению лица, случилось что-то ужасное. Не став терять времени, Лю Синь подхватил плащ и трость, спеша за другом. Тан Цзэмин даже толком сообразить не успел, что произошло, когда вышел из комнаты, разбуженный криками.<br><br></div><div>Он откинулся на спинку софы, прикрывая глаза и пытаясь сосредоточиться на чём-то другом. Тут же перед закрытыми глазами всплыл недавний вечер, когда Лю Синь сидел возле камина, попивая грушевое вино. Щёки его немного раскраснелись, а глаза приняли необычайно яркий блеск в свете огня; и даже его губы, имеющие обычно персиковый цвет, порозовели и с каждым глотком складывались в ещё более привлекательную улыбку.<br><br></div><div>Он пьянел не так, как другие.<br><br></div><div>У Тан Цзэмина были плохие воспоминания о вине. Та старуха всегда била его с ещё большим пылом, когда напивалась дешёвым рисовым вином. А Гу Юшэнг мрачнел и сатанел ещё больше, когда перебарщивал, что часто и делал в последнее время. Цзин с каждым глотком проваливался в себя, а Сяо Вэнь творил странные вещи, едва поспевая за своим меняющимся в доли секунды настроением. И только Лю Синь, наливаясь хмелем, ярко улыбался и становился ещё более разговорчивым, чем обычно, рассказывая истории или мурча что-то себе под нос.<br><br></div><div>Тан Цзэмин вдруг распахнул глаза и подумал: а каким станет он, если выпьет вина? <br><br></div><div>В последнее время он ловил себя на мыслях о том, что хочет разделять с Лю Синем не только горячий чай. После вина Лю Синь становился более открытым, а значит, мог бы обсудить с ним свои тревоги. <br><br></div><div>Если Тан Цзэмин выпьет вина, станет ли Лю Синь более открыт и к нему? Возможно, изменятся их разговоры, и Лю Синь станет вести с ним как с взрослым, делясь мыслями, а не видеть в нём лишь несмышленого подростка. Он хотел бы проводить вечера за чашей вина вместе с ним, обсуждая заботящие их темы, такие как тренировки на мечах, боевые техники или же противостояние ядам. <br><br></div><div>С этими мыслями Тан Цзэмин встал и стремительным шагом направился к полному кувшину грушевого вина. Понюхав его, он остался доволен, принявшись наполнять чарку. Выпив ту в три глотка, он замер, прислушиваясь к ощущениям внутри себя.<br><br></div><div>Ему было сладко. Лю Синю – должно быть тоже, оттого он так любил белое грушевое вино. <br><br></div><div>В следующую секунду проведя взгляд между чаркой и кувшином, он откинул первую за плечо и припал губами к полному сосуду, делая жадные глотки.<br><br></div><div> </div><br><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div> </div><br><div>Лю Синь возвращался из «Хмельного соболя» в приподнятом настроении, раздав пару тумаков своим друзьям. Его подняли ни свет, ни заря лишь для того, чтобы он оценил размеры горки, которую пьяные Шуя Ганъюн и Го Тайцюн вылепили на заднем дворе таверны. А точнее её отсутствие – вся она осыпалась в один большой сугроб, который они вновь хотели воплотить в горку, поэтому и позвали ещё одного помощника, вытащив его из постели.<br><br></div><div>Лю Синь и Ма Цайтянь, которую разбудили по той же причине, спокойно пили горячий чай, сидя на веранде в тепле. Наблюдая за ворчанием и плачем двух мужчин, лепивших горку под их чутким руководством, они не испытывали ни единого желания помочь, наслаждаясь зрелищем.<br><br></div><div>Когда горка, а точнее её подобие, вновь была построена, Лю Синь, с чувством выполненного долга одобрительно кивнул и отправился домой. В качестве извинений Ма Цайтянь вручила ему корзинку мандаринов и вязанку персиков в карамели, чему Лю Синь был несказанно рад.<br><br></div><div>Он уже возвращался домой, когда вдруг почувствовал праздничное настроение, затопившее грудь. Свернув на рынок, он принялся скупать украшения и разнообразные сладости, желая подсластить предпраздничные дни.<br><br></div><div>Яотин пестрил яркими красками даже днём. Отовсюду слышался звон колокольчиков и переливы смеха; звучали выкрики зазывал и актёров, дающих представления. Всё чаще на пути Лю Синя возникали приготовления к ярмарке, музыкальные палатки и лавки с новогодними украшениями. Прикупив вдобавок к снеди ещё и несколько особенно приглянувшихся ему украшений, талисманов и зимних цветов, Лю Синь направился в сторону дома. Жизнь наконец-то налаживалась, и от понимания этого даже ночные кошмары почти не беспокоили его. Всё чаще в нём укоренялась мысль о том, что неплохо было бы прожить так всю жизнь. Он наконец принял решение покинуть Яотин вместе с Ван Цзянем после празднования Нового года, чтобы найти дом подальше отсюда и спокойно прожить в небольшом городке всю оставшуюся жизнь, не зная тревог.<br><br></div><div>Глубоко втянув приятно пахнувший зимний запах с ароматами хвои, он поднялся по внешней лестнице на второй этаж и открыл дверь.<br><br></div><div>В следующую секунду он свёл брови к переносице, прикрывая рукавом нос.<br><br></div><div>Было раннее утро, и недавно взошедшее солнце заливало своим светом всю гостиную, которая выглядела так, словно кто-то бросил в неё бомбу и закрыл дверь.<br><br></div><div>Повсюду царил беспорядок. В комнате даже не было места, куда бы можно было ступить! Куда ни глянь, везде валялись алые ленты, подушки и ветви омелы. А алкогольный запах, что витал в воздухе, был подобен удушающей волне, набросившейся на Лю Синя. Чем больше он оглядывался по сторонам, тем сильнее ему казалось, что их дом наглейшим образом обнесли. И он бы поверил в это, если бы не блюда с печеньями, стоящие тут и там горками друг на друге. Они всё ещё источали приятный свежий аромат, словно их совсем недавно достали из печи. Снедь была криво вылепленной и даже немного подгорелой, а глазурные разноцветные рожицы наводили на мысли о худшем исходе, чем ограбление.<br><br></div><div>Осторожно перешагнув через моток гирлянд и пару бумажных фонарей с рисунками кривых диких гусей, Лю Синь страшными глазами принялся шарить по помещению, выискивая виновника этого хаоса.<br><br></div><div>Тот нашелся быстро – лёжа на столе в позе звезды. Весь обмотанный новогодней красной лентой с пожеланиями счастья и благополучия, Тан Цзэмин беззаботно дрых, что-то причмокивая себе под нос и подёргивая левой ногой.<br><br></div><div>Лю Синь медленно перевёл взгляд на пол, где валялось три кувшина вина, половина которых была пролита на ковёр, источавший теперь алкогольный смрад. Рядом с кувшинами лежали топор, напильник и стремянка. И всё бы ничего, но рядом с ними лежал и Лимин без своих ножен, которые ещё предстояло найти в этом бардаке! Судя по всему, затупившиеся предметы были неспособны разрезать омелу, поэтому Тан Цзэмин воспользовался мечом.<br><br></div><div>Лю Синь: …<br><br></div><div>Где он вообще взял омелу?!<br><br></div><div> </div><br><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div> </div><br><div>Посреди всего этого беспорядка и грязи от принесённого с улицы снега, Лю Синь был единственным чистым пятном. Кое-как подняв перевёрнутую софу, под которой и обнаружились ножны, он сидел на ней уже некоторое время, тихо стуча ногтем по подлокотнику и не сводя взгляда с раскрытой книги на коленях. Сделав глоток уже остывшего чая, Лю Синь краем глаза заметил, что Тан Цзэмин принялся ворочаться, просыпаясь. На очередном повороте он слетел со стола, с глухим хлопком падая на омелу и ленты. Слыша ворчание и всё также не поднимая глаз, Лю Синь спокойно сказал:<br><br></div><div>– Ты проснулся.<br><br></div><div>Тан Цзэмин тут же замер, уперевшись руками в пол. Он медленно моргнул несколько раз и посмотрел перед собой. Поняв, в каком состоянии показался перед Лю Синем, Тан Цзэмин зажмурился, со стуком опуская голову обратно на пол.<br><br></div><div>Волна жара прокатилась по всему телу, и он почувствовал тошноту. Но ещё более ярким чувством был стыд. Тан Цзэмин неловко огляделся по сторонам, едва приподняв голову, и увидел весь кавардак, что он натворил.<br><br></div><div>Голова раскалывалась, и всё рябило перед глазами. Воспоминания обрывками всплывали в голове. Последнее, что Тан Цзэмин помнил ясно, –как он допивает остатки вина из первого кувшина, вслед за этим ощущая невообразимую лёгкость и душевный подъём. Увидев мешок муки и карамель, он тут же загорелся идеей напечь сладких пряников и печений, которые так любил Лю Синь. Вслед за этим он затосковал по праздничной атмосфере, которая тут же была сметена мыслью о красивой омеле, что росла на заднем дворе. Обменяв тарелку печений на напильник и стремянку у внуков старика Чэня, Тан Цзэмин забрался на дерево, принявшись срезать ветви. Однако не получив желаемого из-за заржавевшего металла, он вернулся со сверкающим мечом, взлетев на дерево под восторженные выкрики двух десятилеток. А дальше какая-то череда смешанных эмоций и ярких картинок с красными лентами и украшениями, вихрями парящими вокруг него, пока сам он кружился на столе, чувствуя лёгкость во всём теле.<br><br></div><div>Прижав ладонь к виску, Тан Цзэмин со стоном кое-как сел на колени. Поборов стыд и смущение, он чуть повернул голову, с прищуром различая светлый силуэт перед собой. Сглотнув, он пополз в его сторону. Едва ли не на ощупь добравшись до Лю Синя и сфокусировав хмельной взгляд, Тан Цзэмин часто заморгал. Увидев на столике перед юношей пузатый чайничек, источающий приятный аромат, Тан Цзэмин почувствовал невыносимую жажду, словно он уже несколько дней шёл по пустыне, попутно заталкивая в горло весь этот песок.<br><br></div><div>– Ифу, не мог бы ты…<br><br></div><div>Лю Синь вскинул бровь, смотря в книгу:<br><br></div><div>– Налить тебе чай? Сварить похмельное снадобье?<br><br></div><div>– Ифу, ты лучший… – выдохнул Тан Цзэмин, растягивая губы в хмельную улыбку. Облегчение затопило его грудь, когда он услышал эти слова.<br><br></div><div>– Конечно, я мог бы, – приподнял уголки губ Лю Синь, наконец, отрываясь от книги и смотря на Тан Цзэмина, который сложил локти на стол и глядел поверх них на него лучащимися глазами, – но не буду. – С хлопком закрыв книгу, Лю Синь, всё также понимающе улыбаясь, добавил: – А теперь поднимай свою задницу и убери весь тот бардак, что ты устроил.<br><br></div><div>Тан Цзэмин испытал желание уронить голову на стол.<br><br></div><div>– Я уберу… Я всё уберу… Только можно мне для начала…<br><br></div><div>– Нет, нельзя, – улыбка слетела с лица Лю Синя, сменяясь ехидством и прищуром. – Я хочу, чтобы ты прочувствовал своё первое похмелье от и до. Каждую секунду, каждый миг. – Вскинув бровь, он добавил: – А после сделал вывод, стоит ли тебе пить в таком возрасте или же нет.<br><br></div><div>Тан Цзэмин со стоном упёрся головой в стол, что-то горестно подвывая и чувствуя стучащие молоточки в висках.<br><br></div><div>Лю Синь едва сдержал смешок, глядя на него. Напустив на себя серьёзный вид, он вновь откинулся на спинку софы, открывая книгу.<br><br></div><div>Тан Цзэмин предпринял несколько попыток подняться, желая раздобрить Лю Синя своим жалким видом. Но тот лишь постучал пальцем по чайничку, со словами:<br><br></div><div>– Метла и швабра в кладовке. И принеси мне, пожалуйста, чай.<br><br></div><div>Похмелье за уборкой проходило медленно и беспощадно, но Тан Цзэмин, стиснув зубы, принял этот бой с гордо поднятой головой… и руками, стаскивая с гобеленов под потолком расписные ленты и фонари.<br><br></div><div>Лю Синь, поджав губы и искоса поглядывая на Тан Цзэмина, пытался отвлечься за чтением, но ещё более увлекательным было наблюдать за попытками подростка казаться полным бодрости и сил.<br><br></div><div>Когда Тан Цзэмин с горем пополам закончил уборку, то принялся расхаживать по коридору, пыхтя и выглядя, словно провинившийся щенок, желающий одобрения хозяина. Было видно, что он изо всех сил хочет подлизаться, но не знает как, видя суровое выражение лица Лю Синя. А парень и вовсе не желал помогать ему в этих метаниях.<br><br></div><div>«Пить в таком возрасте! Тан Цзэмин, ты из ума выжил?!»<br><br></div><div>Сам Лю Синь помнил, что впервые попробовал вино у старика Мо из книжной лавки. В тот день ему едва исполнилось шестнадцать, и свой день рождения он проводил в обществе старика и пыльных книг. До тех пор, пока лавочник не поставил на стол, заставленный овощными закусками, старую горлянку яблочного вина. Лю Синь тогда сказал, что лучше бы он сбегал за бутылочкой байцзю¹, ведь изысканное вино совсем не вязалось с шестнадцатилетним возрастом.<br><br></div><div>Старик тогда проворчал что-то про «отвратительное дешёвое пойло» и самолично наполнил его бокал ароматным вином, убеждая, что сам приготовил напиток. Вино было отличным, и даже не вызывало похмелья. Лю Синь как сейчас помнил этот вкус. Однако какое бы яблочное вино он не пробовал в этом мире – оно не шло ни в какое сравнение с тем.<br><br></div><div>Задумавшись о былых временах, Лю Синь вдруг заметил, что Тан Цзэмин исчез из его поля зрения. Решив, что он, судя по всему, отправился спать, с очередным вздохом Лю Синь снова опустил взгляд на книгу.<br><br></div><div>Которая тут же приподнялась вверх над чужой головой. Тан Цзэмин, едва увидев улыбку на лице задумавшегося парня, подобрался к нему, бодая головой книгу.<br><br></div><div>Отодвинув её в сторону, Лю Синь уставился на Тан Цзэмина, который тут же замер, жмурясь.<br><br></div><div>«Он в самом деле думал, что его не заметят?»<br><br></div><div>В следующую секунду поняв, что его замысел раскрыли, Тан Цзэмин схватил Лю Синя за руку, положив её на свою голову.<br><br></div><div>– Погладь, погладь… – жалобно протянул он.<br><br></div><div>Лю Синь со вздохом решил сжалиться над юным пьянчугой и зарылся пальцами в его волосы.<br><br></div><div>Разомлевший от выпитого, Тан Цзэмин, казалось, захмелел и обнаглел ещё больше: протянув руку, он достал маленькую подушку и положил её рядом с Лю Синем. Через секунду заворчав что-то, он принялся крутиться с боку набок, устраиваясь точно беспокойный волчонок, впервые объевшийся забродивших ягод. <br><br></div><div>Лю Синь со смешком чуть потянул Тан Цзэмина за волосы:<br><br></div><div>– Вот ведь маленькая пьянь.<br><br></div><div>– Я маленький господин, – буркнул Тан Цзэмин.<br><br></div><div>– Маленькие господа не нажираются до беспамятства и не чинят в домах такие беспорядки. – Распустив хвост Тан Цзэмина, Лю Синь принялся расплетать маленькую косичку с правой стороны.<br><br></div><div>– Виновен, – протянул Тан Цзэмин, переворачиваясь на спину и смотря из-под полуприкрытых век на Лю Синя.<br><br></div><div>Рука юноши соскользнула с его волос и легла на лицо.<br><br></div><div>Тан Цзэмин, перехватив запястье Лю Синя, взглянул на него сквозь тонкие пальцы с улыбкой, сверкая двумя похожими на озёра глазами:<br><br></div><div>– Я просто хотел попробовать, но переборщил. Вино такое сладкое, что трудно было остановиться. Прости.<br><br></div><div>Лю Синь ущипнул его за щёку и чуть оттянул, вскинув брови: <br><br></div><div>– Не пей больше. По крайней мере, до того, как тебе не исполнится шестнадцать.<br><br></div><div>Подняв левую руку, он вновь подтянул к себе книгу, оставляя правую в чужой хватке.<br><br></div><div>Всё внимание Лю Синя вернулось к рассказу, а Тан Цзэмин всё смотрел и смотрел сквозь пальцы. Вдыхая запах с едва ли различимым ароматом полыни и цитрусов, он думал о том, что никогда и ничего приятней не чувствовал. Лёгкое головокружение сопутствовало обострившимся эмоциям и тепле, что будто качало его на лёгких волнах. Подняв взгляд, он посмотрел на Лю Синя, что читал книгу. По комнате кружилась золотая пыль в свете солнца. <br><br></div><div>Медленно моргая, Тан Цзэмин вдруг почувствовал, как что-то неуловимо изменилось. Но не мог понять, что.<br><br></div><div>Он прислушался к своим ощущениям и глубоко вздохнул. И с каждым новым вздохом чувствовал, что вино дало ожидаемый эффект.<br><br><strong>Автору есть, что сказать:</strong><br><br></div><div>Кто опять не успел по срокам и не смог совместить праздники в двух мирах?<br><br></div><div>/сидит под мигающей табличкой со стрелкой вниз/<br><br></div><div>Что ж, несмотря на то, что я выбилась из графика, я надеюсь, что эта маленькая предновогодняя глава хоть немного подарила вам настроение перед праздниками 💖✨❄️Признаться честно, я очень замоталась (у меня даже ёлка ещё не наряжена), поэтому скорее всего глав в этом году больше не будет. Я вернусь с продолжением в первых числах января. Не скучайте и не забывайте меня и героев, впереди ещё много интересного･ﾟ･(｡>ω<｡)･ﾟ･<br><br></div><div>На самом деле, когда я начинала писать эту историю, с горем пополам решившись показать её свету, то не ожидала, что она получит столько приятных отзывов и высоких оценок. Большое вам всем спасибо за поддержку и любовь к этой работе и персонажам, не могу выразить словами, насколько сильно мне приятно🌟💫<br><br></div><div>В новом году я желаю вам хорошего настроения, крепкого здоровья, много золота и хорошего вина на столе!<br><br></div><div>Всем счастливого Нового года! ヾ(☆▽☆)💖💖💖<br><br></div><div></div><br><div>_________________________<br><br></div><ol><li>1. 白酒 (báijiǔ) – китайский алкогольный напиток, наиболее близкий водке.</li></ol>
