<div>Ян Цилонг взорвался. Эта женщина осмелилась испытывать его терпение дважды по три раза! Она открыто каталась с другим мужчиной, прижимаясь близко к нему, не обращая на Цилонга никакого внимания.<br><br>Конечно, А-Дэ был всего лишь мальчишкой, который еще не созрел до конца, но сложно было гарантировать, что в будущем она не станет так же приближаться и к другим мужчинам. Сегодня он должен был преподать ей урок — дать ей знать, что только он может касаться ее тела, прямым текстом заявить свое право собственности среди этих сопляков!<br><br>Он шагнул неожиданно стремительно, как выпущенная из лука стрела, схватил ее маленькое тело, старающееся сбежать, и яростно сорвал с нее одежду.<br><br>— Ах... Господин, не надо... Их... — ее спрятанные под плотно намотанной тканью части тела могли обнажиться.<br><br>Лю Фэйсюэ так тревожилась, что закричала, но озлобленному мужчине было наплевать. Он разрывал на ней одежду, обнажив грудь.<br><br>— Ты боишься? Не испытывай мое терпение, если боишься!<br><br>Он ослабил узел на хлопковой полосе ткани и резко стянул ее. Лю Фэйсюэ вертелась как волчок, описав несколько кругов, и упала обратно на сено. Ее покрасневшие груди подпрыгнули, покачиваясь.<br><br>— Хнык... Господин... хнык....<br><br>Она со стыдом закрыла свою грудь от весеннего света и в ужасе взглянула на него — он узнал правду! Однако на его лице не оказалось ни капли удивления. Напротив — он улыбался как злобный демон.<br><br>У Лю Фэйсюэ мелькнула мысль, что это не совсем правильно...<br><br>— Что тебе скрывать? Какую часть твоего тела я не видел, какую не ласкал? — он медленно приблизился к ней, мысль наброситься на девушку прямо сейчас заставляла его кровь кипеть.<br><br>Господин знает? Он знает, что она — Фэй-эр?<br><br>Сложно было переварить все недавно открывшиеся факты. Лю Фэйсюэ хотела было сбежать, но Ян Цилонг схватил ее за брюки и сорвал их. Ее круглые белые ягодицы открылись его взору, и его желание возросло.<br><br>— Ах... Пожалуйста... Господин... — Лю Фэйсюэ начала умолять его о милосердии, ее тело сжалось. Холод, исходящий от мужчины, вызывал дрожь, с которой она не могла совладать.<br><br>Ян Цилонг притянул обнаженное тело девушки к себе, поднял её вещи, разбросанные по земле и привязал ими ее руки к столбу.<br><br>Эта невыносимо унизительная поза заставила Лю Фэйсюэ покраснеть от стыда, дрожа как цветок по ветру, а Ян Цилонг был жестоким разрушителем цветов, диким драконом.<br><br>— М-м... Так холодно... Господин...<br><br>— Просто подожди. Вскоре ты будешь гореть от желания! — Ян Цилонг расстегнул собственные штаны, показывая своего воодушевленного происходящим гиганта.<br><br>Глаза Лю Фэйсюэ стали огромными — девушка одновременно ощущала и страх, и томительное ожидание того, что случится дальше. Ее дрожь усилилась.<br><br>Ян Цилонг поднял стройные девичьи ноги. Ее тело было накрепко приковано к столбу, и сейчас девушка висела в воздухе, сжимаемая его руками. Сокровенный вход в ее лоно оказался на виду. Кончик его напряженного естества нашел слегка приоткрытую дырочку, мягко потер, толкнулся. Стало заметно, что она уже была влажной от желания.<br><br>— На словах ты говоришь: «Нет», — но моя Сяо Фэй-эр тайком возбудилась!<br><br>Сказав это, он решительно приступил к дальнейшим действиям. Его мужской стержень полностью вошел в ее влажный проход. Не позволяя девушке даже вдохнуть, он начал рывками входить в ее нежное тело, поднимая и затем резко опуская ее. Каждый мощный толчок добирался до самый тайных глубин ее женственности.<br><br>— Ах... Ах... Ах, ах, — Лю Фэйсюэ никогда не испытывала такого грубого и напряженного секса. Неудобство от резкого входа стремительно сменялось нарастающей волной удовольствия. Ей казалось, что все ее кости сейчас рассыплются, а нижнюю часть ее тела пожирала пылающая боль. Смесь боли и удовольствия вынуждали ее плакать и хрипло кричать.<br><br>— Ох... Лонг... Ах... — Лю Фэйсюэ добралась до первой высшей точки не сразу, и ее крик эхом раздался в громадной конюшне.<br><br>Но как мог Ян Цилонг так просто ее отпустить?<br><br>Это непрекращающееся воздействие то выбивало ее из реальности, то будило снова — она приходила в себя и теряла сознание. Крики и мощные шлепки разносились по пустой конюшне.<br><br>Когда она добралась до последней кульминации, ее тело слабо дрогнуло. Между ее бедрами всё уже было красным, но он продолжал свое наказание, отчего из ее полыхающего цветка вырывалась горячая жидкость.<br><br>Он ослабил узлы на ее запястьях, и красные следы вокруг них расстроили мужчину.<br><br>Ян Цилонг наконец вынул член, поправил штаны, укрыл ее обнаженное бесчувственное тело, поднял на руки и вышел из конюшни. Толпа за дверью тут же рассеялась, только Чжан Хе и А-Дэ храбро остались на прежнем месте. Старший казался смущенным, а младший — взволнованным.<br><br>Всего секунду назад А-Дэ помчался искать Чжан Хе, сказав, что хозяин запер А-Фэя на конюшне и наказывает его. А-Фэй, столкнувшийся лицом к лицу со своим приговором, и правда кричал так, словно господин терзал его до смерти.<br><br>Торопливо поспешив на конюшни, они увидели компанию слуг, подслушивающих у дверей. А услышав крики, раздающиеся изнутри, немедленно покраснели, как и все прочие наблюдатели.<br><br>Это... Да как такое может быть? Господин действительно делает ЭТО с мужчиной при свете дня, и все вокруг знают об этом. И как теперь объяснить всё хозяину крепости?<br><br>— Господин...<br><br>Чжан Хе хотел было попросить хозяина не поддаваться одержимости и неправильным склонностям.<br><br>— Этот... А-Фэй... Он мужчина, так что... Это ведь нехорошо...<br><br>— Ха-ха! Через пару дней поймешь! — Ян Цилонг оглядел покрасневших слуг. — Я просто хочу, чтобы вы все знали: Сяо Эр — уже моя, никто не смеет ее касаться!<br><br>Его взгляд устремился к А-Дэ, и мальчик так испугался, что спрятался у Чжан Хе за спиной.<br><br>— В течение трех дней не беспокойте меня, просто оставляйте еду у двери моей комнаты, — закончил объяснения Ян Цилонг. Затем он немедленно обернулся и направился в главный дом.<br><br>— Ах... Господин! — Чжан Хе посмотрел на удаляющуюся фигуру хозяина. Его бросало то в жар, то в холод. Он должен был как можно скорее написать отцу Ян Цилонга, чтобы решить, как разобраться с этой проблемой.<br><br>***<br><br>Внутри павильона Венлон не прекращалась весенняя ночь. Двери комнаты Ян Цилонга были накрепко закрыты в течение трех дней.<br><br>Как только служанки, приносящие еду к двери, немедленно краснели и быстро уходили.<br><br>Изнутри без конца доносились крики Лю Фэйсюэ. Бывало, она кричала тонким голосом, иногда — низким, временами — громко, а порой слышались лишь приглушенные стоны.<br><br>Краснел даже Чжан Хе, который время от времени приходил сюда.<br><br>Поздней ночью на третьи сутки Ян Цилонг тихо вышел из комнаты, относя Лю Фэйсюэ в рай.<br><br>Окутанная густым туманом, Лю Фэйсюэ лежала у Ян Цилонга на руках и протестовала против грубого обращения.<br><br>— М-м... Не трогай снова... Я так устала... — она хныкала и стонала, жалуясь на его ненасытность.<br><br>Все ее кости, кажется, готовы были рассыпаться. Ее белую кожу покрывали засосы, а на внутренней стороне бедер остались ссадины, чуть ли не трещины.<br><br>— Хорошо... Хорошо... Не плачь... Моя Сяо-эр... — Коснувшись ее опухших интимных мест, он испытал невероятную вину.<br><br>— Это всё ты виноват... Ты не давал мне спать, ты всегда меня хотел, ты сделал мне так больно...<br><br>Она подумала о том, как его грубое обращение заставляло ее кричать очень громко, и поэтому люди снаружи, конечно, всё должны были слышать...<br><br>И это всё подтверждало куда лучше любых сплетен. Она действительно стала «особенной собственностью» своего господина. Как она сможет теперь смотреть в глаза кому бы то ни было в поместье? Как все будут с ней обращаться теперь?<br><br>Когда она об этом подумала, ее затопила грусть, и Лю Фэйсюэ склонила голову, чтобы спрятать лицо. Горячие слезы падали на руки, сжимавшие ее в объятиях, как пламя свечи, обжигающее сердце.<br><br>Держа ее на руках, он обеспокоенно поцеловал жемчужные дорожки на ее щеках.<br><br>— Сяо Фэй-эр, ты плачешь, и это вызывает у меня такую боль... Что не так? Тебе действительно больно?<br><br>Лю Фэйсюэ не ответила, просто покачала головой.<br><br>Она не могла сказать, что болит сердце, иначе господин по ошибке подумал бы, что она чего-то хочет.<br><br>Господин знал, что она женщина, но ничего не сказал. Он, должно быть, просто желал чего-то новенького. Когда она устанет, он уйдет от нее и больше никогда не захочет.<br><br>Когда Лю Фэйсюэ поняла, что день, когда это случится, неминуемо настанет, то заплакала еще сильнее — навзрыд, захлебываясь слезами как ребенок.<br><br>— Что такое? Ты не хочешь говорить. И когда я на тебя смотрю, у меня болит сердце... — Ян Цилонг был в растерянности. Не зная, что делать, он обнял ее.<br><br>В последующие дни Лю Фэйсюэ не осмеливалась выходить из павильона Венлон. Как только служанки, которые убирались и приносили еду к комнате, увидели ее, двусмысленно заулыбались. Девушка боялась даже представить, как на нее взглянут слуги снаружи.<br><br>С тех пор, как они начали спать вместе, Ян Цилонг не просил ее переодеться в женскую одежду. Ночами она пробуждалась от его поддразниваний, пропитанных сексуальным наслаждением.<br><br>Она сама себе казалась рабыней-наложницей без будущего, которой оставалось лишь сидеть в комнате и ждать благосклонности мужчины.<br><br>Она рыдала каждый раз, когда думала об этом.<br><br>Ян Цилонг поторопился в комнату, но увидел, что Лю Фэйсюэ, склонив голову с печальным видом, плачет. Это напоминало ему женщину с такими же глазами, которая сидела вот так же, вздыхая и плача по возлюбленному, давным-давно...<br><br>Ян Цилонг остановился, замер в дверях и пристально посмотрел на нее.<br><br>— Господин, ты вернулся! — заметив его, Лю Фэйсюэ торопливо вытерла слезы и устремилась навстречу.<br><br>Взглянув в эти глаза, полные слезы, Ян Цилонг замер, словно в трансе, и выпалил не то имя, которое собирался сказать:<br><br>— Юнфэй...<br><br>Когда Лю Фэйсюэ услышала это, ее сердце оборвалось. В прошлый раз, когда она слышала это имя, господин поцеловал ее во сне. Потом объяснил, что по ошибке принял ее за другую.<br><br>Но и сейчас, когда господин смотрел на нее, оказалось, что его захлестывали чувства к другой, в саму Лю Фэйсюэ он просто не замечал. Господин любил эту Юнфэй?<br><br>— Господин, что случилось? — постаравшись подавить сомнения, девушка привела в себя Ян Цилонга, погрузившегося в мир воспоминаний.<br><br>— Нет... Ничего... — мужчина встряхнул головой, с трудом изгоняя тот образ из мыслей, и теперь он смотрел на Лю Фэйсюэ. — Почему ты снова плачешь?<br><br>Он нежно стер слезы с ее лица и снова казался рассеянным.<br><br>Давным-давно он так же стирал чужие слезы...<br><br></div>
