— Арис Хориссен, Лимонтри Раон, — позвал Император. — Пожалуйста, сделайте шаг вперед. Арис вздохнула и направилась к передней части сцены, как и Лимонтри.
«Ух ты», — Вайолет была ошеломлена красивой внешностью Лимонтри. У него были длинные, бледно-серебристые волосы и глаза глубокого малинового оттенка. Он был так красив, что женщины не могли не остановиться и не уставиться на него с восхищением.
— Что думаешь? Он не так уж и плох, не так ли? — прошептал Хиль.
— Он выглядит лучше, чем я себе представляла, — честно ответила Вайолет.
Тем временем Лимонтри свирепо смотрел на принца.
— Это вы порекомендовали меня, ваше королевское высочество? — он быстро понял, что заставило Вайолет выбрать его – было очевидно, что это по предложению наследного принца.
— Да, всегда приятно танцевать с красивой леди, — весело сказал Хиль. Лимонтри нахмурил брови, услышав непримиримую жизнерадостность кронпринца.
— Я не ценю такое внимание, — проворчал он.
В ответ Хиль просто пожал плечами и сказал:
— От тебя действительно много жалоб.
Вайолет наблюдала за дружеским подшучиванием кронпринца и Лимонтри. По правде говоря, она была вполне довольна результатом рекомендации наследного принца.
Повернувшись, чтобы улыбнуться Арис, Хиль сказал:
— Мои извинения, леди Хориссен.
* * *
Арис присоединилась к наследному принцу в его карете, чтобы вернуться во дворец. Поскольку он выбрал ее в качестве своего Цветка, они будут вместе, пока не вернутся во дворец.
— Не могу поверить, что я в карете с вами, ваше королевское высочество, — сказала она.
— Итак, как ты себя чувствуешь? — спросил Хиль.
— Терпимо, — честно говоря, она ни в малейшей степени не была в восторге. Наследный принц всегда был безупречным джентльменом, но она знала, что он все еще был из тех мужчин, которые никогда не были честны с женщинами.
— Честно говоря, — начал Хиль.
— Да.
— Это не я поймал того кабана.
Арис удивленно моргнула.
— Значит, его поймал герцог Эссель?
— Нет, — сказал Хиль. Поняв, что у Арис отвисла челюсть и видя, как истина проступает на ее лице, Хиль продолжил: — Все именно так, как ты думаешь. Леди Эссель поймала его.
Она слышала, что Вайолет была неплохим лучником, но подумать только, что она была достаточно талантлива, чтобы поймать дикого кабана!
— Я не очень хорошо себя чувствую по этому поводу, — признался Хиль.
Арис в замешательстве склонила голову набок.
— Почему?
— Потому что я не тот, кто его поймал, — сказал он. — Она разделила кабана со мной только для того, чтобы я мог быть сегодня в центре внимания.
— Думаю, я поняла, — Арис знала, что Вайолет участвовала с Хилем, поэтому она подумала, что маловероятно, что Вайолет просто наткнулась на кабана сама. Скорее, она предположила, что Хиль тот, кто обнаружил кабана, в то время как Вайолет застрелила его. А она еще сказала, что будет ловить только мелкую дичь! Вайолет, вероятно, предложила претендовать на победу как команда, потому что знала, что в конечном итоге она переиграет его. — Это было мудрое решение с ее стороны.
— Почему?
— Если бы она затмила вас, это плохо отразилось бы на ней, — сказала Арис, кивая.
Хиль нахмурился, услышав ее заявление.
— Я бы не стал преследовать других просто потому, что они превзошли меня.
— Вы бы не стали, — сказала Арис, выпрямляясь. Она посмотрела Хилю прямо в глаза. — Однако то же самое нельзя сказать о ваших сторонниках, — ничего хорошего не могло получиться из победы над кронпринцем. Было предрешено, что все, естественно, отойдут в сторону, чтобы гарантировать победу Хиля во всем, в чем бы он ни участвовал.
— На месте Вайолет, ты бы забрала этого кабана себе? — Хиль уставился на нее, тупо моргая.
— Любой, у кого есть хоть половина мозга, принял бы то же самое решение, — сказала Арис, кивая. Она продолжала удивляться не по годам развитой Вайолет.
— Я понял, — Хиль, казалось, размышлял над тем, что сказала Арис.
Арис взглянула на наследного принца.
— Вы должны поблагодарить Вайолет. Искренне.
— Что? — спросил Хиль.
— Вы благодарны ей, не так ли?
Выражение лица Хиля на мгновение изменилось.
— Почему я должен это делать?
— Если бы вы не были благодарны, вы бы не рассказали мне ничего из этого прямо сейчас.
— Но... — начал Хиль.
— Вы чувствуете себя виноватым перед Вайолет, не так ли? — на вопрос Арис Хиль поджал губы. «Этот человек никогда не бывает честен с самим собой». Арис могла сказать, что Хиль был благодарен Вайолет, но его мужская гордость не позволяла ему признаться в этом. Она улыбнулась его упрямству. — Кстати, почему Лимонтри Раон? — спросила Арис, меняя тему, чтобы уменьшить неловкость.
Хиль усмехнулся.
— Он человек с такой же индивидуальностью, как у тебя.
— Что это значит? — спросила Арис.
— Он из тех, кто не станет придавать большого значения тому, что произошло сегодня.
— Ах.
Итак, ее догадка оказалась верной. Ей было интересно, как себя чувствует Вайолет в этот момент. Она не могла дождаться, когда доберется до дворца и увидит ее.
* * *
В тот же самый момент Лимонтри Раон уставился на Вайолет. При мысли о том, что ему придется танцевать с ней, как только они доберутся до дворца, начинала болеть голова. Что подумали бы его родители? Он продолжал разглядывать ее, оценивая ее внешность. Она была потрясающе красива, даже с подвязанными волосами и в брюках. Однако она также, несомненно, была молода.
— Вам придется извинить меня на минутку, как только мы прибудем во дворец, — сказала Вайолет, нарушая тишину.
— Что-то не так? — спросил Лимонтри.
— Нет, мне просто нужно переодеться в платье, — ответила она. Все, кто присутствовал в качестве Цветка, уже были одеты в свои официальные наряды. Просидев весь день в помещении, не было особой необходимости приводить себя в порядок. Однако это не относилось к участникам Охоты.
— Понятно, — двое снова погрузились в молчание. Лимонтри снова повернулся к Вайолет и спросил: — Наследный принц специально сказал вам выбрать меня?
Вайолет кивнула в ответ.
— Он сказал мне, что вы не будете слишком вдаваться в подробности ситуации.
Лимонтри провел рукой по волосам и вздохнул.
— Понятно, — в своей голове он начал строить планы, как удовлетворительно отомстить наследному принцу. Хиль терпеть не мог одиночество; ему всегда был нужен кто-то рядом. Это была одна из причин, по которой он начал заводить любовниц. Лимонтри решил, что отвергнет наследного принца в следующий раз, когда его пригласят в гости. Хиль мог справиться со своим одиночеством самостоятельно. Как Хиль мог просто бросить его в такую ситуацию? Он был хорошим другом, но он также мог быть огромной занозой.
— Я должна была быть осторожной с тем, кого выбирала, — пробормотала Вайолет. — Было бы неприятно, если бы мой партнер ошибочно принял наш танец за что-то большее.
Лимонтри понимал беспокойство Вайолет.
— Ничего подобного не произойдет, — тихо рассмеялся он. — Я не самый старший, поэтому вряд ли унаследую титул и поместье своей семьи. Однако у меня достаточно денег, чтобы жить самостоятельно. Я не буду пытаться стать пиявкой для вас, миледи, — прямо сказал он.
Вайолет почувствовала дежавю.
— Ах, — она разразилась смехом, что заставило Лимонтри с любопытством взглянуть на нее. — Вы прямо как моя старшая сестра.
— Прошу прощения? — спросил он в замешательстве.
— Ваши характеры очень похожи. Старшая сестра всегда сразу переходит к делу, как и вы, — ответила Вайолет.
— Под «старшей сестрой» вы подразумеваете леди Хориссен? — спросил Лимонтри.
— Да, это верно, — сказала Вайолет, кивая. — Я начинаю чувствовать себя немного комфортнее рядом с вами, раз вы так похожи.
Лимонтри нахмурил брови. Он не особенно хотел, чтобы Вайолет наслаждалась его обществом.
— Пожалуйста, держите эту близость при себе.
— Мы можем стать друзьями? — спросила Вайолет. Она могла понять, почему наследный принц стремился подружиться с Арис.
— Прошу прощения? — Лимонтри недоверчиво усмехнулся. — Вы шутите, да?
— Я совершенно серьезно, — ответила Вайолет.
— Мужчины и женщины никогда не могут быть просто друзьями, — сухо сказал Лимонтри.
— Старшая сестра и наследный принц тоже друзья, — возразила Вайолет.
Он прекрасно понимал это. На самом деле кронпринц рассказал ему о своей новообретенной дружбе с леди Хориссен в тот день, когда это произошло. Он упомянул, что было бы трудно проводить с ней много времени, так как она была леди, но с ней было весело. И все же он не заводил дружбу с женщинами.
— Я отказываюсь, — твердо сказал Лимонтри.
***
