<div>Цуй Фэй разглядывал себя в отражении начищенного до блеска бронзового диска. Единственного зеркала, что завалялось в немногочисленном приданном. Диск не искажал черты его миловидного, но наделенного резкими чертами лица. В диске еще ярче отражались золотые глаза. От матери Цуй Фэй слышал, что во время беременности они сияют сильнее обычного. Возможно, так оно и было. Омега не особенно задумывался об этом моменте.<br><br> Третья жена генерала Лю поправил теплую накидку и скривил губы. Во рту все еще чувствовался вкус семени альфы. Единственной ласки, которая доступна в их положении.<br><br> — Господин Цуй, — тихо позвала служанка. — Вы бледны. Похудели. Стоит ли позвать лекаря?<br><br> — Нет нужды, — взгляд омеги упал на утончившуюся кисть, потом выше, прошелся по узловатым пальцам. Он в самом деле похудел. И еще больше устал.<br><br> — Господин… — служанка подошла и упала перед молодым человеком на колени. — Простите мою дерзость! Но сейчас вам важнее родить здорового альфу, чем удерживать внимание генерала Лю! Его страсть вас изводит!<br><br> — А если родится омега? — не повышая голоса, вновь взглянул на себя в зеркало Цуй Фэй.<br><br> Служка застыла, не смея поднимать головы. Молчание затянулось. Парировать сталось нечем.<br><br> — А если Хуэй Юйся родит первой? — все так же безучастно спросил молодой человек. Он спокойно перебирал склянки и красивые баночки на своем маленьком, но уютном столике. В его покоях всегда стоит несколько жаровен, а на плечах висит теплая накидка. Будь на улице лето или зима, осень или живая весна, в комнатах омеги стояла духота, с которой приходилось мириться личным слугам.<br><br> — Я не могу довериться судьбе. Могу только стараться закрепить свое положение. Неважно, кто родит первым, и кем окажутся дети, если я буду самой любимой женой, на моей тарелке всегда будет вкусная еда.<br><br> — Так вы не собираетесь ничего делать? Знаете, в Дучэне…<br><br> — Я не собираюсь пичкать себя и ребенка наркотиками! — деревянная резная коробочка с силой опустилась на столик. — Мы не в Дучэне, здесь у омег куда меньше прав. Этот вопрос не обсуждается, лучше принеси мне воды, я хочу умыться.<br><br> — Я нагрею воды, — Хань Минь поднялась с пола и поспешила выйти из протопленных покоев. Края ее неброского, легкого платья колыхались при торопливом движении ног. Выглядело это неаккуратно, но бета не умела ходить по-другому, хоть и отчаянно подражала своему господину, что нередко отрабатывал перед зеркалом улыбку или изящный поклон.<br><br> Хань Минь вышла во внутренний двор и бросила взгляд на окно небольшой кухни, которую чаще использовали для нагрева воды, чем по прямому назначению. Вечер давно перетек в ночь, на улице, если не считать сверчков, было тихо. Во дворе больше не было слуг. Цуй Фэй предпочитал не растрачивать скромное жалование супруги. Однако в окне маленькой постройки виделся огонек, будто отблеск свечи.<br><br> — Вот ведь тупица, — прошипела бета и, засеменив, почти побежала в сторону кухни, быстро войдя в проем без двери. — Что ты тут делаешь?<br><br> В уголке постройки над лучиной на коленях сидела Юнь Цзы. Личная служанка Хуэй Юйся подняла голову, из-за чего тяжелая тень исказила ее лицо, делая похожей на мстительного призрака и легкая улыбка не улучшала ситуацию.<br><br> — Разводи огонь, — скомандовала девица.<br><br> Хань Минь фыркнула, уперев руки в бока. Невысокая, с круглым лицом и большими навыкате глазами, она могла бы одним этим рассерженным выражением лица неплохо зарабатывать уличными представлениями. Тяжело дыша, девушка устало отвела взгляд от посторонней и принялась разводить огонь в невысокой, но плотно сложенной печи.<br><br> Заложила дрова, забрала у Юнь Цзы лучинку и просунула ту за шесток, не моргая, наблюдая за тем, как огонь захватывает щепки. Чтобы пламя занялось быстрее, девушка дунула на огонь, но только взбаламутила золу, испачкав лицо.<br><br> Юнь Цзы не удержалась от громкого смешка, тут же прикрыв рот ладонью.<br><br> — Дура! — вытерлась тряпицей Хань Минь.<br><br> Когда огонь разгорелся и заполнил комнату уютным треском, а вода в чане еще не думала закипать, служанка Цуй Фэя подсела к своей неожиданной гостье с горящими от предвкушения глазами.<br><br> — Твоя хозяйка завтра покидает поместье?<br><br> — Угу, так что мы можем потерять драгоценность, — заговорщически улыбнулась Юнь Цзы и потянулась к рукаву, из которого вытащила красивую, украшенную голубым камнем подвеску.<br><br> Хань Минь ахнула, приложив ладони ко рту. Ее и без того огромные глаза раскрылись сильнее, а плечи начали подрагивать. Присев к подруге поближе, бета аккуратно коснулась драгоценности из нефрита.<br><br> — Дорогая штучка.<br><br> — У моей хозяйки нет дешевых побрякушек, — самодовольно ухмыльнулась девица. — С тебя один серебряный.<br><br> — Да ты с ума сошла?! Откуда у меня такие деньги?<br><br> — Тогда продам где-нибудь на улице, — отводя взгляд, Юнь Цзы собралась убрать подвеску обратно в рукав.<br><br> — Стой! Стой-стой! Давай сто медных, и я за тебя дрова наколю!<br><br> Юнь Цзы прищурилась.<br><br> — Неделю буду дрова колоть!<br><br> — Я дрова не колю, у моей хозяйки много слуг.<br><br> — Ну Юнь-цзэ, ну, будет тебе. Ты ведь и на рынке больше не выручишь, да еще и спрашивать будут, откуда это у тебя, — умоляюще канючила бета.<br><br> — Сто пятьдесят медных.<br><br> — Сто!<br><br> — Сто сорок!<br><br> — Сто двадцать и это мое последнее слово! — Сложила руки на груди девица. — И никаких дров!<br><br> — По рукам!<br><br> Юнь Цзы вложила украшение в руки подруги и мило улыбнулась:<br><br> — Заплатишь, когда мы с хозяйкой вернемся в поместье.<br><br> — Как скажешь, — любительница ярких предметов держала подвеску в руках, словно та могла рассыпаться от шумного дыхания. Глаза служанки горели, а глупая улыбка не покидала лица. Не отвлекла ее от созерцания драгоценности даже закипевшая вода.<br><br> — Не понимаю, зачем тебе все это, — прислонилась к стене Юнь Цзы. — Носить-то все равно не сможешь.<br><br> — Зато смогу любоваться.<br><br> — Если найдут, каждый сам по себе, — строго заметила служанка Хуэй Юйся и поднялась с пола, отряхнув платье. — Мне пора, завтра рано вставать.<br><br> — Угу, пока, — не глядя, махнула рукой Хань Минь.<br><br> Лишь спустя несколько минут служанка услышала шипение кипящей воды и поторопилась снять чан с огня. Угли в застенках почти прогорели. Бета побрызгала на них водой и принялась разбавлять кипяток. Кадка оказалась не в меру тяжелой, но даже с ней в руках Хань Минь улыбалась новому приобретению, с которым проведет сегодняшнюю ночь, не сомкнув глаз.<br><br> ***<br><br> Цуй Фэй умылся, вычистил рот и присел перед зеркалом, взяв в руки темный, деревянный гребень. С особой любовью он принялся расчесывать длинные, темные волосы: медленно, аккуратно, распутывая каждый узелок. Губы омеги тронула легкая, мечтательная улыбка.<br><br> В тишине и тепле жаровен, молодой человек наслаждался кратким моментом одиночества, вдруг начав напевать неспешный, походивший на колыбельную мотив.<br><br> — Господин Цуй, — тихо позвала Хань Минь из-за двери. — С вами хочет встретиться четвертая жена генерала — госпожа Ми Юнь.<br><br> Омега нахмурился и взглянул на себя в зеркало:<br><br> — Что ей нужно?<br><br> — Она не сказала.<br><br> — Уже поздно… — вздохнул Цуй Фэй. — Хотя, ладно. Пропусти.<br><br> Прошло не больше минуты, прежде чем в комнату с поклоном зашла пухленькая девушка лет пятнадцати на вид. С алыми щеками и яркими золотыми глазами, она будто всегда испытывала дискомфорт из-за жары. Высокий хвост ей не шел, а украшения подобраны безвкусно. Их сталось невероятно много, отчего чего смотреть на омегу бывало сложно.<br><br> — Что привело вас ко мне в столь поздний час? — не стал подниматься Цуй Фэй, через отражение смотря на гостью.<br><br> — Прошу простить меня за столь поздний визит, господин Цуй, но мне хотелось переговорить с вами без свидетелей.<br><br> Молодой человек, наконец-то, обернулся и изогнул бровь. Он порядком устал, поэтому щурился, будто с трудом удерживал глаза открытыми.<br><br> — Присаживайтесь, простите, но чай предлагать не стану, — Цуй Фэй кивнул служанке, и та вытащила с угла стул, поставив тот перед гостьей, после чего, по немому приказу хозяина вышла из комнаты. — Итак, говорите.<br><br> — Господин Цуй, я понимаю, мы с вами не очень хорошо знакомы, но все же я не знаю, к кому еще обратиться со своей проблемой, — присев на стул, девушка начала мять в руках украшенный вышивкой платочек. — Видите ли, я провела с нашим дорогим мужем уже две течки, но так и не понесла ребенка…<br><br> — С этим вопросом вам лучше обратиться к лекарю, — нахмурился омега.<br><br> — Я обращалась! — подняла взгляд пухленькая девчушка. — Со мной все в порядке…<br><br> — Хотите сказать, что-то не так с нашим мужем?! — возмущение в голосе молодого человека едва не сотрясло стены. Огонь в жаровнях всколыхнулся, откликаясь на гнев хозяина.<br><br> — Что вы?.. — побелела лицом четвертая жена. — Я бы никогда не усомнилась в величии нашего мужа! Просто… просто хотела узнать, как вам удалось понести ребенка?.. Может быть, вы обращались к гадалке? Поймите, я это не для себя, просто хочу подарить любимому мужу много маленьких героев!..<br><br> Цуй Фэй нахмурился, прикидывая, насколько много лжи в словах Ми Юнь. Он полностью обернулся к сопернице, оглядывая ту с ног до головы.<br><br> — Конечно, я обращался к гадалке, правильно питался и пил лекарские настои. В остальном, мне нечего сказать. На все воля богов.<br><br> — Вот оно как… — опустила голову толстушка, из-за чего у нее стало видно второй подбородок, такой же красный, как щеки. — Вы… вы ведь мне не лжете?<br><br> — Вон! — подскочил со стула молодой человек и указал пальцем на дверь.<br><br> — Господин Цуй?.. — отшатнулась омега, чуть не упав со стула. Растерявшись, четвертая жена не смела подняться на ноги, впав в ступор.<br><br> — Я сказал вон! Какая наглость! Хань Минь, проводи нашу гостью!<br><br> Хань Минь поспешила вбежать в комнату, с испугом смотря то на хозяина, то на четвертую госпожу, что неспешно поднялась со стула и выпрямилась в спине. От прошлого испуга в ее взгляде не осталось ни следа, а губы изогнулись в уничижительной улыбке.<br><br> — Я советую вам со мной дружить, господин Цуй. В конце концов, состояние вашей семьи зависит от решения моего отца.<br><br> Цуй Фэй злобно прищурился:<br><br> — Хань Минь, я сказал тебе проводить гостью.<br><br> Служанка молча предложила Ми Юнь выйти, но та лишь выставила ладонь, как бы говоря, что сама скоро покинет жаркий дом.<br><br> — Я ведь не собираюсь мешать вашим делам, лишь прошу помощи и дружбы.<br><br> — Вон! — прошипел омега.<br><br> — Я не жду вашего ответа сегодня, но будьте добры обдумать мое предложение. Вместе нам будет легче выживать в этом поместье, — девушка усмехнулась, развернулась и, раскачивая бедрами, вышла из комнаты.<br><br> Служанка Хань последовала за ней, а бледный Цуй Фэй медленно присел обратно на стул. Руки молодого человека подрагивали, а по щекам потекли слезы.<br><br> — Чертова хамка…<br><br> ***<br><br> — Несите воду! Быстрее! — Кричали во дворе будущим вечером.<br><br> Мужчины и женщины со всех дворов носили полные кадри да ведра от колодца к полыхающему дому. Языки пламени тянулись к небу, успев охватить весь дом третьей жены генерала Лю.<br><br> Паника поднялась страшная, лишь престарелый управляющий пытался сохранить какой-никакой порядок, руководя слугами. Жены и достопочтенные гости поместья Лю аккуратно выходили во двор, издали наблюдая за разгорающимся пожаром. Ми Юнь, четвертая жена почти плакала, прикладывая ладонь ко рту. Неподалеку от нее стоял хмурый омега, вторая жена генерала Лю.<br><br> Люди безуспешно пытались потушить двор третьей жены.<br><br> — Кто-нибудь видел господина Цуй? — раздался зычный, разнесшийся по всему внутреннему двору мужской голос.<br><br> Омеги обернулись и поклонились проходящему мимо мужу. Лю Гай подошел к управляющему и, бросив взгляд на пылающий дом, рыкнул:<br><br> — Где господин Цуй?<br><br> — У лекаря, — поклонился управляющий. — Господин, его состояние…<br><br> — Что с ним?<br><br> — Третий господин сильно обгорел, лекарь выглядел встревоженным.<br><br> — Дьявол! Что с ребенком?..</div>
