<div><strong>Мемориальные таблички родителей<br></strong><br></div><div>Когда несущий цюйжу Бай Юэху и Лу Цинцзю покинули птичий парк, они не увидели Шаохао и Инь Сюня, которые должны были ждать поблизости.<br><br></div><div>«Где они?» - подозрительно спросил Лу Цинцзю.<br><br></div><div>Бай Юэху покачал головой, показывая, что не знает.<br><br></div><div>Лу Цинцзю достал свой мобильный телефон и позвонил Инь Сюню. На звонок ответили только через двадцать секунд, но с другого конца раздался голос Шаохао. Он произнес «Алло».<br><br></div><div>«Где Инь Сюнь? - спросил Лу Цинцзю. - Почему его телефон у тебя?»<br><br></div><div>Шаохао сказал: «О, он ест рядом со мной, его руки заняты, поэтому я помогаю ему».<br><br></div><div>«Ест? - Лу Цинцзю чувствовал себя немного странно, но не стал углубляться в этот вопрос. - Мы закончили, где вы?»<br><br></div><div>«Снаружи, скажи Бай Юэху, чтобы он вывел тебя, еда готова», - сказал Шаохао, а затем повесил трубку.<br><br></div><div>Лу Цинцзю посмотрел на экран телефона и нахмурился. Бай Юэху спросил его, что случилось.<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «Нет... Я просто слышал, как плакал Инь Сюнь».<br><br></div><div>Бай Юэху приподнял брови, не комментируя это.<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Белый император Шаохао - бог, он не будет есть людей, верно?»<br><br></div><div>Бай Юэху: «Не ест».<br><br></div><div>Лу Цинцзю фыркнул и наконец расслабился. Однако Бай Юэху не сказал Лу Цинцзю остальных слов. Император Шаохао не ел людей, но проблема заключалась в том, что Инь Сюнь не был человеком. Он давным-давно должен был умереть, но теперь его тело восстановлено из плоти жоулинчжи. Для Шаохао вполне нормально желать его. Кроме того, он не против, если Шаохао действительно съест Инь Сюня.<br><br></div><div>Пока Бай Юэху и Лу Цинцзю шли к ним, слезы Инь Сюня почти высохли. Шаохао повесил трубку и посмотрел на него с улыбкой. Он собирался протянуть руку, чтобы ответить на звонок, но Шаохао поймал его и сказал: «Есть ли какая-нибудь часть тебя, которая не вызовет у меня диарею?»<br><br></div><div>Инь Сюнь: «Нет! Каждая часть вызовет!»<br><br></div><div>Шаохао: «Это действительно выживание наиболее приспособленных посредством естественного отбора». - Это можно было бы считать формой самозащиты Инь Сюня.<br><br></div><div>Инь Сюнь прошептал: «Лу Цинцзю идет?»<br><br></div><div>Шаохао сказал: «А даже если они придут сюда? Ты действительно думаешь, что я боюсь Бай Юэху?»<br><br></div><div>Инь Сюнь был ошеломлен его словами.<br><br></div><div>Шаохао подошел и внимательно посмотрел на щеку Инь Сюня. Прежде чем Инь Сюнь успел среагировать, он увидел, как тот открыл рот и укусил его за щеку.<br><br></div><div>«Ах... Гм!» - Укус Шаохао не был легким. Хотя Инь Сюнь не чувствовал большой боли, он действительно думал, что Шаохао собирается откусить кусок его плоти, и издал жалобный крик, но Шаохао поймал его, протянул руку и заткнул рот.<br><br></div><div>«Перестань кричать, - сказал Шаохао, - закричишь еще раз - и я действительно откушу».<br><br></div><div>Инь Сюнь плакал.<br><br></div><div>Шаохао не стал прокусывать кожу Инь Сюня, так как не хотел получить диарею. Он с удовлетворением посмотрел на отметину от зубов на лице Инь Сюня и причмокнул губами.<br><br></div><div>«Вкус хороший».<br><br></div><div>Инь Сюнь тайно выругался в своем сердце: «Неужели ты, черт возьми, принял меня за возобновляемое фруктовое желе с приятным вкусом?» Конечно, он не осмелился высказаться и безнадежно опустил голову перед могущественным врагом.<br><br></div><div>Шаохао посмотрел на жалкий вид Инь Сюня, над которым издевался, улыбнулся в хорошем настроении, протянул руку, чтобы потрогать отметину от зубов, и сказал: «Пойдем, я угощу тебя чем-нибудь вкусным».<br><br></div><div>Инь Сюнь скривил губы и сделал вид, что не сгибает талию ради пяти ведер риса. Шаохао не возражал, но его улыбка стала ярче.<br><br></div><div>Когда Лу Цинцзю подошел к ним, то увидел вялый вид маленького горного бога своей семьи, похожего на сдутый воздушный шар. Он заметил красные отметины на лице Инь Сюня и подозрительно спросил: «Что случилось?»<br><br></div><div>«Ничего, - сказал Шаохао, - Инь Сюнь только что спровоцировал большую птицу и был укушен».<br><br></div><div>Инь Сюнь пробормотал что-то неразборчивое.<br><br></div><div>Лу Цинцзю хотел спросить еще, но Шаохао сказал, что их еда уже приготовлена и скоро остынет. Итак, группа пошла к столовой и увидела приготовленный Шаохао роскошный обед. Тот состоял из морепродуктов и блюд японской кухни. Поскольку они жили в центральных районах страны, Лу Цинцзю редко готовит морепродукты и не очень хорошо разбирается в японской кухне, наверно, Бай Юэху и Инь Сюнь должны были впервые попробовать такую еду.<br><br></div><div>Сашими на столе были очень свежими, особенно креветки, которые были настолько свежими, что, когда их подавали, они были еще живы, а их передние лапы двигались. Лосось тоже был восхитителен: жирный и нежный, со сладким послевкусием. Эти блюда явно были приготовлены из высококачественных ингредиентов.<br><br></div><div>Кроме того, здесь было множество омаров и крабов, запеченных с сыром, они были превосходны с точки зрения вкуса и метода приготовления. Когда Лу Цинцзю еще работал, коллеги иногда выбирали японскую кухню на их совместные ужины, и у него было довольно много возможностей поесть эти блюда. Однако даже он был приятно удивлен вкусом блюд, приготовленных в доме Шаохао, не стоит и упоминать о Бай Юэху и Инь Сюне, которые никогда раньше не ели подобного.<br><br></div><div>Инь Сюню особенно понравился омар, запеченный с сыром, съев его, юноша старательно облизывал раковину. Закончив, он заметил, что сидевший рядом с ним Шаохао с улыбкой смотрит на него, он слегка смутился и спросил: «Почему ты смотришь на меня?»<br><br></div><div>Шаохао: «Хочешь еще?»<br><br></div><div>Инь Сюнь: «Мне можно еще один?»<br><br></div><div>«Конечно». - Шаохао повернул голову и посмотрел на дворецкого, который повернулся и подал Инь Сюню указанное блюдо.<br><br></div><div>Рядом с ним Бай Юэху угрюмо спросил: «Почему я не получаю такого обращения?»<br><br></div><div>Шаохао: «Ты так много съел в моем доме, но тебе все еще не хватает омара?»<br><br></div><div>Бай Юэху холодно сказал: «Почему бы мне не накормить тебя цзюйжу?»<br><br></div><div>Шаохао насмешливо рассмеялся: «Не надо».<br><br></div><div>Хотя он специально не сказал подать Бай Юэху больше еды, последний все равно получил дополнительную порцию, когда слуги подавали еду. Лу Цинцзю наелся и наблюдал, как Бай Юэху и Инь Сюнь набивают желудки. Инь Сюнь первым проиграл бой, лежа на столе и нехотя касаясь своего выпирающего живота.<br><br></div><div>Шаохао сказал: «Почему бы тебе не остаться у меня на несколько дней? Ты сможешь есть такую пищу каждый день».<br><br></div><div>Инь Сюнь покачал головой.<br><br></div><div>Шаохао пытался убедить его, но Инь Сюнь был непреклонен, и тому пришлось сдаться. Лу Цинцзю почувствовал, что он что-то замышляет, но не понимал, почему Шаохао внезапно заинтересовался Инь Сюнем. Может быть, он понял, что Инь Сюнь был сделан из жоулинчжи?<br><br></div><div>Наевшись, все трое отправились домой с цзюйжу в руках. Перед возвращением Лу Цинцзю заехал на рынок морепродуктов в городе и купил на ужин много свежих морепродуктов.<br><br></div><div>Хотя юноша и раньше готовил блюда из морепродуктов, он использовал обычные морепродукты, такие как креветки. На этот раз Лу Цинцзю купил широкий ассортимент морепродуктов, таких как устрицы, морские гребешки, морские ушки, крабы и прочее.<br><br></div><div>Если морепродукты свежие, они восхитительны, независимо от того, как вы их приготовили. Лу Цинцзю разработал вечернее меню и планировал использовать духовку, чтобы приготовить гребешки и устрицы с чесноком, при этом думая, как сохранить подлинный вкус морского ушка. Он даже купил пасту карри специально для крабов, желая сделать карри-крабов, а затем приготовить на пару несколько яиц морских ежей.<br><br></div><div>Инь Сюнь посмотрел на большие и маленькие сумки, которые держал Лу Цинцзю, и взволнованно воскликнул, что это похоже на празднование Нового года.<br><br></div><div>Лу Цинцзю протянул руку, коснулся его волос и мягко сказал: «Наша семья богата, поэтому мы можем есть все, что захотим. Нет необходимости экономить, теперь ты ребенок богатой семьи».<br><br></div><div>Инь Сюнь прослезился.<br><br></div><div>Бай Юэху наблюдал за ними со стороны, словно за двумя дураками.<br><br></div><div>Вернувшись домой, Лу Цинцзю положил купленные морепродукты в раковину, чтобы они избавились от песка, а затем начал готовить другие ингредиенты. Инь Сюнь помогал ему, а Бай Юэху готовил стол и посуду для ужина во дворе.<br><br></div><div>Лу Цинцзю очень любил есть морепродукты, но из-за того, что их город был отдаленным, цена и качество морепродуктов здесь не могли сравниться с большими городами, но для их семьи этого было вполне достаточно.<br><br></div><div>Свежие устрицы и морские гребешки не имеют рыбного запаха после приготовления с чесноком. Морские ушки очень упругие. Смешивание крабового мяса и карри с белым рисом - это неотразимое сочетание, который вызывает привыкание. Этот ужин полностью удовлетворил желание Лу Цинцзю отведать морепродуктов. Все трое были очень довольны, даже Сяо Хуа, Сяо Хэй и маленький лисенок получили свою часть и съели много морепродуктов.<br><br></div><div>После еды Бай Юэху пошел мыть посуду. Лу Цинцзю предложил Инь Сюню пойти погулять, чтобы помочь пищеварению, ведь у них не было черной дыры в желудке, как у Бай Юэху.<br><br></div><div>Летом темнело не так поздно: хотя было уже почти 19:30, на горизонте все еще висело заходящее солнце.<br><br></div><div>Вечером деревня Шуйфу была спокойной и безмятежной. После ужина жители деревни отправлялись на прогулку и часто видели, как несколько детей бегают друг за другом и играют на дороге. Лу Цинцзю и Инь Сюнь медленно шли от одного конца деревни к другому.<br><br></div><div>Рядом с мельницей в начале деревни несколько стариков болтали, покуривая трубки, и все они поздоровались, увидев Инь Сюня и Лу Цинцзю.<br><br></div><div>Поля семьи Лу Цинцзю были довольно хорошо известны в деревне. В то время как семена чужих домов еще не проросли, у тех, что посадили они, уже выросли листья. Некоторые люди говорят, что он использует слишком много удобрений, но так как Лу Цинцзю не продает свои овощи, эта проблема касалась только его семьи, которая будет их есть. К тому же, все их овощи круглые и пухлые, и те, кто долго занимался сельским хозяйством, естественно, видят, что их овощи хорошего качества. Из-за этого к Лу Цинцзю приходили многие тетушки и старики, чтобы спросить совета о том, как обрабатывать землю. Лу Цинцзю мог только улыбнуться и сказать, что не он отвечает за поля их семьи, это все заслуга Бай Юэху. Мало кто осмеливался беспокоить его, потому что Бай Юэху выглядел очень неприступным, поэтому, хотя земля Лу Цинцзю была особенной, никто ничего не подозревал.<br><br></div><div> Когда они добрались до конца деревни, Инь Сюнь спросил Лу Цинцзю, не хочет ли тот сходить в горы. Он сказал, что за последние несколько дней созрела дикая мушмула, и он может собрать ее, чтобы приготовить джем.<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «Но мы не взяли с собой бамбуковую корзину».<br><br></div><div>«Не беспокойся, я взял несколько пакетов», - ответил Инь Сюнь, доставая их из кармана.<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «Хорошо».<br><br></div><div>Когда Инь Сюнь все еще скрывал свою личность горного бога, им пришлось использовать шест, чтобы сбить плоды с дерева. Позже, когда они узнали, что Инь Сюнь был горным богом, тот поднимался наверх, чтобы вручную собрать фрукты. Это гарантировало, что плоды не будут испорчены падением, а также гарантировало, что они собирают только самые спелые плоды. Дикая мушмула очень отличается от выращенных фермерами, хотя они были размером с мизинец и у них было мало мякоти, на самом деле они были слаще и имели сильнее выраженный фруктовый вкус. В прошлом году их семья приготовила джем из мушмулы дяди Ли. Джем из мушмулы доставляет больше хлопот, чем вишневое варенье, потому что из каждого фрукта нужно было удалить косточку.<br><br></div><div>Поскольку было еще не слишком поздно, и у них дома закончились фрукты, Лу Цинцзю согласился.<br><br></div><div>Они медленно брели по горной тропинке, болтая о том, что произошло в птичьем парке Шаохао. В тот день они привезли с собой двух цзюйжу, но так как вечером на ужин они ели морепродукты, цзюйжу все еще были связаны на кухне. Лу Цинцзю собирался попросить Бай Юэху зарезать и освежевать их для завтрашнего обеда. Поскольку он не был уверен во вкусах Бай Юэху, Лу Цинцзю все еще раздумывал о том, как их приготовить. Потушить мясо в соевом соусе или зажарить во фритюре?<br><br></div><div>Пока они болтали, Инь Сюнь внезапно остановился. На его лице отразилось сомнение, как будто он заметил что-то странное.<br><br></div><div>«Инь Сюнь, в чем дело?» - спросил Лу Цинцзю, подумав, что Инь Сюнь что-то заметил.<br><br></div><div>Выражение лица Инь Сюня на мгновение застыло, затем его лицо резко изменилось, и он внезапно воскликнул «Нет!». Сказав это, он повернулся и побежал. Стоявшему позади него Лу Цинцзю потребовалось несколько секунд, чтобы броситься в погоню за другом.<br><br></div><div>«Инь Сюнь?! - После стремительного рывка Инь Сюня Лу Цинцзю растерялся и смог только громко спросить: - Что случилось?»<br><br></div><div>Голос Инь Сюня, бежавшего впереди на максимальной скорости, был неразборчив: «Дома что-то случилось!»<br><br></div><div>Услышав это, Лу Цинцзю забеспокоился, предположив, что Бай Юэху снова сражается с каким-то драконом, и поспешно спросил: «Что происходит??»<br><br></div><div>Инь Сюнь больше не отвечал и изо всех сил бежал вперед. Вскоре Лу Цинцзю понял, что дом, о котором он говорил, был не домом Лу, а местом, где жил он сам. Что-то случилось в старом доме, полном ритуальных табличек.<br><br></div><div>Первоначально путь занимал больше десяти минут, но Инь Сюнь добежал за пять-шесть минут. Лу Цинцзю едва поспевал за Инь Сюнем, но, когда они добрались до места, то совершенно запыхался и чувствовал жжение в легких.<br><br></div><div>Инь Сюнь, не останавливаясь, бросился внутрь дома.<br><br></div><div>Лу Цинцзю замедлил шаг и поспешил в дом друга. Как только он вошел в дверь, то почувствовал, что с домом Инь Сюня что-то не так. Воздух, казалось, был наполнен черным туманом, заполняющим весь дом. Больше всего тревожило то, что большая часть ритуальных табличек упала на пол, а горящая перед табличками палочка благовоний опасно покачивалась. В доме не было ветра, но пламя угасало, как будто в следующий момент собиралось погаснуть.<br><br></div><div>Инь Сюнь бросился к свече и прикрыл угасающее пламя руками. Когда Инь Сюнь приблизился к пламени, оно восстановило свою силу и ярко вспыхнуло, освещая темную комнату.<br><br></div><div>Лу Цинцзю позвал: «Инь Сюнь?»<br><br></div><div>Инь Сюнь прошептал: «Здесь кто-то был».<br><br></div><div>Лу Цинцзю нахмурился, он заметил открытое окно. Кажется, как раз перед тем, как они добрались сюда, кто-то был в доме Инь Сюня и, должно быть, сбежал через окно, как только они ворвались внутрь.<br><br></div><div>«Что он хочет сделать? - сказал Лу Цинцзю. - Задуть благовонную свечу?»<br><br></div><div>Инь Сюнь ответил: «Обычные люди не могут задуть эту свечу...» - сказав это, он опустил голову и с беспокойством посмотрел на слабое пламя в своих ладонях.<br><br></div><div>В комнате царил беспорядок. Увидев, что Инь Сюнь все еще защищает свечу, Лу Цинцзю наклонился, чтобы подобрать упавшие на пол мемориальные таблички. Расставляя их по полкам, он спросил Инь Сюня, нужно ли расставлять таблички в определенном порядке. Инь Сюнь покачал головой, показывая, что это не имеет значения.<br><br></div><div>Лу Цинцзю собирал мемориальные таблички и расставлял их одну за другой. Заметив, что Инь Сюнь сильно беспокоится, Лу Цинцзю ускорился. Тем не менее, когда он взглянул на имя на следующей мемориальной табличке, которую он поднял, лицо Лу Цинцзю застыло.<br><br></div><div>«Цинцзю? - Увидев застывшее выражение лица Лу Цинцзю, Инь Сюнь спросил: - Что случилось?»<br><br></div><div>Лу Цинцзю взял табличку и сказал: «Эта... эта табличка, ты ее поставил?»<br><br></div><div>Инь Сюнь в недоумении кивнул.<br><br></div><div>Табличка была черной, с двумя золотыми иероглифами «Фан Жунь». Это всего лишь два простых китайских иероглифа, но при взгляде на них по спине Лу Цинцзю пробежал холодок. Сглотнув слюну, он хрипло произнес: «Знаешь, моя мать когда-то изменила имя».<br><br></div><div>«Что? - Инь Сюнь увидел подсказку в выражении лица Лу Цинцзю и догадался, почему у него было такое лицо, с легким недоверием он высказал свои подозрения: - Может быть... предыдущее имя тетушки было…»<br><br></div><div>«Да, ее прежнее имя было «Фан Жунь», - сказал Лу Цинцзю, - но, когда она оставила мою бабушку и уехала учиться, то сменила имя на Фан Юй. - Его рука, держащая табличку, дрожала, как будто она держала кусок льда. - Почему, почему здесь имя моей матери? Инь Сюнь...»<br><br></div><div>Инь Сюнь тоже запаниковал и сказал: «Я, я не знаю. Я не делал эти таблички, они просто появляются из ниоткуда».<br><br></div><div>«А где они обычно появляются?» - спросил Лу Цинцзю.<br><br></div><div>«Они появляются в святилище на горе позади моего дома. - Инь Сюнь боялся, что Лу Цинцзю не поверит ему, и в панике объяснил: - Это святилище для моей таблички. Иногда у меня возникает странное ощущение, что в святилище появилась еще одна табличка. В это время я отправлюсь в святилище и перенесу эту мемориальную табличку к себе домой… Я не знал, что это табличка твоей матери».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Я хочу пойти и посмотреть».<br><br></div><div>Инь Сюнь: «Да, конечно, но не сейчас. Пламя свечи вот-вот погаснет, мне нужно защитить его».<br><br></div><div>Наблюдая, как Инь Сюнь бережно защищает маленькое пламя в своих руках, Лу Цинцзю спросил: «Что произойдет, если пламя свечи погаснет?»<br><br></div><div>«Я не знаю, - сказал Инь Сюнь. - Человек, превративший меня в горного бога, не сказал, но мои инстинкты подсказывали мне, что если пламя погаснет, произойдет что-то ужасное, поэтому пламя никогда не должно погаснуть...»<br><br></div><div>Лу Цинцзю вспомнил, как в прошлый раз что-то случилось с Инь Сюнем: в это время свеча уже почти догорела, а затем мемориальные таблички, заполнявшие комнату, начали сильно трястись. Возмутительная идея появилась в его сердце, но это была всего лишь идея, в конце концов, они не могут рискнуть ради простой проверки.<br><br></div><div>Лу Цинцзю держал табличку, и его сердце было в смятении. Он действительно не понимал, почему здесь стояла табличка его матери, и спросил: «Когда ты нашел ее?»<br><br></div><div>Инь Сюнь прошептал: «Я нашел ее давным-давно... примерно в то время, когда ты покинул Шуйфу…»<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал: «В то время моя мать была еще жива?»<br><br></div><div>«Да, - сказал Инь Сюнь, - между появлением этой табличка и временем, когда твоя мать ушла, прошло как минимум несколько лет».<br><br></div><div>Иначе он обязательно бы понял, в конце концов, фамилия Фан – редкость. В то время Инь Сюнь подумал, что это немного странно, но так как он лично не знал никого по имени Фань Жунь, он подумал, что это просто совпадение. Кто мог предположить, что раньше мать Лу Цинцзю сменила имя...<br><br></div><div>Лу Цинцзю знал, что Инь Сюнь не может уйти, но он не мог ждать.<br><br></div><div>«Можешь описать расположение святилища? Где именно оно находится?»<br><br></div><div>«Ты хочешь пойти один? Цинцзю... Не уходи, в этом святилище нет ничего особенного. - Инь Сюнь прошептал умоляющим тоном: - Мы можем пойти завтра, просто подожди еще одну ночь».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Ничего не случится, не беспокойся обо мне».<br><br></div><div>Инь Сюнь: «Цинцзю!»<br><br></div><div>Лу Цинцзю вздохнул и сказал: «Хорошо, опиши мне место, я попрошу Бай Юэху пойти со мной».<br><br></div><div>Инь Сюнь вздохнул с облегчением, когда услышал эти слова, и описал Лу Цинцзю местонахождение святилища. По его словам, место было крайне изолированным и заросшим сорняками. Каждый раз, когда Инь Сюнь хотел посетить святилище, ему приходилось тратить некоторое время на его поиски.<br><br></div><div>Лу Цинцзю внимательно выслушал описания Инь Сюня, прежде чем уйти. Инь Сюнь смотрел, как он уходит, и сердце наполнилось тревогой. Он чувствовал, что этот инцидент был немного подозрительным. Они не нашли человека, который хотел задуть свечу, но теперь в это дело была втянута мать Лу Цинцзю.<br><br></div><div>У Лу Цинцзю были близкие отношения с родителями, хотя он и не жил с ними, когда был ребенком. Возможно, именно из-за этого его родители чувствовали себя обязанными ему, поэтому все, что он просил, они всегда давали. Но он не вырос избалованным и не сбился с пути, а стал по-настоящему трудолюбивым, успешно поступив в университет, который хотел. Он думал, что поступление в университет станет отправной точкой его жизни, но, к сожалению, это стало незабываемым поворотным моментом в его жизни.<br><br></div><div>Однажды летом родители Лу Цинцзю вернулись в деревню Шуйфу, чтобы навестить его бабушку, но в середине пути столкнулись с оползнем и покинули этот мир, спасатели не нашли даже их тел.<br><br></div><div>Лу Цинцзю действительно не ожидал, что сможет увидеть мемориальную табличку своей матери в доме Инь Сюня. По словам Инь Сюня, табличка появилась, когда его мать еще была жива.<br><br></div><div>Как святилище было связано с появлением мемориальных табличек?<br><br></div><div>Лу Цинцзю не мог больше ждать, желая немедленно получить ответы. Он не пошел домой за Бай Юэху, как сказал Инь Сюню, а в одиночестве отправился к горе.<br><br></div><div>Небо потемнело, к счастью, в небе низко висел серп Луны. Лунный свет был достаточно ярким, чтобы даже без фонарика можно было разглядеть горные тропинки.<br><br></div><div>Лу Цинцзю шел по горной тропе, направляясь к месту, которое описал Инь Сюнь.<br><br></div><div>В описании Инь Сюня святилище находится недалеко от деревни Шуйфу, но ни один деревенский житель никогда его не находил.<br><br></div><div>С наступлением ночи вокруг постепенно становилось все тише, слышалось только успокаивающее сердце стрекотание насекомых. Согласно словам Инь Сюня, вскоре Лу Цинцзю нашел пересечение с небольшой тропой, а также участок с густыми засохшими сорняками рядом с ней. Инь Сюнь сказал, что сорняки возле святилища были засохшими и желтыми, независимо от времени года, и никогда не прорастают новые сорняки. Поскольку Лу Цинцзю нашел заросли, то, предположительно, святилище должно быть недалеко. Поэтому он стал внимательнее вглядываться в заросли сорняков.<br><br></div><div>Но, как сказал Инь Сюнь, святилище было почти полностью скрыто сорняками и, в сочетании с темным небом, его было трудно найти. Лу Цинцзю оглядывался по сторонам, но внезапно заметил, что что-то не так с окружающей атмосферой. Выражение его лица на мгновение застыло, прежде чем он медленно поднял голову, обнаружив, что на соседней горной тропинке появилось довольно много неясных теней. Эти тени выглядели как стоящие спиной к нему люди, их тела были сероватого цвета, но ни тела, ни лица не было видно отчетливо. При ближайшем рассмотрении Лу Цинцзю почувствовал, что они были не столько людьми, сколько гуманоидными объектами, состоящими из легкого тумана, но туман постепенно сгустился, и контуры их тел стали более четкими. Но это не самое страшное. Самое пугающее, что они тихо и безмолвно приближались к Лу Цинцзю - как группа львов, охотящихся на ягненка.<br><br></div><div>Лу Цинцзю почувствовал, как мурашки побежали по его рукам. Эти существа, казалось, заняли все ведущие к нему пути, двигаясь полукругом, так что Лу Цинцзю мог только отступать назад. Однако, сделав несколько шагов назад, он осознал тот факт, что существа, похоже, заставляют его двигаться в определенном направлении... к центру того участка сорняков.<br><br></div><div><strong>Переводчику есть что сказать:<br></strong><br></div><div><strong><em>ессо: </em></strong><em>Что за возбуждающая S&M сцена?<br></em><br></div>
