<div>Глава 14. Затруднительное положение<br><br>Фактически, Чжуан Чжэнь не сразу начал допрашивать Фань Цзяло, как только они вошли в комнату для допросов, по двум причинам: во-первых, он хотел использовать ожидание, чтобы оказать психологическое давление на Фань Цзяло; и во-вторых, он хотел дождаться прибытия доктора Сун Жуя.<br><br>Учитывая, что Фань Цзяло поставлен диагноз диссоциативного расстройства идентичности, разнообразие и сложность его психики, а также неопределенность психологического состояния далеко за пределами понимания простых людей. Обычному человеку было бы трудно понять его внутренние мысли и прорваться сквозь психологическую защиту.<br><br>Приняв это во внимание, Чжуан Чжэнь почувствовал, что для этого допроса необходимо пригласить профессиональную помощь со стороны, и было бы лучше, если бы этот человек обладал абсолютным мастерством в своей области.<br><br>Чжуан Чжэнь никогда не переоценивал себя, и, естественно, никогда не недооценивал своих противников. Основываясь на первой личной встрече, нет никаких сомнений, что Фань Цзяло противник, с которым трудно иметь дело. У него был странный и изменчивый характер, и действовал он случайным образом, но при этом не позволял просочится и капле воды [1].<br><br>Доктор Сун Жуй лучший в своей области и является экспертом по анализу психики подозреваемых в уголовных преступлениях, поэтому Чжуан Чжэнь напрямую пригласил его помочь с их допросом.<br><br>Через гарнитуру в ухе Чжуан Чжэнь узнал, что доктор Сун Жуй прибыл, и наблюдает за ними из соседней комнаты наблюдения. Как только он получил подтверждение, Чжуан Чжэнь открыл папку перед собой, показывая этим жестом, что он начинает допрос. Ло Хун достал ручку для ведения протокола и нажал кнопку записи на диктофоне.<br><br>Фань Цзяло изначально положил левую ногу поверх правой. В это время он медленно и элегантно сменил положение, так что теперь его правая нога лежала поверх левой. Сделав это, он повернул голову и посмотрел на одностороннее перспективное зеркало, которое находилось всего в нескольких метрах от него, и слегка приподнял уголки рта, пристально смотря в него.<br><br>Молодой полицейский, стоящий рядом с Лю Тао, невольно расширил глаза и воскликнул: <br>– Вице-капитан, он, кажется, улыбается мне! Он не должен видеть нас, верно?<br><br>– Ты новичок? Он, очевидно, знает, что это одностороннее зеркало, и провоцирует нас! Черт возьми, этот человек довольно злой! – Лю Тао коснулся своей наполовину лысой головы, и его лицо полностью отражало смесь гнева и беспомощности.<br><br>С точки зрения простого обывателя, казалось, что вся личность Фань Цзяло полна косичек [2], и для его ареста можно использовать один листок. Но только те, кто был полицейскими в течение многих лет, знали и понимали, что у них нет возможности предъявить ему обвинения в так называемых убедительных доказательствах. Самое большее, они могли задержать Фань Цзяло только на 24 часа. И если он не признается за сутки, то у полиции нет иного выбора, кроме как освободить его.<br><br>– Доктор, сможем ли мы успешно закрыть дело в этот раз, зависит от вас и капитана, – сказал Лю Тао, взволнованно глядя на Сун Жуя.<br><br>Сун Жуй продолжал листать записи консультаций, полученные от психолога Фань Цзяло, просматривая их страницу за страницей, и кивнул:<br>– Я буду стараться изо всех сил.<br><br>Затем они оба замолчали, потому что Чжуан Чжэнь, находившийся в комнате для допросов, заговорил. <br>– Как бы вы оценили себя как кумира, который совсем недавно был весьма знаменит?<br><br>Фань Цзяло сжал губы и ответил: <br>– Кумир – это просто товар, упакованный в особенно красивую упаковку. Все, что видят другие, – подделка, ничего не нужно оценивать.<br><br>– Итак, все подделка? Нет ли какого-либо аспекта, который является реальным? – мягко спросил Чжуан Чжэнь.<br><br>– Если реальная вещь становится смесью преувеличений при разоблачении публике, то это все равно подделка, – Фань Цзяло улыбнулся и покачал головой. <br><br>В праздной манере Чжуан Чжэнь спросил: <br>– Вы и Гао Ицзэ были членами одной и той же группы кумиров. Вы слышали или видели что-то необычное, связанное с ним? Что вы о нем думаете?<br><br>– Без комментариев, – Фань Цзяло снова покачал головой, и угол, под которым уголки его губ были изогнуты, остался неизменным.<br><br>Поначалу Чжуан Чжэнь хотел продолжить разговор подобного рода, но Сун Жуй заговорил с ним через гарнитуру: <br>– Этот трюк против него бесполезен. Судя по тому, что я вижу на мониторе компьютера, выражение его лица совсем не изменилось. Я не могу определить точку отсчета. Ты должен перейти к постановке острых вопросов и попытаться довести эмоции до предела, возможно, даже разозлить его. На данный момент у него стабильное состояние души. Нам нужно сломать эту стабильность.<br><br>Чжуан Чжэнь молчал две секунды, а затем быстро отказался от своего нынешнего способа ведения допроса. <br><br>Чтобы разобраться с Фань Цзяло, еще когда они планировали и обсуждали, как проводить допрос, целевая группа уже тщательно определила весь процесс и путь допроса под руководством Сун Жуя. <br><br>Во-первых, Чжуан Чжэнь должен был с нежным отношением поболтать с Фань Цзяло и задать множество простых вопросов о жизни. Таким образом, Фань Цзяло не будет чувствовать никакой угрозы, поэтому большинство ответов должно быть правдой.<br><br>Когда кто-то сознательно думает о том, как ответить на вопросы, его глаза движутся, пальцы неосознанно шевелятся, чтобы что-то потереть, или могут сдвигаться ноги. Такие небольшие движения позволят следователю и психологу установить контрольный показатель, который затем можно будет использовать для оценки того, были ли слова, сказанные подозреваемым, правдивыми или ложными, и тем самым определить, был ли нынешний ход допроса полезным для расследования или нет.<br><br>Кроме того, еще одно преимущество, начавшего общаться Фань Цзяло во время такого разговора, заключалось в том, что на следующем допросе ему будет трудно молчать. Поскольку он сказал так много в начале, то молчание во время следующей части допроса заставило бы его выглядеть так, словно у него виноватая совесть. Чтобы скрыть свое преступление и ввести в заблуждение следователя, он продолжит говорить, застревая в некой психологической инерции [3]. Поэтому, как только он начнет больше говорить, следователям всегда можно получить из его рта то, что они хотели. <br><br>Этот метод часто эффективен. Даже скандально известный контрабандист, такой как Тайбан, неосознанно себя предал.<br><br>Однако сейчас Сун Жуй осознал, почему рабочая группа предложила ему разобраться с молодой звездой, которой было чуть больше двадцати, и они предпочли зарезать курицу большим тесаком [4], а не застрять в затруднительном положении.<br><br>Каждый угол комнаты для допросов оборудован камерой, которая могла наблюдать за каждым движением подозреваемого со всех сторон. Сун Жуй сидел перед несколькими компьютерными мониторами и хмурился, глядя на молодого человека на экране. Белая кожа допрашиваемого светилась под сильным светом, и все же он не мог определить глубину в его темных глазах.<br><br>Даже когда Чжуан Чжэнь задавал легкомысленные вопросы, он продолжал все время улыбаться. Изгиб уголков рта не уменьшился и не увеличился ни в малейшей степени. Вместо этого его взгляд был прикован к Чжуан Чжэню, в нем не было ни малейшего сдвига, ни даже намека на избегание, что делало Сун Жуя неспособным судить даже ту сторону мозга, которую он использовал для мышления. <br><br>Его руки были сжаты и расположены на поверхности стола. Кончики пальцев длинные и стройные, но лишних движений нет. Ноги скрещены, а носки обуви естественно указывали на пол, совершенно не двигаясь.<br><br>Вся поза очень непринужденная и элегантная, но в то же время она прочная и неподвижная, как скульптура. Только пара глаз сияла, что делало взгляд проницательным и заставляло его казаться очень сообразительным.<br><br>У Сун Жуя не было возможности извлечь какую-либо полезную информацию из поведения Фань Цзяло или его несуществующих микро-выражений, поэтому он не смог установить эталон того, что являлось правдой, а что ложью. Без эталона Чжуан Чжэнь не знал, был ли курс, выбранный его допросом, правильным или неправильным. Тщательно разработанный ими план допроса с самого начала оказался разрушен Фань Цзяло.<br><br>Получив инструкции Сун Жуя, Чжуан Чжэнь потратил всего несколько секунд, чтобы изменить свое поведение, а затем резко спросил: <br>– Знаете ли вы, что более половины черных материалов о вас в интернете было размещено Гао Ицзэ? Похоже, у него сложилось плохое впечатление о вас. <br><br>В ответ Фань Цзяло улыбнулся, но так и не ответил.<br><br>Чжуан Чжэнь продолжил: <br>– На первый взгляд, он делал вид, что заботится о вас с большой искренностью, но тайно клеветал за спиной. Вы знаете почему? Есть ли какая-то глубокая ненависть между вами двумя, которая заставила его так безжалостно поступить с вами?<br><br>Фань Цзяло продолжал улыбаться Чжуан Чжэню и просто покачал головой, не говоря ни слова.<br><br>Чжуан Чжэнь усилил интенсивность своих словесных атак. <br>– Согласно нашему исследованию, STARS использовала ресурсы, которые вы получили благодаря своим связям, с момента дебюта до того момента, когда группа приобрела популярность. То есть, у Гао Ицзэ нет причин ненавидеть вас, потому что вы являлись его поддержкой. Мы также узнали, что он получил новости о вашем скором изгнании из семьи Фань от некоторых посторонних, и вскоре после этого начал распространять черный материал о вас по всему интернету. Он не мог дождаться, чтобы уничтожить вас. Если между вами не было недовольств, зачем ему делать что-то подобное? <br><br>Фань Цзяло продолжал смотреть на человека перед ним с улыбкой. Мало того, что выражение лица оставалось невозмутимым, его зрачки даже не мерцали, не говоря уже о расширении или сокращении.<br><br>Сун Жуй уставился на юношу, отображавшегося на мониторе, и вздохнул. <br>– Этот человек очень плотно запечатан. Я не сомневаюсь, что, если бы у нас был здесь измеритель пульса, даже частота его сердечных сокращений не изменилась бы. Его способность контролировать свои эмоции достигла апогея.<br><br>Чжуан Чжэнь подавил внезапное чувство разочарования и поражения, которое возникло в нем, и продолжил. <br>– Разве вы сейчас не живете очень трудной жизнью? Согласно нашему расследованию, вам необходимо выплатить 130 миллионов юаней в качестве компенсации за возмещение убытков, и есть еще несколько компаний, которые угрожают привлечь вас к суду и предъявляют вам иск за ущерб, который они понесли.<br><br>– Ваша популярность и репутация полностью исчезли, и вся сеть знает о вашей темной истории. Если бы не то, как Гао Ицзэ за кулисами испортил вашу репутацию, даже после того, как вас изгнали из семьи Фань, вы все равно смогли бы заработать на кусок хлеба в кругу развлечений. Но посмотрите, что происходит сейчас! <br><br>– В индустрии развлечений для вас больше нет места. У вас также нет образования или навыков. Вы можете жить только закладывая свои вещи. Что вы будете делать после того, как все вещи, которые вы можете заложить, будут отданы? Идти попрошайничать на улицах? Вы были разрушены Гао Ицзэ. У вас нет надежды. Разве вы его не ненавидите?<br><br>Обычные люди, возможно, уже скрежетали бы зубами в ненависти, услышав так много провокационных и душераздирающих слов, но Фань Цзяло все еще смотрел на Чжуан Чжэнь с улыбкой и безо всякой реакции. Его язык тела и мягкие черты лица показали, что он не злился, а вместо этого просто расслабился, слушая интересную историю.<br><br>Чжуан Чжэнь подождал несколько секунд, но до сих пор не увидел никакой предсказанной реакции. Удушающее ощущение только усилилось.<br><br>Ло Хун почесал голову, и его лицо неосознанно показало небольшое уныние. Почему с Фань Цзяло так трудно справиться? Казалось, что даже без консультации с адвокатом он уже знал, что можно сказать, а что говорить нельзя. <br><br>– Черт возьми, вот дерьмо! – Лю Тао, стоявший перед зеркалом с односторонним видением, не мог не разразиться грубым замечанием. – Рот этого Фань Цзяло зашит? Только знает, как улыбаться, и не произнес ни единого слова! Всякий раз, когда Лаоцзы видит эту улыбку, мой кулак чешется и хочет встретиться с его лицом.<br><br>– Вице-капитан, не бей зеркало, чтобы он тебя не услышал, – двое молодых полицейских, стоявших слева и справа, оттащили Лю Тао от зеркала.<br><br>Сун Жуй снял очки в золотой оправе, помассировал немного болящую точку между бровей и сказал: <br>– Словесные атаки не кажутся эффективными. Давайте дадим ему визуальную стимуляцию.<br><br>Фань Цзяло полностью нарушил заранее установленную процедуру допроса, поэтому они могли только постепенно изменить свои методы допроса. До сих пор такого рода особое отношение получали только преступники или террористы, ответственные за совершение действительно тяжких преступлений. Чжуан Чжэнь не мог понять, как Фань Цзяло сформировал себя, чтобы стать тем, кем он является сегодня. Он выглядел не как избалованный молодой мастер, а скорее, как дух старого лиса [5], прожившего тысячи лет. <br><br>Еще раз, настроив свои мысли в соответствии с текущим ходом допроса, Чжуан Чжэнь достал четыре фотографии из папки в своей руке и разложил их перед Фань Цзяло, прежде чем спросить холодным голосом: <br>– Вы их знаете?<br><br>Наконец глаза Фань Цзяло, которые постоянно смотрели на него, переместились, и его взгляд упал на фотографии.<br><br>Содержание четырех кровавых фотографий заставляло и без того холодный воздух в комнате для допросов ощущаться еще холоднее.<br><br>Идя слева направо, первая фотография показала труп Гао Ицзэ после того, как он упал с крыши студии. Его череп был разбит, все конечности сломаны, а по земле разлилась густая кровь. На втором снимке молодой человек лежал в узком переулке с торчащим из живота ножом, а красная кровь пропитала его одежду. На третьем фото изображен обнаженный молодой человек, лежащий на кровати. Указательный и безымянный пальцы на левой руке были оторваны, из этих открытых ран вытекло много крови. Темно-фиолетовые следы синяков распространились на его шее. Он был задушен до недержания. Желтая моча и красная кровь запачкали белые простыни, и сцена была особенно грязной. На четвертой и последней фотографии молодой человек свернулся калачиком у унитаза с открытым ртом, полным пены. Его левая рука была изогнута, ее поверхность плотно покрыта игольными отверстиями, а правая рука крепко держала шприц.<br><br>На четырех снимках были изображены четыре трагические сцены смерти, и они отражались в глазах Фань Цзяло, и ни одна из них не была скрыта или замаскирована. Чжуан Чжэнь пристально посмотрел на него, боясь пропустить даже самые незначительные изменения в выражении лица молодого человека.<br><br>____________________<br><br>[1] 滴水不漏 [dī shuǐ bù lòu] – «и капля воды не просочится». Образно в значении: ни к чему не придерёшься; без сучка и без задоринки; комар носа не подточит; не проговорился; ничем себя не выдал.<br>[2] 辫子 [biànzi] – коса (причёска); плетёный шнур. Образно в значении: уловить недостаток, обнаружить противоречие, поймать на непоследовательности, несогласованности.<br>[3] Инерция мышления, или психологическая инерция, – непроизвольное стремление человека действовать согласно накопленному опыту, решать проблему традиционным путем. Представляет собой множество барьеров на пути к личному творчеству и способности решать проблемы.<br>[4] 杀鸡用牛刀 [shā jī yòng niú dāo] – «резать курицу большим тесаком». Образно: стрелять из пушки по воробьям. Прилагать чрезмерную силу для достижения чего-то неважного или незначительного.<br>[5] 老狐狸 [lǎohúli] – лисица, старая лиса. Образно в значении: хитрец, хитрый.</div>
