Черный кот, которого он крепко держал за пазухой, вздыбил шерсть и внезапно несколько раз протяжно мяукнул.
Завыл ветер, и сто восемьдесят призраков, накрывших Се Бая, как прилив, были одновременно разорваны пополам, а их крики были настолько резкими, что могли порвать барабанные перепонки.
Се Бай, который скорчился и кашлял так сильно, что едва мог стоять, вдруг увидел перед собой протянутую руку.
Его глаза были полны физиологического водяного пара, влажные и затуманенные, и он едва мог ясно разглядеть очертания руки, только сплошную сияющую белизну.
Се Бай почти неосознанно, без колебаний, протянул руку и схватил ладонь. Он так удерживал большую часть своего веса, а другой рукой из-за кашля бессознательно держался за ствол дерева. Острые шипы на коре дерева царапали кончики пальцев, но он почти не замечал этого.
Он кашлял так сильно, что барабанные перепонки налились кровью, а сердцебиение внезапно усилилось в сотни раз и, казалось, стучало по кровеносным сосудам вдоль барабанных перепонок, так что он не слышал никаких других звуков и не мог заботиться ни о чем другом.
Когда он наконец перевел дыхание и встал прямо, то понял, что все эти горы и моря призраков разорваны на части и разбросаны по земле, а пронзительные крики разносятся вдаль горным ветром, постепенно рассеиваются и затихают. А его рука, которую в нескольких местах проткнули шипы дерева, тоже оказалась в чьей-то ладони.
Он тяжело дышал, опустив голову, успокаивая дыхание, его взгляд упал на ладонь, держащую его руки. Туман в его глазах постепенно рассеялся, и контур руки постепенно стал более четким... На самом деле, он все еще мог узнать ее, даже если контур был размытым.
Губы Се Бая слегка шевельнулись, и он произнес слегка приглушенным голосом:
— Инь Ушу...
— Да, — человек, стоявший перед ним, вытащил несколько шипов, воткнутых в кончики пальцев Се Бая, и небрежно ответил ему низким и глубоким голосом.
Се Бай поднял на него глаза и увидел, что он переоделся в черное пальто с расстегнутой впереди пуговицей. Внутри была рубашка в мелкую клетку темно-синего цвета. Пальто было в пятнах от ночной влаги, на нем совсем не наблюдалось пыли, словно он случайно проходил мимо и пришел на помощь.
— Хорошо, — Инь Ушу счистил последние кусочки шипов, поднял голову и сказал: — В следующий раз не прикасайся ни к одному дереву. Неужели кровь на твоей руке так хорошо выглядит?
Тыльная сторона руки Се Бая похолодела, а затем он понял, что выпустил руку.
Пушистый комок шерсти прошелся вплотную к лодыжке, в два-три прыжка забрался в карман плаща Се Бая, запрыгнул ему на плечо и стал тереться о его лицо, согревая.
Се Бай замер, повернул голову и посмотрел на маленького черного кота на своем плече, а потом на Инь Ушу перед собой, не зная, что сказать.
Вместо этого Инь Ушу слегка прищурился, глядя на маленького черного кота и спросил:
— Ты его вырастил?
Его выражение лица выглядело так естественно, так натурально, что Се Бай почти отмел все свои предыдущие догадки о черном коте.
Се Бай хмыкнул, поднял руку, чтобы погладить кота по спине, сжал мягкую кожу на шее и снова взял его на руки, сказав:
— Я подобрал его недавно.
На мгновение он почти не знал, как относиться к этому коту. Он мог обмануть других, но не мог лгать себе. Во многом причина, по которой этот маленький черный кот был для него особенным, заключалась в ощущении, что кот связан с Инь Ушу.
— Босс, вон там... А? Господин, почему вы тоже здесь? — Ли Дун внезапно свернул с дороги на склоне горы, чтобы сказать что-то Инь Ушу, но увидел Се Бая, который стоял перед его боссом.
— Неужели я пришел не вовремя? — спросил Ли Дун, молча остановился в двух метрах и с сомнением посмотрел на них.
Его взгляд слегка застыл на маленьком черном коте на руках у Се Бая, а затем он бросил взгляд на Инь Ушу. Этот взгляд был настолько быстрым, что он, возможно, даже сам не осознал его, но Се Бай его увидел.
Поскольку спина Инь Ушу была обращена к Ли Дуну, он не заметил этого взгляда, и выражение его лица не изменилось.
Се Бай отвел взгляд и спросил:
— Зачем вы здесь?
— Пришли кое-что поискать, — Инь Ушу бросил взгляд в сторону горы.
Се Бай вспомнил, что, когда он ранее покинул Тайсюань, Инь Ушу сказал Лоу Сяньюэ, что он что-то ищет... но он не ожидал, что место, где он это искал, совпадет с местом его нахождения в данный момент.
Инь Ушу был равнодушен к большинству вещей и вообще не реагировал бы, если бы даже редкая ценность потерялась. Он говорил неизменное «Мм». «Потерялось, так потерялось». «Не стоит больше заниматься этим и никогда больше упоминать о потерянном». Часто Се Бай за его спиной искал и находил потерянное, а потом молча помогал убрать на место.
Такой ненадежный хозяин всегда любил делать вид, что предупреждает Се Бая перед уходом: «Возьми вещи с собой, не потеряй их, потом не сможешь найти».
Увидев, что Инь Ушу развернулся и пошел по извилистой тропинке в сторону гор, Се Бай нахмурился и спросил у отставшего Ли Дуна:
— Что ищете?
— Вы поймете это, взглянув на мое недоуменное лицо, — Ли Дун поднял палец и показал на свое лицо: — Совершенно не понимаю, что босс ищет. Изначально он собирался оставить меня с Фэн Ли, чтобы я следил за дверью, но в итоге временно выкрал меня. В последний месяц мне просто велели установить несколько ограждений, чтобы обычные люди не могли подняться на гору. Больше мне ничего не сказали.
— Но то, что заставило босса отправиться на поиски, определенно не является чем-то обычным, — он добавил эту фразу, глядя в спину Инь Ушу, после чего зашагал следом.
Инь Ушу не ушел далеко, он прошел четыре или пять метров, затем встал на носки и повернул к лесу справа, сделал три шага вокруг первой старой сосны, вошел в лес, затем прошел прямо между двумя дикорастущими камфорными деревьями, сделал два шага вправо и остановился.
Он находился всего в семи-восьми шагах от Се Бая, и даже если Се Бай не пойдет за ним, он все равно сможет увидеть его действия.
Инь Ушу поднял руку и вытряхнул из нее тонкую деревянную ветку, на которой висел длинный паучий шелк, спускавшийся по ветке по кругу, другой конец которого находился чуть ближе к грязной земле.
— Босс, то, что вы ищете, зарыто там? — Ли Дун засунул руки в рукава муфты и присел на корточки рядом с веткой, словно хотел поближе рассмотреть то, ради чего Инь Ушу отправился на поиски так поздно ночью.
Когда Се Бай наблюдал за действиями Инь Ушу, в его голове вдруг промелькнули некоторые воспоминания. Он никогда не узнавал дорог, и многие места, где он бывал раньше, не особенно волновали его, даже если он уже бывал там. Если только там не было каких-то особых знаков,.. он нахмурил брови и поднял голову, чтобы окинуть взглядом всю гору Лилань. Увидев на полпути в гору старое дерево, расколотое молнией пополам и имевшее необычную форму, он с удивлением прошептал:
— Это гора прежде называлась Крышка гроба?
Инь Ушу поднял глаза, услышав его голос, и поднял бровь:
— Ты действительно помнишь это? Крышкой гроба прозвали гору местные жители, но ее настоящее название Лилань.
Се Бай, естественно, не волновало бы, как называется гора, но если это та самая Крышка гроба... он почти знает, что ищет Инь Ушу.
Как только эта мысль зародилась в нем, он увидел, что Инь Ушу уже подцепил паучьим шелком с земли нужную ему вещь. Вещь была размером чуть больше кулака и издалека выглядела немного беловатой, но Се Бай знал, что снаружи ее просто обмотали слоем пленки, потому что Инь Ушу в прошлом не мог позволить себе опустить вещь в землю, не завернув.
Ли Дун вскрикнул:
— Черт! — он подпрыгнул на месте, сделал два шага назад и воскликнул: — Почему это еще одно сердце? Чье оно?
Инь Ушу взял деревянную ветку и паучий шелк вместе с сердцем, которое упало ему в руку, рассмеялся и сказал:
— Мое.
Се Бай: «...» Ну конечно же.
Ли Дун: «...» Извращенец.
