С другой стороны, у Янь Хайаня изначально была другая цель посещения этой вечеринки. Поэтому он внимательно слушает, что говорят другие, и иногда добавляет несколько слов, проявляя интерес и энтузиазм.
Ван Юйху заметил его и спросил:
— Этот молодой человек немного резок в своих суждениях, не так ли?..
На самом деле Ли Цин представила их друг другу, как только они пришли, но Ван Юйху их не запомнил.
— Он и Мо Ишэн пришли вместе, — Ли Цин улыбнулась: — Я говорила вам о нем в прошлый раз, и вы также похвалили его картину.
— О... — Ван Юйху наконец вспомнил, что картины Мо Ишэна отличались классическим чувством красоты и романтики. Он действительно был очень талантлив в использовании линий, света и тени, поэтому он переключил свое внимание на Янь Хайаня.
Янь Хайань подтолкнул Мо Ишэна, который весело болтал с Хэ Линем, и продолжил:
— Вообще-то, я всегда хотел спросить совета у председателя Вана. Я уже видел картины председателя Вана, и там действительно много аспектов, которым можно поучиться...
Ван Юйху улыбнулся Ли Цин:
— Он слишком скромный.
Ли Цин также заметила движения Янь Хайаня. Но Мо Ишэн решил не говорить ни слова и только смотрел на них. Никаких других движений не было.
Она хорошо знала, какими достоинствами обладает Мо Ишэн, и поспешно сказала:
— Молодым людям хорошо быть скромными. Но у меня есть вопрос. Я хочу устроить выставку. Как вы думаете, какой должна быть тема?
Ван Юйху не имел идей и не мог дать прямой совет, поэтому он просто сказал:
— Хорошо, когда сначала есть идея. Но есть ли список людей, которых ты хотела бы пригласить?
Ли Цин просто спросила из вежливости. Поскольку она уже решила это сделать, то уже все продумала:
— Я хочу создать специальный проект. С нашими местными особенностями в качестве содержания. Это точка продажи. После проведения выставки картины будут проданы на аукционе.
Ван Юйху кивнул и предложил ей продолжить.
Ли Цин обратилась к остальным:
— В западной части города В, примерно в ста километрах, есть древняя деревня. Она еще не развита, поэтому не очень известна. Но я видела ее, и она очень своеобразна. В скором времени она также будет развиваться. Некоторые компании оптимистично смотрят на нее как на туристический ресурс, даже уже начали строительство. Если рисовать на такую тему «исчезающей культуры», эффект должен быть очень хорошим, и это легко вызовет общественные дебаты.
Это означает, что те, кто будет участвовать в выставке, должны будут отправиться в местный район, чтобы собрать информацию и декорации. Ли Цин обсуждала это с таким размахом, что даже озвучила про транспортный сбор, еду и проживание. В конце концов, эти картины продаются в ее галерее и являются ее товаром. Она никогда не скупится на эти необходимые инвестиции. Единственное требование — время не должно быть слишком долгим. Некоторые люди могут потратить на живопись полтора года. Она не может ждать так долго.
Присутствующие тут же выразили желание участвовать. Мо Ишэна не интересовала ассоциация, но очень интересовала сама живопись. Поэтому он согласился.
Вечером Ли Цин заказала для них высококачественную китайскую еду, но Мо Ишэн отказался остаться, как ни уговаривал его Янь Хайань.
Мо Ишэн продолжал жаловаться:
— Не стоило мне сегодня приходить на эту вечеринку. Я уже знаю, о чем они будут говорить.
— Я тебя ни о чем не просил, и с твоей стороны это не затянет дело, — с горечью убеждал его Янь Хайань. Он сказал: — Мне даже не нужно, чтобы ты что-то говорил, разве ты не можешь остаться?
Мо Ишэн нахмурился и посмотрел на Янь Хайаня с легким упреком:
— Эта группа людей собралась, чтобы поддержать свой имидж пустословием. Только посмотри, как этот председатель разговаривает. Я даже не знаю, что ему сказать. Ты действительно видел его картины? Тебе нравятся такие вещи?
Янь Хайань действительно видел, иначе как бы он мог хорошо о них отзываться?
— Ишэн, ты слишком экстремален. Это просто для работы.
— Но рисование — это не работа, — Мо Ишэн упрямо посмотрел на Янь Хайаня с явным разочарованием в глазах: — Что за черт... Хайань, раньше мы были едины. Ты не был таким, когда учился рисовать. Я говорил тебе не общаться с такими людьми. Когда ты был с ними, твой смех был слишком фальшивым.
Эти слова ранили его. Хотя в последнее время его способность справляться с такими словами стала лучше, ему все еще было больно, как от удара ножом. Его грудь несколько раз вздымалась и опускалась.
«Если бы рисование не было работой, на что бы он мог рассчитывать, чтобы прокормиться? Как покупать малярные инструменты для работы?» — размышлял он.
В глазах некоторых людей живопись — это искусство и творение души. Но в глазах большинства людей живопись — это товар и бизнес, с которым можно иметь дело. Ни одна отрасль не может существовать в изоляции и должна подчиняться правилам.
Янь Хайань изо всех сил старался сдерживать себя и смотрел на Мо Ишэна, не говоря ни слова. Глаза Мо Ишэна по-прежнему были такими безупречными и ясными.
Сердечно и одновременно душераздирающе ясными.
— Ты возвращайся первым. Не забудь поесть, — Янь Хайань отвел глаза в сторону, словно признавая поражение, и устало увещевал: — Я вернусь после ужина.
Видя, что тот действительно не хочет возвращаться с ним, Мо Ишэн разозлился. Он просто развернулся и ушел один.
В это время Ли Цин уже расставила сиденья и ждала остальных. Она спустилась вниз, чтобы найти их двоих, но увидела, что там был только Янь Хайань. Тогда она четко спросила:
— Он все же решил уйти?
Янь Хайань вздохнул и позволил эмоциям в своей груди утихнуть. Не показывая ничего на своем лице, он нормально улыбнулся Ли Цин:
— Ты же знаешь, что он любит только рисовать и больше всего ненавидит общение.
— Хорошо, ему всегда не нравится то, что делаю я, — Ли Цин не считала это чем-то плохим. — В конце концов, он еще молод и многого не испытал.
Температура сегодня немного поднялась, но Янь Хайань все еще был одет в официальную одежду. Он поправил вырез и по-прежнему выглядел безупречно:
— Такова его природа. Это не имеет ничего общего с тем, сколько он пережил. И разве художественная концепция в его картинах не обусловлена именно этим его характером?
— Картины, которые менее обыденны, имеют мало чистоты, а картины, которые читаются на тысяче парусов, также глубоки, — после того, как Ли Цин закончила говорить, она изящно взяла Янь Хайаня за руку и сказала: — Пойдем. Пойдем наверх.
֍֍֍
