<div><strong>Это Новый год~ С Новым годом<br></strong><br></div><div>В этот момент Инь Сюнь наконец-то понял, что с самого начала он и Лу Цинцзю говорили о разных вещах. Глядя на непроницаемое выражение лица Бай Юэху, Инь Сюнь просто хотел бросить Лу Цинцзю и ускользнуть в одиночку. Лу Цинцзю все еще не понимал, почему выражение лица Инь Сюня было таким мучительным, он спросил: «Что ты сказал? Какое признание? Кто признается?»<br><br></div><div>Страдая, Инь Сюнь спрятал лицо в ладонях, на его лице было написано: «Я не могу смотреть на тебя».<br><br></div><div>Рядом с ними тихо сидел Бай Юэху и смотрел, как они общаются. Когда его взгляд упал на Лу Цинцзю, его черные зрачки слегка блеснули.<br><br></div><div>Инь Сюнь отказался говорить что-либо еще, поэтому Лу Цинцзю подумал, что он просто валяет дурака как обычно, поэтому больше не обращал на него внимания. Вместо этого он повернулся и посмотрел на Бай Юэху. Он хотел как можно скорее решить вопрос с хвостами и прояснить причину, по которой у Бай Юэху отвалились хвосты. Было ли все так, как сказал Су Янь, и жизнь Бай Юэху подходит к концу, или была какая-то другая причина?<br><br></div><div>Лу Цинцзю спросил: «Юэху, правда ли то, что сказал Су Янь? Он сказал, что только у лис, достигших конца своей жизни, отпадают хвосты».<br><br></div><div>Бай Юэху на мгновение замолчал и сказал: «Большинство лис такие».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «И?»<br><br></div><div>Бай Юэху сказал: «Но я особенный тип лисы».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «...»<br><br></div><div>Бай Юэху сказал: «Так что тебе не нужно беспокоиться о моей смерти».<br><br></div><div>Услышав это, Лу Цинцзю действительно почувствовал себя намного спокойнее. Он спросил: «Правда?»<br><br></div><div>Бай Юэху кивнул.<br><br></div><div>«Это хорошо, - сказал Лу Цинцзю и рассмеялся, а затем как бы небрежно заметил: - я почти подумал, что это не твои хвосты».<br><br></div><div>Бай Юэху: «…»<br><br></div><div>Инь Сюнь: «…»<br><br></div><div>После того, как Лу Цинцзю сказал это, Бай Юэху бросил на Инь Сюня невыразительный взгляд. Инь Сюнь заставил себя улыбнуться. Эта улыбка выглядела даже хуже, чем если бы он плакал.<br><br></div><div>Вслед за Бай Юэху, Лу Цинцзю тоже посмотрел на Инь Сюня. «Инь Сюнь, Бай Юэху не умрет, о чем ты плачешь?»<br><br></div><div>Инь Сюнь подумал про себя: «Конечно же, Бай Юэху не умрет, тот, кто умрет - это я». - Конечно, он не осмелился сказать это, просто заставил себя приподнять уголки рта в фальшивой улыбке, которая не могла выглядеть более фальшивой, даже если бы он попытался. «Ха-ха, ха-ха, конечно, я рад за Бай Юэху!»<br><br></div><div>Лу Цинцзю угукнул. Наконец, он подвел итог этому вопросу: «Бай Юэху на самом деле оказался особым типом лисы, поэтому потеря им хвостов - это нормально?»<br><br></div><div>Инь Сюнь болезненно кивнул.<br><br></div><div>Бай Юэху испустил равнодушное «Хм».<br><br></div><div>«Тогда вы, ребята, можете пойти поиграть, а я пойду на кухню готовить». - Лу Цинцзю встал, умело положив конец этой теме, повернулся и пошел на кухню.<br><br></div><div>Инь Сюнь изначально хотел последовать за ним, но Бай Юэху бросил на него взгляд, молча приказывая ему остаться. Несмотря на то, что Инь Сюнь был напуган, он мог только плакать внутри и, охваченный паникой, снова сел на стул.<br><br></div><div>Фигура Лу Цинцзю исчезла за дверью гостиной, оставив Бай Юэху и Инь Сюня просто смотреть друг на друга.<br><br></div><div>«Ты ведь знаешь, что сказать, верно?» - заговорил Бай Юэху.<br><br></div><div>«Я знаю, знаю, - твердо сказал Инь Сюнь. - Бай-даге <em>(«да» – великий, «ге» – старший брат, уважительное обращение к старшему)</em>, я абсолютно точно не разоблачу тебя!»<br><br></div><div>Только посмотрите на этот кризис, не потому ли это произошло, что ты использовал дешевые поддельные хвосты низкого качества!<br><br></div><div>Бай Юэху сказал: «Хм. Тогда иди».<br><br></div><div>Инь Сюнь встал и поспешил на кухню, не смея больше ни секунды оставаться наедине с Бай Юэху.<br><br></div><div>На кухне Лу Цинцзю, опустив голову, собирал овощи. Услышав звук приближающихся шагов Инь Сюня, он не обернулся. Тихо подойдя к Лу Цинцзю, Инь Сюнь как раз собирался спросить его, что он собирается приготовить, когда Лу Цинцзю, все еще не поднимая голову, очень спокойно спросил: «Кто такой Бай Юэху?»<br><br></div><div>Инь Сюнь: «…»<br><br></div><div>Лу Цинцзю продолжил: «Он ведь не лис, верно?» - Он никогда раньше не видел Бай Юэху в первозданном виде, поэтому не мог сказать, кто он такой. Он просто не понимал, почему Бай Юэху продолжал скрывать свою личность. Его первоначальная форма была настолько необычна?<br><br></div><div>От вопроса Лу Цинцзю на спине Инь Сюня образовался табун мурашек. Он чувствовал, как пристальный взгляд Бай Юэху проникает сквозь стену и вонзается прямо в него. Если он даст неверный ответ, сегодняшний обед, вероятно, будет его последней едой.<br><br></div><div>В конце концов, под угрозой превосходящих сил, Инь Сюнь - беспомощный, жалкий и слабый горный бог - предал своего лучшего друга и жалкие остатки своей совести. Он сказал: «Бай Юэху - лис».<br><br></div><div>Лу Цинцзю повернулся, чтобы посмотреть на Инь Сюня.<br><br></div><div>Инь Сюнь притворился спокойным. «Чего ты на меня так смотришь?»<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Хмм… Хотя любопытство - это не очень хорошо, я действительно очень любопытен».<br><br></div><div>Инь Сюнь: «…»<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «Забудь, давай не будем об этом говорить».<br><br></div><div>Он чувствовал, что Бай Юэху действительно не был лисом, но он не понимал, почему знание о реальной форме Бай Юэху было для него таким табу. Как будто если он позволит кому-то еще узнать об этом, то произойдет что-то ужасное. Но поскольку Бай Юэху не хотел признаваться, то он был просто слишком ленив, чтобы спрашивать дальше. Пока он знал, что жизнь Бай Юэху вне опасности, все было прекрасно. Кроме того, теперь, когда Бай Юэху и его хвосты разделились, разве он не сможет счастливо обнимать хвосты и спать отдельно, и не должен будет тесниться в одной кровати с Юэху? Думая об этом, Лу Цинцзю даже почувствовал легкое желание рассмеяться.<br><br></div><div>Видя непроницаемое выражение его лица, Инь Сюнь подумал, что тот расстроен, и начал ворчать: «Цзю-эр, есть вещи, не зная о которых, ты будешь счастливее!»<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Это какое-то насекомое или какой-то другой жуткий ползучий гад?»<br><br></div><div>Инь Сюнь коротко покачал головой. «Конечно, нет, он - лис, самый настоящий лис».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Почему - лис?»<br><br></div><div>Инь Сюнь: «Кому не понравится мягкая пушистая лиса?» - Особенно когда речь заходит о легкомысленных людях.<br><br></div><div>Лу Цинцзю счел это вполне разумным. Несмотря на то, что он не хотел признаваться в этом, в самом начале, когда он видел большие пушистые хвосты Бай Юэху, внутри он действительно чувствовал себя очень счастливым и даже немного восхищенным. Очарование этих девяти пушистых хвостов было действительно слишком велико…<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «Хорошо, давайте съедим на обед яичницу с зеленым перцем».<br><br></div><div>Инь Сюнь: «...» Не слишком ли быстро ты меняешь тему разговора?<br><br></div><div>Сперва Бай Юэху думал, что Лу Цинцзю будет продолжать сомневаться в его личности, но после этого Лу Цинцзю ни разу не поднял этот вопрос, как будто он вообще ничего не заметил. Но было одно обстоятельство, которое сделало Бай Юэху немного несчастным: Лу Цинцзю относился к его хвостам гораздо теплее, чем к нему самому...<br><br></div><div>По ночам, ложась спасть, Лу Цинцзю с удовольствием прижимал к себе его хвосты, свернувшись калачиком под одеялом, он терся о них лицом, терся и терся, пока не засыпал.<br><br></div><div>Когда он потерял свои хвосты, Бай Юэху одновременно потерял право спать на кане вместе с Лу Цинцзю, и его заставили спать в гостевой комнате по соседству - в конце концов, у него не было никаких проблем с холодом.<br><br></div><div>После нескольких таких дней, как этот, Лу Цинцзю все еще был потерян в деревне мягкости* и был не в состоянии выбраться. Но однажды, когда он все еще крепко спал, в его комнату вошел Бай Юэху и уставился на спящего Лу Цинцзю, выражение его лица было нечитаемым.<br><br></div><div><em>[Примечание: Здесь мягкость буквально относится к хвостам, но фраза используется для описания мужчин, забывающих обо всем от красоты женщин, как император, проводящий весь день, играя со своим гаремом.]<br></em><br></div><div>На следующее утро Лу Цинцзю проснулся в пустой постели. Чувствуя, что чего-то не хватает, он протянул руку и ощупал все вокруг, только чтобы прийти к ужасному осознанию того, что его любимые хвосты... Ох, нет! Хвосты Бай Юэху пропали.<br><br></div><div>«Юэху, Юэху. - Потерявший большие хвосты, все еще в пижаме и тапочках Лу Цинцзю ворвался в комнату Бай Юэху, крича: - Ужасная проблема!»<br><br></div><div>Бай Юэху сказал: «Что случилось?»<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «Твои хвосты куда-то пропали! Я держал их в руках, когда засыпал прошлой ночью, но когда я проснулся сегодня утром, твои хвосты пропали!»<br><br></div><div>Бай Юэху: «Пропали?»<br><br></div><div>«Они действительно пропали, - с тревогой сказал Лу Цинцзю, - я обыскал всю комнату, но не смог их найти».<br><br></div><div>«Не волнуйся, - Бай Юэху успокоил Лу Цинцзю, - весной у меня снова будут новые хвосты».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «...Ха?»<br><br></div><div>Бай Юэху: «Просто подожди немного».<br><br></div><div>Глаза Лу Цинцзю расширились. Судя по тону Бай Юэху, он действительно не шутил.<br><br></div><div>«Ты сможешь вырастить новые?»<br><br></div><div>Бай Юэху: «Конечно».<br><br></div><div>Лу Цинцзю был просто ошеломлен. Это был первый раз, когда он услышал, что лисы могут отрастить свои хвосты после того, как они отпадут. Может быть, на самом деле Бай Юэху был не лисой, а большой ящерицей? Но разве Инь Сюнь не сказал, что Бай Юэху не был жутким ползучим гадом..?<br><br></div><div>После потери хвостов Лу Цинцзю как будто потерял свою душу. И что было еще хуже, так это то, что маленького лиса Су Янь увез домой, поэтому этой короткой зимой он потерял два своих самых драгоценных сокровища, успокаивающих душу. Лу Цинцзю был действительно сильно поражен этими событиями.<br><br></div><div>В тот день Бай Юэху и Инь Сюнь ели на обед по порции лапши быстрого приготовления.<br><br></div><div>Инь Сюнь уставился на чашку с лапшой быстрого приготовления, стоящую перед ним. Взяв вилкой немного лапши, он шумно втянул ее в рот и тихо спросил: «Что ты сделал?»<br><br></div><div>Бай Юэху: «...»<br><br></div><div>Инь Сюнь сказал: «Когда Цзю-эр в плохом настроении, мы всегда едим лапшу быстрого приготовления».<br><br></div><div>Бай Юэху немного поколебался: «Я забрал хвосты и сказал ему, что они вернутся только весной».<br><br></div><div>Инь Сюнь: «Зачем?»<br><br></div><div>Даже чувствуя свою неправоту, Бай Юэху был все еще уверен в своих действиях: «Он проводит весь день, обнимая эти хвосты».<br><br></div><div>Инь Сюнь был удивлен. «Если он не может обнять эти хвосты, то, что же ему делать? Обнимать тебя?»<br><br></div><div>Бай Юэху: «Я не против».<br><br></div><div>Инь Сюнь: «...» Но Лу Цинцзю против! Конечно, он не посмел бы так сказать.<br><br></div><div>Он сделал глоток бульона, чтобы немного успокоиться и удержаться от того, чтобы не сказать что-то такое, что он не сможет взять обратно. Он задумался на мгновение, а затем сказал: «Почему бы тебе ненадолго не продемонстрировать пару ушей, и пусть Лу Цинцзю потрогает их, чтобы удовлетворить свои потребности. Он очень любит пушистые вещи, ты же знаешь это…»<br><br></div><div>Бай Юэху нахмурился.<br><br></div><div>Инь Сюнь: «В противном случае, он может порезать палец, задумавшись при приготовлении пищи!»<br><br></div><div>Эти слова, наконец, тронули Бай Юэху. Он кивнул, соглашаясь с предложением Инь Сюня.<br><br></div><div>Итак, в ту ночь Лу Цинцзю, который провел весь день в подавленном настроении, увидел, как Бай Юэху с серьезным выражением на лице сел перед ним. Лу Цинцзю был удивлен выражением его лица. Как раз когда он собирался спросить его, что случилось, он услышал, как Бай Юэху сказал: «Хотя мои хвосты исчезли, ты все еще можешь обойтись моими ушами...» В конце концов, уши не могли отвалиться.<br><br></div><div>Как только он произнес эти слова, на его голове появились два пушистых уха. Они были чисто белыми и пушистыми, и даже один раз слегка дернулись, Лу Цинцзю не мог оторвать от них взгляда. Он сказал: «Можно, можно мне их потрогать?»<br><br></div><div>Бай Юэху: «Можно».<br><br></div><div>Как только он сказал это, Лу Цинцзю протянул свои руки, одну правую, другую левую, и крепко схватился за два уха. Эти ушки были теплыми, когда он сжимал их, они были как две мягкие и теплые грелки для рук.<br><br></div><div>«Так... так мягко, - сказал Лу Цинцзю. - Бай Юэху, ты такой милый».<br><br></div><div>Да какая разница, кто такой Бай Юэху! Пока у него растут уши и хвосты, в его сердце он всегда будет самым прекрасным духом лисы. Если бы Инь Сюнь знал, о чем думает Лу Цинцзю, он, вероятно, мог бы резко отчитать друга, этого легкомысленного человека.<br><br></div><div>Бай Юэху спокойно принял похвалу Лу Цинцзю и сказал: «Спи».<br><br></div><div>Лу Цинцзю блаженно кивнул.<br><br></div><div>Наконец, по совету Инь Сюня, Бай Юэху успешно вернулся в постель Лу Цинцзю. Даже при том, что цена, которую он должен был заплатить – это демонстрация ушей и разрешение Лу Цинцзю их гладить, это не могло считаться большой ценой, Бай Юэху совершенно не возражал.<br><br></div><div>Вот так, среди всего этого шума и суеты, приближался конец года.<br><br></div><div>Это был первый Новый год Лу Цинцзю после возвращения. Естественно, он хотел хорошо провести праздник. Бай Юэху и Инь Сюнь полностью одобрили это, причем, Бай Юэху сказал, что он может принести много свежих ингредиентов, а Инь Сюнь - что может помочь Лу Цинцзю на кухне.<br><br></div><div>Перед наступлением Нового года Лу Цинцзю позвонил Су Янь. В разговоре Су Янь спросил, что за женщина была в мехе Су Си.<br><br></div><div>Лу Цинцзю пришлось на несколько секунд задуматься, прежде чем он вспомнил, что на шее в мехе Су Си пряталась крошечная Наложница Повелителя дождя... По правде говоря, если бы Су Янь не спросил, он бы уже полностью забыл об этом.<br><br></div><div>«Мама Су Си даже подумала, что у Су Си блохи, - сказал Су Янь, - в конце концов, когда она купала его, она сняла с его тела маленького человечка».<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «Извините, я попрошу Бай Юэху приехать за ней завтра».<br><br></div><div>Если хорошенько подумать, то они сравняли с землей гробницу Наложницы Повелителя Дождя, так что обращаться с ней так грубо было бы неправильно.<br><br></div><div>«Нет никакой необходимости беспокоить Бай Юэху, - Су Янь сказал, - я отправлю ее обратно вместе с Су Си после Нового года».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «О… Хорошо».<br><br></div><div>«Заранее поздравляю Вас с Новым годом, мистер Лу», - сказал Су Янь.<br><br></div><div>«Спасибо. И вас тоже с Новым годом!» - засмеялся Лу Цинцзю.<br><br></div><div>Поскольку осенью у них уже был осенний фестиваль, а зимой им пришлось столкнуться с суровыми природными условиями, весной в деревне Шуйфу не было особой праздничной атмосферы. Тем не менее, это не могло остановить энтузиазм Лу Цинцзю по поводу празднования Нового года. Он уже давно приготовил все необходимое - еще до того, как наступила зима - купил несколько огненно-красных фонарей и вырезанные из бумаги наклейки. Юноша радостно украсил дом, наполнив его новогодней атмосферой.<br><br></div><div>Бай Юэху вышел ненадолго и принес с собой много свежих овощей и мяса. Большинство из них были бесценными фантастическими зверями, которых он поймал в горах, а овощи лис просто купил в городе.<br><br></div><div>Было жаль, что у телевизора дома не было сигнала, поэтому им пришлось пропустить самый представительный Китайский Новый год - специальный выпуск шоу на CCTV. Тем не менее, собраться всей семьей и съесть дымящийся горячий ужин воссоединения было достаточно.<br><br></div><div>Лу Цинцзю распланировал меню для ужина воссоединения, накрыв стол, заполненный вкусными блюдами. Он приготовил рыбу, тушеную курицу, поджарил много овощей и даже сделал большую тарелку круглых клейких рисовых шариков с кунжутом. Им, конечно, нужно было есть и пельмени, но Лу Цинцзю не делал много - только одну чашу для каждого человека для обозначения значимости.<br><br></div><div>В канун Нового года погода была довольно хорошей - по крайней мере, не шел снег. Лу Цинцзю запустил во дворе целую вереницу фейерверков. Звук потрескивания был особенно оживленным. Это был деревенский обычай: независимо от того, насколько бедными были люди, они должны были запустить несколько фейерверков в канун Нового года, чтобы символически прогнать несчастья предыдущего года и приветствовать новый прекрасный год.<br><br></div><div>Обрывки красной бумаги от фейерверков падали на белый снег как увядшие красные цветы сливы, выглядя особенно красиво.<br><br></div><div>«Может, вы хотите устроить фейерверк?» - спросил Лу Цинцзю.<br><br></div><div>«Ты купил?» - Инь Сюню было немного любопытно. С тех пор как умерли его бабушка и дедушка, у него уже очень давно не было веселого Нового года. Это был чрезвычайно важный праздник для китайцев, но для него он был таким же обычным, как и любой другой день.<br><br></div><div>«Да. - Улыбнулся Лу Цинцзю и сказал: - Я попросил Бай Юэху купить его, пока он был в городе».<br><br></div><div>Это место было довольно отдаленным, и фейерверки еще не были запрещены, поэтому он просто заставил Бай Юэху купить немного, ведь он уже был в городе. Он хотел, чтобы этот Новый год был немного более оживленным.<br><br></div><div>«Давайте запустим их после ужина, - сказал Инь Сюнь, - иначе еда остынет».<br><br></div><div>«Хорошо, - сказал Лу Цинцзю, - пойдемте. Юэху, пойдем и поедим».<br><br></div><div>Три человека и две «свиньи» вернулись в дом, и начали наслаждаться восхитительным ужином воссоединения. На столе было расставлено больше дюжины блюд - более чем достаточно, чтобы все насытились и напились. Лу Цинцзю даже принес виноградное вино, которое они сами сделали дома, наливая по чашке каждому человеку.<br><br></div><div>В комнате было тепло и уютно. Под звуки смеха и разговоров бой часов ознаменовал наступление Нового года.<br><br></div><div>Инь Сюнь был счастлив, как маленький ребенок, бегая по снегу с улыбкой на лице. Бай Юэху стоял позади него, в его глазах отражались прекрасные вспышки огней. Лу Цинцзю громко крикнул: «С Новым годом, все!» - сказав это, он вытащил четыре полностью заполненных красных конверта, передавая по одному Инь Сюню, Бай Юэху, Сяо Хуа и Сяо Хэй.<br><br></div><div>«Ты даже даешь мне красный конверт - это уместно? - Даже когда Инь Сюнь сказал, что не хочет, его тело было честнее. Он сунул красный конверт в карман, обнажив в улыбке симпатичный тигриный зуб в уголке рта. - Спасибо, папа».<br><br></div><div><em>[Примечание: Старейшины - это те, кто должен раздавать красные конверты, но он и Инь Сюнь одного возраста]<br></em><br></div><div>Лу Цинцзю: «Ай, хороший мальчик», - сказав это, он перевел взгляд на Бай Юэху.<br><br></div><div>Бай Юэху бросил на Лу Цинцзю взгляд и сжал свой красный конверт. Каким-то чудом Лу Цинцзю понял значение его взгляда, не мог удержаться от смеха и сказал: «Просто возьми его, тебе не обязательно называть меня папой».<br><br></div><div>Только тогда Бай Юэху молча убрал свой красный конверт.<br><br></div><div>Кто бы мог подумать, что самым богатым человеком в этом доме на самом деле будет Лу Цинцзю, этот самый обычный человек?<br><br></div><div>Примерно через десять дней после Нового года эти суровые зимние дни должны были закончиться. Снег растает, и все вернется к жизни. Новые вещи всегда были полны надежды, поэтому нельзя было не ждать с нетерпением наступающего Нового года.<br><br></div><div>У Лу Цинцзю было много планов. В следующем году он планировал завести гнездо пчел, чтобы обеспечить их семью медом, а также посадить во дворе все виды фруктовых деревьев. Еще через несколько лет с наступлением осени плодовые деревья будут полны ярких красных и желтых плодов, которые, безусловно, будут выглядеть совершенно прекрасно.<br><br></div><div>Когда постепенно стало темнеть, Инь Сюнь попрощался с Лу Цинцзю и вернулся домой. Лу Цинцзю дождался наступления Нового года, но он немного устал, поэтому сказал Бай Юэху, что со стола они уберут завтра, поэтому они должны просто нагреть кан и пойти спать.<br><br></div><div>Теплое одеяло приятно согревало тело. Когда Лу Цинцзю массировал уши Бай Юэху, то болтал с ним под одеялом: «Они не зудят от моих прикосновений?»<br><br></div><div>«Нет, - сказал Бай Юэху, - они не передают никаких ощущений».<br><br></div><div>Услышав это, Лу Цинцзю замолчал на мгновение, а затем спросил: «Твои хвосты снова вырастут весной, верно?»<br><br></div><div>Бай Юэху кивнул.<br><br></div><div>Только тогда Лу Цинцзю успокоился. Наполовину уткнувшись лицом в одеяло, открывая лишь пару сонных глаз, выглядевших так, словно он вот-вот заснет, он сказал: «Это хорошо... когда хвосты исчезли... я действительно был потрясен...»<br><br></div><div>Бай Юэху лежал рядом с Лу Цинцзю. Если он просто немного опустит глаза, то увидит лицо юноши.<br><br></div><div>Лу Цинцзю был человеком, который мог заставить других чувствовать себя уютно. Теплый, но не горячий, он заставлял людей хотеть быть ближе к нему, и после того, как приблизятся, они не будут сожжены.<br><br></div><div>Бай Юэху впервые встретил такого человека.<br><br></div><div>Даже спустя очень долгое время ему так и не удалось интегрироваться в мир людей. И дело не в том, что он не мог, а в том, что он не хотел.<br><br></div><div>Вы могли бы приложить много сил, но все равно не угодить людям. Бай Юэху был слишком ленив, чтобы беспокоиться.<br><br></div><div>Многие боги и духи думали так же, как и он. Многих вещей, которые хотели люди, они не могли понять. Его интересовала только человеческая еда, но иногда к ней примешивалось много других вещей, из-за которых пропадал аппетит.<br><br></div><div>Но еда Лу Цинцзю была очень чистой. Он никогда ни о чем не просил Бай Юэху, а уж тем более не пытался получить компенсацию за все, что сделал для него. Те немногие люди, которых Бай Юэху встречал раньше, изменили свое отношение, узнав, что он не был человеком. Некоторые старались стать гораздо ближе, просто в этой близости было намерение выслужиться. Некоторые становились холодными, испуганными и избегали его.<br><br></div><div>Только Лу Цинцзю все еще обращался с ним как с обычным жильцом.<br><br></div><div>Человек рядом с ним уже заснул, но все равно не хотел отпускать его пушистые уши. Бай Юэху чувствовал себя немного беспомощным, но все же не убирал руки Лу Цинцзю, просто позволяя ему делать то, что тот хочет.<br><br></div><div>Это было начало нового года, он определенно принесет что-то новое.<br><br></div><div>Лу Цинцзю проснулся рано утром и приготовил для них четыре круглых танъюаня. Эти танъюань были не очень похожи на те танъюань, которые они обычно ели, каждый из них был размером примерно в половину кулака и с черной кунжутной пастой внутри. Он был одновременно сладким и упругим.<br><br></div><div>Эти четыре танъюаня были традицией, о которой Лу Цинцзю рассказывала бабушка, когда он был маленьким. Это означало, что в этом году четыре сезона будут круглыми и полными, проходящими без каких-либо осложнений.<br><br></div><div>После танъюань Лу Цинцзю приготовил им по тарелке пельмешек. В пельменях были свинина, капуста и маринованная свинина. Вкус капусты был легче, но еще вкуснее, в то время как маринованная свинина была чрезвычайно аппетитна. Даже Лу Цинцзю мог съесть больше двадцати штук за раз.<br><br></div><div>После еды Лу Цинцзю планировал пойти убрать на могиле бабушки. Сегодня был первый день Нового года - время приносить подношения своим предкам. Несмотря на то, что Лу Цинцзю не очень-то серьезно относился к этому, он хотел очистить могилы своей семьи.<br><br></div><div>Инь Сюнь тоже хотел пойти, но Лу Цинцзю отказался, сказав, что хочет пойти один. Когда Инь Сюнь посмотрел на друга, то начал говорить, но потом замолчал. Видя, что решение Лу Цинцзю было твердым, он мог только согласиться.<br><br></div><div>К счастью, сегодня погода была неплохой, без снега. Хотя идти по горным дорогам было трудно, кладбище находилось недалеко от деревни, так что ему не нужно было беспокоиться о том, что это будет слишком хлопотно.<br><br></div><div>Лу Цинцзю взял свою сумку, в которой лежали бумажные деньги и благовония, которые он приготовил для своей бабушки, и сразу же отправился в путь.<br><br></div><div>Идя по деревенской тропинке, он вскоре покинул деревню Шуйфу. Всю дорогу туда Лу Цинцзю не видел ни одного человека. Теперь, когда он подумал об этом… с тех пор как наступила зима, вся деревня Шуйфу как будто погрузилась в зимнюю спячку. На улицу никто не выходил. Однако это тоже было нормально. Зимой особо ничего не надо было делать, так что они вполне могли оставаться в своих собственных дворах и никуда не ходить.<br><br></div><div>Из-за снега кладбище было практически полностью засыпано. Лу Цинцзю мог только положиться на свою память, чтобы найти могилу бабушки. К счастью, ему везло не так уж плохо, и он быстро смог найти место, где находилась могила. Сначала он стряхнул все то, что накопилось на ней, затем зажег палочку благовония у подножия надгробия и сжег несколько бумажных денег.<br><br></div><div>«Бабушка, что именно ты мне оставила? - Когда Лу Цинцзю сжигал бумажные деньги, он говорил с надгробием. - К нам домой приходил монах по имени Сюань Юй, он сказал, что знает тебя, он был твоим другом?»<br><br></div><div>Изображение его бабушки на каменном надгробии, естественно, ничего не отвечало. У еще юной девушки на черно-белой фотографии в глазах была теплая улыбка, совсем как у Лу Цинцзю.<br> <br><br></div><div><strong><em>Автору есть что сказать:<br></em></strong><br></div><div><em>Лу Цинцзю: Бай Юэху совсем без шерсти не стоит упоминания...<br></em><br></div><div><em>Бай Юэху: …<br></em><br></div><div><em>Инь Сюнь: Какого черта, Бай Юэху, проклятье, не брей мне голову!<br></em><br></div><div> </div><div><strong><em>Переводчику есть что сказать:<br></em></strong><br></div><div><strong><em>ессо:</em></strong><em> Милота! Ляпота! И весна наступила… Тайна Шуйфу. Какая она?<br></em> </div><div><strong><em>Roxana:</em></strong><em> «Бай Юэху сказал: «Но я особенный тип лисы».<br>Лис-пиздабол? /невинный взгляд/<br><br></em><br></div>
