<div>35<br><br>Тот факт, что Нью-Йоркский филармонический оркестр собирался выступить, достиг ушей многочисленных поклонников, как только это было объявлено на фестивале. Теперь, когда они собирались нанять временного концертмейстера, фанаты просто сходили с ума.<br><br>Многие скрипачи-любители в окрестностях не посетили фестиваль из-за других дел. Однако как только услышали эту новость, многие не пошли на работу и даже пропустили занятия. Они наводнили фестиваль в большом количестве, и на следующее утро Ци Му был потрясен морем людей, когда он прибыл на место проведения.<br><br>Небольшая площадь была забита народом. Большинство из них были молодыми людьми, которые нервно топтались у места проведения с кофрами наперевес. Некоторые были детьми в сопровождении своих родителей. Все спешно регистрировались.<br><br>Среди них особенно красивый юноша со скрипичным футляром, казалось, привлекал больше внимания, чем остальные. Но вскоре все они оказались втянуты в напряженную атмосферу, которая пришла с процессом регистрации, и больше не обращали внимания ни на что другое.<br><br>Ци Му не ожидал, что там будет так много людей. Регистрация будет продолжаться до девяти утра, а Ци Му прибыл сразу после семи. Откуда он мог знать, что некоторые пришли в четыре или пять утра? В результате его регистрационный номер был в последних десятках. Это было не очень хорошо. Это означало, что судьи услышат сотни скрипачей до него. Независимо от того, насколько красива будет мелодия, прослушанная после сотни людей, она потеряет свое очарование. Судьи могут банально устать. Если только все собравшиеся скрипачи не стали бы вдруг гениями и лишь услаждали бы своим исполнением ушам судей.<br><br>— Им не нужно будет слушать каждого до конца, — сказал Мин Чэнь, как будто точно зная, о чем думает Ци Му. Он снял свои солнцезащитные очки и бросил взгляд вокруг, а затем спокойно сказал: — Здесь много любителей. Их мастерство относительно невелико. Судьям нужно будет совсем немного послушать, что бы принять решение.<br><br>Мин Чэнь был совершенно прав. В конце концов, это был всего лишь музыкальный фестиваль, поэтому большинство людей были любителями. Объявление о наборе было сделано вчера. Даже если профессиональные музыканты хотели приехать, им пришлось бы заказывать билеты с другого конца земного шара, а это было невозможно. Более 90% присутствующих здесь людей были музыкантами-любителями. Девять из десяти никогда не работали с оркестром.<br><br>Светлые глаза юноши на мгновение задержались на плачущей девочке, потом он кивнул и с улыбкой сказал:<br><br>— Тем не менее, здесь более 200 участников. Я не знаю, как долго продлится прослушивание.<br><br>Случилось то, что превзошло все ожидания Ци Му: отбор начался только три часа назад, но более половины участников уже оказались исключены.<br><br>Конкурс был довольно жестоким. Судейская коллегия выносила музыкантам одно из двух решений на месте. Это было либо «иди» либо «останься». Если их результатом было второе значит, они проходили на финальный этап, но если это было первое, это означало исключение.<br><br>В результате, из ста человек, пришедших на прослушивание, только двое или трое получили шанс дальше. Остальные выбили.<br><br>Двое из троих были белокурыми европейцами, а третий азиатом. Ци Му никогда не слышал, как они играют, но судя по толстым мозолям на их пальцах, даже если они были любителями, мастерство этих троих должно быть на уровне.<br><br>Когда наступала чья-то очередь, они входили в зал прослушивания, и никто не знал, что за люди их ждали. Однако некоторые возвращались с красными глазами, выглядя так, как будто они пострадали от несправедливости.<br><br>— Господин Босуэлл… не кажется ли он суровым человеком? — сказал Ци Му, глядя на девушку с заплаканными глазами. Его тонкие брови слегка приподнялись, и он вздохнул:<br><br>— Это, кажется, 187-й человек.<br><br>Ожидая своей очереди, Ци Му и Мин Чэнь немного прошлись вокруг. Они с удивлением обнаружили, что большинство посетителей находились на площади, где происходил отбор. Остальные площади были полупустыми. К тому времени, когда они вернулись, более ста человек уже прошли прослушивание.<br><br>Мин Чэнь посмотрел на плачущую девушку. Она шмыгнула красным носом и бросилась в объятия матери, одновременно плача и смеясь. Это было довольно странно.<br><br>Он прошептал:<br><br>— Ты знаешь Аллена Босуэлла?<br><br>Ци Му почувствовал, как его сердце сжалось, и он покачал головой:<br><br>— Я видел, как он дирижировал. Его стиль мягкий, поэтому он не казался тем типом, который так суров с людьми.<br><br>Музыка была мостом между человеческой природой и внешним миром. Ци Му всегда считал, что человек, который может играть красивую музыку, не может быть злым. Когда он однажды порекомендовал Ло Юйсэня господину Эвре, тот сказал ему:<br><br>— Мне не нравится стиль Ло, он слишком узкий. Ты ведь должен это слышать, верно?<br><br>Только увидев настоящее лицо Ло Юйсэня, он понял, что имел в виду тогда господин Эвра.<br><br>Ло Юйсэнь не был непредубежденным, и его взгляд на музыку не был достаточно широк. Естественно, он не мог играть настоящую музыку по мнению профессионала.<br><br>Мин Чэнь немного нахмурился, услышав объяснение Ци Му, но не стал ничего спрашивать. Он посмотрел на молодых людей, разговаривающих со своими спутниками, а в его глазах вспыхнул темный огонек. Через некоторое время он сказал:<br><br>— Характер Аллена хорош по сравнению с другими. По крайней мере, если репетиция пойдет не так, он не будет настолько суров, чтобы доводить музыканта до слез.<br><br>Ци Му вздрогнул, а затем спросил:<br><br>— А вы… настолько суровы?<br><br>Мин Чэнь: «…»<br><br>Его красивое лицо тут же приняло серьезное выражение. Он покачал головой и сказал торжественно:<br><br>— Напротив. Я очень понимающий.<br><br>Ци Му: «…»<br><br>«Почему у меня такое чувство, что выражение твоего лица означает прямо противоположное тому, что ты говоришь?»<br><br>Даниэль, который был далеко в Берлине, вдруг очень громко чихнул. Это было так громко, что оглушило концертмейстера Bai Ai, который вел оркестр на репетиции. Мужчина улыбнулся и сказал:<br><br>— Даниэль, так и будешь чихать, когда нашего дирижера нет рядом? Если я расскажу Остону, что ты осмеливаешься издать хоть звук, пока играет оркестр, то ты...<br><br>Темноволосый концертмейстер сделал паузу, и на его лице появилась нежная улыбка:<br><br>— Цитируя самого Остона, «пожалуйста, выкатитесь из моего репетиционного зала и можете издавать любые звуки тем, что Бог тебя в шутку наградил, назвав голосом.»<br><br>Как только Кристель заговорил, обычно серьезные музыканты на сцене разразились хохотом.<br><br>Казалось, они были в хорошем настроении. Кристель тут же добавил:<br><br>— Все еще смеетесь? — он намеренно сделал свое лицо холодным, подражая обычному выражению их дирижера. К сожалению, он не мог полностью имитировать ледяной темперамент Мин Чэня, и это заставляло всех смеяться еще сильнее.<br><br>Заместитель концертмейстера рассмеялся и поднял руку:<br><br>— Кристель, если мы не можем смеяться, то можем ли мы вместо этого плакать?<br><br>Кристель от этого повеселел еще больше. Он торжественно покачал головой и сказал:<br><br>— Ты забыл, что сказал Остон, когда ругал Мэри, пока та чуть не расплакалась? «Глотай слезы и следи, чтобы из твоего носа не капало на виолончель».<br><br>Таким образом, слова дирижера были технически правильными. Он никогда никого не доводил до слез. Он просто пугал их до такой степени, что они не смели даже дышать.<br><br>Как самый настоящий джентльмен, Мин Чэнь никогда не делал ничего, что могло бы навредить его репутации. Даже если бы он натренировал свой ядовитый язык до высочайшего уровня, он мог бы говорить красноречиво и так, что даже если бы вы не нашли оскорбление в его словах, они все равно бы ужалили.<br><br>Обо всем этом Ци Му позже рассказали другие люди. Но он никогда не видел этого серьезного, страшного дирижера, лишь несколько ребячливого и неуклюжего человека.<br><br>В конце концов, сейчас была поздняя осень, и хоть в Гонконге обычно было жарко, солнце уже не светило так ярко к четырем часам. Заходящее солнце окрасило небо, и именно тогда Ци Му, наконец, услышал, что назвали его номер.<br><br>Войдя в зал, он едва достиг сцены и сразу заметил Аллена Босуэлла, сидящего в центре пятерки судей.<br><br>У этого дирижера был хороший характер. Однажды на Дунайском форуме был проведен опрос, который оценива дирижеров мирового класса по лучшим темпераментам.<br><br>Аллен Босуэлл занял первое место в этом опросе. Почти половина голосов была за него, а другая — за господина Доренцу. Что касается нижних трех? Ну, это было рискованно упоминать, так что лучше промолчать.<br><br>Редко можно было встретить такого молодого музыканта-азиата, поэтому Босуэлл изучал Ци Му. Наконец, он улыбнулся:<br><br>— Мы немного знакомы. Номер 216, вас зовут Ци Му, верно? — он посмотрел на бланк в своей руке, потом снова на него. — Я вас помню. Восемь лет назад вы работали с оркестром Эвры в Вене.<br><br>Ци Му моргнул, и его прекрасные глаза расширились, ему было трудно поверить в слова мужчины.<br><br>Прежде чем он успел прийти в себя, остальные судьи рассмеялись, а один сказал по-английски:<br><br>— Аллен, ты только что договорился до того, что предыдущая девушка пошла к своей матери в слезах. Ты хочешь, чтобы этот мальчик тоже плакал?<br><br>— Да, Аллен. Убери свою сладкую улыбку, чтобы никто снова не бросился прочь в слезах, воспевая твою доброту.<br><br>Ци Му: «…»<br><br>Он наконец понял, почему все эти музыканты то смеялись, то плакали, создавая недопонимание среди остальных пришедших. Этот человек был достаточно нежен, чтобы заставить людей плакать. Это было своего рода крайностью.<br><br>Босуэлл беспомощно улыбнулся и махнул рукой. Он посмотрел на Ци Му и сказал:<br><br>— Вы ведь понимаете по-английски, да, Ци Му? Я рад, что снова услышу, как вы играете. Что вы выбрали на сегодня?<br><br>Ци Му поклонился и вежливо улыбнулся:<br><br>— Здравствуйте, господин Босуэлл. Да, я сотрудничал с Венским симфоническим оркестром восемь лет назад. Произведение, которую я сыграю сегодня, это «Волшебный рог мальчика» Малера.<br><br>Как только голос Ци Му затих, судьи вытаращили глаза. Все знали, что ищут концертмейстера для исполнения симфонии номер 1 Сибелиуса, поэтому большинство людей выбрали его произведения в качестве своего прослушивания. Никто не выбирал другие песни, Ци Му был первым, кто выбрал одну из песен Малера.<br><br>Женщина-судья наклонилась к Босуэллу и прошептала:<br><br>— Аллен, ты присматриваешь за этим мальчиком, он твой подопечный?<br><br>Босуэлл: «…»<br><br>Ци Му: «…»<br><br></div>
