Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Тёмный кошмар

Реферальная ссылка на главу

<div>Осторожно!! В данной главе присутствует жестокость, в том числе и по отношению к детям. Над данной главой работали невероятные: Перевод: Книжный Гусь. Редактура и вычитка: Sverin_Regem и Nemuiii. «Даже если сегодня от моих рук погибнет невинный, я всё равно должен лишить тебя жизни». *** — Ли Цзинлун! — послышался хриплый сердитый голос мужчины, сопровождаемый надрывным кашлем. — Где это ты находишься?! — Тут-тут-тут! — спешно воскликнул Ли Цзинлун. Два мальчика плечом к плечу сидели в коридоре под карнизом. Стояла удушающе жаркая погода. — Мне пора идти, — произнёс Хунцзюнь. — Идти? — непонимающе переспросил Ли Цзинлун. — Мы переезжаем, — тон мальчика заметно погрустнел. — Но я ещё магии не обучился! — с тревогой воскликнул Ли Цзинлун. — Ты же обещал меня научить! Во взгляде Хунцзюня отразилось сожаление, стоило ему взглянуть на Ли Цзинлуна. Сколько он себя помнил, родители переезжали каждый год, никогда не задерживаясь на одном месте. Когда ему было четыре года, они переехали из Хуаина¹ в Лоян, в пять оттуда перебрались в Сянъян². В возрасте шести лет он посетил Шаньдун, а в семь оказался уже здесь — в Чанъане… [¹Хуаи́н (华蓥 [Huáyíng]) — городской уезд городского округа Гуанъань провинции Сычуань. ²Сянъ́ян (襄阳 [Xiāngyáng]) — городской округ в провинции Хубэй.] …Каждый раз на новом месте мама всё твердила, что ему не стоит играть с другими детьми. У Хунцзюня не оставалось выбора, кроме как все дни напролёт проводить дома в обнимку с медицинскими трактатами своего отца и мечтать. Девятилетний Ли Цзинлун в прошлом году стал его первым и единственным другом. — Куда вы переезжаете? — поинтересовался Ли Цзинлун. — Я попрошу папу тоже переехать, поедем вместе! — В моём теле демон, — Хунцзюнь не осмелился взглянуть на Ли Цзинлуна, небрежно пинающего одной ногой маленькие деревянные сандалии. Мальчик мгновенно замер. Хунцзюнь повернул голову: — Они хотят убить меня. — Кто? — вопросил Ли Цзинлун. В ответ Хунцзюнь покачал головой. Он не знал, кто их враг. Только помнил, что каждый раз папа оказывался ранен, а мама со слезами на глазах держала его в своих объятиях. Из-за него вся семья провела бесчисленное количество ночей без сна и отдыха. — Я навлекаю лишь беды, — продолжил Хунцзюнь. — Если демон в моём теле обретёт жизнь, то ты тоже можешь умереть. Ли Цзинлун безмолвно смотрел на него. В душе Хунцзюня воцарилось спокойствие, когда он произнёс: — Я буду помнить тебя, Ли Цзинлун. Стоило мальчику подняться и попытаться уйти, как Ли Цзинлун остановил его: — Завтра вечером я буду ждать тебя возле квартала Цзиньчэн³, — произнёс он. — Давай встретимся там перед твоим отъездом. [³ Напоминаем, что это тот самый квартал, где находится Департамент экзорцизма.] Хунцзюнь в удивлении обернулся и воззрился на Ли Цзинлуна. Поразмыслив мгновение, он ответил: — Я верну тебе книгу. Стоило Хунцзюню перелезть через стену, как он услышал крик с другой стороны: — Хунцзюнь! Мальчик некоторое время стоял в оцепенении. По какой-то неизвестной причине его охватило беспокойство, он поспешил в свою комнату. Внезапно в небе сверкнула молния и прогремел гром. Вспышка света оказалась до того яркой, что лишала возможности открыть глаза. — Хунцзюнь! Оглядевшись, Хунцзюнь заметил, что пейзаж вокруг него изменился, и теперь он находился в небольшом переулке. Сцены из прошлого, предшествующие погружению в сон, начали непрестанно возвращаться. В руках мальчик держал позаимствованную у Ли Цзинлуна книгу. Со всех сторон эхом доносились крики: — Хунцзюнь! Хунцзюнь! Долгую ночь вновь и вновь прорезала вспышка молнии, а голос Ли Цзинлуна возле него становился всё громче: — Хунцзюнь…! Наконец, Хунцзюнь перешёл на бег. В то же время Ли Цзинлун ждал его в начале переулка. — Ли Цзинлун? — в неверии вопросил Хунцзюнь. Ли Цзинлун же протянул руку в попытке схватить его, но из-за внезапно возникшего страха мальчик предпочёл увернуться. — Доверься мне! Хунцзюнь! Разве я хоть раз лгал тебе? — в голосе Ли Цзинлуна сквозила тревога. — Пойдём со мной! Ли Цзинлун всё-таки ухватился за его руку и потащил за собой в переулок. В конце показалась потайная деревянная дверь. Мальчик толкнул её и вывел Хунцзюня на пустынный передний двор, заросший сорняками. — Это… — Хунцзюнь растерялся. — Ли Цзинлун! Что ты творишь? В небе вновь вспыхнула молния. Замедлив шаг, Хунцзюнь обнаружил, что они вошли во двор Департамента экзорцизма. Золотой магический круг внезапно засиял под ногами мальчика, и вырвавшееся свечение в одно мгновение с грохотом заточило его в ловушку. — Выпусти меня! — крикнул Хунцзюнь, отбросив книгу. В холле, позади маленького Ли Цзинлуна, стоял воин в золотых доспехах, излучающих яркий свет. — Я привёл его, — тяжело выдохнул мальчик. — Это он! Хунцзюнь в ярости взревел: — Ты солгал мне! Воин вдруг заговорил глубоким старческим голосом: — Семя Мары, великая катастрофа в ближайшие дни может произойти из-за тебя. Даже если сегодня от моих рук погибнет невинный, я всё равно должен лишить тебя жизни… В руках воин держал золотистый меч. Внезапно магический круг с оглушительным звуком вспыхнул белоснежным пламенем. Хунцзюнь внутри ловушки не оставлял попыток вырваться, крича во всё горло: — Ли Цзинлун!.. В то мгновение казалось, словно время ускорило свой темп. Тело Ли Цзинлуна постепенно становилось выше, а Хунцзюнь лишь уменьшался. Он с удивлением смотрел на свои маленькие руки, которые теперь напоминали ручки четырёхлетнего ребёнка. Также внезапно мальчик начал расти, пока не обрёл свою обычную фигуру шестнадцатилетнего юноши. — Ли Цзинлун! — вновь позвал Хунцзюнь. Свет и пламя магического круга отражались в глазах Ли Цзинлуна, пока внутри Хунцзюнь мучительно извивался и кричал от боли, излучая чёрную ци. Огонь прожёг его кожу, из-за чего свежая кровь заструилась по телу. Волосы юноши распустились и растрепались. Весь покрытый кровью он продолжал гореть заживо. — Ли Цзинлун… — из горла Хунцзюня вырвался сдавленный хрип. Сердце его извергало столько тёмного пламени, что, казалось, им можно заслонить всё небо. В то же время воин в золотистых доспехах вложил длинный меч в ножны, и вокруг его тела образовалось ещё шесть магических орудий. Они закрутились и объединились в одно целое, образовав гигантский лук. В следующее мгновение золотой воин приблизился к Ли Цзинлуну и с гулом слился с ним воедино. — Папа… мама… — Хунцзюнь упал на колени. Черты его лица обгорели до неузнаваемости. Из горла юноши вырвался сдавленный ужасающий вой. — Помогите мне… Это… Так больно… Ах… Ли Цзинлун задрожал и натянул образовавшийся длинный лук, прицеливаясь в маленького Хунцзюня в центре круга. Внезапно громадные деревянные двери Департамента рухнули, словно бы их смыло водным потоком. Кун Сюань пронёсся на огромной скорости, обратившись на долю секунды в размытое пятно, и устремился в сторону магического круга. Лицом к лицу он встретил сорвавшуюся с тетивы стрелу воина в золотых доспехах… Кун Сюань раскрыл Пятицветный Священный свет и встал на пути у стрелы, созданной из шести магических орудий. Но в следующее мгновение окружённая сияньем стрела с лёгкостью разбила барьер и вонзилась в грудь Кун Сюаня! Растрёпанная Цзя Юйцзэ ворвалась следом в распавшийся круг и с душераздирающим воплем прижала к себе Хунцзюня, который был полностью обуглен пламенем. Кун Сюань взревел: — Ди Жэньцзе!.. Он собирался ринуться вперёд на Ди Жэньцзе, но невольно обратил свой взгляд вниз — на стрелу, что наполовину вошла в его грудь. Слёзы текли по щекам Цзя Юйцзэ. Она продолжала прижимать к себе Хунцзюня и одной рукой поглаживать его по щеке, приговаривая: — Син-эр… Не бойся, всё в порядке… Всё в порядке… — Мам… Мне так больно… — голос Хунцзюня дрожал. В этот момент уголки его губ раздвинулись, и изо рта хлынула кровь, наполнившая горло. — Больше не будет больно, совсем скоро боли больше не будет, — пробормотала Цзя Юйцзэ, начиная плакать вновь. — Сожги мою душу, развей мой прах… Тело Хунцзюня принялось непрерывно уменьшаться. Из прикрытых глаз Цзя Юйцзэ катились слёзы, покуда сама она шептала заклинание. Прижатая к лицу Хунцзюня рука осветилась зеленоватым свечением. Кожа на его теле стала регенерироваться и слой за слоем обрастать, словно бы сбрасывая старую. После того, как внешняя обугленная часть отслаивалась и отпадала, её тут же заменяла неповреждённая ткань. Стоило заклинанию вступить в силу, как каскад чёрных волос Цзя Юйцзэ стал белее снега, а лицо заметно постарело. — Ди Жэньцзе, — всхлипнула женщина, — пощади моего Син-эра. Что он такого сделал?! Хоть Кун Сюань и был ранен в грудь, он всё же не оставлял попыток удержаться на ногах, но тут же чуть не свалился на колени во дворе. Цзя Юйцзэ шагнула к нему, придержав в ровном положении, и вместе они опустились на колени перед Ли Цзинлуном. Голос Кун Сюаня дрожал: — Ди Жэньцзе, он мой единственный ребёнок… Маленький Хунцзюнь оказался облачён в большие по размеру одежды. Ужас отразился в его глазах при взгляде на воина в золотых доспехах, держащего Меч Мудрости. — Папа… Мама… — с дрожью в голосе мальчик сел на колени. После Хунцзюнь медленно поднял голову. Безжизненным и серым⁴ взглядом он встретился с Ли Цзинлуном. [⁴死灰 [sǐ huī] — мертвенно-серый. обозначает как сам цвет, так и выражение лица и/или глаз отчаявшегося человека, потерявшего всякую надежду.] Ли Цзинлун вздрогнул и поднял руку. Белоснежный свет засиял на его ладони. Гневный крик вырвался из горла Хунцзюня: — Папа!.. Тёмная ци в его теле внезапно вспыхнула вновь, и множество демонических теней поднялось из-под земли. Чёрные волны хлынули во все стороны и в мгновение ока захлестнули весь Чанъань. Департамент экзорцизма, квартал Цзиньчэн, Чанъань и даже вся Центральная равнина — всё рухнуло под напором этих волн! Все живые существа оказались охвачены тёмной ци, словно оказавшись посреди мощного вихря. Столкнувшийся с вихрем Ли Цзинлун взревел: — Хунцзюнь! Чёрный вихрь охватил практически всё вокруг. С Мечом Мудрости в правой руке и сияющим белоснежным светом в левой, Ли Цзинлун разрубил небеса и расколол землю. — Очнись!.. — вновь воскликнул Ли Цзинлун, прежде чем притянуть Хунцзюня к себе и заключить его в объятия. Белое сиянье вырвалось наружу, наполнив всё тело мальчика. Этот свет, казалось, даже осветил его душу, из-за чего её снова стало беспощадно жечь. Боль вернулась. Хунцзюнь принялся с криками бороться: — Отпусти меня!.. — Очнулся! — прокричал Мо Жигэнь. — Чжанши! Он очнулся! Белый свет отступил, и мир вернулся к привычному полумраку. Разум Хунцзюня всё ещё пребывал в беспорядке, словно его оглушил раскат грома. Ли Цзинлун крепко обнимал его. Сам же юноша держал по паре метательных ножей в каждой руке и изо всех сил пытался поднять голову, чтобы взглянуть в небеса. Сиянье зимнего Млечного Пути отражалось в его глазах, когда он откинул голову назад. Тяжело дышащий и израненный Мо Жигэнь стоял посреди заснеженной земли. Распущенные волосы Ли Цзинлуна растрепались, а с лица капали капли крови. Он крепко сжимал Хунцзюня в объятиях, не желая его отпускать. Вокруг них на земле распластались ходячие мертвецы вместе с Лю Фэем. Маленькая хижина полностью развалилась. Несколько боевых коней также валялись поодаль. Поверхность ледяной равнины и близлежащее кладбище были наполнены трупами. Ли Цзинлун стоял посреди снега с Хунцзюнем в объятиях. Большой участок под ними уже окрасился в пурпурно-черный цвет крови. — Ты солгал мне, — пробормотал Хунцзюнь, прежде чем потерять сознание и рухнуть в руки Ли Цзинлуна. *** Серый волк мчался к концу долины, неся на себе Лю Фэя и Ли Цзинлуна, в то время как последний прижимал к себе бессознательного Хунцзюня. Изнурённому Хунцзюню приснился очень длинный сон. Там Ли Цзинлун погнался за их экипажем и передал ему в руки книгу. — Вы не дождались расцвета граната, — крикнул Ли Цзинлун, — потому посадите его во дворе вашего нового дома! Хунцзюнь высунул голову. По его щекам текли слёзы. — Однажды мы встретимся снова, Ли Цзинлун! Ли Цзинлун же стоял в конце переулка и вытирал слёзы, крича в ответ: — Я обучусь магии и найду тебя, только жди! *** — Чоусин⁵? — рядом с ухом раздался мужской голос. [⁵绸星 [сhóuxīng] — шёлковая звезда.] Хунцзюнь медленно проснулся и тут же обнаружил, что он, кажется, вернулся в комнату из сновидения. Он ошеломлённо взглянул на сидящего у его кровати человека, а после подсознательно потянулся к собственному телу, но наткнулся на мягкое и тёплое одеяло. — Проснулся? — поинтересовался мужчина у кровати. — Проснулся! Быстрее, приведите Ли-чжанши! — Где мы находимся? — Хунцзюнь приподнял руку и увидел, что она совсем не изменилась. Осознав, что он находится в собственном теле, он спросил. — Я всё ещё сплю? Лицо этого мужчины, что пристально разглядывал юношу, казалось смутно знакомым. — Я твой дядя⁶, Чоусин, — произнёс наконец он. [⁶舅舅 [jiù jiu] — дядя по материнской линии.] Дверь едва не оказалась выбита, когда Ли Цзинлун порывом ветра ворвался внутрь с криком: — Хунцзюнь? Следом вошёл Мо Жигэнь, а за ним, визжа, последовал демон-карп: — Хунцзюнь! Скажи, что ты в порядке! — Что случилось? — у Хунцзюня разболелась голова, но он всё продолжал задавать вопросы. — Где мы находимся? Мо Жигэнь коснулся лба юноши и тихим голосом произнёс заклинание. Головная боль постепенно утихла. Ли Цзинлун тоже приблизился, чтобы ощупать его лоб, но Хунцзюнь, всё ещё находясь под впечатлением от того сна, с ужасом в глазах увернулся от его руки. — Чоусин, — вновь подал голос мужчина у постели, — ты помнишь меня? Я Цзя Чжоу. Хунцзюнь пристально вгляделся в этого человека. Хоть он не помнил его, но узнал в нём черты лица своей матери из сна. — А меня помнишь? — встрял Ли Цзинлун. Кивнув, Хунцзюнь взглянул на Мо Жигэня и мотнул головой вновь. Демон-карп также просунул голову и поинтересовался: — А меня, а меня? Убедившись, что он и вправду больше не спит, Хунцзюнь несколько раз ткнул запрыгнувшего на кровать карпа указательным пальцем. Юноша вновь пристально уставился на этого странного человека у своей постели. — Вспомнил его? — с серьёзностью спросил Ли Цзинлун. — Он губернатор Гуачжоу — Цзя Чжоу, старший брат твоей матери Цзя Юйцзэ. — Здесь что-то не так, — задумался Цзя Чжоу. — Син-эр, разве тебе не должно было исполниться девятнадцать в этом году? И твой внешний вид... Вы с Кун Сюанем выглядите словно две капли воды⁷, в самом деле, это крайне поразительно. [⁷ 一模子印出来的 — идиома, означающая что-то крайне похожее.] Сказав это, Цзя Чжоу рассмеялся. После этих слов Хунцзюнь наконец начал припоминать. В тот день в экипаже Ян Юйхуань поделилась с ним, что у его матери был старший брат. Его дедушка раньше служил заместителем цзедуши, и потому их семье по материнской линии пришлось остановиться в Хэси. — Да, вы с моей мамой… Очень похожи, — Хунцзюнь вгляделся в выражение лица Цзя Чжоу. Мужчине было уже больше сорока лет. Стоило ему услышать эти слова, как губы его расплылись в улыбке. Он вытер скопившиеся слёзы и взял Хунцзюня за руку. Ладонь мужчины была покрыта мозолями, полученными в результате долгих лет службы. — Почему ты пришёл только сейчас? — вопросил Цзя Чжоу. — Кто воспитывал тебя после потери родителей? Когда я узнал, что их больше нет, я повсюду разослал людей на твои поиски… Цвет лица Хунцзюня мгновенно изменился. Некоторое время он сидел и смотрел в никуда, после чего перевёл взгляд на Ли Цзинлуна. Тот заметил ухудшение в его самочувствии и тут же поинтересовался: — Что случилось? Юноша заметно растерялся. Мо Жигэнь ответил вместо него: — Думаю, он устал. Ему нужно немного отдохнуть. Демон-карп также пригляделся к нему и изрёк: — У него слишком плохой цвет лица. — Пусть дядя с племянником вспомнят былое, — понимающе произнёс Ли Цзинлун. — Хунцзюнь, хорошенько отдохни. В случае чего сразу зови меня в любое время, я поселился в восточном крыле. Хунцзюнь промолчал, потому Ли Цзинлун бросил взгляд на Цзя Чжоу. Мужчина понимающе кивнул, и Ли Цзинлун с Мо Жигэнем вышли. Демон-карп же воспротивился: — Я не побеспокою тебя, Хунцзюнь. Просто сделай вид, что меня здесь нет. С этими словами демон-карп скользнул в угол комнаты и залез в небольшой деревянный чан. Таким образом Хунцзюнь и Цзя Чжоу остались в комнате почти наедине. Призадумавшись, Хунцзюнь попытался встать с постели, но Цзя Чжоу остановил его. — Не спеши подниматься, ты не ел ничего несколько дней. Цзя Чжоу вышел отдать несколько приказов, после чего слуга принёс рисовой каши. — Твоё имя дал тебе дядя, — поделился Цзя Чжоу, протягивая Хунцзюню кашу. — Я сам поем. — Будь осторожнее, горячо. Хунцзюнь принял чашу. Разум его всё ещё был заполнен событиями из сна. Столкнувшись с Цзя Чжоу, он не мог перестать думать об увиденном. Увидев своего дядю, крайне похожего на маму, он сразу вспоминал о ней и её нежных объятиях из того сна. Юноша большим глотком осушил чашу с кашей и почувствовал, как силы начали медленно к нему возвращаться. После он перевёл взгляд на Цзя Чжоу. — Мою маму звали Цзя Юйцзэ. — А твоим отцом был Кун Сюань, — Цзя Чжоу улыбнулся. — Божественный лекарь, способный возвращать мёртвых к жизни⁸ и лечить недуги человечества⁹. [⁸букв. искусное мастерство возвращения весны/жизни (妙手回春 [miào shǒu huí chūn]) — идиома, воспевающая прекрасные навыки врачевательства. ⁹Идиома означает: «повесить тыкву-горлянку, чтобы спасти мир» (悬壶济世), где тыква-горлянка, которую в древности называли «горшочком» (悬壶) считается символом традиционной китайской медицины за счет многих мифов и легенд. Лекари её раньше вешали перед дверью.] Тихонечко вздохнув, Хунцзюнь протянутой рукой ощупал кровать. Цзя Чжоу заметил сие жест и вытащил яшмовое павлинье перо из-под подушки со словами: — Твой Чжанши привёл вас сюда, в Юмэнь, прежде чем попросить порасспрашивать… — Мы добрались до Юмэни? — удивился Хунцзюнь. — Так далеко забежали? Я преследовал Лу Сюя всю ночь, но даже не добрался до Чжанъе¹⁰… [¹⁰Чжанъе́ (张掖 [Zhāngyè]) — городской округ в провинции Ганьсу. Название означает «вытянутый в сторону» и является сокращением от «张国臂掖，以通西域» («рука страны, вытянутая в сторону Западного края»).] — Похоже, по дороге сюда вы со многим столкнулись, — произнёс Цзя Чжоу. — Не волнуйся, расскажи обо всём по порядку. Но как раз в это время прибыл военный рапорт, потому Цзя Чжоу пришлось ненадолго откланяться. Перед уходом он обещал навестить племянника, как только у него появится свободная минутка. Тем временем в соседней комнате Ли Цзинлун хотел прилечь, но стоило ему повернуться боком, как лицо его скривилось от боли. Мо Жигэнь сидел за столом, наблюдая, как стелется за окном снег. — Мне всё же кажется, что Хунцзюнь не пришёл в себя, — начал Ли Цзинлун. — Он так на меня смотрел, словно только что очнулся от кошмара. — Я уже вывел его из сна. По крайней мере, сейчас ты нашёл его, — в голосе Мо Жигэня сквозила тревога. — Лу Сюй всё ещё не найден. Ли Цзинлун попытался его утешить: — Разведчики Цзя Чжоу уже отправились на поиски, да и Лю Фэй не остался в стороне. Всё будет хорошо. Мо Жигэнь решил поинтересоваться: — Что же всё-таки случилось той ночью? Чжао Цзылун ничего толком не объяснил. — Узнаем только спросив Хунцзюня. Мо Жигэнь парировал: — Но ты не позволишь мне спросить. — Ты с ума сошёл?! — Ли Цзинлун пришёл в ярость. Мо Жигэню пришлось замолчать. Хунцзюнь только что очнулся и выглядел слегка ошеломлённым, поэтому сейчас они никак не могли его расспросить. Однако местонахождение Лу Сюя всё ещё оставалось неизвестным, из-за чего Мо Жигэнь не находил себе места. Тем временем Ли Цзинлун продолжил: — Почему бы тебе не взять на себя смелость и не пойти поискать его? Добавишь мне ещё больше хлопот? Ли Цзинлун был словно отцом для отдела экзорцизма. Хоть Мо Жигэнь на два года старше, всё же он должен его слушаться. — Что именно случилось с Хунцзюнем? — нахмурившись, спросил Ли Цзинлун. — Он наполовину демон. В его теле обитает сгусток тёмной ци. Не знаю, подавлялся ли он какой-нибудь печатью его приёмного отца раньше, — Мо Жигэнь встал и принялся расхаживать по комнате. — Хунцзюнь атаковал без разбора, не различая друзей и врагов, будто погрузился в кошмар. — Ты мог увидеть его сон? — поинтересовался Ли Цзинлун. Мо Жигэнь покачал головой. — В моих силах лишь разбудить его. Только Белый олень способен погружать и проникать в мир снов. *** В гостевой комнате Хунцзюнь сел за стол и поставил на него чан с карпом внутри. — Что именно произошло по пути? Демон-карп произнёс: — Хунцзюнь, ты действительно ничего не помнишь? — Говори быстрее, — Хунцзюнь нахмурился и взглянул на карпа. Чжао Цзылун заметно колебался: — Хорошо. Но Чжанши просил меня не говорить тебе, боюсь, когда ты это услышишь… — Я не скажу ни слова. Демон-карп высунул обе руки и голову из чана и взглянул на Хунцзюня. Он выглядел крайне загадочным, когда, наконец, поддался в объяснения. Как оказалось, той ночью Хунцзюнь преследовал Лу Сюя и Лю Фэя до самого кладбища. Войдя в хижину немного передохнуть, они решили там заночевать. Даже демон-карп не почувствовал ничего странного. Однако посреди ночи Хунцзюнь проснулся и, словно лунатик, медленно поплёлся в самую середину кладбища. Когда Мо Жигэнь и Ли Цзинлун наконец его нагнали, Хунцзюнь, точно марионетка на ниточках, излучающая тёмную ци, действительно атаковал их! Одетый в чёрную мантию Лу Сюй парил позади Хунцзюня. Из его рук тянулись тысячи запутанных нитей, с помощью которых он управлял каждым движением юноши. «Лю Фэй» за пределами хижины внезапно изменил свою форму, обратившись в одетую во всё чёрное женщину, с таким же тёмным лицом. Ли Цзинлун и Мо Жигэнь, естественно, бросились на помощь, но женщина в чёрном призвала ледяной ветер и сильный снегопад, которые окутали кладбище и равнины. — Получается, второй демоницей оказалась Сюаньнюй? Демон-карп произнёс: — Я… Я не знаю. Мо Жигэнь и Ли Цзинлун прикрывали друг друга, сражаясь вместе с появившейся напастью, но ледяной ветер Сюаньнюй был слишком силён. Ледяные шипы и тяжёлый снег летели на них со всех сторон, из-за чего они не могли приблизиться. В то время как Хунцзюнь в окружении льда и снега походил на Короля демонов. К счастью, настоящий Лю Фэй вернулся именно в тот момент и с помощью Сабли Ветра призвал солдат, спящих на том кладбище. Несмотря на обморожение, Мо Жигэнь продолжал сражаться с Сюаньнюй. В итоге она оказалась ранена и попросту сбежала. Сразу после этого Ли Цзинлун с помощью Светоча сердца прервал контроль Лу Сюя над Хунцзюнем… Хунцзюнь вдруг припомнил, что во сне тогда видел вспышку света, при том не услышав раскат грома. Возможно, те частые вспышки и были Светочем. — А потом что? — А потом Лу Сюй исчез, — подвёл итог демон-карп. — Перед уходом он оставил несколько резких слов. Глаза Хунцзюня расширились. — «Судьба твоя — однажды умереть от его рук». — «Семя Мары уже взросло. Теперь ты обречён страдать до конца своих дней». 3446 слов и  10 сносок. Тяньбао продолжает держать в напряжении... столько вопросов появилось, не так? если кому хочется, то всегда можно порассуждать в отзывах или в нашей группе в ВК. авось именно ваши теории окажутся верными в конечном счёте. </div>

Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Комментарии

Данный материал предназначен для лиц старше 18 лет. Продолжить?

Скопировано

E-mail подтвержден

Обновлено