Глава 73. Падаль, скрытая под Божественным светом
Спокойная и неторопливая улыбка, которую Юй Юньтянь сумел сохранить на протяжении всего испытания, начала рассыпаться.
Он запаниковал.
Объективу камеры удалось чётко уловить холодный пот, стекавший со лба, даже с расстояния в несколько метров.
Он попытался отступить и отбиться от невидимой силы. Однако несмотря на все его усилия, всё, что ему удалось сделать, это только дважды дёрнуть мышцами икры. Юй Юньтянь выглядел очень жалко, и это показывало, насколько он бессилен в своём желании вырваться на свободу.
Попав в такое затруднительное положение, он не мог не обернуться, чтобы посмотреть на свою девушку. Его глаза излучали призыв о помощи. Как только он обретёт свободу, он немедленно прервёт эту «экстрасенсорную» оценку.
Сун Вэньнуань ясно видела, что что-то не так. Она хотела выбежать на сцену и остановить процесс «чтения» Фань Цзяло, но Сун Жуй схватил её за плечо и остановил.
– Тебе нужно просто сидеть и смотреть. Не забывай, всё это – твоя собственная идея.
Сун Вэньнуань заколебалась и посмотрела на Фань Цзяло, который не вернулся на своё прежнее место, и при этом нисколько не ослабил контроль над добровольцем после окончания «считывания». Это прямой контраст с предыдущими двумя людьми.
Вместо этого Фань Цзяло продолжал удерживать другого человека силой собственного магнитного поля, прежде чем начал медленно говорить:
– Мужчина, около тридцати, окружённый аплодисментами, цветами, похвалами и великолепными пейзажами. Цветные блоки вымостили землю под вашими ногами, сопровождая вас при подъёме на вершину.
Нет никаких сомнений в том, что вы человек, добившийся больших успехов в реальном мире. Как и у первого добровольца, у вас пара красивых глаз, и вы любите все цвета мира.
Сун Вэньнуань успокоилась, услышав эти слова, и кивнула в камеру. Всего в нескольких предложениях Фань Цзяло правильно описал возраст, пол, профессию и достижения Юй Юньтяня. Его восприятие было действительно сильным.
С другой стороны, Юй Юньтянь продолжал тщетно бороться.
Нынешняя поза Фань Цзяло создавала впечатление, будто он смотрит на него сверху вниз, а тон его голоса немного изменился, когда он продолжил оценку.
– Но, несмотря на блеск, проявляемый перед другими, вы всё равно скрываете гнилую сторону. Ваше лицо кажется разделённым на две части: на одной стороне изображена правильная улыбка, а на другой – свирепая усмешка. Ваше тело окружено сияющим ореолом, но из-под внешнего покрытия вы отбрасываете ещё более сильную и глубокую тень.
Расслабленное выражение лица Сун Вэньнуань мгновенно застыло, и руки всех операторов не могли не задрожать.
Два лица, свирепая улыбка, гнилая сторона, тень…
Это явно слова, которые ничего хорошего не предвещают!
Сун Жуй закрыл лицо рукой и тайком рассмеялся.
Толкнуть Юй Юньтяня к Фань Цзяло было, безусловно, самым интересным ходом, который эти люди сделали сегодня.
Ладонь Фань Цзяло зависла над головой Юй Юньтяня.
– Я увидел незаконченную картину, помещённую в узкую комнату, стоящую на севере и обращённую к югу [1]. Божественный свет любящей доброты подавляет скрытые под ним грязные желания.
Вера, изображенная на ней, – это не вера, это заблуждение, и это грязно. Это иллюзия, что скипидарное масло и красочные блоки покрывают и украшают. Вы хотите скрыть это, но вы также хотите проповедовать это.
Услышав эти слова, Юй Юньтянь внезапно перестал сопротивляться. Он поднял голову и уставился на Фань Цзяло. Этот человек был подобен зеркалу, ясно отражавшему тайну, скрытую в его сердце.
Это ужасно!
Сун Вэньнуань постепенно осознала, что ситуация начала развиваться не лучшим образом. Но ей оставалось только сжать кулаки и ждать.
На данный момент она хотела услышать больше. По выражению лица и реакции своего парня она поняла, что всё сказанное Фань Цзяло, оказалось правдой. Её парень пытался скрыть желание, которое было грязным, и которое невозможно подавить. Но что именно?
– Юный ничего не подозревающий ребёнок – это цветок, на который вы забираетесь по своему желанию.
Слова Фань Цзяло напоминали бомбу, которая взорвалась без предупреждения в студии и в комнате для записи. Все были ошеломлены, и даже руки операторов, державших камеру, сильно задрожали.
Сун Жуй на мгновение задумался, прежде чем молча кивнул.
Он давно знал, что с Юй Юньтянь есть проблема, но ему никогда не было интересно узнать, в чём именно заключается проблема этого человека. Фань Цзяло смог разглядеть такие вещи с первого взгляда.
– Брат, что именно означают слова Фань Цзяло? Это не то, что я думаю, верно?
У Сун Вэньнуань не хватило духу встретиться лицом к лицу с такой внезапной и жестокой реальностью. Она должна найти кого-то, кто поможет ей опровергнуть её догадку.
Но жаль, что она спросила именно «бессердечного» Сун Жуя. Другой человек просто прямо посмотрел на неё и сказал:
– К сожалению, это именно то, о чём ты думаешь.
– Нет-нет-нет! Я этому не верю. Он, должно быть, неправ! – Сун Вэньнуань чуть не заплакала. Она крепко сжала кулаки и сопротивлялась открывшейся ей правде.
Фань Цзяло продолжил раскрывать результаты своей оценки.
– Вы очень хорошо умеете скрывать безобразие красотой и заманивать невежественных ягнят обещанием художественной самоотдачи. Вы абсолютно уверены, что можете получить то, что хотите, поэтому каждый раз, когда вы делаете шаг в этом направлении, каждый ваш нерв трепещет от перспективы попробовать грядущие деликатесы, которые вам могут предложить. Грешник – это вы…
Кончики пальцев Фань Цзяло медленно двинулись от лица Юй Юньтяня, которое теперь покрылось холодным потом, к Сун Вэньнуань.
Он сказал с ударением:
– … И вы. Вы также грешница, которую влечёт к нему на основании легковерия, слепоты и увлечения. Если вы не проснётесь в ближайшее время, останется только раскаяние.
Это последнее обвинение было слишком серьёзным, чтобы Сун Вэньнуань могла проглотить его.
Раскаяние? Почему раскаяние? Что случится в будущем?
Все в студии были захвачены мыслями о всевозможных догадках, но ни одна из них не была чем-то положительным или многообещающим.
Если бы это «обвинение» прозвучало ещё до оценок Цзе Фужуя и Я Я, они бы просто выгнали Фань Цзяло из студии и поиздевались над ним.
Но теперь, испытав его таинственные способности и точный анализ, который он дал двум людям раньше, никто из них не осмелился встать и сказать, что Фань Цзяло просто говорит чушь.
Сун Вэньнуань тоже была в числе этих людей.
То, что только что произнёс Фань Цзяло, было беспочвенным и необоснованным, но она не осмелилась спросить его, прав он или нет.
Она отчаянно пыталась подумать и соединить воедино свои разрозненные воспоминания. Она должна понять, что означала эта последняя фраза!
Почему я тоже грешница? Что я такого сделала, что заставит меня раскаяться?
Значение слова «раскаяние» гораздо жёстче, чем «сожаление»!
– Есть ли в семье ребёнок, который особенно близок с Юй Юньтянем? – у Сун Жуя не было выбора, кроме как направить её внимание в правильное русло. В конце концов, его фамилия тоже «Сун».
– Нини! Это Нини! – Сун Вэньнуань не могла не закричать, а потом схватила свой мобильный и выскочила из студии звукозаписи.
Рука, держащая телефон, дрожала, когда она звонила Сун Бэйни, дочери её старшего брата, но последняя не ответила.
Она должна быть на уроке.
Однако то, о чём Сун Вэньнуань хотела спросить, было срочным, и она не осмелилась остановиться. Она продолжала набирать номер снова и снова в панике, ожидая соединения.
Холодный пот выступил у неё на лбу и испортил макияж, но у неё не было времени об этом думать.
Она просто хотела знать, не пострадали ли Нини…
Как она могла представить Нини Юй Юньтяню в качестве модели? Тем более, учитывая, насколько красивым был ребёнок!
Румяное лицо девочки было похоже на прикосновение рассвета на горизонте, а её милая улыбка ярче, чем солнечный свет.
Поскольку ей нравились танцы, её тело было особенно гибким, поскольку она прекрасно растягивалась и прыгала, как виноградная лоза. Когда она вертелась на гладком деревянном полу, её юбка казалась распустившимся цветком.
Если бы она была ангелом, она была бы самым красивым ангелочком в мире!
Как я могла доверить её Юй Юньтяню?
Ах да, картина! Картина, которую Фань Цзяло увидел во время оценки!
Свет, вера, незавершенность… Да, похоже, там была картина под названием «Свет веры», которую нарисовал Юй Юньтянь, и она даже видела её собственными глазами. В настоящее время её разместили на чердаке виллы, где они вместе жили.
На картине отчётливо изображена Мария, излучающая Божественный свет. Это очень обычная картина, в чём тут проблема?
В течение следующего периода Сун Вэньнуань размышляла над множеством вещей. Как только она избавилась от своих чувств к Юй Юньтяню и начала объективно смотреть на вещи со стороны, в её мозгу сработал переключатель, который позволил глазам ясно видеть ситуацию.
В этот момент те крошечные детали, которые она всё это время игнорировала, начали увеличиваться одна за другой.
Юй Юньтянь очень беспокоился о Нини. Он как-то взял на себя инициативу, чтобы забрать Нини из школы, а затем отвести её в удалённый ресторан на обед. Только в середине трапезы, он вспомнил, что нужно позвонить своей девушке и сообщить об их местонахождении.
Он покупал дорогие подарки Нини по различным праздникам и даже лично создавал для Нини костюмы, которые она надевала во время выступлений.
Он оставался у постели всю ночь, когда Нини тяжело заболела, и ласкал лоб Нини ладонью.
Эти чрезмерно интимные действия сочли естественными и разумными, поскольку они происходили из его личности как «дяди». Настолько, что все в семье Сун просто подумали, что он действительно влюблён в свою девушку и её семью!
Сун Вэньнуань была до смерти напугана своим воображением и поспешно набрала другой номер телефона.
– Здравствуй, невестка, ты в восточном пригороде? Ты там? Хорошо, не могла бы ты отправиться на мою виллу и помочь мне найти картину? Ты можешь увидеть её на чердаке, Дева Мария. Она находится на самом видном месте.
Как только ты получишь картину, пожалуйста, отнеси её кому-нибудь, кому полностью доверяешь, и посмотри, есть ли другая картина, спрятанная под первым слоем краски. Помни, ты должна найти надёжного человека, у которого крепкий рот.
Не разглашай этот вопрос. Чем меньше людей узнают об этом, тем лучше!
Невестка, я знаю, что это очень неприятное дело, но я могу рассчитывать только на то, что ты съездишь. Правда, никто другой не сможет этого сделать. Пожалуйста, иди скорее, жду от тебя новостей!
Повесив трубку, Сун Вэньнуань упала на пол и прислонилась к стене. Никто не знал, насколько виноватой она себя чувствовала, когда звонила своей невестке, и какие страдания она переживала сейчас.
Если бы это было возможно, она действительно не хотела бы сталкиваться со всем этим, но у нее нет иного выбора, кроме как противостоять и исправлять эти ошибки, иначе она никогда не смогла бы простить себя!
В то же время в ней всё ещё сохранялся намёк на сомнение, вроде одной из десяти тысяч вероятностей – что, если Фань Цзяло ошибался? Что, если с этой картиной нет проблем? Что, если отношения между Юй Юньтянем и Нини были просто отношениями нормального дяди и племянницы?
Но все её заблуждения были в конце концов разрушены звонком Нини.
– Тётя, ты меня искала?
– Нини, скажи тёте, если твой дядя сделал с тобой что-нибудь странное! Это очень важно. Подумай об этом внимательно!
Нини долго молчала, прежде чем прошептала:
– Он всегда хочет, чтобы я помогла ему с такой живописью. Он говорит, что это искусство…
Сун Вэньнуань чуть ли не сурово закричала:
– Нини, ты согласилась?
Ей не нужно было спрашивать, что это за картина.
Нини была шокирована и быстро отказалась:
– Нет, нет, я не согласилась! Я думаю, что рисовать в таком стиле – это странно!
– В самом деле? Не лги тёте. Что бы ни случилось, ты можешь сказать тёте. Ты самый важный человек в сердце тёти, понимаешь? Юй Юньтянь просто чужак!
Сун Вэньнуань неоднократно спрашивала, произошло ли что-нибудь. Если бы у неё была возможность, ей бы очень хотелось физически проследить за телефонным сигналом до другого конца провода и проверить Нини собственными глазами.
Этот день был самым несчастным и пугающим днём, который она когда-либо переживала в своей жизни. Она была крайне обеспокоена и ошеломлена тем, что те ужасные вещи могли случиться с её семьей.
Фань Цзяло был прав.
Она тоже была грешницей, сообщницей! Именно её доверчивость, слепота и увлечение привели Юй Юньтянь, злого волка, прямо к Нини.
Эта ситуация длилась почти два года. Что, если бы это продлилось ещё дольше? Неужели его энтузиазм и доброта заставили бы Нини что-то сделать?
Она такая маленькая. Что она знала?
Всё, что она могла видеть, это ореол, сияющий на теле Юй Юньтяня, и ничего из той злой природы, которую он спрятал в себе! Разве не обманул Юй Юньтянь даже взрослую?
Думая об этом, Сун Вэньнуань не могла не задрожать от страха.
К счастью, Нини никогда не лгала. Она снова и снова клялась, что всегда защищала себя.
Сун Вэньнуань чуть не потеряла сознание после того, как повесила трубку, но ей всё ещё приходилось ждать звонка невестки, и всё это время она чувствовала себя заключённой, ожидающей приговора судьи.
Она даже не знала, сколько прошло времени – десять минут? Двадцать минут? Полчаса? В любом случае, сколько бы минут ни прошло, для неё это показалось целой жизнью.
Наконец, зазвонил мобильный телефон, крепко зажатый между её вспотевшими руками.
Резкий голос невестки раздался из телефона, когда она кричала:
– Сун Вэньнуань, что происходит? Я доверила тебе Нини. Это то, что ты с ней сделала? Я уже позвонила твоему брату, подожди! Если ты не дашь мне надлежащего объяснения, я никогда не позволю этому так просто закончиться!
Это первый раз, когда её невестка, которая всегда была нежной и любила смеяться, проявила такую злость по отношению к Сун Вэньнуань.
Её голос был разорван гневом, и можно было смутно расслышать несколько приглушённых звуков плача.
Вскоре после того, как этот звонок закончился, раздался ещё один, на этот раз от брата Сун.
Он спросил:
– Сун Вэньнуань, я чем-то обидел тебя, чтобы ты захотела вот так навредить моей дочери?
Ты обманула её, заставив стать моделью для такой картины Юй Юньтяня? Ты всё ещё заслуживаешь называться человеком? Испытываешь ли ты к ней хоть какую-нибудь привязанность в своём сердце?
Отныне больше не приходи в мой дом! Я больше никогда не позволю Нини называть тебя тётей!
– Старший брат, это не так. Пожалуйста, выслушай меня! – Сун Вэньнуань отчаянно крикнула в трубку, но человек на другом конце уже повесил её.
Спрашивать нет необходимости. Картина, которую её невестка обнаружила под оригиналом, должно быть, была уродливой и неприглядной.
Но это не изображение чего-то реального, всё это только воображение Юй Юньтяня. И всё это время она находилась в неведении обо всём происходящем, не замечая ни намёка…
Сун Вэньнуань плакала от беспрецедентной волны замешательства, захлестнувшей её, но она также постепенно осознала – то, что сказал Фань Цзяло, было правильным.
Если Юй Юньтянь считать грешником, то её снисходительность также была грехом.
Она уже начала сожалеть об этом!
Как может в этом мире существовать такая дура, как я?
Как я могла быть такой слепой? Было ли моё сердце ослеплено его внешним видом?
Разве в этом мире нет мужчины лучше?
Сун Вэньнуань подняла руки и начала яростно хлопать себя по щекам, делая это непрерывно, пока несколько капель крови не скатились с уголков её губ.
Как только она собиралась снова хлопнуть себя по щеке, кто-то схватил её за запястье.
Это был Сун Жуй.
Двое находились в коридоре всё время, но остальной персонал проявил такт, чтобы оставить их наедине.
Никто украдкой не взглянул на них из любопытства или беспокойства. В конце концов, это связано с репутацией маленькой девочки. Не участвовать, не спрашивать, не расспрашивать и не предавать огласке – лучшая защита, которую они могли дать Нини.
– Довольно! Реши эту проблему, когда вернёшься домой позже. Юй Юньтянь всё ещё находится внутри. Тебе следует сначала поговорить с ним, – спокойное поведение Сун Жуй не поколебалось, даже когда дело дошло до такого.
Сун Вэньнуань посмотрела на него и внезапно кое-что вспомнила. Мгновение спустя она не могла не закричать голосом, полным негодования:
– Брат, ты знал, что с Юй Юньтянем проблемы. Почему ты мне не сказал?
– Почему я не сказал тебе, спрашиваешь ты? Сколько раз я говорил тебе расстаться с ним? Ты мне поверила? Ты слушала меня в то время?
Сун Вэньнуань, не вини других в своих ошибках или в возникновении проблемы. Никто больше не обязан учить тебя, что делать. Теперь ты уже взрослая.
Сун Жуй толкнул дверь и указал подбородком.
– Входи, Юй Юньтянь всё ещё ждёт тебя.
К тому времени, как Сун Вэньнуань снова вошла в комнату для записи, весь присутствовавший там персонал уже ушёл. Остались только Фань Цзяло и Юй Юньтянь, сидящие лицом к лицу на двух диванах. Один был тихим и спокойным, как всегда, в то время как другой, казалось, немного запаниковал.
Чёрная тканевая повязка всё ещё закрывала глаза Фань Цзяло. Казалось, для него не имело значения, снял он её или нет. Так что он не возражал, что она закрывает ему глаза.
Холодный пот покрыл всё тело Юй Юньтяня, а его ранее опрятная одежда помялась. Паника в его глазах превратилась в почти осязаемую субстанцию.
Увидев свою девушку, он сразу же встал и начал умолять:
– Нуаньнуань, ты можешь удалить запись? Не транслируй это. И для сохранения моей репутации, и для твоей племянницы. Ты же не хочешь, чтобы она стала объектом клеветы?
______________________
[1] Относится к фэн-шуй. В основном дверь комнаты обращена на юг, а её задняя часть – на север. В таком помещении, выходящем на юг, тепло зимой и прохладно летом.
