<div>Душа Юн Ци была в смятении, юноша не знал, как поступить. Если не выполнить обещание, то несчастная матушка, заключённая в Холодном дворце, наверняка подвергнется злым нападкам наложницы Шу. А если выполнить, то это будет слишком жестоко по отношению к Юн Шаню, который любую мелочь принимал близко к сердцу и который так заботливо относится к нему.<br><br>Хоть письмо было удачно выкрадено, однако юноша совершенно не был этому рад.<br><br>Медленно покинув внутренние покои, Юн Ци внезапно услышал голос, полный радости:<br><br>— Старший брат Юн Ци!<br><br>Юноша поднял голову и, боясь поверить своим глазам, увидел весёлого Юн Линя, который прямо с порога бросился к нему. Чан Дэфу с недоверием следовал позади, желая остановить принца, однако так и не сделал этого.<br><br>— Юн Линь? Почему ты здесь?<br><br>— Захотел увидеть старшего брата и сразу же пришёл. — Юн Линь подбежал, и хоть на дворе вновь шёл снег, самому юноше было так жарко, что он даже покрылся испариной. Встав перед Юн Ци, он внезапно убрал улыбку с лица: — Что случилось со старшим братом? Ты плохо выглядишь. — Младший брат так же, как и Чан Дэфу, вытянул руку, желая всего лишь потрогать лицо Юн Ци.<br><br>Но старший брат не дал этого сделать. Оттолкнув руку Юн Линя, юноша сделал шаг назад и недовольно проговорил:<br><br>— Сколько тебе лет, почему при каждой встрече ты даёшь волю рукам? — И Юн Ци поморщился.<br><br>Юн Линь привык дурачиться с ним, однако сейчас, когда брат внезапно оттолкнул его руку, обомлел. Вспомнив, что вчера произошло, юноше, вопреки этому, стало неловко, и он больше ничего не сказал.<br><br>Юн Ци спросил:<br><br>— Ты почему здесь? Разве Юн Шань не говорил, что тебе запрещено здесь появляться?<br><br>Стоило юноше упомянуть об этом, как Юн Линь вновь оживился и спешно проговорил:<br><br>— Веришь или нет, но старший брат Юн Шань внезапно всё осознал и дал обещание, позволив мне забрать тебя с собой.<br><br>Как только Юн Ци услышал эти слова, которые прозвучали словно гром среди ясного неба, его лицо резко изменилось:<br><br>— Он позволил тебе забрать меня с собой? Он… он дал обещание, но как?<br><br>— Ты не веришь? Чан Дэфу тоже не поверил. Он хотел преградить мне путь, закрыть ворота и не позволить мне пройти, этот подлец, гад.<br><br>Чан Дэфу, стоя в стороне, горько усмехнулся и извиняюще проговорил:<br><br>— Ваше Высочество Юн Линь, откуда у Вашего слуги столько собачьей смелости? Это Его Высочество наследный принц…<br><br>— Ты немного лицемерен! Если бы Юн Шань не отдал мне залог и не приказал своему слуге проводить меня, ты, негодяй, всё же восстав против императора и старших, выгнал бы меня взашей? Чан Дэфу, с твоими навыками ты неожиданно осмелился стать преградой на пути императорского сына.<br><br>Не обращая внимания на слугу, Юн Ци обратился к Юн Линю:<br><br>— Как Юн Шань мог ни с того ни с сего отдать тебе залог?<br><br>— А что в этом странного?! Моему старшему брату давно пора было образумиться и исправить свои ошибки. Если он изменится, вырастет над собой, то я по-прежнему буду считать его своим старшим братом, иначе… — гневно выпалил Юн Линь, но, обернувшись и увидев, что Чан Дэфу всё ещё находится рядом и никуда не собирается уходить, злобно вытаращился на него: — Ну и чего ради ты всё ещё здесь стоишь? Ждёшь, чтобы тебе задали трёпку? Скажу тебе, я не забыл вчерашние побои, которые ты мне задолжал, чуть позже я, разумеется, расквитаюсь с тобой сполна!<br><br>В эту минуту, когда слугу ругали на чём свет стоит, в комнату ворвался придворный евнух и сказал:<br><br>— Управляющий Чан, Его Высочество наследный принц отправил слугу передать, чтобы Вы пошли в кладовую, нашли там зелёный светильник с барельефом животного и доставили его Его Высочеству Юн Шэну. И ещё два дня назад была доставлена корона, украшенная кораллами и чаньчжи [1] в виде узла счастья. Доставьте её наложнице Цзинь.<br><br>— Сделаю сию минуту. — Чан Дэфу, который как раз попал в неловкое положение, выкрутился из него и спешно покинул братьев.<br><br>Так или иначе, у Юн Линя на руках был залог Юн Шаня, и слуга ничего не мог поделать с этим сыном императора.<br><br>Прогнав слугу, Юн Линь обратился к Юн Ци со словами:<br><br>— Этот тип далеко не хороший человек. Старший брат, ночь длинна, снов много [2], так что скорее идём со мной. Ни к чему собирать вещи, у меня полно их, считай, что возвращаешься домой, где будет так, как хочешь ты. Только поехали со мной…<br><br>— Я не хочу уезжать.<br><br>—…Даже если мой старший брат вновь поведёт себя подло, то его лапы всё равно не дотянутся до порога моего дома… Подумай. Что ты только что сказал?<br><br>Юн Ци опустил голову и посмотрел на ноги.<br><br>Юноша и сам не знал, что только что сказал.<br><br>Без каких-либо мыслей слова так легко сорвались с уст, словно были струйкой дыма.<br><br>В голове перемешались вопросы, которым конца и края не было: «Что случилось с Юн Шанем? Почему он неожиданно захотел, чтобы Юн Линь забрал его, Юн Ци, с собой?»<br><br>«Возможно, чувствует, что может что-то произойти? Или всё же он, Юн Ци, ему мешает, вызывает недовольство?»<br><br>«Или начал подозревать, что он, Юн Ци, в зале наследного принца станет заниматься постыдными вещами?»<br><br>Спрятанное письмо страшно жгло тело, казалось, он прятал не бумагу, а раскалённое клеймо. Как бы Юн Ци хотелось, чтобы это на самом деле оказалось клеймом, которое обожгло бы сердце и лёгкие, принося ему желанную смерть.<br><br>Однако если он умрёт, разве тогда матушка сможет выжить?<br><br>Подняв взгляд, юноша посмотрел на Юн Линя и спокойно проговорил:<br><br>— Я не пойду.<br><br>Юн Линь изумился. Но как только удивление прошло, юноша внезапно выплеснул гнев, который до этого пытался сдержать:<br><br>— Почему?<br><br>— Юн Шань действительно хорошо относится ко мне. И мне здесь лучше всего.<br><br>— Лучше всего? — зарычал Юн Линь и большими, словно у тигра, глазами посмотрел на Юн Ци, а затем, скрежеща зубами, тихо произнёс: — Старший брат, ты не глупый, просто тебя опоили лекарством. Видишь, ты уже начал бредить?<br><br>— Что? — Юн Ци был поражён.<br><br>— Любовный напиток, это любовный напиток! Мы узнали, что он каждый день давал тебе его, чтобы ты был очарован и совершенно не был похож на прежнего себя.<br><br>— Нет… Юн Шань не мог…<br><br>— Чушь! Я разузнал рецепт. Скажи ещё раз, что он не мог. — Юн Линь пылал гневом: — Ты сам подумай, с тех пор, как ты здесь оказался, ты замечал какие-нибудь симптомы прописанного тебе лекарства? Совершал что-то, теряя контроль над собой?<br><br>— Не мог, не мог, — продолжал качать головой Юн Ци, однако по лицу было видно, что юноша был уже не так уверен, как раньше.<br><br>Он вспомнил ту бессонную ночь, вспомнил жар, который впервые в жизни охватывал его тело и бёдра, вынуждая успокоить член и потерять лицо. Юн Шань ещё шутил, что у каждого мужчины может быть такое.<br><br>Любовный напиток?<br><br>Чем больше Юн Ци думал об этом, тем больше верил. Сердце словно оборвалось, место, где было спрятано письмо, до этого пылало, однако сейчас внезапно превратилось в один тяжёлый кусок льда, который охватывал тело, вызывая дрожь.<br><br>В таком случае, этот человек отравлял его!<br><br>Вместе с этим, его слова были тёплыми, в них чувствовалась защита, они дарили счастье, заставляли верить во всё, что угодно, однако, как оказалось, его постоянно травили!<br><br>Подвергшись действию яда, он попал в неловкое положение, а он, Юн Шань, притворяясь ласковым и нежным, успокаивал его.<br><br>Юн Шань…<br><br>Юн Ци в душе тихо произнёс его имя, а перед глазами всё закачалось, и, внезапно ослабев, юноша спиной ударился о стену галереи.<br><br>— Старший брат! — Юн Линь спешно вытянул руку, желая поддержать.<br><br>Но Юн Ци легонько покачал рукой и, бессильно опираясь на стену галереи, стал задыхаться.<br><br>Голова шла кругом, юноша поднял руку и слегка прикрыл рот, больше всего боясь, что его нечаянно стошнит.<br><br>Увидев, что происходит, Юн Линь забеспокоился. Испытывая крайнее волнение, юноша позвал:<br><br>— Старший брат? — Внезапно Юн Линь отвесил себе пощёчину и умоляюще проговорил: — Я сказал, не подумав, дурная привычка, старший брат, не сердись.<br><br>В душе Юн Ци было пусто, словно всё, что было в груди, раздробили, оставив лишь горстку зольной пыли. Он никаким образом не хотел верить, что Юн Шань травил его, опаивая лекарством. Только было совершенно ясно — это правда.<br><br>Прекратив сжимать то место, где было спрятано письмо, Юн Ци посмотрел на двор, что был укрыт толстым слоем белого снега, который скрывал неизвестно сколько грязи.<br><br>— Не надо больше слов, я всё понял, — тихо проговорил юноша.<br><br>Было слишком больно, но, вопреки этому, смятение и тягость разом исчезли, как и все чувства.<br><br>Юн Ци медленно выпрямился:<br><br>— В таком случае я поеду с тобой.<br><br>Юн Линь обрадовался и хотел было открыть рот, но старший брат оборвал его и сделал шаг вперёд со словами:<br><br>— Только сначала мне нужно встретиться с матушкой.<br><br>Юн Линь оказался в затруднительном положении:<br><br>— Наложница Ли в Холодном дворце, и с ней нельзя видеться, когда вздумается. Старший брат потерпит немного, как приедем ко мне, мы что-нибудь придумаем, хорошо?<br><br>— Мне ничто не мешает. — Юн Ци горестно улыбнулся: — Юн Шань сказал, что мне можно встретиться с матушкой. Он всё тщательно продумал, и дал мне записку, в которой отдал приказ.<br><br>Войдя в свои покои, юноша открыл выдвижной ящик и достал тот самый приказ, написанный рукой Юн Шаня. Затем Юн Ци вышел на улицу и обратился к Юн Линю:<br><br>— Пойдём, составишь мне компанию.<br><br>Младший брат, конечно же, не мог отказаться и вместе со старшим покинул зал наследного принца.<br><br>Юн Линь со стороны бросил взгляд на императорский дворец, что был облачён в серебряный наряд. Какое же величественное зрелище. И вновь обеспокоенно сказал Юн Ци:<br><br>— Старший брат слаб здоровьем, и ему нельзя гулять в такую снежную погоду. Я могу позвать Чан Дэфу и приказать, чтобы подали закрытый паланкин.<br><br>Но Юн Ци, вопреки обыкновению, холодно проговорил:<br><br>— Тебе можно гулять в снежную погоду, так почему же мне нельзя?<br><br>Смело спустившись по лестнице, юноша сделал шаг, ступил по мелкому снегу и направился вперёд.<br><br>Прожив с Юн Ци довольно длительное время, Юн Линь впервые видел старшего брата таким. Юноша чувствовал лёгкое беспокойство и в душе раскаивался, что рассказал про любовный напиток.<br><br>Никто не мог вынести подобного, а что уж говорить о Юн Ци?<br><br>Тайно обзывая себя идиотом, юноша осторожно следовал за старшим братом.<br><br>И вот наконец они подошли к Холодному дворцу. Юн Ци вынул записку Юн Шаня, охрана внимательно прочла её и тотчас же пропустила молодых людей.<br><br>Юн Линь уже готов был последовать за старшим братом, однако Юн Ци не позволил:<br><br>— Я скажу матушке пару слов и сразу выйду. Подожди меня пока снаружи.<br><br>Юноша так же, как и в первый раз, вошёл в Холодный дворец, где по-прежнему царили мёртвая тишина и уныние, от которых трепетало сердце. Немного пройдя вперёд, Юн Ци дошёл до комнаты, где жила наложница Ли, и уже хотел было перешагнуть порог, как из комнаты кто-то внезапно выскочил.<br><br>Оказалось, это была верная служанка матушки — Цин И.<br><br>Она выскочила со слезами на глазах. Опустив голову и вытирая слёзы, служанка совершенно не видела, куда бежит, и почти натолкнулась на Юн Ци, который её поддержал. От прикосновений юноши служанка испугалась, но, подняв глаза и увидев, что это Юн Ци, Цин И тотчас же удивилась и обрадовалась:<br><br>— Ваше Высочество, Вы пришли?<br><br>Юноша слегка кивнул.<br><br>Служанка, сказав: «Хвала Небесам», вновь разразилась слезами, сквозь которые улыбнулась:<br><br>— Это очень кстати, госпожа наконец-то спасена.<br><br>Юн Ци испугался:<br><br>— Что-то случилось с матушкой?<br><br>— У Благородной появились трудности, она отправила своего человека, чтобы тот стал карой небесной и уничтожил госпожу. — Цин И вытерла слёзы и процедила сквозь стиснутые зубы: — Госпожа несколько дней проболела. Я несколько раз бегала искала придворного лекаря, но никто не отозвался. Снег шёл не переставая, и за эти дни нам пришлось сжечь почти весь уголь, и ночью огонь погас. В таком холодном месте нет жизни, несчастная госпожа, золотая драгоценная яшма…<br><br>Не дожидаясь, пока служанка договорит, Юн Ци бросился в комнату.<br><br>Это место было совершенно несоизмеримо с дворцом наследного принца, где всегда горела печка и был проведён подземный туннель. В комнате было ещё холоднее, чем на заснеженной дороге. Крохотный свет, едва проникавший внутрь, помог сразу же увидеть болезненное лицо лежащей на кровати наложницы Ли.<br><br>— Матушка! — прокричал Юн Ци, бросился к женщине и опустился на колени возле кровати. В носу защипало, а на глазах появились слёзы.<br><br>Прикоснувшись к одеялу, которым была укрыта наложница Ли, юноша не почувствовал тепла. Ему казалось, что он трогает холодный кусок льда.<br><br>Лежащая в кровати женщина задрожала и внезапно спросила:<br><br>— Юн Ци? Ты пришёл? — Открыв глаза, она посмотрела на юношу, убеждаясь, что перед ней действительно её сын. На красивом и бледном лице проскользнула тень удивления.<br><br>— Матушка, Юн Шань не присылал тебе тёплую постель? Почему я её здесь не вижу?<br><br>— Постель? — Держа одеяло и руку сына, наложница Ли села и горько улыбнулась: — Вероятно, люди наложницы Шу не позволили внести её сюда. В конце концов эта женщина не успокоится, пока не увидит мою смерть.<br><br>***<br><br>Примечания:<br><br>[1] Традиционный китайский орнамент в виде сплетающихся веток растений и цветов.<br><br>[2] Обр. в знач.: 1) положение может измениться к худшему; 2) упустить время, упущенное не наверстаешь.</div>
