<div>«Лян Чжу» был разделен на три части. Первая часть была вводной, вторая — развернутой, а последняя — заключительная. Люди были знакомы с мелодией на протяжении всей песни, поскольку это была культовая классическая мелодия для любого жителя Хуася.<br><br></div><div>Чжу Вэньцзюнь стоял на подиуме главной сцены величественного зала. Когда он взмахнул палочкой, оркестр последовал его команде, превращая музыку иногда в мелодичную и многозначительную, а иногда в яростную и напряженную.<br><br></div><div>Он действительно заслужил свою репутацию одного из самых выдающихся дирижеров Хуася. Под взмахом его руки мелодия «Лян Чжу» начала звучать изысканно, тонко и богато на эмоции. Даже западные люди, которые никогда не слышали «Лян Чжу» раньше, задумались, погруженные в песню и неспособные освободиться от нее.<br><br></div><div>Однако что удивило многих музыкантов, так это молодой человек, стоявший слева от дирижера. Оркестр не затмил его ни на мгновение!<br><br></div><div>Правая рука Ци Му запрыгала словно в тумане, и движение его смычка, скользящего по струнам скрипки, произвело яростный, но восторженный звук. Это была превосходная копия скрипки Страдивари. Ее изысканный, энергичный тембр мог бы сделать любого скрипача одержимым ею. Но сейчас она послушно лежала в объятиях этого молодого человека и издавала такую великолепную мелодию.<br><br></div><div><em>Лиан сопровождал своего «названого брата» в его 18-мильном путешествии…<br><br></em><br><br></div><div><em>Ин Тай, который не хотел жениться, прибыл к своей могиле...<br><br></em><br><br></div><div><em>*События Повести Лян Чжу в переводе от Любители Бабочек.<br><br></em><br><br></div><div>Скрипка скорбно вздохнула, передавая боль этих двух влюбленных, которые не могли быть вместе.<br><br></div><div>На протяжении всей пьесы скрипка Ци Му, казалось, была заглушена цимбалами, но на самом деле, она отдавалась эхом, как рыдание. И во время заключительной части, она снова появилась с навязчиво знакомой мелодией.<br><br></div><div>У тех зрителей, кто был особенно эмоционален, уже стояли слезы на глазах. Когда были услышаны первые ноты, Лян и Чжу только что встретились, а теперь они были парой бабочек, летящих вместе над могилой.<br><br></div><div>Молодой человек на сцене слегка нахмурился. Когда последняя нота слетела с кончиков его пальцев, аудитория мгновенно взорвалась аплодисментами.<br><br></div><div>Не нужно было никаких объяснений. Эта пьеса, целиком принадлежавшая Хуася, покорила публику до глубины души. Музыка не разделяла людей по полу, возрасту или национальности. Они не могли не почувствовать любовь, которая противостояла времени и светскому миру, изображенному этой песней, и они были тронуты ею. В конечном счете, это было отличное выступление!<br><br></div><div>Интерпретация была настолько хороша, что аудитория была поглощена ею. Из-за этой интенсивности все забыли, что хотели посмотреть на способности молодого человека на сцене. Вместо этого они были опьянены выступлением юноши!<br><br></div><div>После его сотрудничества с новым AI Ци Му привык к таким ситуациям. Он улыбнулся и обнял Чжу Вэньцзюня, а затем под руководством другого человека весь оркестр поклонился зрителям. Снова раздались еще более восторженные аплодисменты. Празднование столетнего юбилея городского симфонического оркестра С официально закончилось.<br><br></div><div>Не было никакой необходимости оценивать это событие. Аплодисменты не смолкали и через пять минут после окончания концерта, что было достаточным доказательством его исторического завершения.<br><br></div><div>Ци Му и оркестр покинули сцену друг за другом. Зрители ушли с улыбками на лицах. Некоторые все еще сидели на своих местах, вспоминая музыкальный пир, на котором они побывали.<br><br></div><div>— Господин Перес? <br><br></div><div> Светловолосый мужчина средних лет улыбнулся старику рядом с ним. <br><br></div><div>— Господин Перес, — мягко спросил он, — вы долго собираетесь здесь сидеть? Сегодняшнее выступление было фантастическим! В Хуася действительно много отличных музыкантов!<br><br></div><div>Это был британский корреспондент «Таймс» в Хуася Эван Риттер. Он уже два года возглавлял музыкальную колонку «Таймс» и, естественно, не мог пропустить празднование столетия. Чего он никак не ожидал, так это того, что на мероприятии рядом с ним будет сидеть маэстро. Рядом с Эваном сидел седовласый старик. Его волосы были полностью седыми, он все еще был в хорошем настроении и с доброй, нежной улыбкой в глазах. Этот иностранец производил хорошее впечатление даже на первый взгляд.<br><br></div><div>— Эван, ты прав. Давай поговорим по дороге, — двое мужчин встали и вместе направились к выходу. — Я всегда знал, что в Хуася хорошие музыканты. В моем оркестре есть несколько музыкантов из этой страны, они превосходны.<br><br></div><div>В глазах Эвана вспыхнул огонек, вынюхивая хороший материал для статьи.<br><br></div><div>— Господин Фаррел, мне очень понравилось выступление Дрезденского оркестра в Эдинбурге в прошлом году. Это было поистине незабываемо! <br><br></div><div>Затем Эван повернулся и спросил:<br><br></div><div>— Господин Фаррел, кто, по-вашему, дал лучшее представление сегодня вечером?<br><br></div><div>Луи Фаррел был главным дирижером Дрезденского симфонического оркестра. Шестидесятилетний старик проработал в Дрездене более десяти лет, что позволило старейшему оркестру мира стать еще более выдающейся и снискать похвалу по всему миру. Он был признан одним из четырех величайших дирижеров наряду с Мин Чэнем и Доренцей.<br><br></div><div>Фаррел не рассердился на слова Эвана. Вместо этого он улыбнулся: <br><br></div><div>— Они все были превосходны. Уровень мастерства Хуася удивил меня. Но, Эван, ты можешь написать больше об этом человеке в своем отчете. Ах да, тот скрипач, что выступал последним. Я верю, что в будущем вы будете часто слышать его имя.<br><br></div><div>Эван слегка удивился.<br><br></div><div>— Вы говорите про Ци Му? <br><br></div><div>Пробыв в Хуася два года, Эван неплохо владел китайским языком.<br><br></div><div>Фаррел улыбнулся и кивнул: <br><br></div><div>— Ну, это должно быть был он. Его «Ре мажор» был великолепен, но меня больше волнует его последний «Лян Чжу». Его чувства были тонкими, и его подход к музыке очень уникален.<br><br></div><div>От этого прямого замечания глаза Эвана заблестели. Он быстро запечатлел сказанное в своей памяти и планировал вернуться и начать свою рукопись в тот же вечер. Но когда Эван уже собирался воспользоваться случаем и поговорить с ним еще немного, Фаррел махал ему рукой и крикнул:<br><br></div><div>— Эй, Остон!<br><br></div><div>Когда Эван повернулся, он увидел мужчину с прямой осанкой, который, в свою очередь, повернулся, чтобы посмотреть на них. Эван был ошеломлен и потерял дар речи, а в его голове вспыхнул экстаз: <br><br></div><div>«Боже мой, это Остон Бертрам! Я не ожидал, что столкнусь с ним! Если бы я мог поговорить с ним, я бы точно получил... заголовки... завтра...»<br><br></div><div>— Эй, приятель, вы кажетесь мне знакомым. Вы репортер «Таймс»? <br><br></div><div>К нему подошел голубоглазый блондин и ухмыльнулся, обнажив белые зубы. <br><br></div><div>— Трудно каждый день искать новости в Хуася? У нас выступление в следующем месяце, не знаю, интересно ли вам. <br><br></div><div>Даниэль посмотрел на маленького репортера и отвел его в сторону, не дав Эвану возможности отреагировать. Когда Эван пришел в себя, он обнаружил, что слушает этого многословного агента Bai Ai более двадцати минут, такая потеря времени!<br><br></div><div>Кто хочет знать, что Bai Ai играет в следующем месяце! Разве это не было объявлено заранее?!<br><br></div><div>В Париже!<br><br></div><div>Дирижирует гость Чарльз Литтис!<br><br></div><div>Кроме того, он был репортером в Хуася! Какое отношение к этому имеет Bai Ai!!!<br><br></div><div>После того как Даниэль отодвинул репортера, Мин Чэнь прошел вместе с Фаррелом, и вежливо сказал:<br><br></div><div>— Фаррел, давно не виделись. Последний раз я видел тебя в Мюнхене?<br><br></div><div>Фаррел с улыбкой кивнул: <br><br></div><div>— Я помню, что в этом году не смог прийти на ваш новогодний концерт. Ты ведь не слушал Доренцу? Это было потрясающе.<br><br></div><div>Мин Чэнь слегка кивнул: <br><br></div><div>— Я был занят в последнее время.<br><br></div><div>Фаррел не стал расспрашивать дальше. Он смотрел на Мин Чэня, стоявшего рядом, улыбаясь, но не обращаясь напрямую к нему.<br><br></div><div>— Кристель, я не ожидал увидеть тебя в Хуася. Как вам сегодняшний концерт? Это было довольно хорошо, не так ли?<br><br></div><div>Шатен, стоявший рядом с Мин Чэнем, — концертмейстер Bai Ai, Кристель Менса, известный нежным звучанием скрипки, улыбнулся словам Фаррела: <br><br></div><div>— Господин Фаррел, классическая музыка в Хуася всегда была сильна. Даниэль говорил нам несколько месяцев назад, что у Хуася есть некоторые таланты с большим потенциалом. О да, вы слышали выступление скрипача, о котором говорил Даниэль? Его «Ре мажор» был действительно хорош.<br><br></div><div>Пока он говорил, Даниэль вернулся к ним, и все четверо направились к выходу из концертного зала.<br><br></div><div>— Кристель, тут я с тобой не согласен, — сказал Фаррел.— Я думаю его второе произведение, «Лян Чжу», была лучшей. А, Остон, я только что вспомнил, что «Ре мажор» твоего авторства. Надеюсь, ты не принимаешь близко к сердцу.<br><br></div><div>Перед лицом старых друзей Мин Чэню ничего не оставалось, как отвернуться, делая вид, что он ничего не слышал. Конечно, разговор не задержался на «Лян Чжу» надолго. Они быстро перешли от Ци Му к оркестру. Потом заговорили о предстоящем в следующем году конкурсе скрипачей имени Менухина. В целом, оборот темы был довольно быстрым.<br><br></div><div>Мин Чэнь по натуре не был разговорчивым человеком. Особенно в присутствии Даниеля и Фаррела, он иногда произносил пару фраз, но в конце концов почти ничего не говорил.<br><br></div><div>В темноте ночи Мин Чэнь шел по краю четверки, засунув руки в карманы своего черного пальто.<br><br></div><div>Многие люди болтали о концерте в фойе зала. Некоторые из них замечали эту небольшую компанию и, естественно, подходили, чтобы поприветствовать их.<br><br></div><div>Конечно, кроме музыкантов мирового класса, которые пришли сюда, было несколько молодых людей, которые подходили просто выразить свое почтение Фаррелу, Мин Чэню или Кристель, а затем уходили.<br><br></div><div>Наблюдая за этой драматичной парой, Мин Чэнь вздохнул и, в конце концов, сделал два шага в сторону, давая страстным собеседникам возможность поболтать друг с другом. Однако вскоре после этого национальный композитор Канады Спенсер Райс похлопал его по плечу и начал разговор о композиционном вдохновении.<br><br></div><div>Терпение Мин Чэня к разговорам о музыке всегда было хорошим. Он внимательно выслушал Спенсера и обменялся несколькими идеями с ним. Прислушиваясь, он заметил что-то краем глаза и невольно обернулся.<br><br></div><div>Ци Му и Чжэн Вэйцяо выходили из-за кулис.<br><br></div><div>В вестибюле собралось много народу, но самый большой круг Ци Му заметил с первого взгляда. Он также заметил человека, стоящего чуть в стороне от толпы. Они удивленно посмотрели друг на друга. Но Ци Му заметил, что Мин Чэнь разговаривает со Спенсером, поэтому улыбнулся, но не стал их беспокоить. Мин Чэнь на мгновение заколебался, но тут же понял намерения юноши.<br><br></div><div>Он немного подумал, потом протянул правую руку с поднятым вверх большим пальцем. Глядя на ошеломленное выражение лица Ци Му, губы Мин Чэня изогнулись в улыбке, и он повернулся к своему собеседнику: <br><br></div><div>— Спенсер, похоже, ты действительно хочешь использовать канадский кленовый лист для вдохновения, но если я правильно помню, разве сейчас не зима в Канаде? Как насчет смены темы? <br><br></div><div>Неподалеку стоял Ци Му, и ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Он ошеломленно смотрел на человека, который отвернулся и больше не смотрел на него, и чувствовал себя немного беспомощным.<br><br></div><div>Что он думает? Понравилось ли ему его выступление? Он бы похвалил его? <br><br></div><div>Было по-детски думать об этом, но Ци Му не мог себя сдержать.<br><br></div>
