<div>Из-за дрожи в пальцах Шэнь Чжифань едва не уронил дневник из рук, тетрадь уже выскользнула, но юноша успел вовремя поймать её.<br><br>Шэнь Чжифань не хотел больше читать эту страницу, потому поспешно перевернул. Однако он не ожидал продолжения той записи.<br><br>Воистину, человеческий потенциал удивителен и безграничен. На предыдущей странице была выплеснута вся боль и горечь, а на следующей атмосфера чудесным образом меняется, и запись продолжается аккуратным почерком.<br><br>«Есть один человек, который, возможно, никогда не узнает, что я умер в подобном месте… Он словно лунный свет, который невозможно потрогать, так что остаётся лишь созерцать. Он словно солнце, такой же далёкий и сияющий… Мне так хочется поговорить о нём, хотя это также бессмысленно, как записи в этом дневнике.<br><br>Неожиданно, но только из-за мысли об этом человеке я непроизвольно начал лучше писать. Кажется, он куда важнее мне, чем я думал раньше. Я не писал так аккуратно, даже находясь в здравом рассудке.<br><br>Этот мужчина нравился мне с четырнадцати лет, нет, это не совсем точное описание моих чувств. Правильнее было бы сказать: я обожал его, тосковал по нему и восхищался им с четырнадцати лет. Одно его существование мне казалось чем-то невероятным. В то время меня окружали такие же мальчишки как я, мы были подростками без особых амбиций, едва сводили концы с концами, потому не стремились к чему-то невозможному, и такая жизнь многих вполне устраивала. Даже сейчас, думая об этом, я не вижу ничего плохого, это было удобно — жить своей суетной жизнью.<br><br>Но однажды я увидел ЕГО. Я и представить себе не мог, что этот человек лишь на пять лет старше меня. Он был так молод, но уже прославился своими делами даже в дальних уголках Вселенной… Мне казалось невероятным, что существуют такие люди, как он.<br><br>Хотя, конечно, я всегда ясно осознавал, что между нами лежит огромная пропасть ― происхождение, поэтому мои мечты останутся просто мечтами. По мере взросления, неизбежно приходит понимание того, что, как бы люди ни ратовали за справедливость, равенство и гуманность, всё это лишь пустые слова, попытка выглядеть оплотом добродетели в глазах других. На деле всё куда хуже. Мягко говоря, пропасть между ним и мной гораздо глубже, чем пропасть между ним и его собакой, если у него есть собака.<br><br>Поэтому, как бы я ни хотел встретиться с ним, я всегда знал, что это непозволительная роскошь.<br><br>Я не верил, что такое возможно, но… Два года назад мне крупно повезло встретиться с ним лично. Хотя вряд ли он что-то помнит из нашей встречи, мы провели вместе всего лишь три дня, и всё время этот человек находился без сознания. Тем не менее, произошедшее было похоже на сон.<br><br>Я не мог не узнать его, несмотря на то, что он был весь в крови. Находясь в таком состоянии, вряд ли он осознавал окружающую действительность и вряд ли понимал, кто перед ним. Хотя, не скрою, мне бы очень хотелось, чтобы он запомнил меня.<br><br>С тех пор прошло много времени и я с трудом могу вспомнить свои чувства, которые тогда испытывал, но воспоминания о тех днях до сих пор вызывают у меня волнение… И это просто отлично. Волнение — это очень хорошо. Надо продолжать в том же духе, чтобы бодрствовать, сейчас главное не уснуть.<br><br>В таком случае, расскажу кое-что ещё — я поцеловал его. Сделал это тайком, он даже ничего не узнал, поэтому ничего страшного. Верно?<br><br>В реальности этот мужчина оказался ещё красивее, чем в журнале. В «Механическом соколе» на фотографии лицо казалось куда больше.<br><br>Говоря откровенно, те дни прошли как в тумане, поэтому я не буду об этом писать».<br><br>Могло ли произойти что-то из ряда вон выходящее? Почему о самом главном событии практически ничего не написано?<br><br>Шэнь Чжифань чувствовал раздражение и неудовлетворение.<br><br>«Наверно, он даже и не вспомнит меня, никогда не узнает, какие у меня были мысли, и где я встречу свою смерть. Но это даже хорошо. Не хочу, чтобы он знал о том, какой я на ничтожный человек.<br><br>Кажется, мои чувства сильнее, чем я предполагал. Он стал мужчиной моей мечты, мне нравилась его внешность и тело, и даже если моя влюблённость не была взаимной, на более глубоком уровне я всё ещё ощущал его своим наставником. Пусть мы даже не разговаривали, пусть я узнал о нём из такого ненадёжного источника, как «Механический сокол», этот мужчина оставался моим путеводным светом, который помогал мне не увязнуть в этой пучине отчаяния.<br><br>Он был той башней на вершине горы, до которой нереально добраться, и осознание этого было довольно болезненным, но…<br><br>Тем не менее, если это он, то я был бы готов рискнуть отправиться в путь.<br><br>Так что, наверное, самое счастливое событие в моей жизни — это те три дня. Я был рад познакомиться с ним...<br><br>Мне кажется, я действительно умираю, иначе почему я так счастлив писать об этом? Мне совсем не хочется спать, а, может, это возвращение к жизни?<br><br>В любом случае, он никогда не должен был знать о моём существовании. Хотя мне немного грустно от того, что всё закончится вот так.<br><br>Уже рассвело, мне, наверное, пора…<br><br>До встречи.<br><br>***<br><br>Чёрт возьми, приходил доктор, и он сказал, что со мной все в порядке.<br><br>Этот шарлатан… Он что, шутит что ли? Я весь в дырах, мои легкие протекают, я не могу вымолвить ни слова, и он говорит, что всё в порядке?!<br><br>Отлично, я совсем не злюсь, нет, просто мне хочется смеяться, и, если бы мои легкие не болели так сильно, я бы расхохотался так, что вся подземная арена услышала бы меня.<br><br>Теперь я должен выжить. Мир не спешит списывать меня со счетов, поэтому я не умру. Должно быть, это благодаря моей сестре, благодаря Нии и Айбо, благодаря… Ему.<br><br>Спасибо.<br><br>Я всё ещё жив».<br><br>Увидев конец, Шэнь Чжифань с облегчением вздохнул, несмотря на то, что он ясно понимал ― иного исхода быть не может, иначе его здесь не было бы. Но, прочитав этот дневник, он был тронут переживаниями, горестью и неуверенностью подростка.<br><br>Таким образом, Шэнь Чжифань боролся со смертью. Он умирал, но выжил, постоянно предавался воспоминаниям, сражался за каждый день своего существования и старался жить дальше.<br><br>В целом Шэнь Чжифань не был удивлён, так как представлял нечто подобное, и дневник лишь подтвердил это. Однако его удивило то, что дневник был не таким уж толстым, а эта запись была сделана почти в самом конце. Почуяв что-то неладное, он перелистнул последнюю страницу.<br><br>Итак, последняя запись была сделана в 731 году, два года назад. То есть в этом дневнике записано несколько лет его жизни. Бегло просмотрев странички, Шэнь Чжифань пришёл к выводу, что после той битвы он, наконец-то, заявил о себе как о сильном противнике, и его жизнь перестала быть печальной. Судя по всему, в прошлом он наслаждался относительно счастливыми и спокойными днями, и времени на записи у него было не так много, поэтому дневник был таким тонким и быстро подходил к концу.<br><br>«Сегодня ко мне пришёл господин Гэли, чтобы сопроводить на встречу с одним человеком, где меня спросили, хочу ли я узнать правду о трагедии на планете N-192.<br><br>Раньше я думал, что это дело рук террористической организации, которой моя планета не могла противостоять. Более того, осознание собственной слабости и понимание своего положения не способствовало мыслям о мести. Именно поэтому я прятался, как крыса в канаве, изо всех сил стараясь выжить.<br><br>Однако теперь…<br><br>У меня было такое ощущение, словно всё, что произошло, всё, что я пережил, было каким-то розыгрышем, насмешкой судьбы.<br><br>Неужели столько людей погибло по такой нелепой причине? Всё из-за глупой политики страны? Из-за тупости их правителя?<br><br>Тот человек оказался прав…»<br><br>На этом запись внезапно обрывается.<br><br>Отложив дневник в сторону, Шэнь Чжифань занялся поисками другого дневника. Он обшарил всю комнату, перебрал весь шкаф, но так и не смог найти ничего похожего.<br><br>Это было странно, Шэнь Чжижоу сказала, что он постоянно что-то записывал. Значит, где-то должен находиться ещё один его дневник за 732 год, год, когда он переехал сюда. Должно быть, там важные сведения.<br><br>Насколько он помнил, Янь Шо говорил, что их вторая встреча произошла два года назад, то есть в 731 году. Однако, в имеющимся дневнике этой информации ещё не было, что означало лишь одно — они встретились после того, как Шэнь Чжифань узнал правду о трагедии, произошедшей на его родной планете. В противном случае, он обязательно сделал бы запись о генерале.<br><br>Всё, что произошло с 726 года по 731 год, было понятно. Загадкой остались следующие годы.<br><br>Кроме того, его очень беспокоили господин Гэли, который, вероятно, был тем, кто привел Шэнь Чжифаня на подпольную арену, и «тот человек», упоминающийся в последней строке.<br><br>Кто это? И что за правду он поведал ему?<br><br>У него не было ответов на эти вопросы, но Шэнь Чифань отчётливо ощущал тяжелую, необъяснимую враждебность, которой была пропитана последняя запись.<br><br>Обессиленно вздохнув, молодой мужчина помассировал переносицу и взял в руки телефон. Разблокировав экран, он заметил некую странность. В его контактах почти все номера были не идентифицированы, либо записаны одной буквой на подобии «f». Единственный номер, который выбивался из общего ряда, был номер Шэнь Чжижоу.<br><br>У Шэнь Чжифаня было такое чувство, словно у него совсем не было друзей. Учитывая то, что в течение последних дней, с тех пор, как он потерял память, с ним никто не связывался, должно быть, предположение верное.<br><br>Ах, неважно…<br><br>«Подождите-ка…» — Шэнь Чжифань нечаянно чего-то коснулся, и экран дисплея изменился.<br><br>Неожиданно для себя парень открыл скрытую контактную книжку, в которой был лишь единственный номер, никак не обозначенный. Более того, с этого номера не поступало никаких сообщений, и не было истории вызовов. Возможно, номер хотели удалить?<br><br>Поддавшись странному порыву, он нажал на кнопку вызова, и вскоре раздались длинные гудки.<br><br></div>
