<div>Просить о снисхождении у маленького пирожочка – определённо самый большой просчет в жизни лао ван-е. Малыш ведь еще не умеет говорить. Даже прости он дедушку, все равно не смог бы об этом сказать.<br><br>В конце концов, лао ван-е все же наказали, запретив ему в течение двух месяцев покидать дворец Фу. Ну и разумеется, он больше не мог и пальцем прикоснуться к маленькому пирожочку, не то что погладить ребенка по голове. Цзыжань же не спускал глаз с младшего брата и лично следил, чтобы лао ван-е и близко не приблизился к малышу.<br><br>На следующий день штат прислуги во дворце Фу заметно поредел.<br><br>По приказу Фу Утяня Фу И провел расследование и выявил несколько десятков человек, сплетничавших о Цзыжане. Среди них оказалась и Си Мэй. В свое время Фу Утянь уже уличал служанку в злословии. Тогда ее статус упал ниже некуда – девушке была поручена уборка туалетов, однако она все же сохранила за собой место прислуги во дворце.<br><br>Однако Си Мэй так и не научилась держать язык за зубами: девушка частенько уединялась и себе под нос поминала Цзыжаня недобрым словом, обвиняя того во всех своих бедах. Если бы ее случайно не услышали, никто бы скорее всего ничего и не узнал.<br><br>После этого показательного случая слуги во дворце присмирели, а сплетни прекратились.<br><br>Больше никто не осмеливался судачить об Ань Цзыжане. Более того, его стали воспринимать как третьего хозяина дворца Фу и относиться к нему не менее уважительно, чем к Фу Утяню или лао ван-е.<br><br>Тем времен во дворце Ань Ван Цинлань на протяжении нескольких дней искала встречи с маленьким пирожочком, но безрезультатно. Лишь впоследствии наложница услышала об инциденте во дворце Фу и поняла: Ань Цзыжань провел ее.<br><br>У него и в мыслях не было переселять пирожочка. А наложница искренне полагала, что малыш будет жить во дворце Ань. И даже хлопотала, как дура, чтобы все подготовить. Цзыжань должно быть, от души посмеялся за ее спиной!<br><br>– Госпожа, не переживайте, – посоветовала Ци Цяо. – Гнев делу не поможет, только здоровью навредите.<br><br>– Как я могу не злиться? – возразила Ван Цинлань. – По-видимому, Цзыжань никогда не ослаблял бдительность по отношению к нам. Одного я никак не могу понять: если он мне совершенно не доверяет или даже подозревает, зачем было привозить нас в Цзюньцзы? Не проще ли было оставить в провинции Аньюань?<br><br>Ци Цяо тоже не знала ответа на этот вопрос.<br><br>– Госпожа, если не понимаете, то нет никакого смысла ломать голову. Кроме того, переезд – это прекрасная возможность.<br><br>– Что ты имеешь в виду?<br><br>– Хотя дворцы Ань и Фу располагаются в непосредственной близости, без веского повода молодой господин сюда не явится. И мы можем этим использоваться.<br><br>Ван Цинлань тотчас уловила логику в ее словах и кивнула:<br><br>– Верно. Ань Цзыжань в любом случае никогда не позволит мне принять участие в управлении семьей. Значит, стоит воспользоваться его отсутствием и подготовить пути к отступлению. Стоит хорошенько обдумать, как это лучше сделать!<br><br>Наметив перед собой новую цель, госпожа и служанка оставили идею по завоеванию расположения маленького пирожочка.<br><br>Спустя два дня по Цзюньцзы разлетелась сенсационная новость.<br><br>Было объявлено о конкурс талантов*. Это ежегодный конкурс, но в нынешнем году его решили провести на несколько месяцев раньше обычного.<br><br>[*П/п: «选秀活动» благородные девушки прибывают в императорский дворец, где демонстрируют свои таланты. Тем, что приглянутся императору, будет присвоен титул «талантливая дама». Обладательница титула не является официальной наложницей, но в будущем может ею стать]<br><br>Многие полагали, что конкурс перенесли из-за успехов цзюньвана в урегулировании бедствий в провинции Чан и передачи под суд недобросовестных чиновников из провинции Хун. Богатство, конфискованное у чиновников провинции Хун, значительно пополнило казну, а сокращение расходов на помощь нуждающимся в провинции Чан уберегло ее от растрат. Поэтому к настоящему моменту средств в казне насчитывалось куда больше, чем в предыдущие годы.<br><br>Император Фу Чунмин всегда был склонен к сладострастию. В его гареме насчитывалось более трех тысяч прелестниц. Однако ни одна из них не продержалась в фаворитках дольше двух недель.<br><br>Тем не менее, каждый год с началом ежегодного конкурса талантов объявлялось приличное число женщин, стремящихся к статусу, богатству и славе. Они изо всех сил пытались попасть во дворец, ведь тогда у них появилась бы хорошая возможность снискать благосклонность императора или его сыновей, а значит, безбедно жить до конца своих дней.<br><br>Распространение новости вызвало мгновенное оживление красавиц.<br><br>Дая отличалась довольно строгими конкурсными требованиями. Социальное положение, безусловно, важно, однако наибольшее внимание все-таки уделялось внешности конкурсанток. Кстати говоря, участницей могла стать не только девушка из благородной и влиятельной семьи, но и желающая из любого из четырех классов древнего Китая*.<br><br>[П/п: служилые люди, земледельцы, ремесленники, купцы]<br><br>Процесс отбора талантов достаточно сложен. Исключая жительниц Цзюньцзы, которые могли явиться лично, женщинам из других городов приходилось сперва регистрироваться в местном правительственном пункте. Но такая регистрация еще не делала их участницами. Чиновники на местах обязывались проверить желающих: только имена тех, кто подходил по возрасту и внешним данным, отправляли в столицу. И лишь затем зарегистрировавшиеся отбывали в Цзюньцзы в сопровождении ответственных чиновников.<br><br>Это первый этап отбора.<br><br>В целях экономии времени император Фу Чунмин отвел на первый этап только семь дней. Если чиновники на местах не успевали отправить женщин в столицу в указанный временной интервал, их подопечные выбывали из отбора.<br><br>Поскольку в этом году конкурс планировался раньше положенного, многие чиновники на местах не успели подготовиться. Но если они вызовут задержку, вполне могут быть наказаны вышестоящими. Поэтому им пошли навстречу и значительно упростили отбор: приличный внешний вид и незапятнанная репутация – и девушку уже можно отправлять в столицу.</div>
