<div> </div><br><div>Ци Му толкнул дверь из красного дерева, и изнутри полилась прекрасная мелодия.<br><br></div><div>Естественно, репетиционные залы не были спроектированы как концертные залы. Многие из них были стилизованы под классные комнаты и имели звукоизоляцию. Часто там были только места для оркестра и ни одного для публики.<br><br></div><div>Однако Bai Ai, очевидно, был исключением.<br><br></div><div>На первый взгляд Ци Му насчитал около 300 мест в зале, а впереди располагалась 50-сантиметровая сцена-платформа. Красный занавес был раздвинут с обеих сторон, и под светом собралось около сотни человек.<br><br></div><div>Ци Му, прослушав несколько строк, повернулся к Мин Чэню:<br><br></div><div>— Они репетируют ««Симфонию № 6 си минор» Чайковского.<br><br></div><div>Мин Чэнь осторожно закрыл за ними дверь. Вход был таким тихим, что никто на сцене не заметил их появления. Только Даниэль, сидевший в зале, увидел их и повернулся, удивленно уставившись на них.<br><br></div><div>— Да, темой нашего осеннего тура временно назначен Чайковский. Они репетируют первое произведение.<br><br></div><div>Мин Чэнь подошёл к сцене и прошептал Ци Му: <br><br></div><div>— Мы уже исполняли «Симфонию № 6» раньше, так что они с ней знакомы.<br><br></div><div>Ци Му кивнул, но ничего не сказал.<br><br></div><div>Берлинский филармонический оркестр был увлечён минималистичным стилем Баухауза. Этот зал не был таким блестящим, как многие концертные залы Вены, и оформлен в основном в черно-белых тонах. В нем использовались черные и белые клавиши пианино, чтобы выразить плавность музыки в различных плавных, изогнутых линиях.<br><br></div><div>Даже сиденья были минималистичными. Ци Му увидел Даниэля, но, к его удивлению, Мин Чэнь отвел его на два ряда дальше от улыбающегося, машущего рукой агента.<br><br></div><div>Даниэль: «…»<br><br></div><div>Ци Му: «…»<br><br></div><div>Осознавая замешательство, Мин Чэнь придвинул стул и сел, прошептав: <br><br></div><div>— В этом кресле лучшие аудиовизуальные впечатление. Сейчас они только репетируют, и Кристель ведет их, но лучше всего сесть и послушать здесь.<br><br></div><div>Ци Му: <br><br></div><div>— В самом деле?<br><br></div><div>Мин Чэнь спокойно кивнул: <br><br></div><div>— В самом деле. <br><br></div><div>Ци Му нахмурился: <br><br></div><div>— А почему Даниэль сидит там? Разве он не должен сидеть здесь?<br><br></div><div>Мин Чэнь небрежно взглянул на Даниэля и ответил: <br><br></div><div>— Не догадался. Забыл, наверное. С ним такое часто бывает.<br><br></div><div>Ци Му: «…»<br><br></div><div>Даниэль: «Я всё слышал, вообще!»<br><br></div><div>На сцене Кристель дирижировал оркестром во время репетиции второй части. Будучи концертмейстером, он отвечал за дирижирование «Bai Ai» в отсутствие дирижёра. Очевидно, он отлично справлялся с этой задачей.<br><br></div><div>Ци Му слушал и не мог удержаться, чтобы не закрыть глаза и не погрузиться в меланхолию.<br><br></div><div>Вторая часть «Шестой симфонии» Чайковского была нежным адажио с умиротворяющим ритмом. В отличие от «Серенады», она не казалась такой приятной или удобной. На самом деле она была довольно грустной и меланхоличной.<br><br></div><div>Ци Му нахмурил брови, погружаясь в волнующую мелодию. Он отметил, что игра Bai Ai была немного ниже обычного уровня, но всё равно на высоте оркестрового мастерства.<br><br></div><div>Это явственно демонстрировало превосходство Bai Ai. Всего несколько дней репетиций под руководством концертмейстера, который даже не был профессиональным дирижёром, и они смогли достичь такого уровня.<br><br></div><div>Конечно, ближе к концу части Ци Му уловил небольшие сбои в ритме литавр и ошибку, допущенную одним из виолончелистов. Однако эти недостатки были в пределах допустимого и временно не стали препятствием для общего впечатления от игры.<br><br></div><div>Когда последняя нота повисла в воздухе, Ци Му зааплодировал, выражая своё уважение и поддержку музыкантам.<br><br></div><div>Кристель отнял смычок со струн и, услышав внезапные аплодисменты, посмотрел вниз со сцены. Увидев черноволосого молодого человека, в его голове мелькнуло имя «Ангел», но прежде чем он успел что-либо предпринять, другие участники Bai Ai запрыгали вокруг него, словно на сковороде.<br><br></div><div>— Боже мой!!! Ангел!<br><br></div><div>— О Боже, когда он здесь появился? Почему я не заметил?!<br><br></div><div>— Только вчера я сказал Макканну, что Ангел долгое время не звонил дирижеру. Почему он вдруг приехал сюда?!<br><br></div><div>Кристель беспомощно покачал головой, думая: «Конечно, вы не станете задумываться о том, как ваш Ангел внезапно оказался здесь. Но вы задумывались о том, кто его привел?»<br><br></div><div>Конечно же, мгновением позже снова раздалось:<br><br></div><div>— Боже мой, тот, что рядом с Ангелом, это… Дирижёр вернулся!<br><br></div><div>— О Боже, ты, должно быть, шутишь. Разве Даниэль не говорил, что он взял два выходных?<br><br></div><div>— Да, он сказал, что дирижер вернется завтра ...<br><br></div><div>Репетиционный зал был спроектирован так, чтобы дать зрителям наилучшие впечатления. Изогнутая планировка была специально сконструирована для улучшения распределения звука. Это, в сочетании с его отличным слухом, позволяло Ци Му слышать возбужденную болтовню и жалобы.<br><br></div><div>Он даже удивился: кто-то говорил по-немецки, кто-то по-английски, а кто-то по-французски… Как эти люди общались, вообще?<br><br></div><div>Конечно, он не знал, что когда участники Bai Ai упоминают своего демонического дирижера, им было все равно, на каком языке они говорят. Сначала они могли ругать друг друга на своём родном языке. Но просто говорить на другом языке было недостаточно. Им пришлось добавить различные диалекты и акценты, чем более далёкими они были, тем лучше.<br><br></div><div>Однажды был новый участник, которого ругали до тех пор, пока он не устал. Он пожаловался на албанском:<br><br></div><div>— Я бы не хотел приходить в Bai Ai в своей следующей жизни.<br><br></div><div>Мин Чэнь, положив свою палочку, сказал ему по-албански с совершенно отсутствующим выражением лица:<br><br></div><div>— Тогда ты можешь уйти прямо сейчас.<br><br></div><div>Как дирижёр, Мин Чэнь, несомненно, был талантлив. Ошибки, на которые он указывал, и области, требующие улучшения, были правильными и полезными. Bai Ai восхищался им за это. Но как ровесник или как представитель молодого поколения...<br><br></div><div>«Наш дирижёр был жесток и у него был ядовитый язык, ах!!!»<br><br></div><div>Таковы были их мысли.<br><br></div><div>Ци Му наблюдал за каждым их выражением лица, которое казалось преувеличенно печальным в ярком свете прожектора. Не зная, как реагировать, он повернулся к мужчине рядом с собой и тихо произнёс:<br><br></div><div>— Кажется, они… очень тебя боятся?<br><br></div><div>Мин Чэнь лишь поднял бровь в ответ:<br><br></div><div>— Ты ошибаешься.<br><br></div><div>Ци Му, конечно, не мог поверить своим ушам, услышав такие слова от человека, который даже не имел права говорить.<br><br></div><div>— Они действительно тебя боятся.<br><br></div><div>Мин Чэнь: «…»<br><br></div><div>Мин Чэнь, словно стремясь доказать, что он действительно «добрый» человек, покинул зал и вышел на сцену. Участники «Bai Ai» с тревогой следили за его приближением. Когда он поднялся на сцену и взял в руки дирижёрскую палочку, некоторые из них задрожали.<br><br></div><div>«Рэда было недостаточно… Ты тоже хочешь дирижировать?! Мы не хотим тебя, мы хотим нежного Кристеля!» — пронеслось в их мыслях.<br><br></div><div>За сценой Ци Му, приподняв брови, с улыбкой наблюдал за высокой фигурой мужчины. Он, конечно, знал, что задумал Мин Чэнь. Похоже на…<br><br></div><div>Мужчина хотел продемонстрировать своё «добрый нрав», самостоятельно руководя репетицией, верно?<br><br></div><div>Ци Му, откинувшись на спинку стула, наслаждался представлением. Мин Чэнь, перевернув партитуру, взглянул на Кристеля:<br><br></div><div>— Только вторая часть?<br><br></div><div>Кристель, улыбнувшись, кивнул:<br><br></div><div>— Да, я хотел сегодня днём отрепетировать вторую часть, поэтому готовился со вчерашнего вечера.<br><br></div><div>На большом нотном листе, лежащем на пюпитре, были подробно расписаны партии каждого инструмента. Очевидно, это была не партитура Мин Чэня, так как она была помечена нотами, особенно партия скрипки. Мин Чэнь, бегло пробежав по ней глазами, закрыл партитуру.<br><br></div><div>Кристель был талантлив, но он не был дирижёром. Партитура мало что значила для Мин Чэня.<br><br></div><div>Подняв свою палочку, Мин Чэнь приказал толстяку из третьей слева группы камер:<br><br></div><div>— Кит, затяни струны. Мелодия по-прежнему актуальна, но за следующие пять минут вы проделаете больше работы.<br><br></div><div>Толстый виолончелист по имени Кит подчинился без единого слова. Мин Чэнь, окинув взглядом оркестр в целом, прямо заявил:<br><br></div><div>— Вторая часть в принципе в порядке. Теперь мы перейдём непосредственно к третьей части.<br><br></div><div>Участники Bai Ai: «…»<br><br></div><div>— Смею надеяться, что к завтрашнему дню ты успешно исполнишь это несложное произведение.<br><br></div><div>Участники Bai Ai: «Ты издеваешься что ли?»<br><br></div><div>Будто не замечая убийственных взглядов участников, прекрасный дирижёр поднял свою дирижёрскую палочку, и вместе с ней зал наполнили звуки скрипки.<br><br></div><div> </div>
