<div>Тан Цзэмин лежал возле стены, за которой был Лю Синь и к которой он перетащил постель. Навострив уши, он улавливал каждый вздох юноши, готовый сорваться в любой момент, едва заслышав стон, которые иногда издавал парень, когда ему начинали сниться кошмары. Он всё ещё был в верхней одежде, скинув на пол неудобную нефритовую подушку¹. Он знал, как его ифу не любит спать на твёрдом, он предпочёл бы отдыхать подложив под голову халат, чем на холодных подушках, приучив к этому и его.<br><br></div><div>В первые же дни их пребывания в Яотине, Лю Синь купил им мягкие подушки, не обращая внимания на причитания Гу Юшэнга и поучения Сяо Вэня о том, что нефритовые подушки намного полезней. Покивав с равнодушным видом на отговоры, он в тот же день притащил домой довольства для своей постели, приговаривая, что никому не позволит решать за него, как ему спать.<br><br></div><div>Ещё в Цайцюнь Лю Синь, ворчавший на неудобства, раскошелился и купил пух и ткань, из которых сшил подушки для себя и ребёнка, чтобы им было комфортней спать, а в пути всегда ворочался на неудобном мешке, отказываясь спать подложив под голову небольшие брёвна, как оба других мужчины, из-за чего иногда Гу Юшэнг окидывал его красноречивым взглядом, намекая, что он был слишком изнежен. Тан Цзэмину же это наоборот нравилось. Он знал, что ифу любит комфорт и удобства и никогда не смотрел на него неодобрительно за это, хоть и сам он был рад хотя бы крыше над головой, не говоря уже об остальном.<br><br></div><div>Всё также лежа у стены, он вспоминал, как в Цайцюнь, когда они впервые вошли в свой новый дом, Лю Синь окинул помещение пренебрежительным взглядом и что-то тихо бурчал себе под нос весь остальной день, выметая грязь и оглядывая разрушенные лежанки.<br><br></div><div>– Если тут есть крысы, то я самопоцелуюсь² прямо на крыльце, – нервно хохотнул юноша, оглядывая пустой невзрачный дом с видавшей виды крышей.<br><br></div><div>Тан Цзэмин вскинулся, сделав пометку о том, что надо бы выловить всех грызунов ночью, и впрямь заслышав шорох в углу.<br><br></div><div>Дом был небольшим: всего две комнаты и общий зал с кухней, которые они приводили в божеский вид несколько дней. Лю Синь так и не узнал, что мальчик три ночи провёл излавливая крыс и заделывая все щели в углах.<br><br></div><div>В одну из ночей, когда Тан Цзэмин спал в своей комнате, он почувствовал влагу в ногах на одеяле. Приподнявшись, он увидел потоки воды с крыши, заслышав барабанящий дождь. Мигом соскочив с постели, он ринулся в угол, загнанно дыша и смотря на прорехи в потолке. Сквозных дыр не было, но стоило пойти дождю и крыша начала протекать. Схватив мокрое старое одеяло, он накинул его на оконную внутреннюю створку просушиться и оттащил соломенную подстилку в сторону, оглядывая всю комнату и видя тут и там лужи.<br><br></div><div>Он вышел в общий зал, решив поспать там, двигаясь осторожно, чтобы не разбудить Лю Синя, который спал в своей комнате. В доме не было дверей. Точнее была, одна – полуразрушенная, сейчас она открывала обзор на спящего юношу, дрожащего и свернувшегося в три погибели на циновке, укрытого халатом – единственное их одеяло он отдал ребёнку.<br><br></div><div>Видя, как Лю Синь ворочается и ударяется головой об твёрдый пол, мальчик стянул свой халат и подошел ближе, опускаясь на колени рядом. Лю Синь внезапно проснулся, почувствовав, как его голову приподнимают, подкладывая под неё что-то мягкое.<br><br></div><div>– Цзэмин? – сонно моргая, спросил он.<br><br></div><div>– Прости... – тут же отпрянул мальчик, всё ещё помня, что делала с ним хозяйка, стоило ему издать шум ночью, не говоря уже о том, чтобы разбудить её. Не увидев в глазах юноши ни толики злости, мальчик медленно выдохнул, чувствуя, что сердце вновь начинает свой ход.<br><br></div><div>– Не спится на новом месте? – юноша приподнялся, зябко передёргивая плечами. Стылые осенние сквозняки, гулявшие по полу, давали о себе знать.<br><br></div><div>– Дождь залил всё одеяло. Я посплю в зале, – мальчик собирался встать, но был остановлен рукой, потянувшей его к юноше.<br><br></div><div>Лю Синь приподнял край своего халата со словами:<br><br></div><div>– Не говори глупостей, ложись.<br><br></div><div>Тан Цзэмин застыл, распахнув глаза. Он и в самом деле думал, что просто поспит ночь в зале – это было бы лучшим вариантом. Он согласен был даже на крыльцо, лишь бы не отправляли под дождь, за то что разбудил.<br><br></div><div>– Давай быстрее, холодно, – поторопил его юноша.<br><br></div><div>Не смея перечить, мальчик нырнул под халат, тут же чувствуя тепло по всему телу от нагретого воздуха под импровизированным одеялом.<br><br></div><div>Подтолкнув к Тан Цзэмину часть халата под голову и закинув на него руку, Лю Синь притянул его ближе, медленно выдыхая и вновь засыпая.<br><br></div><div>Тан Цзэмин до рассвета не сомкнул глаз, вперившись невидящим взглядом в шею юноши, боясь пошевелиться или громко вздохнуть.<br><br></div><div>Лю Синь проснулся с первыми лучами солнца и только тогда Тан Цзэмин закрыл глаза, притворяясь спящим. Аккуратно выбравшись и накрыв ребёнка его же халатом, юноша вышел из дома, не замечая благодарный взгляд синих глаз в спину.<br><br></div><div>Уже вечером, возвращаясь из кузни Гу Юшэнга после тренировки, Тан Цзэмин увидел несколько подростков, снующих по их двору с ивовыми брусьями. Размахивая руками, Лю Синь показывал им, где именно нужно заделать крышу и как это сделать.<br><br></div><div>Видя, как юноша отдаёт серебряные монеты, которые стоили целое состояние в этом городе, Тан Цзэмин не мог поверить глазам. Ему не верилось, что кто-то, работая целыми днями, отдаёт свои деньги лишь для того, чтобы он не спал под дождём, вместо того, чтобы просто отправить его спать на улицу.<br><br></div><div>Тан Цзэмин опустил голову, переводя дыхание и чувствуя тепло в груди. За всю его жизнь никто и никогда не делал для него ничего подобного.<br><br></div><div>– О, Цзэмин, ты вернулся? – крикнул с крыльца Лю Синь. – Помоги-ка мне с этим.<br><br></div><div>Мальчик быстро помчался в дом, готовый сделать всё, что бы ему ни поручили.<br><br></div><div>Уперевшись в стену лбом, он с силой зажмурился, больше всего на свете желая оказаться по ту сторону и снова почувствовать тепло. Он пролежал так почти до утра, вслушиваясь в тихое дыхание, когда вдруг уловил задушенные знакомые хрипы.<br><br></div><div>Мигом подскочив, он ринулся в соседнюю комнату.<br><br></div><div>Лю Синь лежал на кровати, нервно сжимая кулаки и иногда мотая головой, словно что-то отгоняя. Сняв свой верхний халат, мальчик забрался на постель, мягко прикасаясь рукой к голове юноши и придвигаясь ближе, принявшись тихо напевать одним им известную мелодию. Тан Цзэмин не знал почему, но только заслышав знакомый мотив они оба успокаивались, как бы страшно им ни было.<br><br></div><div>Видя, как дыхание юноши постепенно выравнивается, мальчик принялся аккуратно перебирать его волосы, продолжая тихо напевать, как вдруг услышал тихий голос позади:<br><br></div><div>– Я сказал тебе, что ты не можешь больше спать вместе с ним в одной постели.<br><br></div><div>Тан Цзэмин тут же прикрыл плечи Лю Синя одеялом, который был в одном исподнем. Оглянувшись, он уставился на мужчину немигающим взглядом:<br><br></div><div>– Что вы делаете в комнате моего ифу так поздно?<br><br></div><div>Гу Юшэнг, стоящий в дверях, не сводил с него своих глаз, отвечая:<br><br></div><div>– Вообще-то, сперва я зашел в твою комнату перед отъездом, но не нашел там тебя.<br><br></div><div>Тан Цзэмин почувствовал раздражение внутри, отвечая в тон мужчине:<br><br></div><div>– Вы говорите о приличиях, однако не постеснялись войти в комнату ифу без разрешения. Даже если я нахожусь здесь, у вас нет никакого права входить сюда пока он спит.<br><br></div><div>И так тёмные глаза мужчины, казалось, окончательно почернели.<br><br></div><div>– Как ты разговариваешь со старшими?<br><br></div><div>– Если ифу скажет мне уйти – я уйду, но вы не можете вмешиваться в дела нашей семьи.<br><br></div><div>Мужчина молчал некоторое время, обводя комнату взглядом, после чего усмехнулся:<br><br></div><div>– Твой язык становится длиннее день ото дня, парень. Сяо Вэнь неплохо тебя обучил.<br><br></div><div>– Это не его заслуга, – Тан Цзэмин отвернулся, поправляя одеяло.<br><br></div><div>Завидев, что юноша окончательно успокоился, он слез с кровати, не позволяя мужчине больше задерживаться, и вышел сам, плотно закрывая за собой двери.<br><br></div><div>– Зачем вы искали меня? – спросил он, выходя в зал.<br><br></div><div>– Хотел напомнить тебе, чтобы ты не забывал о тренировках в эти дни, – мужчина протянул руку за пазуху, выуживая ключ от поместья. – Ты можешь приходить туда, но помни, – он внимательно посмотрел на мальчика, – Лю Синь не должен знать.<br><br></div><div>Тан Цзэмин некоторое время смотрел на него в ответ, после чего схватил ключ, отворачиваясь и уходя на кухню, чтобы приготовить завтрак.<br><br></div><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div>Днём Лю Синь и Сяо Вэнь работали над вытяжкой опия для создания микстуры на основе вина для анестезирующего средства. Юноша внимательно следил и записывал весь порядок действий, когда Сяо Вэнь усмехнулся:<br><br></div><div>– Даже я в свои годы не вёл столь подробных записей, – видя, как Лю Синь улыбается и качает головой, мужчина продолжил: – Ты хочешь стать лекарем?<br><br></div><div>Юноша молчал некоторое время, прежде чем ответить:<br><br></div><div>– Я не думал об этом, травы и снадобья мне более по душе. Слишком большая ответственность за жизни из-за хирургического вмешательства. Я боюсь допустить ошибку.<br><br></div><div>«Резать кого-то? Нет, спасибо», – содрогнулся парень.<br><br></div><div>Лекарь опустил склянку с коробочками снотворного мака и кивнул:<br><br></div><div>– Этому не обучиться за пару лет. Возможно, через некоторое время я возьмусь за твоё обучение и в этом деле. На изучение одних только жизненно-важных точек у меня в своём время ушел не один год.<br><br></div><div>Лю Синь кивнул, вспоминая, как несколько раз помогал Сяо Вэню, когда к нему приносили больных. Мужчина мастерски обращался с острыми инструментами, которые у самого юноши вызывали лишь тошноту и мороз по коже, и он понимал, что вряд ли когда-нибудь сможет освоить столь тонкое мастерство. Да и не в таком уже возрасте. Если с вправлением костей и вывихов он как-нибудь справится, то с вскрытием брюшной полости или нарывов – вряд ли.<br><br></div><div>У Сяо Вэня была большая библиотека и множество трактатов, написанных лично им, которые Лю Синь время от времени изучал. Особенно его заинтересовали собрания первоэлементов, которых насчитывалось всего шесть, не считая подвиды: огонь, земля, вода, дерево, металл и воздух. Из-за духовных корней заклинателей, их организм несколько отличался от простых людей. В них, как и во внешнем мире, предполагалась постоянная борьба двух полярных сил; здоровье или болезнь определялись их соотношением. Болезни делились в основном на эти же две группы: «ян» и «инь». Болезни первой группы можно было определить как характеризующиеся повышенной функцией, а второй группы – пониженной функцией организма. Лю Синь заинтересовался изучением именно этой стези, поскольку рядом с ним находился маленький заклинатель, о котором он должен был заботиться. Отложив книги, он пообещал себе взяться за их изучение уже после токсинов.<br><br></div><div>Как и планировал, Лю Синь решил поговорить с лекарем о своих изучениях. Он вкратце пересказал ему о том, что успел изучить о сыпучих ядах и поведал ему причины своего решения, на что Сяо Вэнь, который до этого внимательно и молча слушал, поднял глаза и с улыбкой произнёс:<br><br></div><div>– Я уже знаю, что ты изучаешь яды.<br><br></div><div>Лю Синь распахнул глаза. Лекарь, видя его немой вопрос, ответил, подходя к стеллажу:<br><br></div><div>– В своё время я тоже увлекался созданием порошков и ядов, лишившись... – мужчина замер на мгновение, опуская взгляд и прижимая руку к груди, стоя к юноше спиной. – Но прошло время и я оставил этот путь. Однако я записал все свои знания, – он указал на стеллаж. – Долгие годы я не трогал эти книги, так что некоторые из них покрылись пылью.<br><br></div><div>Лю Синь подошел ближе, видя, что те книги, которые он брал, и впрямь отличаются от остальных.<br><br></div><div>«Если бы всё это происходило в современном мире, я бы посмеялся над тем, что Сяо Вэнь пересмотрел детективных сериалов» – усмехнулся Лю Синь.<br><br></div><div>– Как бы то ни было, я рад, что ты рассказал мне, – повернулся к нему лекарь, внимательно смотря на него. – Я ценю это.<br><br></div><div>Ничем не выдав своей нервозности из-за последней фразы, Лю Синь улыбнулся в ответ.<br><br></div><div>Заслышав обещание лекаря о том, что тот поможет ему в создании токсинов перед предстоящей поездкой в горы, юноша благодарно выдохнул.<br><br></div><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div>Прошла пара дней, за которые Тан Цзэмин научился некоторым приёмам у обычно ленивого Цзина. Мужчина в основном предпочитал уединённые медитации у себя наверху, появляясь на тренировочных площадках скорее для того, чтобы позлить Гу Юшэнга. Заслышав, что старший мужчина уехал, он и вовсе отказался идти в тренировочное поместье, впрочем, быстро передумав и почти тут же нагоняя мальчика, который не собирался его долго уговаривать, предложив потренироваться лишь раз.<br><br></div><div>Тан Цзэмин отбил атаку Цзина и сделал подсечку, возводя клинок, который мужчина с лёгкостью отбил.<br><br></div><div>– Всегда следи за ногами противника, – медленно проговорил мужчина, когда они кружили по площадке.<br><br></div><div>– Я вижу ваши действия, мне незачем сосредотачиваться на чем-то одном, – ответил мальчик, осторожно ступая вокруг.<br><br></div><div>– Уверен? – усмехнулся Цзин и в следующую секунду песок, что был на площадке, метнулся в лицо Тан Цзэмина, посланный ногой мужчины.<br><br></div><div>Когда мальчик отряхнулся и проморгался, то на него уже смотрело острие лезвия.<br><br></div><div>– Умер, – просто сказал Цзин.<br><br></div><div>– Так не честно!<br><br></div><div>– Сражения не всегда будут честными, запомни это, – спокойно посмотрел на него мужчина, вгоняя меч в ножны. – Поэтому ты должен следить за всеми действиями врага.<br><br></div><div>Цзин прикрыл глаза и потёр шею. Подойдя к столу он налил себе вина и уселся на крыльцо.<br><br></div><div>Тан Цзэмин сел рядом, беря в руки меч Цзина – цзоцзай. Осматривая рукоять с устрашающей головой дракона, пасть которого была раскрыта словно в громогласном рыке, мальчик спросил:<br><br></div><div>– Господин Гу говорил, что те, кто идёт по пути меча, могут отделить три частицы от своей души и одна из них для оружия, – Тан Цзэмин внимательней осмотрел меч со всех сторон. – Это духовный меч? Где скрыта частица?<br><br></div><div>Цзин усмехнулся, опираясь о балку позади себя и закидывая руку на колено, смотря на мальчика:<br><br></div><div>– Этот меч – не духовное оружие. Он достался мне по наследству от моего отца, другим их мечи достались также.<br><br></div><div>Тан Цзэмин вскинул брови, переводя взгляд на мужчину:<br><br></div><div>– Тогда какое у вас духовное оружие?<br><br></div><div>– Ночной небесный лук, – Цзин посмотрел в небо, чуть прикрывая глаза и проводя большим пальцем по остальным, вспоминая своё оружие и его гладкий чёрный металл с золотыми стрелами, что дрожали казалось в яростном рыке, стоило луку почуять демоническую кровь; и которое он больше не ощущал с той самой последней ночи при нападении в проклятых землях, когда, находясь без своей брони и раненый, он не смог себя защитить под тем самым навесом, пока поганая тёмная тварь, напоминающая скопление чёрного дыма, тащила его силы нить за нитью, лишая его духовной мощи, пока он захлёбывался кровью, слыша с улицы болезненный крик Гу Юшэнга. Помня, как сияла его золотая сила, просвечиваясь через клубы чёрного дыма Пожирателя, всё тело вновь прострелила застарелая боль.</div><br><div>Опустив руку вниз, Цзин сжал горсть земли, прикрывая глаза и некоторое время слыша грохотание крови в своей голове.<br><br></div><div>– Помнишь ту тварь, которая напала на тебя, приняв облик Лю Синя на горе? – спросил Цзин, стряхивая воспоминания. Завидев кивок ребёнка, он продолжил: – Ты не должен больше совершать таких ошибок. Та марионетка хотела оторвать от твоей души клок, ты ведь чувствовал жар в груди?<br><br></div><div>– Словно угли, – кивнул Тан Цзэмин.<br><br></div><div>– Они всегда нападают внезапно, тогда, когда совсем не ждёшь, – мужчина отпил вина. – В будущем, когда твои силы проявят себя, ты должен будешь изучить техники, защищающие душу от вторжения и сокрытия своих сил. Ты не должен допускать ошибок, которые допустили мы все.<br><br></div><div>Мальчик долгое время молчал, размышляя над тем, стоит ли рассказывать мужчине о своих способностях. Внимательно смотря на Цзина, Тан Цзэмин перевёл дыхание, решая довериться ему, уже наперёд зная, что в отличие от Гу Юшэнга, тот не посмотрит на него свысока и не рявкнет в своей обычной манере.<br><br></div><div>– На самом деле, силы, о которых вы говорите, – мальчик перевёл взгляд на низенький стол, на котором в чаше стояла вода, – уже проявили себя.<br><br></div><div>Вверх взмыли несколько капель, подлетая к ним и зависая между мужчиной и мальчиком.<br><br></div><div>Цзин распахнул глаза, с ужасом глядя на воду, после чего откинул свою чарку и рванулся к мальчику, осторожно обхватывая его запястье и слушая пульс.<br><br></div><div>Капли рухнули между ними.<br><br></div><div>– Ты помнишь своё детство? – спросил у него мужчина, глядя во все глаза.<br><br></div><div>Тан Цзэмин отрицательно покачал головой.<br><br></div><div>– До Цайцюнь ничего.<br><br></div><div>Цзин некоторое время держал его за руку, щурясь и прислушиваясь, после чего отстранился, опуская ладонь на его грудь:<br><br></div><div>– Ты не должен баловаться со своими силами, понял?<br><br></div><div>Мальчик кивнул, непонимающе смотря на него.<br><br></div><div>– У тебя... духовный корень воды, – Цзин вновь аккуратно схватил его за запястье. – В твоём теле печать. Вроде, я... не уверен, – нахмурился он.<br><br></div><div>Тан Цзэмин помнил, что Гу Юшэнг однажды тоже взял его за запястье, но тогда он ничего не сказал, однако в его взгляде явно читалось разочарование – он ничего не почувствовал.<br><br></div><div>– Что-то сдерживает её. Обычно такие сильные духовные корни проявляют себя примерно в пятнадцатилетнем возрасте.<br><br></div><div>Тан Цзэмин задумался, проводя по своей груди. Иногда он и в самом деле чувствовал и почти видел в своём сознании, как вода словно бьётся в закрытые огромные врата, лишь через крохотные щели проникая наружу в виде нескольких капель. Он чувствовал бушующие волны, скрытые внутри и хотел выпустить их на свободу, чтобы почувствовать, насколько силён, но чувствуя мощь, заключённую в своём теле, он хотел научиться открывать врата постепенно, чтобы эта вода не затопила тех, кто рядом с ним.<br><br></div><div>«Ифу...» – мальчик прикрыл глаза и подставил лицо под солнце, чувствуя тепло.<br><br></div><div>– Не используй свою силу, пока печать не будет снята. Мы поможем тебе с этим, но до тех пор, не проявляй её, иначе ты навредишь себе, – предостерёг его Цзин, вновь откидываясь на балку и настороженно смотря на мальчика, который лишь понимающе кивнул, так и не повернувшись к нему.<br><br></div><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div>Спустя несколько дней Сяо Вэнь получил ворона с письмом, сообщающим о том, что Гу Юшэнг задержится ещё на некоторое время. Дождавшись выходных, Лю Синь вновь собирался встретиться с друзьями, от чего Тан Цзэмин отказался, придумывая причину, – он хотел по максимуму усилить свои тренировки в эти дни.<br><br></div><div>Слушая переругивания Го Тайцюна и Шуя Ганъюна, Лю Синь не мог не отметить, что эти двое напоминают ему его большую зелёную черепаху и Байлиня, тоже вечно ведущих войну за еду, как и эти двое.<br><br></div><div>Видя, как Шуя Ганъюн вновь стащил мясной баоцзы из-под носа незадачливого парня, который теперь носился за ним по всему двору, юноша не сдержал смех, подливая себе и девушкам зелёного чая.<br><br></div><div>Ма Цайтянь нарезала овощной и мясной пироги, которые принесла с собой в качестве угощений и сказала:<br><br></div><div>– На следующей неделе в полдень стража меняется. Я знаю патруль, состоящий из низшего ранга. Поскольку они уже довольно долгое время служат на одном посту без повышений, то несколько расслабились, в отличие от новичков. Думаю, план господина Шуя может сработать, – смутилась женщина, вспоминая, как именно парень расписал их действия.<br><br></div><div>– Йяяя... – протянул позади неё Шуя Ганъюн, опираясь руками на её плечи. – Говорил же тебе, Цайтянь, обращайся ко мне просто Юн.<br><br></div><div>– Сопляк невоспитанный, как ты разговариваешь с женщиной старше себя! – заворчал на него Го Тайцюн, едва прожевав кусок мясного пирога и расплёскивая чай.<br><br></div><div>– Синь, ты слышал? – поднял брови и перевёл на парня взгляд Шуя Ганъюн. – Он назвал меня сопляком! А я, между прочим, старше вас всех, не считая Цайтянь, прояви-ка уважения, молодой чело... – в лоб ему прилетела мясная булочка.<br><br></div><div>Над столом разразился смех, и хохотала громче всех именно Ма Цайтянь, которая пыталась прикрыть рот рукой. Несмотря на то, что она в самом деле пыталась вести себя учтиво и сдержанно, как и полагается её положению, с этими людьми ей это не удавалось. Воспитанная в строжайших порядках, Ма Цайтянь казалось, что сейчас она впервые в жизни искренне смеётся, не считая моментов со своей дочерью.<br><br></div><div>Осматривая шокированное лицо парня, Лю Синь усмехнулся:<br><br></div><div>– Значит, на счет «невоспитанного» ты спорить не собираешься?<br><br></div><div>С щелчком раскрыв свой веер, сегодня расписанный гомоэротичными картинками, он выдохнул:<br><br></div><div>– Ну, как сказать...<br><br></div><div>Увернувшись от очередного снаряда, он показал язык Го Тайцюну и подсел к Ма Цайтянь, подливая ей чай.<br><br>________________________<br><br></div><ol><li>1. В древнем Китае подушки делали из разных материалов: камень, дерево, бамбук, бронза, фарфор и нефрит. Подушки часто украшали изображениями людей, животных и растений. В те времена в Китае считалось, что материалы, из которых была произведена подушка, могут быть полезны для здоровья человека, который её использует. </li><li>2. Самопоцелуй – обычай ритуального самоубийства в древнем Китае посредствам перерезания горла мечом.</li></ol>
