<div>Ханчжоу славился как город ученых и образованных мужей. Не имели особого значения их таланты, качество образования или возраст. Все они старались найти жилье близ Восточного озера. Люди зажиточные, выстраивали на побережье шикарные, богатые коттеджи, люди по беднее, вели себя скромнее, но их жилища можно было назвать аккуратными или опрятными. Никто не хотел оскорбить взгляда ученых мужей. Люди верили в магию, окружающую берег Восточного озера, лелея мечты о богатстве и статусности.<br><br>Среди различных резиденций начитанных, но скупых конфуцианских ученых, близ разрушенного моста, располагалась школа Байвень, получившая статус самого большого поэтического сообщества в Цзяньнане. Возглавлял ее человек небезызвестный, в определенных кругах, Бай Сюй. Полностью изучив музыку, шахматы, каллиграфию и живопись(1), мужчина, также, приобрел славу человека сведущего, в науках о металле и камне(2), что было хорошим подспорьем в его статусе ученого мужа.<br><br>Как и обычно, в полдень, закончив свой урок, Бай Сюй поспешил возвратиться домой. В резиденцию на побережье озера. Но не успел он переступить порог, как его ученик Бай Юань, сообщил тревожную новость: «Учитель, в приветственном зале вас ожидают гости».<br><br>Бай Сюй подумал, что кто-то пришел просить его совета относительно наук или литературы, поэтому поспешил отмахнуться: «Пусть обождут, я спущусь к ним, как только переоденусь».<br><br>Однако Бай Юань замялся, не решаясь сдвинуться с места. На его лице читалась тревожность.<br><br>- Почему бы тебе не спуститься к гостям и передать мои слова? – ученый муж был слегка озадачен.<br><br>- Учитель, пожалуйста, отложите дела и спуститесь к гостям, - голос Бай Юаня сделался тише, - Они прождали вас все утро, да и нрав их довольно суров.<br><br>Видя, что подобные слова не возымели должного эффекта, Бай Юань добавил: «У господ при себе оружие».<br><br>Бай Сюй изменился в лице. Пусть он и считался человеком образованным и знатным, но никто не мог причислить его к сливкам общества процветающего района. Да и не было у него столь важных врагов, осмеливающихся явиться на порог его дома с оружием.<br><br>- Веди меня к ним, - ученый муж постарался скрыть свое замешательство.<br><br>Пройдя в зал, Бай Сюй различил три крепкие мужские фигуры. Выглядели они недовольными. Место гостя занял молодой, с правильными чертами лица мужчина в одеянии из серого шелка. Слева от него сидел мужчина постарше, вероятно советник. За гостем – молодой слуга. У всех троих к талиям были привязаны мечи.<br><br>Увидев, что Бай Сюй наконец-то одарил их своим вниманием, мужчина в сером поднялся со своего места. Советник последовал его примеру. Бай Сюй убедился в своих предположениях – тот, что встал первым, является главным из гостей.<br><br>Заприметив недоумевающее немного испуганное лицо Бай Сюя, молодой человек в сером поспешил его успокоить: «Учитель Бай, вам не о чем переживать. Мы пришли лишь поговорить».<br><br>Только после того как расстояние меж ними сократилось, Бай Сюй обнаружил чрезвычайную красоту главного гостя. Правильный овал лица, длинные брови, пара живых больших глаз. Меч, покоящийся на стройной подтянутой фигуре, даже без детального осмотра был больше обычного, что говорило о мастерстве его хозяина. Ученый муж смекнул – перед ним герой улин.<br><br>Бай Сюй поприветствовал гостей и обратился к ученику, веля принести чаю, но эту фразу ему завершить не позволили.<br><br>- Учитель Бай, в соблюдении традиций нет необходимости(3). Мне нужно задавать вам лишь один вопрос.<br><br>Ученый муж нахмурился. Молодому человеку явно не хватало терпения и такта.<br><br>Мужчина все еще видел недоверие на лице учителя и, сведя брови к переносице, холодно произнес:<br><br>- Нет нужды это скрывать. Мы трое, родом с горы Луцан, и у нас нет желания оставаться в городе, поэтому попрошу вас быть расторопнее, - пальцы говорившего очертили рукоять меча. Двое его спутников и вовсе угрожающе схватились за оные.<br><br>Как только Бай Сюй услышал о горе Луцан, по его спине пробежал холодок. Это место считалось пристанищем бандитов, живущих сплошными грабежами. В округе Цзяннань, практически каждый знал о дурной славе этого места. Но Бай Сюй никогда не думал, что его выходцы придут к нему с вопросом.<br><br>Совершенствуясь лишь в науках, ученый муж ни разу в жизни не практиковался с мечом, поэтому сейчас его разум охватила паника.<br><br>- Примите мои извинения, но я решительно не понимаю, зачем вы… тут…<br><br>- Вам нечего бояться, - мужчина в сером позволил себе немного надменную улыбку. – Мы пришли не ради денег. Все что нужно, это ваши знания.<br><br>- Право я не уверен, что смогу вам чем-то помочь, - услышав разъяснение, Бай Сюй немного успокоился, но до сих пор не понимал, что понадобилось от него бандитам.<br><br>- А это мы сейчас узнаем. Скажите, имеется ли в доме секретная комната? – молодой человек взмахнул рукой.<br><br>- Секретная комната? – ученый нахмурился. Зачем ему такая, в собственном доме?<br><br>- Не беспокойтесь, сойдет и ваша спальня. Ведите, - терпение молодого человека подходило к концу.<br><br>Бай Сюй ошеломленно замер. Зачем бандиту захотелось посетить его спальню? Неужели там припрятаны тайные сокровища, о которых хозяин ни сном, ни духом?<br><br>- Вас что-то смущает?<br><br>Бай Сюй догадался - сейчас не лучшее время для споров или лишних вопросов.<br><br>- Что вы, что вы, - он наконец-то вырвался из цепочки пустых размышлений, - идите за мной.<br><br>Брови молодого человека чуть приподнялись и он, приказав своим товарищам оставаться на месте, отправился вслед за ученым мужем. Страх в глазах Бай Сюя удовлетворял эго молодого мужчины.<br><br>- Прошу гостя идти за мной(4), - Бай Сюй понимал, не в его интересах грубить или чем-то обижать главаря бандитов, поэтому его поведение кардинально изменилось. Ученый муж был почтителен и вежлив.<br><br>Они двинулись в сторону заднего двора(5). Бай Сюй шел впереди, изредка поглядывая на серьезное выражение лица главаря бандитов. Его интересовало, какой же вопрос мучает этого человека, раз задать оный он решился лишь в уединенном месте.<br><br>Они довольно быстро добрались до спальни, скрывавшейся в маленькой бамбуковой роще(6). Бай Сюй с недоверием следил за действиями бандита закрывающего за собой дверь.<br><br>«Что он собирается делать?»<br><br>- Так в чем же я должен вам помочь? – небрежно спросил Бай Сюй, наконец-то снимая с плеч верхнюю одежду. Бросив оную на кровать, ученый муж обернулся к гостю и застыл. Сцена, представшая его взгляду, оказалась шокирующей.<br><br>Молодой бандит отвязал свой меч, сбросив оный на пол. Его верхняя одежда полетела в сторону стула, а пальцы уже сосредоточились на расстегивании ремня, держащего брюки.<br><br>- Гость! Что вы делаете?! – весьма потрясенный ученый с трудом подбирал слова.<br><br>Но молодой человек и не думал отвечать. Вместо этого он расправился с ремнем и снял штаны, а выставив ногу, указывал на внутреннюю сторону бедра.<br><br>- Пожалуйста, взгляните.<br><br>Дрожа от ужаса, Бай Сюй взглядом проследил за пальцем мужчины. Перед его глазами все поплыло, а сознание грозило покинуть чертоги разума. Будучи образованным в литературе, он прочел множество стихов и свитков, в парочке из них упоминались люди, которым нравилось раздеваться на публике и показывать свои причинные места незнакомцам. Однако он никак не ожидал, что человек с подобными увлечениями выберет его в качестве жертвы.<br><br>- Дорогой гость, вы, должно быть, шутите, я не молодая женщина, - ученый поспешно отвел взгляд. Его голос дрожал.<br><br>- Что? Женщина? О чем вы говорите? Я здесь не за этим. Взгляните, - бандит сделал несколько уверенных шагов в сторону ученого.<br><br>Не дожидаясь пока расстояние меж ними сократиться полностью, Бай Сюй заголосил.<br><br>- Гость, умоляю! Не нужно! Мне не интересны удовольствия обрезанного рукава(7)! Подобное неприемлемо! - Бай Сюй так перепугался, что осел на край кровати, прикрыв голову руками. В его голове уже пронеслись не самые приятные мысли, а сердце зашлось от ужаса, представляя какие муки ему придется перенести.<br><br>- Я, не обрезанный рукав, - молодой человек остановился перед ученым с легким раздражением на лице. – Я лишь хочу, чтобы вы расшифровали символы этого клейма.<br><br>- А? – Бай Сюй медленно опустил руки. Все еще не веря словам бандита, ученый скосил взгляд в сторону чуть раскрывшейся расщелины мужских бедер. Даже при слабом освещении ученый разглядел маленький оттиск нарушающий покров кожи медового оттенка.<br><br>- Вы просите меня прочесть надпись? – ученый испустил вздох облегчения, но оставался взволнован.<br><br>- Чтобы я, по-вашему, тут еще делал? – молодой человек продолжал хмуриться. Эта ситуация не доставляла участникам ни малейшего удовольствия.<br><br>Наконец-то совладав со страхом, Бай Сюй потянулся к отметине, дабы получше разглядеть выгравированные слова.<br><br>- Что вы делаете? – ощутив легкие прикосновения, мужчина рефлекторно отскочил назад. До него быстро дошел смысл действий ученого, и бандит поспешил добавить: «Я сам».<br><br>Кровь прилила к его щекам. Мужчина осторожно растянул кожу вокруг клейма: «Простите за эту просьбу, но мне необходимо узнать имя хозяина этой печати».<br><br>Хотя Бай Сюй уже понял возложенную на него миссию, но все равно находил ее странной. Расположение оттиска сильно его смущало, наводило на мысли разного рода. Что было еще непригляднее, так это многочисленные кровоподтеки, округлые синяки, будто этот бандит куда-то неудобно упал или его что-то сильно искусало.<br><br>Скосив взгляд на лицо молодого мужчины и, заметив на нем отвращение, Бай Сюй мог лишь игнорировать эти страшные отпечатки и заниматься своим делом, подавляя странные ощущения, сдавливающие грудь.<br><br>Ответственно подходя к делу, ученый обнаружил, что надпись на оттиске была выполнена в стиле сяочжуань(8), то есть изысканным, сложными иероглифами. Для того кто не знаком с этой техникой, расшифровка подобной печати стала бы настоящей проверкой характера, вызовом.<br><br>Теперь все встало на свои места. Ученый понял, бандиты пришли в город в поисках мастера в области эпиграфики(9), способного прочесть надпись.<br><br>- Ну как? Смогли что-нибудь разобрать? – быстро спросил молодой человек, как только ученый поднял голову.<br><br>- Я не уверен, но, возможно, там написано Цзин Си.<br><br>Не успел он еще, что-либо сказать, как в глазах бандита разгорелся пожар.<br><br>- Значит, этого ублюдка зовут Цзин Си, - фраза получилась рычащей.<br><br>Видя, что Бай Сюй пытается еще что-то сказать, бандит свел брови к переносице, свирепо процедив сквозь зубы: «Если хоть одна живая душа узнает о том, что вы здесь увидели, в доме не останется ни кур, ни собак!(10)».<br><br>Вид бандита чрезвычайно перепугал ученого и тот не посмел произнести и звука.<br><br>Потеряв к ученому всякий интерес, бандит оделся и поспешил покинуть спальню.<br><br>Бай Сюю оставалось лишь проводить неожиданного гостя взглядом. А ведь он собирался поведать оному о том, что «си»(11) это специальный знак, которым могли пользоваться лишь члены императорской семьи, а «Цзин», разве не запретное имя(12) нынешнего правителя?<br><br>Не то чтобы ученому так уж не хотелось выкладывать подобные пояснения, но раз мужчина сам его прервал, Бай Сюй сложил с себя груз ответственности. Чувствуя себя даже слишком довольным, за эту маленькую месть.<br><br>Конечно же молодой человек не знал о том, что Бай Сюй утаил часть правды. Ему было достаточно имени проходимца, которого он поклялся убить.<br><br>Со зловещей радостью в сердце, мужчина вернулся в приветственный зал и, забрав своих спутников, покинул дом Бай Сюя.<br><br>На обратном пути он дал себе, обязательную к исполнению, клятву: «Цзин Си, жестокий ты насильник, если твоя жизнь оборвется не от моего меча, я, Лу Цан, до конца дней своих не покажусь в Цзянху!(13)»<br><br>Разумеется, этим молодым человеком оказался неудачливый лидер горных бандитов – Лу Цан, которого насильно обесчестил император Цзин. С тех пор как произошел инцидент, не было и мгновения, когда бы, гордый мастер цитадели, не строил планов кровавой мести.<br><br>Он долго пытался узнать имя врага, выжженное на бедре, многие часы, проводя перед зеркалом в попытке разобрать надпись. Конечно, Лу Цан был грамотным, но никак не мог расшифровать эпиграфику. Столь искусная каллиграфия оказалась слишком для него сложна. Придя в отчаяние, он решился обратиться к известному ученому в области литературы в Ханчжоу – Бай Сюю. И наконец-то добился желаемого.<br><br>«Почему же мне снова пришлось испытывать подобное унижение? Почему пришлось идти в дом незнакомца и просить его об осмотре скрытой от посторонних глаз части тела? Как же это ужасно!» - подобные мысли только сильнее злили Лу Цана. Горошины слез обиды показались в уголках мужских глаз.<br><br>Последние десять дней казались ему адом. Его тело, безжалостно истерзанное насильником, кровоточило, а синяки оставались горьким напоминанием о случившемся. Поэтому Лу Цан осмеливался выйти к озеру лишь ночью, и не попадаясь на глаза собратьев, вымыться.<br><br>Несмотря на боль обожжённой кожи Лу Цан не оставлял попыток разглядеть надпись, будто превратился в какого-то извращенца. Но кое-что еще, не давало ему покоя.<br><br>Будучи униженным другим мужчиной, Лу Цан чувствовал себя слабым и беспомощным. Подобные мысли претили его естеству и мужчина стремился доказать себе и окружающим, что он здоров и по-прежнему нормален.<br><br>Лу Цан нашел время и отправился в Цзяннань к одной довольно известной проститутке, но в самый ответственный момент тело его подвело. Воспоминания о «брачной ночи» уничтожали любое желание, Лу Цан оказался бессилен перед женщиной.<br><br>Та и не думала проявить жалости, жестоко высмеяв бандита.<br><br>Этот случай лишь сильнее разозлил мастера цитадели. Каждое новое унижение он приписывал в вину этой твари. Лу Цан жил непреодолимой жаждой мести.<br><br>Жил и ждал пятнадцатое число, ночи, когда он сможет поквитаться за все обиды и унижения, выпавшие на его долю.<br><br>15 июля. Ночь полной луны.<br><br>Как и любая другая императорская династия, Датун расположила свою столицу в Чанъань(14), но переименовала город в Тонгъань. Мост Юэлун, расположился на пересечении императорского города(15) и внешнего городского кольца.<br><br>Настала полночь. На улицах все стихло. На горизонте не возникало ни одного человеческого силуэта. Ослепительное сияние полной луны озаряло мост Юэлун, на котором можно было разглядеть тонкую фигуру одиноко стоящего мужчины.<br><br>Стоило ли говорить, что им являлся человек преодолевший расстояние в тысячи миль, от Ханчжоу до Тунъаня, дабы получить противоядие. Все в Цзянху считали и принимали его как вожака, главного в банде, величая «Орлом» Лу Цаном.<br><br>Однако Лу Цан явился в назначенный час не только ради лечения. Он аккуратно вынул острый кинжал из рукава и, представив, как холодное лезвие коснется чужой кожи, не смог сдержать смеха.<br><br>Ночь была холодна даже в летнюю пору. От дневной духоты не осталось и следа. Она растворилась в освежающей прохладе, принося с собой таинственный, чарующий, едва уловимый аромат.<br><br>Подождите, что еще за таинственный аромат?<br><br>Лу Цан, будто только что, пробудившись, мгновенно обернулся. Тут же разглядев на северном конце моста мужскую фигуру, облаченную в светлый конфуцианский халат. Этот был тот, которого Лу Цан так ждал.<br><br>Теперь на нем не было женских одежд, и Лу Цан смог рассмотреть истинную красоту мужчины, окружающего его ауру небесного создания. Мужчина задался вопросом, почему столь прекрасный внешне человек мог совершить настолько отвратительное злодеяние? Не способный не восхищаться красотой представшего пред ним императора, Лу Цан предусмотрительно отвел взгляд. Его сердце разрывалось от противоречивых эмоций.<br><br>- Разве ты не рад меня видеть? – Сюань Юань Цзин явил свою улыбку. Его голос, прекрасный и чистый, мог разжечь волнение у любого, кто бы его услышал.<br><br>Лу Цан все еще не поднимал головы. Это лицо было слишком красиво для человека, любой бы польстился.<br><br>- Ты обещал дать мне противоядие. Где оно? – в голосе Лу Цана читались нотки недоверия.<br><br>Сюань Юань Цзин подошел к Лу Цану. Их рост был примерно равным и взгляды мужчин встретились. Невообразимой красоты глаза императора заставили сердце разбойника зайтись в бешеной пляске, отчего тому стало неуютно.<br><br>- Хочешь, что бы я вручил его тебе прямо здесь? – император дразнил свою жертву. Он приблизился к мужчине, властно обхватывая чужую талию, плавно спустился ладонями вниз, сжимая ягодицы.<br><br>Лу Цан тут же припомнил, как таблетка попала в его тело, и залился краской. Он слишком ценил собственную репутацию, поэтому старался не выдавать постыдных мыслей.<br><br>- Тогда, может, отыщем более укромное место?<br><br>Почувствовав состояние Лу Цана, император издал смешок. Однако обнаружив, что лишь сильнее расстраивает жертву, произнес: «Идем за мной».<br><br>Не дожидаясь ответа Лу Цана, мужчина оттолкнулся от земли и взмыл в небо(16), красиво и элегантно приземляясь на крышу ближайшей постройки.<br><br>Бандит последовал примеру, стараясь изо всех сил поравняться, а то и выиграть у императора в скорости. Орлом Лу Цана прозвали не случайно, его техника воздушного кунг-фу была безупречна, лучшая среди обитателей горы Луцан. Он старался так, будто от этого зависела его жизнь. Но попытки оказались тщетны. Мужчина не смог даже поравняться с человеком в конфуцианском халате.<br><br>«Он действительно лучше меня во всех отношениях?» - гордость Лу Цана оказалась разбита. Он снова проверил кинжал, припрятанный в рукаве.<br><br>Наконец-то Сюань Юань Цзин остановился перед дверью небольшого четырехгранного дома(18) обставленного с исключительной элегантностью. Мягкий свет просачивался сквозь причудливое, обтянутое тонким шелком окно, тем самым привлекая внимание к постройке во мраке ночи.<br><br>Лу Цан, следуя за императором, вошел в дом и первое, что предстало его взору это кровать. Огромное ложе, застеленное парчовым красным и белым атласом, украшенное тончайшей вышивкой множества цветов. Сочетание этих оттенков дополняли, идеально гармонировали друг с другом, особо эффектно смотрясь на ярком свету.<br><br>Лу Цан сделал шаг назад. Он заметно нервничал, находясь с наедине с императором, в подобном месте. Особенно кровать, ее нахождение в этой комнате, намекало на уже знакомое Лу Цану продолжение ночи.<br><br>- Могу я получить свое противоядие? – мужчина старался придать уверенности своему голосу, но даже сам удивился мягкости и слабости оного.<br><br>- Что ж, снимай одежду и ложись на кровать, - Сюань Юань Цзин одарил Лу Цана своей благосклонной улыбкой. – Я дам тебе противоядие.<br><br>- Что? – Лу Цан подпрыгнул от шока. – Ты слишком далеко заходишь!<br><br>Паника не позволяла мужчине мыслить рационально.<br><br>- Если ты не снимешь одежду, я не смогу дать тебе противоядие. Если желаешь, можешь подождать, пока внутри не начнет печь от невыносимого желания, заставляя умолять первого попавшегося проходимца овладеть тобой.<br><br>Вульгарные слова, срывающиеся с уст императора, никак не сочетались с прекрасным обликом. Однако тот оставался спокоен, будто во фразе не было ничего предосудительного.<br><br>Лу Цан растерялся. Гордость шептала ему немедленно развернуться и покинуть это место, здравый рассудок, напротив, умолял потерпеть унижения ради избавления от треклятого яда.<br><br>Чувствуя, что жертва может сорваться с крючка, Сюань Юань Цзин подошел к мужчине, заключая того в крепкие объятия и прошептал на ушко: «Настоящий мужчина сможет справиться с малой потерей. Потерпи еще немного, и я позволю тебе попытаться мне отомстить».<br><br>Ловкие пальцы императора проходили по одежде Лу Цана, не оставляя завязочкам и крючкам(18) и шанса. Ткань мягким водопадом спадала с медовой кожи, оголяя оную.<br><br>Находясь в опасной близости от императора, Лу Цан был очарован его красотой, перед которой оказался совершенно беззащитен. Незнакомый аромат ладана щекотал его ноздри, медленно, опьяняя. Лу Цан почувствовал себя обессиленным. Последний предмет одеяния, внутренний халат(19) скатился по коже. И мужчина тут же казался яростно прижатым к роскошной, созданной для грязных утех, кровати.<br><br>Обжигающие губы императора коснулись чужой груди, и Лу Цан был вынужден оставить попытки к сопротивлению. Последние силы покидали его тело, растворяясь в жаре Сюань Юань Цзина. Место, которое так и не смогла пробудить женщина, начало наливаться кровью, стоило императору его коснуться. Лу Цана будто околдовали.<br><br>Наслаждаясь противоречивой реакцией мужчины, император усилил напор, с особым рвением лаская мужской орган. Лу Цан почувствовал, как к голове приливает кровь и поспешно закусил ладонь, сдерживая позорный крик.<br><br>- Не смей прикрывать рот, - тон императора не требовал возражений. Он с силой перехватил запястье Лу Цана, прижимая его к кровати. Ласки пальцев прекратились, заменив их на не менее горячее трение собственного члена.<br><br>Освободившаяся рука проникла меж ягодиц мужчины, без особых прелюдий проникая пальцами внутрь, разминая горячие стенки, то выскальзывая, то вновь проникая в самую глубь, они внезапно замерли и, нащупав самое чувствительное место, сдавили оное.<br><br>Потеряв всякое чувство смущения, Лу Цан начал беспомощно шептать на выдохах: «Ах… нет, умоляю… не нужно.… Остановись, пожалуйста, остановись…». Возбуждение ошеломило его до такой степени, что он лишь мог умолять о пощаде.<br><br>Для выросшего и воспитанного при императорском дворце Сюань Юань Цзина, подобные восклицания в будуаре были самой обыденной вещью. Он прекрасно понимал, что все мольбы Лу Цана не более чем не умелая попытка справиться с возбуждением, но полные страсти вздохи и шепот бандита взбудоражили его кровь. Император продолжал игру, продавливая внутренний бугорок и, в туже секунду Лу Цан вздрогнул всем телом, кончая с криком побежденного зверя.<br><br>- Так быстро? – дьявольская улыбка расцвела на лице императора. Поборов желание насладиться смущением мастера цитадели в столь бесстыдном положении, Сюань Юань Цзин пробрался ладонями под его спину и перевернул на живот.<br><br>- Что ты делаешь? – полностью обессиленный после мощного оргазма, Лу Цан более не мог противостоять императору, позволяя тому делать все, что душе угодно. Даже это положение унижало мастера цитадели, но он ничего не мог с этим поделать.<br><br>Сюань Юань Цзин подтянул бедра мужчины на себя, заставляя изогнуться в довольно не приличной позе, так что бы нижняя часть тела оказалась задрана. Лу Цан вновь почувствовал себя беспомощным и зажмурился. Он уже знал, что может с ним сделать этот мужчина, подозревал, что существует еще множество способов его унижения.<br><br>Лу Цан приготовился к боли, но ее, к удивлению, не последовало. Вместо нее мужчина почувствовал мягкость и прохладу лекарственной мази. Император тщательно и аккуратно смазывал горячие стенки нутра мужчины.<br><br>- Тихо, ничего не говори, - пальцы мягко вращались внутри тела, не оставляя не увлажненным даже малый участок.<br><br>Почувствовав, что мышцы Лу Цана расслабляются, полностью раскрываются, император, без предупреждения, вторгся в разморенное недавним оргазмом тело. Благодаря мази, он без сопротивления проник в припухшую с прошлого раза дырочку.<br><br>- Ах! – мужчина под императором дернулся. И пусть боль не была столько острой, но все еще не мог вынести подобную пытку. Мышцы Лу Цана моментально сжались от боли.<br><br>- Прекрати меня сжимать! – Сюань Юань Цзин безжалостно шлепнул мужчину по заднице, с трудом контролируя собственные порывы из-за сокращений внутри. Пусть силой, но он вынудил Лу Цана расслабиться.<br><br>- Больно…<br><br>Натужный стон вырвался из горла жертвы. Лу Цан почувствовал движения императора. От непрерывных проникновений твердого горячего члена, внутри Лу Цана начинался настоящий пожар.<br><br>Император практически потерял над собой контроль, как только вошел в тело мастера цитадели. Будучи человеком знатным, Сюань Юань Цзин пропустил через свою постель множество партнеров. Среди них были и мужчины, слава о мастерстве которых разносилась не на одну провинцию. Однако оказываясь под ним, быстро теряли сознание, абсолютно обессиленные. Лу Цан же был мастером улин, но обладал изящным, крепким телом, доселе не знавшим, ласки других мужчин.<br><br>Император с особым наслаждением наблюдал за тем как в момент проникновения, перекатываются напряженные мышцы спины бандита, как медовая кожа покрывается испариной. Воздух комнаты пропитался, смеюсь ароматов их тел. Сюань Юань Цзин больше не мог себя контролировать, в глубине его сердца рождалась неподдельная страсть.<br><br>- Ты монстр! – Лу Цан еще с прошлого раза заметил, что император обладает выносливостью, которой позавидует любой мужчина. Припоминая, что сам он не смог бы продержаться и половины раунда его сердце охватило негодование.<br><br>- И, правда, - тяжело, томно дыша, Сюань Юань Цзин ускорил движения. – Кажется, у тебя еще имеются силы на разговоры, позволь мне это исправить.<br><br>- Ааа…<br><br>Под страстным натиском императора, Лу Цан почувствовал себя по-настоящему беспомощным. Его тело дрожало, а внутренности будто бы перемешались, да так, что даже сердце и легкие начинали чувствовать боль. Император сжимал член жертвы, также, не забывая грубо дразнить соски, выкручивая и сжимая оные. Лу Цан более не кричал или стонал, возгласы, срывающиеся с его губ, походили на хрипы и скулеж.<br><br>- Нет, пожалуйста, отпусти! Я больше не вытерплю! – руки Лу Цана ослабли, и тело рухнуло на кровать. Слезы моментально пропитали алую простынь. Но император, все еще не насытившись, не думал отпускать мастера цитадели из своих объятий, продолжая двигаться.<br><br>Мужчине показалось, что эта пытка никогда не закончится.<br><br>Лу Цан уже начал молить о смерти, как император рыкнул, и мощный толчок обжигающей жидкости заполнил нутро мужчины.<br><br>У жертвы не осталось сил даже на крик. Лу Цан послушно принял в себя тепло, смириться с происходящим.<br><br>- Кхм, - император качнулся несколько раз, и семя выстрелило еще трижды. После этого, он и сам упал на простыни, шумно выдыхая.<br><br>Изнеможённые, слабые, истощенные они лежали на кровати. Нефритовая кожа императора гармонировала с медовой. Слившись в объятиях, они переплели ноги. Смятая простынь под их телами свидетельствовала о страсти, которую нельзя было отрицать.<br><br>- Я еще не спрашивал твоего имени, - Сюань Юань Цзин первым пришел в себя и приподнялся над мужчиной, обессилено лежащим на кровати.<br><br>- Лу… Цан…<br><br>Звук голоса мастера цитадели оказался нежным и легким, словно воздух. Стоило Лу Цану приоткрыть рот, как император завладел его губами, стремясь переплести языки. Он взглянул в затуманенные усталостью глаза Лу Цана.<br><br>- Меня можешь звать, Цзин.<br><br>- Цзин…<br><br>Лу Цан все еще пытался контролировать собственное тело, но тут обнаружил, что его насильник уже поднялся с постели, быстро одеваясь. Мастер цитадели моментально встрепенулся, разве что, не подпрыгивая на смятых простынях.<br><br>- Постой,<br><br>- Разве? Кажется, я только наполнил тебя им, - император уже справлялся с завязками верхних одежд.<br><br>- Ты, должно быть, шутишь, когда ты мне его дал? – Лу Цан соскочил с кровати, придерживая на бедрах одну из простыней. Он хотел приблизиться к ослепительному насильнику, но ноги оказывались его слушаться, и мужчина осел на пол.<br><br>Ласково улыбнувшись, император, преодолев расстояние меж ним, снова коснулся ягодиц Лу Цана, резко вставив меж них пальцы, быстро покрывшиеся жемчужной жидкостью.<br><br>- Так вот же оно. Неужели этого недостаточно? - император помахал пальцами перед лицом бандита.<br><br>- Что? Что это за противоядие такое? – Лу Цан понял, его надули. – Ты… Ты!<br><br>Лу Цан настолько рассердился, что не мог вымолвить и слова, одновременно пытаясь подтвердить свой протест попытками подняться с пола.<br><br>- Ты мне не веришь? Ладно, - император вновь вынул, из внутреннего кармана халата, таблетку, идентичную прошлой, и бросил ее к ногам Лу Цана.<br><br>- Этот препарат был изготовлен по моему заказу. Он очень дорогой, но так и быть я подарю тебе одну таблетку. Можешь использовать ее хоть на собаке, что бы убедиться в правдивости моих слов.<br><br>Лу Цан разглядывал зеленоватый шарик.<br><br>Сюань Юань Цзин наконец-то закончил одеваться и произнес:<br><br>- Пятнадцатого числа, следующего месяца, приходи сюда вновь.<br><br>- Вновь? – Лу Цан не мог поверить услышанному. – Неужели одного раза недостаточно?<br><br>- И такое может быть, все же мое лекарство драгоценно, - император говорил с долей иронии. Будто бы просвещал ребенка.<br><br>- Но, - Лу Цан ни как не мог прийти в себя, за одним шоком, следовал другой. – Я живу в Ханчжоу. Хочешь сказать, что мне придется десять дней убивать на дорогу в одну сторону, а затем в другую и только ради...<br><br>- Ради меня, ради того чтобы подставить мне свой зад, - император улыбался, но его взгляд оставался ледяным. – Это твои проблемы.<br><br>Обтерев перепачканные семенем пальцы о лицо Лу Цана, император в один прыжок исчез в окне.<br><br>В глазах мужчины застыли слезы, сжимая треклятую таблетку, он облокотился о кровать. В голове метались фразы произнесенные насильником-садистом.<br><br>«Попробуй его хоть на собаке…»<br><br>«Приходи пятнадцатого числа следующего месяца…»<br><br>Боже мой…<br><br>1) В древнем Китае были распространены 4 вида искусства, и люди образованные обязаны были ими овладеть. По музыкой понимают игру на гуцине (щипковый струнный инструмент)<br><br>2) Эпиграфика в китае получила название «наука о надписях на металле и камне» и является традиционным направлением исторических исследований в Китае.<br><br>3) В Китае существует традиция подачи горячего чая гостям. По обыкновению, в бедной семье чай подается сами хозяевами. В домах людей богатых эту роль исполняли слуги. Существует определенная чайная церемония и способы заваривания, но о них вы можете прочесть и сами, если это вам интересно (а то сноска получится больше, чем глава)<br><br>4) В древнем и нынешнем Китае существует определенный этикет, который обязывает как гостей, так и хозяев придерживаться определенных правил.<br><br>5) В древнем Китае жилище богатого человека не было привычным в приличном смысле. По сути это было целый комплекс различных построек различного назначения.<br><br>6) Для большего уединения среди построек в традиционном китайском доме вокруг спальни сажали бамбуковые рощи. Это так же соблюдало правила фен-шуй.<br><br>7) В китайской литературе мужскую любовь описывали терминами «наслаждения надкушенного персика» или «наслаждения обрезанного рукава». Это не считалось предосудительным, так как в гареме каждого из императоров были мужчины. Сам термин пошел от времен правителя Ай-ди.<br><br>8) Термин обозначающий официальный стиль письма для гос. Документов в древнем Китае, который был введен в з-веке до н.э. Простецкое название – проволочное письмо.<br><br>9) Вспомогательная историческая дисциплина, изучающая надписи на твердых металлах.<br><br>10) Идиома, означающая, истребить все живое в доме.<br><br>11) В эпоху Цинь личные печати были свидетельством знатного происхождения человека. Их размеры, материал и надписи строго регламентировались. Си – императорская печать, по обыкновению нефритовая, Инь – для князей и важных чиновников, золотая, Чжан – для вельмож и генералов.<br><br>12) Личность императора, в периоды его правления, всегда скрывалась, и у него существовало множество имен, дабы запутать возможных убийц.<br><br>13) Социальная группа людей со своими собственными правилами и моральным кодексом, проживающих в глуши. Ведут определенный образ жизни. В данную группу входят мастера единоборств, различные секты самосовершенствования и многие другие.<br><br>14) Древная столица нескольких китайских провинций, ныне не существует.<br><br>15) Также запретный город, который по сути являлся огромным закрытым от посторонних глаз кварталом со множеством построек, в которых проживала императорская семья и сам император.<br><br>16) Искусство ушу также именуемое «отталкивания от земли» или «облегчения тела».<br><br>17) Тип традиционной постройки, представляющий собой обычный квадратный двор, с 4 постройками по периметру.<br><br>18) Одежда в древнем Китае крепилась и завязывалась по средством тайных крючков и разного рода подвязок.<br><br>19) Эквивалент белья – нижняя одежда.<br><br></div>
