Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Смертный приговор Фэй Ао

Реферальная ссылка на главу

<div>Над данной главой также работала прекрасная Kamuto Hatori!  Фэй Ао снова принял человеческий облик. Пошатываясь, он пытался подняться, прижимая маленькую лисицу к своей груди. Живот демона был проткнут насквозь, оставив после себя зиять огромную дыру. Стоило экзорцистам показать себя, как уголки его губ скривились в мрачной улыбке. — Что ж... — отрывисто выдохнул Фэй Ао, —...сегодня... судьбоносная... встреча... от которой я вряд ли смогу сбежать... На большой площади люди из дворца Дамин в страхе выбежали проверить источник шума. Чёрный туман клубился во все стороны, распространяясь и покрывая всю землю, словно живой. — Все прячьтесь! — закричал им Ли Цзинлун, — здесь демон! В толпе людей нашлась группа из евнухов и стражи, которые укрылись в углу, продолжая наблюдать за происходящим издалека. Чёрный туман продолжал виться вокруг Фэй Ао, Ли Цзинлун тихо спросил: — Есть ли талисманы, способные запечатать его? — Нет, — выдохнул Хунцзюнь, —только те, что смогут задержать его... он всё ещё не принял свой истинный облик. Но если... если ты атакуешь его своим мечом... стоит попробовать? Этот демон действительно мог выдержать немало ударов; в тот день юноше повезло, что он не стал преследовать его дальше, иначе, он возможно не смог бы с ним тягаться. Ли Цзинлун, вытащив свой длинный меч, сказал: — Прикройте меня. На площади воцарилась странная тишина. Единственным источником шума был Фэй Ао, напевающий какие-то неразборчивые слова в чёрном тумане. Он поднял голову, наблюдая за группой экзорцистов и тихо сказал: — Даже если мне суждено умереть, я также... Хунцзюнь использовал свой Пятицветный Священный Свет и создал защитный барьер, встав впереди всех. Как раз вовремя, поскольку уже через секунду чёрный туман вокруг Фэй Ао преобразился в миллионы чёрных языков пламени, устремившихся во все углы площади. Все, кого коснулось чёрное пламя, начинали кричать в агонии, катаясь по земле, и после того, как крики затихли, все они превратились в чёрных гнилых рыб, которые бросились на группу экзорцистов. Площадь была заполнена тухлой рыбой. Широко раскрыв свои зубастые пасти, они устремились к пятерым мужчинам. Юноша установил свой защитный барьер, блокируя их, но он боялся причинить вред этим странным существам, а также того, что если он не успеет их спасти — и тут же услышал, как закричал Ли Цзинлун: — В сторону! — и с этими словами он поднял меч и бросился вперед, к чёрному пламени в центре площади. Подняв свой Пятицветный Священный Свет, юноша шагнул в сторону, освобождая дорогу мужчине. Куда не глянь — везде гниющие рыбы, распространяющие запах вони. А-Тай создал вихрь, а Мо Жигэнь выпустил Семь Разящих Стрел, но даже так у них не хватало сил разобраться со всеми. Оглядевшись вокруг, Цю Юнсы начал в панике кричать: — Не подходите! Прочь от меня! Хунцзюнь! Куда ты собрался! Все остальные потеряли дар речи. На место мертвых приходили новые. А-Тай и Мо Жигэнь одновременно взревели: — Цю Юнсы! — закричал А-Тай. — Поторопись и атакуй их! — также кричал Мо Жигэнь. — Я думаю, вас, парни, будет достаточно, мои дорогие братья... — с улыбкой начал Цю Юнсы. До того как он закончил свою речь, Мо Жигэнь будто нарочно отбросил рыбу-демона в его сторону. Мужчина чуть было не взорвался, от обычного беззаботного поведения не осталось и следа, он поспешно сунул руки в карманы мантии, когда рыба-демон повалила его на землю. — Прочь! — закричал он. Рыба открыла свою вонючую зубастую пасть и своим длинным скользким языком, с которого капала слюна, потянулась к шее Цю Юнсы. Терпение того подошло к концу, и он снова громко закричал: — Прочь от меня! — и вытащил кисть для каллиграфии. А-Тай и Мо Жигэнь сражались впереди, отражая нескончаемую волну рыб-демонов. Они внезапно почувствовали, как их тела начало штормить. — А-а-а! — кричал Цю Юнсы, — Вы все прочь! Уйдите прочь! Остальные всё также с удивлением посмотрели на него. Кисть для каллиграфии бешено размахивалась в воздухе. Прыгнувшая на него рыба-демон превратилась в лужу чёрных чернил, будто её раздавила неведомая сила. А-Тай и Мо Жигэнь повернули головы к Цю Юнсы. Мужчина был напуган до смерти, кисть из белого мрамора дрожала в его руках. Кончик кисти внезапно начал излучать яркий свет, внутри которого появлялись бесчисленные метеоритные мазки. — Демон! — дико заорал Цю Юнсы, взмахнув кистью в руке. Мо Жигэнь и А-Тай в замешательстве остановились. Размашистый мазок кисти превратил всю площадь в рисунок шань-шуй¹, и за одно мгновение все гниющие рыбы превратились в плавающие в воздухе чернила. Всё вокруг заполнилось светом, и перед Цю Юнсы начала формироваться рябь, без остановки распространяющаяся повсюду. Расписные колонны, стены дворца Дамин и даже окружающие их горы — всё превратилось в гигантскую картину тушью. [¹Шань-шуй (山水) — традиционные китайские пейзажные композиции с изображением гор и воды, сакральных элементов, символизирующих мужское и женское начало инь-ян. Для рисунка используются минеральные краски или чёрная тушь.] Захваченные странной энергией рыбы-демоны начали кружиться вокруг площади. Опасный пейзаж недавнего времени под элегантным мазком кисти Цю Юнсы с лёгкостью превратился в картину сотен рыб, танцующих весенним днем. — Ты должен был сделать это давным-давно! — сердито закричал на него Мо Жигэнь. А-Тай тоже злился на Цю Юнсы, поэтому он яростно закричал на него: — Почему ты не воспользовался этим оружием раньше?! Цю Юнсы тяжело дышал, его глаза были полны замешательства. — Вау, он наконец атаковал! Наконец-то показал свою силу! Вы только посмотрите! Что случилось? — Хунцзюнь почувствовал, что пространство вокруг них изменилось, но не мог понять в чем странность. Окружающий пейзаж начал искажаться. — Перестань валять дурака! Мы должны воспользоваться этой возможностью, ну же! — закричал Ли Цзинлун. — Подожди... подожди... — юноша чувствовал себя так, будто его собственное тело парит в воздухе, и он не мог ступить на землю. Стоило Ли Цзинлуну замахнуться мечом по чёрной массе, как его также подняло в воздух. Чернильные пейзажи распространялись повсюду, со скоростью, видимой невооружённым глазом, воздух вокруг начал трястись и искажаться. У мужчины не было возможности контролировать свои собственные движения. — Убери свое заклинание! — закричал Ли Цзинлун повернув голову в их сторону. — Хватит издеваться! — Мо Жигэнь и А-Тай в унисон закричали на Цю Юнсы. — Сначала вы хотели, чтобы я атаковал! Сейчас же хотите, чтобы я перестал! Что вы хотите, чтобы я сделал?! — Цю Юнсы не мог терпеть эту несправедливость, и тоже начал кричать в гневе. Площадь уже полностью превратилась в гигантскую картину тушью. Всё в метрах досягаемости засасывало, искажалось и становилось частью картины. Чёрное пламя металось из угла в угол, пытаясь избежать этой участи. Цю Юнсы стоял в заднем коридоре, держа кисть и кричал дрожащим голосом: — Я больше не могу его сдерживать! Я снимаю заклинание! Друзья, будьте осторожны! — Разбегайтесь! — крикнул Ли Цзинлун. Охваченный чёрным пламенем Фэй Ао издал дикий рёв. Из последних сил он выпустил чешую, и энергия демона вырвалась наружу, пробивая картину. В то же время Цю Юнсы получил удар энергией, из уголка его губ потекла кровь, он ошеломленно отступил на полшага. Чёрная энергия взорвалась, и картина разлетелась на куски. Хунцзюня и Ли Цзинлуна одновременно сбило с ног, и они упали на землю. Хунцзюнь успел использовать Пятицветный Священный Свет и создать барьер, защищаясь от чёрной энергии. — Пора атаковать! — закричал он. Ли Цзинлун воспользовался их падением как возможностью напасть на демона. Находясь под защитой Пятицветного Священного Света, мужчина вытащил меч и сквозь барьер пронзил грудь Фэй Ао. Рев рыбы-демона внезапно оборвался. Раздался взрыв, сметая всё вокруг, а потом исчез также быстро, как пепел и пыль² в ветреную погоду. Как только картина была уничтожена, вся чёрная энергия рассеялась, и люди, попавшие в ловушку, смогли взять контроль над своими телами и тут же упали на землю. [²灰飞烟灭 [huī fēi yān miè] — идиома, означающая что-либо, что исчезает за очень короткое время.] После смерти Фэй Ао чёрный туман начал распространяться повсюду. Ли Цзинлуна и Хунцзюня одновременно отбросило назад — мужчина мгновенно отбросил меч в сторону и развернул Хунцзюня лицом к себе, сильно ударившись спиной о землю. Ли Цзинлун выдохнул. Падая, юноша приземлился на него сверху. В тот момент Ли Цзинлун чувствовал себя Чжао Цзылуном, которого постоянно избивали. Хунцзюнь придавил его к земле своим весом и во время падения случайно ударил коленом в область живота, выбив из того весь воздух. Тело мужчины обмякло, распластавшись на белом мраморном полу. Солнце взошло с востока над горами Шэньчжоу, озаряя золотыми утренними лучами дворец Дамин. С трудом вырвавшись из объятий мужчины, Хунцзюнь неоднократно потряс его. — Чжанши! Чжанши! Вы в порядке? Ли Цзинлуну чувствовал себя так, словно по нему прошлись несколько слонов, и он простонал: — Мои рёбра... кажется они сломаны. У меня несколько внутренних травм... — У меня где-то были лекарства! — поспешно сказал Хунцзюнь, — как только вы их примете, вам станет намного лучше. Ли Цзинлун ничего не ответил. Трое мужчин подбежали к ним. Хунцзюнь помог Ли Цзинлуну встать, подставив своё плечо. Площадь зала была заполнена лежащими без сознания обитателями дворца и стражей. Некоторые части дворца Дамин такие как задний, боковой и внутренний залы были уничтожены, также многочисленные фарфоровые изделия с позолоченными частями были разбиты на куски; на полу лежали остатки от колон и нескольких стен. Все окна были разбиты, также как и двери и ширмы из стекла. Лучи солнца падали на людей, отражаясь от разбитых камней, подобно золотому морю. — Чжанши, вы что-то хотели сказать? — Хунцзюнь посмотрел на лицо мужчины, думая о том, что выражение его лица немного странное. — Я просто... Сделав глубокий вдох, он обречённо сказал: — Сколько денег мы должны выплатить в качестве компенсации?! — Сколько денег... — Наверно много... — Деньги... — А-а-х! Звуки эхом разносились в горах в сопровождении восходящего солнца. В этот прекрасный солнечный день демон-карп развешивал одежду Хунцзюня сушиться во дворе. Каждый раз перед стиркой он чувствовал запах рыбы и грязи, сразу видно, что Хунцзюнь вёл себя довольно беззаботно. Находясь так далеко от дворца, для юноши было роскошью уже то, что кто-то стирал его одежду. Чжао Цзылун был внимателен к этому, он боялся, что Хунцзюнь станет предметом насмешек, когда его не будет рядом, также настаивал на том, чтобы он проводил больше времени со своими новыми друзьями. А что касается его — оставаться во дворе и следить за департаментом не так уж и плохо. Это были его слова. Но, когда он оставался наедине с собой, он чувствовал себя разочарованным, поскольку из-за этого чувствовал себя ненужным; каждый раз он утешал себя тем, что «рано или поздно все вырастают». — Я должен выжечь немного ладана, — сказал сам себе Чжао Цзылун, — чтобы на Хунцзюня не смотрели свысока. И вприпрыжку отправился искать ладан³, остановившись во дворе, он не мог не вздохнуть. [³Он собирается освежить одежды Хунцзюня запахом ладана, благодаря чему рыбий запах будет не так ощутим.] Во двое стояли вернувшиеся экзорцисты. Лицо Ли Цзинлуна было бледным, он выглядел так, будто был на последнем издыхании. — Помоги переложить Чжанши, — сказал Хунцзюнь. — Ты уже вернулся? Как всё прошло? — спросил у него демон-карп. Все устало расселись в холле. Выражение лица Ли Цзинлуна продолжало оставлять желать лучшего. — Вы проиграли? — Чжао Цзылун почувствовал лёгкое волнение в своем сердце, — я знал, что мне следует пойти с вами, парни. — Мы смогли уничтожить демона, но я также потерял свои метательные ножи, — сказал юноша. Чжао Цзылун пробормотал несколько утешительных слов. Не было нужды искать ножи в такой спешке. Ли Цзинлун сказал: — Сегодня все отлично постарались, идите и отдохните. Что касается остального, я придумаю, что нам делать. Все один за другим похлопали мужчину по плечу, прежде чем вернуться в свои комнаты и отдохнуть. Ли Цзинлун обхватил лоб рукой, сидя за низким столиком и глядя в никуда. Карп подошёл к нему и спросил: — Что случилось? — Не мог бы ты оставить меня одного? Я хочу подумать в тишине... Перед тем как закрыть за собой дверь, Чжао Цзылун повернулся к нему и сказал: — Если не можешь с чем-то справиться, просто понюхай пыльцу лихун, и все проблемы будут решены. К тому же новая партия уже куплена. Ли Цзинлун горько улыбнулся и спросил: — Сколько на это ушло? — Три тысячи двести лян, — улыбнулся карп-яо, — А-Тай уже обговорил всё с торговцами, на этот раз нам дали в кредит, но нужно заплатить в начале следующего месяца. Ли Цзинлун замолчал. Дворец Дамин был разрушен до такой степени, что Ли Цзинлуну не удалось просто так скрыться с поля битвы или заставить людей понюхать пыльцу лихун, иначе все, кто охранял дворец, лишились бы голов. Фэй Ао ушёл, оставив весь беспорядок на них, и это не считая разрушенной комнаты Ху Шэна в казармах армии Лунъу... Очевидно, ему нужно было дать какое-то объяснение происходящему. И потому он взял кисть, чтобы поставить подпись; даже если дело будет проверять армия Лунъу и Судебный Департамент, и потребуют ли они сделать ремонт или поставят на колени перед Сыном Неба для допроса, всё это будет основываться на одной единственной печати⁴, они пойдут и всё равно найдут его. [⁴Более упрощённый вариант имени чиновника. Вместо полного имени, к примеру «Ли Цзинлун», можно упростить до инициалов на китайском «LJL» как показатель того, что они берут всю ответственность на себя.] Для начала он решил лечь спать. Решив, Ли Цзинлун стянул с себя грязные верхние одежды и лёг прямо на полу. Он подумает о решении этих проблем по пробуждению. Двери департамента экзорцизма были заперты. Экзорцисты были измотаны настолько, что даже отказались от завтрака, чтобы побольше поспать. Закончив со стиркой, Чжао Цзылун залез в свой пруд и стал разглядывать облака в небе. Солнце клонилось к западу, настал полдень, и люди начали вставать. После полудня за дверью раздался стук копыт, вслед за этим послышался звук колес, и вскоре у дверей департамента припарковались несколько экипажей. Чжао Цзылун осторожно высунул свою рыбью голову из пруда, его пасть открылась в удивлении, потом он закрыл её в размышлениях, стоит ли разбудить Ли Цзинлуна. — Славный и могущественный Сын Неба прибыл... — снаружи раздался голос евнуха. — Супруга императора прибыла... Демон-карп внезапно вспомнил о словах Фэн Чанцина, что, если его увидят, то он будет передан Его Величеству на потеху Императрице, и тут же выпрыгнул из пруда и поспешно спрятался в траве. — Главный министр прибыл... — Госпожа Циньго прибыла... — Госпожа Гого прибыла... Однако, двери департамента так и остались крепко заперты, поскольку все экзорцисты крепко спали. — Где Чжанши из департамента экзорцизма, Ли Цзинлун? Немедленно выйдите и поприветствуйте императора... — Это не так уж важно, мы сами зайдём... — Хо, этот Департамент экзорцизма выглядит довольно прекрасно... — А? Старшая сестра, что это за статуя? Будды? — Это Ачала, который побеждает демонов. — Достойное место. — Мяу. — До меня доходили слухи, что, когда Ди Жэньцзе всё ещё находился в Чанъане, он купил этот двор, но так и не успел привести его в порядок. Я также думал о том, чтобы привести сюда несколько мастеров для ремонта. — Ваше Величество, вам не стоит беспокоиться об этом. Семья Ли пользовалась некоторой славой в прошлом, хотя с тех пор у них туго с финансами, они до сих пор наслаждаются жизнью... Где Ли Цзинлун?! Ян Гочжун, Ли Лунцзи, Ян Юйхуань, госпожа Гого и госпожа Циньго со своей свитой стояли во дворе. Евнух снова закричал: — Ли-Чжанши! Его Величество прибыл к вам! — Ли Цзинлун! — Ли Лунцзи внезапно издал «Крик Сына Неба», что был похож на звон колокола. Все засмеялись, а Ли Цзинлун был до того напуган, что выскочил босиком из главного зала в одних только внутренних одеждах, его волосы были растрёпанны. Увидев перед собой людей, он недоверчиво моргнул. — Где все? — закричал Ян Гочжун, — Есть ли в Департаменте экзорцизма кто-нибудь? — Кто это? — А-Тай выбежал в одних шёлковых пижамных штанах. Следом за ним вышли Хунцзюнь, Цю Юнсы и Мо Жигэнь, все также были босиком, озираясь по сторонам в замешательстве. На Ли Лунцзи была простая одежда, и по тому Ли Цзинлун не сразу узнал его. Однако, увидев лицо Ян Гочжуна, его сердце бешено забилось. — Почему вы все спите днем? — с улыбкой спросил Ли Лунцзи. Экзорцисты застыли. Ли Цзинлун сделал глубокий вдох и только потом смог ответить: — Все ночь нам пришлось сражаться с демоном, и потому мы не спали. Это произошло из-за отсутствия дисциплины этого чиновника. После чего он встал на одно колено, но Ли Лунцзи поспешил его поднять, сказав, что это лишнее. Его внимание привлекли четверо мужчин, стоящих позади Ли Цзинлуна, он с весельем спросил у них: — Вы четверо подчинённых Ли Цзинлуна? Как вас зовут? Все четверо назвали свои имена, но не стали кланяться. Несмотря на то, что обычаи Великой Тан были не такими суровыми, и не было необходимости преклонять колени при виде императора, но у большинства людей не было официального титула, многие из них в основном были простыми людьми, которые не осмелились бы вести себя столь пренебрежительно. Фактически, это произошло впервые. Главный министр собирался было их отругать, но Ян Юйхуань с нежной улыбкой подняла руку, показывая, что ничего оскорбительного в этом нет. — Вы помогли моей сестре найти Цин-эр, — с теплой улыбкой сказала женщина, — сегодня мы приехали для того, чтобы поблагодарить вас, Цин-эр — часть её жизни, и в те дни, когда она пропала, она так долго плакала. — Эй, эй, эй, — госпожа Циньго поспешила прервать речь Ян Юйхуань, Ли Лунцзи показалось это забавным. Слова Ян Юйхуань немного сгладили атмосферу вокруг. Хунцзюнь впервые увидел, что из себя представляет Сын Неба, рождённый под благословением Полярной Звезды, из-за чего он тщательно разглядывал лицо императора. Черты лица императора были прекрасны, от него исходила аура достоинства и величия, ожидаемые от монарха, а речь была мягкой и спокойной. Только между его бровями был слабый след тени. Юноша перевёл взгляд на других. Лицо Ян Юйхуань было светлым, как яркая луна, принося за собой странный блеск в Департамент экзорцизма; она действительно была привлекательной женщиной. Леди Циньго не могла сравниться с Ян Юйхуань, но все же была сравнима с Си Ши⁵ мягкими красивыми чертами лица. Госпожа Гого, стоящая позади них, была немного старше, у неё было строгое выражение лица, но она безмолвно стояла в стороне. [⁵Си Ши (西施 [Xī Shī], 506 год до н.э. — ?) — одна из четырёх великих красавиц Древнего Китая. Красота Си Ши была так велика, что когда она перегнулась через балкон, чтобы посмотреть на рыбу в пруду, та была настолько ослеплена её красотой, что забыла, как плавать и начала тонуть.] Ян Гочжун был красивым высоким мужчиной. Стоя перед Ли Цзинлуном, который стоял с опущенной головой, мужчина казался намного выше него. — Примите мою благодарность... — Ян Юйхуань улыбнулась про себя, кажется, она всегда находила радость в таких повседневных вещах. — Благодарю вас за оказанную милость, — поспешно сказал Ли Цзинлун. У всех остальных, также как и у Хунцзюня, в голове вертелась одна мысль, когда они смело разглядывали группу людей, не упуская ни одной детали. — Ну же, — Ян Юйхуань собственноручно открыла коробку наполненную понравившейся Хунцзюню выпечкой и сказала, — управляющий сказал мне, что есть один молодой экзорцист, которому понравилась выпечка, кто это? — Так много минчжи мин гао⁶?! — стоило Хунцзюню увидеть пирожки из кристаллической муки, он тут же воскликнул: — как здорово! [⁶Если кто не помнит: «минчжи мин гао» — выпечка, сделанная из пота и крови простых людей. Хунцзюнь, я бы не стала говорить такое перед императором)))] Ли Цзинлун, Ян Гочжун и Ли Лунцзи потеряли дар речи. — Что? — Ян Юйхуань не смогла ясно расслышать его слова. — Ты ещё не поблагодарил госпожу Ян Юйхуань за её милосердие! — поспешил упрекнуть его Ли Цзинлун. — Спасибо! — юноша был счастлив, он радостно забрал коробку с выпечкой. В коробке было три слоя, и все они до отказа были забиты пирожками. Ян Юйхуань посмотрела на Ли Цзинлуна, затем перевела взгляд на Хунцзюня, и после снова посмотрела на Ли Цзинлуна, и улыбнулась: — Его Величество советовал мне наградить вас чем-нибудь существенным, но я подумала, что если мы могли бы помочь вам подыскать подходящую пару, то разве это было бы не замечательно? Ли Цзинлун потерял дар речи, и Ли Лунцзи, похлопав его по плечу, сказал: — Пришло время создать семью и продвинуться по карьерной лестнице. До него не сразу дошел смысл этого бездумного предложения, но А-Тай понял сразу, о чем они, и не смог сдержать смех. На лице Хунцзюня отражалось замешательство, он всё ещё был погружен в радость от минчжи мин гао. Они не знали, что госпожа Циньго выслушала отчёт от управляющего, и так узнала, что Ли Цзинлун привёл с собой молодого юношу, чтобы вернуть кота. Тому понравилась выпечка из поместья, и она поделилась с этой информацией с Ян Юйхуань. Три сестры были очень умными. После нескольких слов они задумались о том, что мужчина всё ещё не был женат, а затем подумали о юноше, который следовал за ним повсюду; наградить ежика⁷ Ли Цзинлуна было нелегко, поэтому они решили выразить свою благодарность выпечкой и, прикрывшись рукавами, сплетничали об этом по пути.  В те времена Великий Тан была очень либеральной⁸. И хоть с рукавами Ли Цзинлуна⁹ всё было в порядке, когда Ян Юйхуань сказала это в таком смысле, именно это оно и значило. [⁷Ежик/колючий человек (刺头 [cì tóu]) — фраза, относящая к людям, с которыми трудно иметь дело.] [⁸Либерализм провозглашает права и свободу каждого человека высшей ценностью и устанавливает их основой общественного и экономического порядка. Получается, во времена династии Тан человек мог создавать семью с кем угодно, независимо от пола.] [⁹Если кто не понял, это был намек на обрезанный рукав, а также тонкий намек на Лунцзюней. Обрезанный рукав, а если точнее «страсть обрезанного рукава» (斷袖之癖) — это жаргонное название геев в Китае. И пошло оно от императора Сяоай-ди, который предпочитал отрезать свой рукав, чтобы не будить своего любимого Дун Сяня.] Он вслушивался в их слова, и с каждым словом до него начал доходить смысл, и его лицо покраснело до основания ушей. Ян Юйхуань снова улыбнулась: — Я просто пошутила, Цзинлун тоже должен быть вознагражден. Несколько евнухов вышло вперёд, держа в руках подносы, наполненные двадцатью маленькими свитками по два ляна, сорока ляна серебра и десятью рулонами парчи цвета индиго. Ли Цзинлун поспешил поблагодарить за подарки, а Ян Гочжун многозначительно погрозил ему пальцем, но ничего не сказал. Ли Лунцзи повернулся по кругу и ушёл. — Пойдем, Цин-эр, попрощайся с Ли-Чжанши, — госпожа Циньго взяла кошачью лапку и помахала Ли Цзинлуну. Он не хотел гладить Цин-эр, но также не хотел отказывать. Подумав, что это забавно, Хунцзюнь погладил кошку по голове. Цин-эр попыталась ударить его своими когтями, боясь, что её снова начнут обнимать. В глубине души Ли Цзинлун плакал горестными слезами, думая: «я пытался избавиться от них поскорее, почему ты снова пытаешься их спровоцировать?» К счастью, госпожа Циньго всего лишь улыбнулась и забрала кошку вместе с собой. Она села в карету с Ли Лунцзи, с ними прощались со всеми почестями. — Сын Неба отправляется на гору Ли¹⁰... — раздался голос снаружи. Хунцзюнь высунул голову, чтобы посмотреть. На улице было довольно шумно. Всё было сделано как надо, армии Лунъу и Шэньу сопровождали процессию, они свернули из переулка и направились к бассейну Хуацин¹¹. [¹⁰Гора Ли или Лишань (骊山 [lí shān]) — гора, расположенная в провинции Шэньси, недалеко от Сианя.] [¹¹Бассейн Хуацин (华清池 )— горячие источники, расположенные за пределами Сианя, у подножия горы Ли.] Наконец, они остались одни, стоя во дворе в нижних одеждах. Демон-карп выбежал из травы и прыгнул в свой пруд. 3578 слов.</div>

Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Комментарии

Данный материал предназначен для лиц старше 18 лет. Продолжить?

Скопировано

E-mail подтвержден

Обновлено