<div>Настроение Чжансунь Цзыцзюня моментально ухудшилось. Он уже потерял счет выкидышам И Сичэня. Некоторые из них случались по его вине, когда он не мог совладать с собственным либидо и слишком долго мучил возлюбленного в постели. И дело тут не в его рациональности. Цзыцзюнь неглупый парень, просто автор треклятой додзинси приписывал его разуму свойство отключаться, как только дело доходит до постели.<br><br>Но большая их часть случалась по вине коварных злодеек, что грезили кем-нибудь из них наяву и постоянно подсыпали в еду Сичэня то наркотики, то яды.<br><br>И Сичэнь плодородная почва, если они с Цзыцзюнем проводили несколько дней в постели, то непременно получали закономерный результат. Но каждый раз их детям не было суждено появиться на свет и повторяющаяся из раза в раз трагедия, порядком надоела парню.<br><br>Если уж собрался рожать, так рожай! Хоть яйцо, хоть шарик, главное, поторопись и дай ему появиться на свет. Но если дела обстоят иначе, нельзя ли придумать способ предохранения? Почему И Сичэнь должен постоянно беременеть?!<br><br>Да, настроение Чжансунь Цзыцзюня упало к отрицательной отметке. Но как бы ни достала его эта, повторяющаяся с завидной регулярностью, ситуация, он не мог долго злиться на свою жену и теперь уже потерянного ребенка. Своего ребенка.<br><br>Что немаловажно, сейчас ему следовало взять себя в руки и позаботиться об И Сичэне. Вряд ли самочувствие того сейчас на высоте. Каждый раз его капризный возлюбленный впадал в депрессию и даже не мог какое-то время тренироваться. И пусть по обыкновению симптомы пропадали через несколько дней, Чжансунь Цзыцзюнь не мог проявить равнодушие.<br><br>Подняв возлюбленного на руки, молодой человек собрался отнести того к учителю. Их любимому и понимающему наставнику, а также хозяину Зала Медицины. Но И Сичэнь так испугался, что постарался вывернуться из объятий. Жаль, что противник оказался сильнее и у него ничего не получилось.<br><br>Несчастный, не имеющий ничего общего с фантазиями автора додзинси, парень все никак не мог взять в толк: когда его товарищ научился шутить? О каком таком ребенке он говорит? Зачем ощупывает его живот? Разве мужчины могут вынашивать детей? А даже если бы могли, то позвольте, а через какое отверстие чадо должно покинуть не предназначенный для него организм?<br><br>— А? Ха-ха… — нервный смешок в должной мере выразил замешательство парня. Подозревая неладное, он даже не постеснялся положить ладонь на лоб друга. — Цзыцзюнь, у тебя жар?<br><br>Если уж люди шутят, тем более такими вещами, то должны хотя бы выражать это мимикой. Но лицевой паралич мастера меча остался на месте. И в таких обстоятельствах его речи вызывали не смех, а самый настоящий ужас! Парень выглядел так, будто говорил серьезно!<br><br>Чжансунь Цзыцзюнь не жаловал физического контакта. А все потому что прохладные ладони Сичэня всегда вызывали в его теле строго определенную реакцию, после которой они проводили несколько дней в постели. Вкупе с тем, что флагшток парня всякий раз поднимался при виде возлюбленного, сжигающие тело изнутри ощущения не приносили радости.<br><br>Но как бы Цзыцзюнь к этому ни относился, ему никогда не удавалось сдержаться. По обыкновению, сдаваясь бушующим гормонам и позволяя ситуации идти своим чередом, парни тратили дни на игры в горизонтальном положении.<br><br>— Не играйте с огнем, мужчина, — отстраняясь от прикосновения, весьма холодно произнес молодой человек.<br><br>— Цзыцзюнь? Цзыцзюнь! Чжансунь Цзыцзюнь?! — отчаянно борясь за собственную свободу, И Сичэнь сумел-таки вывернуться из объятий и встать на ноги. После чего моментально отпрыгнул от друга.<br><br>Пусть они встали раньше всех остальных и приступили к тренировке, кто-нибудь из старших уже, наверняка, поднялся с постели и мог решить прогуляться близ тренировочного поля. Было бы крайне неловко, если бы этот кто-то увидел, как Цзыцзюнь несет на руках Сичэня. Им бы обоим пришлось очень долго опускать взгляд и не обращать внимания на слухи.<br><br>— Признаю, это моя ошибка! — выставляя ладони, пытался остудить пыл товарища Сичэнь. — Признаю, я не должен был над тобой подшучивать! Обещаю, что больше не буду так тебя дразнить!<br><br>Да, он частенько прибегал к подлым приемам и не менее часто дразнил товарища. Видимо, терпение того подошло к концу, и старший брат придумал поистине изощренный способ мести!<br><br>— Дразнить меня? — прищурился Цзыцзюнь. — Ты потерял нашего ребенка и теперь говоришь о том, что это маленькая издевка, о которой и говорить не стоит? Ты сделал это чтобы подразнить меня?!<br><br>Табун мурашек пробежал по телу И Сичэня. Теперь он понял, людям с лицевым параличом ни в коем случае нельзя шутить! Это не смешно! Это жутко! Перед всеми богами парень клянется, что если когда-нибудь станет главкой школы Небесного меча, то введет новое правило: непонимающие грани, неспособные правильно шутить люди, получат запрет на это дело!<br><br>— Это ведь ты плакал и умолял меня подарить тебе ребенка, — медленно качая головой и тяжело вздыхая, сложил руки на груди Цзыцзюнь. — Говорил, что рождение ребенка сделает тебя полноценным мужчиной.<br><br>— Боги, ты еще не закончил?! — мир юного мечника перевернулся с ног на голову. Что за бред? О каком еще ребенке идет речь?!<br><br>В момент, когда И Сичэнь, грешным делом, не начал воспринимать ситуацию всерьез, за спиной раздался приятный, полный улыбки, низкий голос.<br><br>— Чжансунь—шиди, И—шиди, чем это вы занимаетесь? — к месту разговора двоих приближался высокий молодой человек в форме ученика самого престижного павильона школы. Со светлыми лацканами на груди и легкой приятной улыбкой он явился к младшим, словно спаситель.<br><br>— Шисюн! — больше всех появлению третьего человека на поле обрадовался, конечно же, И Сичэнь. Разве что не набросившись на парня, юный мечник схватил того за руку. — Лу-шисюн! Доброе утро… Ха…ха-ха... ха-ха-ха…<br><br>Пришедший был старшим учеником одного из старейшин павильона Ляньцзянь. Самого почитаемого зала Усовершенствованного меча школы Небесного меча. Всего та насчитывала четыре павильона, что расположились по значимости и старшинству в следующем порядке: Ляньцзянь, Шоуцзянь, Сюцзянь и Зал Медицины. В таком устройстве не было чего-то необычного. В большинстве своем все школы совершенствующихся делились по такому типу, отдавая все почести и ресурсы первым классам. Тем, кто становился фениксами среди мужчин. Своим основным защитникам. В то время как перемалывающие травы да компонующие таблетки алхимики из Зала Медицины не считались серьезными практиками.<br><br>Алхимия признана посредственной наукой, что только тормозит тренировку с мечом, поэтому даже последователи Зала Медицины обязаны уметь держать в руках меч, иначе на них никто и никогда не посмотрит всерьез.<br><br>Так уж вышло, что И Сичэнь и Чжансунь Цзыцзюнь относились к тому самому, незаслуженно притесняемому классу алхимиков. И если талант первого был скуден, так что его прием в секту уже считался проявлением доброй воли, то вот второй изначально поклонялся самому почитаемому павильону Ляньцзянь. И даже там считался лучшим не только среди первогодок, но и заслуженных старичков. Но тех, кто высоко взлетает, редко любят и почитают. Ненависть и зависть толкает людей на плохие поступки. Чжансунь Цзыцзюня подставили, заставили нарушить правила, и если бы глава Зала Медицины не принял бы его в свой павильон несчастный и вовсе покинул секту.<br><br>Когда-то давно Лу Цзыяо и Чжансунь Цзыцзюнь вместе вошли в горные врата и довольно быстро обрели популярность. Спустя всего несколько лет первый по достоинству оценил таланты и навыки второго, искренне тем восхищаясь. И пусть за эти десять лет судьба развела их по разным углам, Лу Цзыяо все равно старался поддерживать Цзыцзюня.<br><br>В оригинальном романе Лу Цзыяо описан как воспитанный и элегантный молодой человек с извечной легкой улыбкой на своем привлекательном лице. Автор нередко говорил о нем, как о верном помощнике главных героев романа. Без преувеличения можно сказать, что Цзыяо стал самым популярным второстепенным персонажем новеллы.<br><br>Но так было только в оригинальном мире…<br><br>Пораженный необычайным энтузиазмом и немного странным поведением шиди, Лу Цзыяо улыбнулся чуть шире:<br><br>— А? Да, доброе утро. Как поживаете?..<br><br>Изо всех сил стараясь не дать старшему прознать о странностях товарища, Сичэнь судорожно подбирал свежие шутки и кое-как сгладил ситуацию. Благо что от природы обладая живым характером и ярким нравом, парень не вызывал подозрений.<br><br>— Смотрю, вы двое усердно тренируетесь, — похвалил шиди старший. — Очень хорошо. Через десять дней состоится внутреннее соревнование среди учеников школы, а победитель получит пять элементарных духовных камней. Тех самых, что глава забрал из Небесного домена. Думаю, с вашими способностями можно попытаться их выиграть.<br><br>— Обязательно! — сжимая кулаки, воодушевился Сичэнь. На данный момент он занимается разработкой одного интересного сокровища, поэтому парочка или троечка духовных камней пришлись бы кстати. И так как денег на приобретение оных у него нет, победа в маленьком турнире избавила бы его от многих проблем.<br><br>Заметив, что Чжансунь Цзыцзюнь до сих пор стоит поодаль, насупившись, Лу Цзыяо немного удивился:<br><br>— А что случилось с Чжансунь-шиди? — косясь на мечника, тихо поинтересовался старший. — Кажется, он в дурном настроении. Только не говори, что снова над ним подшучивал?<br><br>Так как Цзыцзюнь более не проявлял странностей и не говорил о мифических детях, И Сичэнь расслабился. Его игривая натура вновь взяла верх над рациональностью, а желание проказничать требовало действовать. Обхватывая и практически повисая на руке шисюна, он широко улыбнулся:<br><br>— Кажется, наш Цзыцзюнь ревнует из-за того, что я так хорошо с тобой общаюсь.<br><br>— Хм! — расправив грудь и задрав нос, встрепенулся мечник. — И ни капли я не ревную!<br><br>И Сичэнь и Лу Цзыяо удивленно переглянулись, в недоумении застывая. Их обоих будто бы обдало порывом прохладного ветра, от которого они одновременно вздрогнули.<br><br>Цзыцзюнь всегда был немного высокомерным и сдержанным. Вел себя осторожно и по обыкновению не вступал в споры. Но что случилось сейчас? Что за нелепое отрицание, что с головой выдает его истинные мысли?!<br><br>Дабы понизить градус неловкости, И Сичэнь рассмеялся:<br><br>— Ха-ха, смотри, Лу-шисюн, наш Цзыцзюнь научился говорить одно, имея в виду другое. Хм!<br><br>— Я никогда не говорю одно, имея в виду другое, — огрызнулся мечник, поставив свою предполагаемую жену в неловкое положение. Да что там, все трое, будто окаменели, не зная, куда девать взгляд. Если И Сичэнь и Лу Цзыяо просто застыли, то сам Цзыцзюнь хотел вырыть глубокую яму и схорониться там до лучших времен. Ну почему он должен так себя вести? Почему должен фыркать? Он этого не хочет!<br><br>Несчастный не догадывался о том, что автор фанатской работы, дабы привлечь читателей, немного подправил его характер и приписал не только особую агрессивность в постели, но и чрезмерную, граничащую с помешательством ревность. Автор был уверен, что тем самым придаст характеру персонажа глубины. Припишет ему так любимые читателями эмоциональные проблемы, но по факту сделал из него типичного цундере.<br><br>И в мире фанфика Чжансунь Цзыцзюнь не видел в своем поведении проблемы. Ведь стоило ему скрыть истинные мысли, как чрезмерно чувствительный И Сичэнь брал на себя роль «открывашки», провоцируя эмоциональный всплеск любовника.<br><br>Чаще всего просто начинал кричать и плакать, приговаривая: «Ты совсем меня не любишь, и никогда не любил! Ты постоянно мне врешь! Ты!.. Ты жестокий и жалкий человек! Раз я тебе не нужен, то лучше найду себе другого. С ним я не буду чувствовать себя одиноким!».<br><br>Конечно же, Сичэнь пытался демонстративно уйти, но взбешенный ревностью Цзыцзюнь его ловил и отправлял в постель, чтобы доказать свои чувства. Ах да, действие, как и полагается, продолжалось три дня и три ночи! После которых их отношения приходили в норму, будто никакой ссоры не было вовсе.<br><br>Но сейчас все шло не по плану. И Сичэнь каким-то образом резко переменился и до сих пор продолжал висеть на Лу Цзыяо, провоцируя «любовника» на странные высказывания.<br><br>— Чжансунь-шиди… — теперь уже несколько озадаченный сей сценой старший попытался сгладить ситуацию. — Ты плохо себя чувствуешь?<br><br>— Хм! Нет, я прекрасно себя чувствую! Хм!<br><br>На этот раз не только И Сичэнь и Лу Цзыяо замерли. Казалось, весь мир внезапно почувствовал смущение, опасаясь произвести хотя бы один звук.<br><br></div>
