<div>Яд, что пробрался в душу и сердце, приносил неописуемую боль.<br><br>Глядя на тонувший в шёлке ночи, застывший силуэт Жун Тяня, Фэн Мин потерял самообладание, и бусинки слёз, сорвавшись с ресниц, обожгли кожу.<br><br>Князь понятия не имел, как одарить любовью величественного и невозмутимого мужчину, стоящего перед ним.<br><br>В этот момент он искренне хотел, чтобы Жун Тянь не любил его настолько сильно и не взваливал многого на свои плечи ради него, Фэн Мина. Хоть душа Мэй Цзи ещё бродила по бренной земле, однако Фэн Мин, стоя в безмолвной пустоши, оплакивал Жун Тяня.<br><br>Чувства боли и благодарности, над которыми князь не мог совладать, потоком хлынули, затопляя сердце, более того, смешавшись с любовью, они забурлили, растопили и омывали душу, словно снегопад в суровую зиму, вызывали дрожь, ввергая в пучину тепла и холода.<br><br> — Фэн Мин, что ты здесь делаешь? — до ушка донёсся знакомый и ласковый шёпот. — Не можешь заснуть?<br><br>Подняв голову, Фэн Мин не знал, когда Жун Тянь подошёл и как долго стоял перед ним.<br><br>Казалось, он всегда находился рядом.<br><br>Стоило лишь взор обратить, а желанию — охватить разум, как он мог тотчас же появиться с лёгкой улыбкой, даря князю силы.<br><br>Фэн Мин, уставившись на выдающегося мужчину перед ним, растерянно слегка кивнул.<br><br>На что Жун Тянь ответил:<br><br>— Я тоже не могу уснуть. — И, подняв рукав, помог Фэн Мину смахнуть слёзы. — Неважно, я составлю тебе компанию, и, вернувшись, обо всём поговорим и, возможно, скоро уснём.<br><br>Крепко держа запястье князя, император Силэй повернулся и, находясь плечом к плечу, медленно направился в лагерь.<br><br>— Почему плачешь? Ты всё ещё злишься на меня? — прибавляя шаг, блёкло спросил он, глядя на впереди горящей лагерный костёр.<br><br>Неустанно вытирая слёзы, князь не ответил, задав встречный вопрос:<br><br>— Что ты пожелал, стоя перед могилой? — в голосе вновь звучало спокойствие.<br><br>Жун Тянь остановился, повернул голову и взглядом бездонных глаз окинул Фэн Мина. После чего, всё также продолжая хранить молчание, развернулся и вновь тихо побрёл дальше. Когда они уже подходили к лагерю, император Силэй проговорил:<br><br>— Я поклялся Мэй Цзи, что однажды убью весь царствующий дом Ли, и не важно — старики это будут или младенцы, мужчины или женщины — никого не пощажу, — в голосе, что был подобен воде, звучали решительность и злоба.<br><br>Фэн Мин резко остановился.<br><br>Похоже, Жун Тянь предвидел подобную реакцию своего возлюбленного и, приподняв уголки губ, горько ухмыльнулся:<br><br>— Думаешь, я слишком жесток, да?<br><br>Князь поглядел на императора Силэй бездонными омутами глаз, ярко мерцающими в чёрном пологе тьмы, и прошептал:<br><br>— Сейчас я хочу лишь одного — выпить вина, не составишь ли мне компанию?<br><br>Подняв занавеску палатки, Фэн Мин взял инициативу в свои руки: прошёл внутрь, зажёг свечу, после чего, взяв бронзовый кувшин вина, что принесли им слуги, открыл его и, держа двумя руками, прислонил к губам, делая глоток. Пряный запах тотчас же обдал нос, окрашивая ярким румянцем лицо Фэн Мина.<br><br>— Так ты составишь мне компанию, нет? — повернул ярко-красное личико князь, глядя на Жун Тяня слегка пьяным и распутным взглядом.<br><br>— Конечно, составлю, — без колебаний ответил он, и, сделав несколько шагов, подошёл к любимому фениксу. Обхватив кувшин так же, как и до этого делал Фэн Мин, Жун Тянь поднёс его к губам и, запрокинув голову, всё-таки влил терпкий напиток в рот.<br><br>Душистый запах вина заполонил воздух, окутывая мужчин своим ароматом.<br><br>У Жун Тяня была высокая устойчивость к алкоголю, больше, чем у кого-либо. Поэтому, не боясь терпкого и горького вкуса, император пил вино так, словно это была вода. Вскоре, делая глоток за глотком, Жун Тянь выпил всё до дна, чувствуя, как от вина все его тревоги улетучиваются и исчезают, словно туман на рассвете дня.<br><br>— Потрясающее вино, как жаль, что у нас был лишь один кувшин, — с улыбкой сказал он. После чего лёгким движением руки перекинул через себя сосуд, и тот с глухим звяканьем шмякнулся на покрытый тонким войлоком пол.<br><br>К слову сказать, это было лучшее вино Юнъинь. Когда Юн И приказал своим людям отправиться за провиантом и палатками, те, в свою очередь, взяв еду, прихватили ещё и вина. Хоть кувшинов было всего несколько штук, вино в них — отменное. Оно было не только крепким, но и с лёгкостью могло одурманить.<br><br>Залив горе вином, Жун Тянь быстро опьянел. Вскоре молодой мужчина обернулся и, тяжело опустившись на край мягкой циновки, поднял величественный взгляд на Фэн Мина, приглушённым тоном говоря:<br><br>— Крепкое вино. — Хоть голос звучал ясно, однако глаза Его Величества, слегка покраснев, выглядели немного пугающими.<br><br>Фэн Мин сделал два шага вперёд.<br><br>— Не приближайся! — тихо крикнул Жун Тянь, но после короткой паузы, словно стараясь изо всех сил справиться с опьянением и растерянностью, он уже более мягко проговорил: — Если тебя всё ещё мучает бессонница, почему бы тогда не сходить в соседнюю палатку и попросить Цю Лань и девушек поболтать с тобой?<br><br>— Зачем их будить? – Не прислушиваясь к словам Жун Тяня, князь приблизился и, опираясь на ногу императора, уселся рядом. После чего, повернув голову, сказал со смехом: — К тому же проиграл — плати, я говорил, что сегодня ночью буду в твоём распоряжении.<br><br>Вино украсило светло-алым румянцем красивое и мужественное лицо. Дрожащее пламя свечи озаряло своим светом кожу, что была похожа на великолепный нефрит. Почувствовав тёплое дыхание на шее, Жун Тянь повернул голову и поглядел на сидящего рядом Фэн Мина. Чьё лицо было таким же, как у учителя — тонко очерченное и идеальное, без какого-либо изъяна. Только сегодня оно выглядело в десять раз привлекательнее, чем когда-либо.<br><br>Тонкие дуги бровей, прямой и надменный носик, манящие и чётко очерченные ярко-алые губы, изящная, бархатная и волнительная, как у лебедя, шея. Да весь его облик будоражил воображение, о таком князе невозможно было не мечтать.<br><br>Жун Тянь внимательно заглянул в чёрные омуты глаз, в которых горели искорки детской наивности, от подобной чистоты пробуждалось извращённое чувство страсти и вожделения.<br><br>И тут внезапная волна тепла обдала низ живота.<br><br>Голос Жун Тяня хрипло зазвучал:<br><br>— Ты действительно хочешь остаться сегодня со мной?<br><br>Но вместо ответа взгляд князя скользнул ниже – к талии и ногам, – и сразу всё стало ясно. После чего князь покачал головой, а его ушки покраснели.<br><br>Жун Тянь стиснул зубы и с тревогой на прекрасном лице предупредил:<br><br>— Я сейчас в дурном настроении, и не смогу долго сдерживаться. Я причиню тебе боль.<br><br>Но, это не возымело эффекта и князь подсел ещё ближе. Более того, сегодня он выглядел более упрям и решителен, чем когда-либо:<br><br>— Всё не так, как было раньше, я стал намного выносливее. Думаешь, меня теперь легко ранить?<br><br>Прежде чем князь закончил предложение, невидимый поток желания, подобно внезапному наводнению, хлынул, накрывая с головой.<br><br>Фэн Мин вскрикнул уже прижатый к кровати императором Силэй, в чьих глазах плескалось желание. Горячие губы, которые немедленно впились поцелуем в его маленький ротик, заглушили вырвавшийся крик. Поцелуй обжигал.<br><br>От губ до мозга разливался жар страсти, в неистовстве обдавая низ живота, пробуждая в князе желание, которое приходилось сдерживать из-за «крови возлюбленных».<br><br>Подобно хищнику, Жун Тянь ослабил пояс любимого феникса и, потянувшись вниз, умело обхватил и без того слегка возбуждённый член Фэн Мина.<br><br>— А!<br><br>Крик лишь сильнее раззадорил еле сдерживающегося императора.<br><br>— Не бойся, — на губах мелькнула улыбка. Горячее дыхание, смешанное с ароматом вина, вырвалось из груди, обдавая жаром лицо Фэн Мина. В тусклом отблеске свечей улыбка Жун Тяня превращалась в ухмылку, больше похожую на звериный оскал. Склонив низко голову, мужчина покусывал мочку ушка, одновременно скользя грубыми пальцами верх-вниз по члену Фэн Мина.<br><br>— М…<br><br>Жун Тянь словно протрезвел, глаза внезапно засияли и, будто пронзая князя острым взглядом, заставил того ждать и в тоже время оробеть.<br><br>Не хотелось напрасно тратить время. Жун Тянь нарочно издал непристойный звук и, держа в мозолистой и привыкшей к мечу ладони орган Фэн Мина, стал забавляться с хрупким желанием князя.<br><br>Внезапно сладкое наслаждение пробежало по спине, заставляя князя выгнуться всем телом.<br><br>— Жун… Жун Тянь… — голос предательски дрогнул, словно ещё немного — и князь начнёт молить о пощаде. — Нет… Больше не…<br><br>— Ещё не время. — Жун Тянь, легко призвав к повиновению постоянно извивающегося под ним любовника, бесцеремонно заскользил верх-вниз по члену князя, словно уверенный в том, что член изменится, увеличившись в размере.<br><br>Приблизившись, Жун Тянь с блестящим взглядом и надменной дерзостью рассматривал каждое изменение на лице Фэн Мина: напряжённые от удовольствия мышцы, испарина, выступившая на лбу, росинками стекала вниз на украшенное румянцем лицо, сладкие стоны, срывающиеся с дрожащих губ. При свете свечи каждая эмоция, каждое изменение, всем этим император Силэй беззастенчиво восхищался.<br><br>— Нет… м… нет… не могу… — дрожащими губами простонал князь, отворачиваясь от Жун Тяня. Но молодой мужчина, безжалостно сжав его подбородок, заставил Фэн Мина вновь повернуться к себе.<br><br>— Я хочу видеть твоё лицо, когда ты кончишь, — низким голосом приказал Жун Тянь.<br><br>Словно ток прошёлся по телу, и волны удовольствия, накатывающие одна за одной, заставили Фэн Мина безудержно поддаться вперёд, выгибаясь всем телом.<br><br>От внимательного взгляда Жун Тяня, князь почувствовал укол совести, яростно пронзивший сердце.— Нет… не надо… — Тонкие пальчики ног поджались от подступающего удовольствия.<br><br>Больше Фэн Мин не мог себя контролировать, ему так сильно хотелось достичь пика наслаждений, что даже стыд отошёл на дальний план, на лице обнажилось желание и предвкушение оргазма. Всевозможные развратные эмоции не ускользнули от пристального взгляда императора Силэй, наоборот, они запечатлелись в его глазах. От осознания этого, князь готов был расплакаться.<br><br>— Хочешь кончить? — обжигающий шёпот обдал ушко Фэн Мина.<br><br>Соблазнительный аромат, и огонь, лизнувший мочку, ещё больше охватил душу, яростно сжигая её.<br><br>— Жун… Жун Тянь… — отчаянно замотал головой князь, почти задыхаясь от слёз.<br><br>Но Жун Тянь не слушал его, он продолжал мучить любовника, продолжая возбуждать.<br><br>— Не… нет… а… ум... — плача, стонал Фэн Мин, извиваясь под натиском ласк. И вскоре «объявил» о своём поражении: — А-а! — Сдавленно выкрикнул князь, а напряжённое до предела тело внезапно ослабло. После постыдного удовольствия князь смочил спермой ладонь Жун Тяня.<br><br>— Разве не говорил, что ещё не время? — И не давая Фэн Мину перевести дыхание, молодой мужчина сорвал все одежды и одним рывком швырнул их на пол, обнажив как себя, так и князя. А уже через мгновение запретное место любимого феникса, до которого не касались уже несколько дней, подверглось сладостной атаке.<br><br>Используя вместо смазки только что излитое семя Фэн Мина, мужчина смазал пальцы и начал увлажнять вход, который должен был вот-вот принять член императора, сжался.<br><br>— Подожди, подожди секунду. — Закричал Фэн Мин, умоляя. Хоть он морально подготовился, но при виде безумного взгляда Жун Тяня, всё же немного испугался.<br><br>— Я не могу больше ждать. — Завораживающий и сексуальный голос Жун Тяня был полон желания.<br><br>Сдерживать себя уже трудно было, кровь клокотала в жилах, смешавшись с безумием, твёрдый от возбуждения член «кричал», жадно стремясь проникнуть в столь манящее тело.<br><br>Вместо того, чтобы, как обычно, терпеливо и тщательно поухаживать за Фэн Мином, император Силэй вонзил в него два длинных смоченных в сперме пальца, заставляя Фэн Мина испустить жалобный писк маленького зверька:<br><br>— Жун Тянь… пожалуйста… прошу… помедленнее…<br><br>Услышав умоляющий голосок любовника, Жун Тянь, казалось, немного пришёл в себя. Крепко стиснув зубы, молодой мужчина вынул пальцы, прекращая безумный натиск. Немного отдышавшись и нахмурившись, Жунь Тянь совсем хрипло спросил:<br><br>— Теперь можно?<br><br>И не дожидаясь ответа Фэн Мина, вновь вошёл в него пальцами. После нескольких пробных движений туда-сюда, Жун Тянь крайне скоро начал погружаться глубже и, стимулируя, стал растягивать узкие стенки кишечника.<br><br>От подобной ласки из груди Фэн Мина непроизвольно вырвался тяжёлый вздох. Кожа вмиг стала влажной от выступивших капель пота, а лицо покрылось румянцем, будто его только что окатили горячей водой. Источающий соблазнительный аромат, трогательный, сводящий с ума:<br><br>— Я хочу неистово любить тебя! — простонал Фэн Мин.<br><br>Это признание выбило из Жун Тяня последние крохи самообладания и разрушило разум. После чего император широко развёл ноги князя и, согнув в коленях, прижал их к его груди.<br><br>Возбуждённый член Жун Тяня наконец достиг заветной цели и в следующее мгновение одним резким движением преодолел сопротивление, яростно входя в столь манящее тело.<br><br>— Ааааах! — безудержный стон вырвался из груди, и ошеломительное чувство заполненности охватило тело Фэн Мина. Обжигающий жар пронзил князя, проникая в самую глубь.<br><br>Он впервые видел Жун Тяня таким жестоким. Его проникновения были такими частыми, что не шли ни в какое сравнение с боем военных барабанов. Он резко подавался бёдрами назад-вперёд, с каждым разом проникая всё глубже и глубже.<br><br>— Нет… нет… больно… — Тонкие брови князя сошлись на переносице, на лбу выступили испарины, смачивая растрёпанную чёлку.<br><br>Будучи безжалостно и властно взятым, князь размыто-дрожащим взглядом поглядел на охваченное экстазом лицо Жун Тяня. Казалось, что Жун Тянь растворялся в нём, обнажив на мужественном лице удовольствие.<br><br>Сердцу, как и любовнику, нравится ласка.<br><br>— Больно… Жун Тянь… Жун… — плача, стонал Фэн Мин, вытянув руки и обвив ими мужчину.<br><br>И их тела переплелись, словно в сумасшедшем танце, источая неистовую страсть.<br><br>Жун Тянь, не останавливаясь ни на секунду, с той же бешеной яростью, с тем же пылом продолжал пронзать вход, который уже припух от грубых движений.<br><br>— Поцелуй меня, — низкий голос императора звучал подавляюще властно.<br><br>— Нет... не так... не так… быстро… — хриплый и дрожащий голос, в котором слышались удовольствие и мольба, смешался с частым дыханием князя.<br><br>Несмотря на это, он, Фэн Мин, не отпускал Жун Тяня, упрямо вцепившись в него.<br><br>Почти судорожно сведённые бёдра сжимали мужественную талию императора Силэй, словно отчаянно защищая сокровище, что могло быть отобрано в любой момент.<br><br>И, немного смущённый тем, как страстно его брали, Фэн Мин откинул голову назад, обнажив белую шею.<br><br>И Жун Тянь, словно оголодавший волк, укусил столь привлекательный подрагивающий кадык, оставив лёгкий след. После чего горячий язык приятно обжёг кожу, прошёлся по слабо виднеющейся отметине, зализывая и лаская её. Вскоре место языка сменили губы, которые стали терзать белоснежную кожу, поднимаясь всё выше и оставляя влажную цепочку грубых поцелуев. После, скользнув по подбородку, Жун Тянь нашёл губы любимого феникса и жадно впился в них, выбивая весь воздух из лёгких.<br><br>— Фэн Мин, так достаточно, нет?<br><br>Этот прямой вопрос вызвал ещё больше стыда.<br><br>Стенки кишечника на какое-то время сократились.<br><br>Восприняв это как поощрение, Жун Тянь, подавшись назад, яростно удвоил натиск. Услышав тяжёлое дыхание князя, он задал всё тот же непристойный вопрос:<br><br>— Так достаточно, нет?<br><br>— У... Под... Подлый... – Из дрожащего горла вырвался рваный всхлип.<br><br>— Достаточно, нет?<br><br>— Нет... — Сердце внезапно задрожало.<br><br>— Недостаточно? — Охваченный желанием Жун Тянь окидывал князя порочным взглядом, заставляя того задрожать и покраснеть до кончиков ушей: — Всё ещё недостаточно?<br><br>— Достаточно… хватит!.. — наконец-то запросил Фэн Мин о пощаде, вновь принимая поражение.<br><br>Ощущение, что этому натиску не будет конца, охватило тело. Лёгкие, сердце — всё внутри сжималось от такого бешеного темпа. Член то почти выходил, то вновь скользил вперёд, и всё продолжалось снова, без пауз. Казалось, от такой силы, даже лёгкие готовы были вырваться из груди. Толстый член двигался в теле, издавая развратные хлюпающие звуки.<br><br>Онемение, что постепенно расползалось от поясницы, достигло середины позвоночника, словно фитиль петарды догорел и вот-вот должен был произойти взрыв.<br><br>Тело больше не могло сдержать дрожь, и член Жун Тяня, сейчас скользящий в теле князя, внезапно излился семенем.<br><br>Плачущий Фэн Мин резко закричал, напряжённое до предела тело ослабло, взгляд затуманился. Почти в тоже время, когда тёплая жидкость разлилась внутри, изумительный поток жара заставил князя резко задрожать.<br><br>Наконец император Силэй остановился. Ощущение наполненности внезапно исчезло, даря чувство опустошенности.<br><br>Развратный запах секса заполонил воздух, а тяжёлое дыхание — слух. Жун Тянь перевернул растрёпанного Фэн Мина и ладонями развёл запачканные вязким семенем ягодицы в стороны.<br><br>Фэн Мин, у которого мышцы утомились и силы иссякли, широко распахнул глаза и с удивлением спросил:<br><br>— Неужели ты всё ещё голоден?<br><br>На что Жун Тянь ответил лишь одним движением. Приставив разгорячённый орган, он вновь ввёл в опухший и раскрасневшийся вход, вызывая жгучее покалывание.<br><br>— Я всегда голоден! — Сказал Жун Тянь, вставив в самое сокровенное, издал полный наслаждения смех и яростно задвигал бёдрами.<br><br>— Ах… нежнее... прошу... умоляю тебя...<br><br>И два тела сплелись в жарком танце страсти и любви, издавая пошлые звуки.<br><br>Удовольствие от того, что его соблазняли, и стыд от того, что его брали, сгорали в пламени страсти, превращаясь в приторную сладость.<br><br>Животная энергия и мощь, с которыми Жун Тянь овладевал им, потрясала до глубины души.<br><br>Настойчивые[1] мучения изматывали, сводя с ума. Только что выдержавший атаку и припухший вход нисколько не утратил своей чувствительности. Наоборот, стал ещё чувствительнее и все импульсы — от трения о слизистую и до ощущения растянутости — со скрупулёзностью посылал в мозг.<br><br>— М... М-м... пощади… — Сердце дрожало.<br><br>Находясь в позе, князь продолжал молить о пощаде, полуприкрытые веки, прикрывавшие полные слёз глаза, слегка подрагивали из-за охваченной тела дрожи.<br><br>В бреду князь забыл сколько раз, достигнув пика наслаждений, изливался.<br><br>Врываясь так глубоко, насколько это вообще было возможно, Жун Тянь дарил иллюзию, что они с Фэн Мином проведут в этом страстном танце любви всю жизнь.<br><br>А может — и целую вечность.<br><br>Затуманенный страстью разум охватила сладкая мысль.<br><br>Возможно, эта иллюзия не так уж и плоха.<br><br>Примечания:<br><br>[1]В оригинале фраза звучит как "гравировать не переставая" обр. в знач.: обладать упорством и настойчивостью; неотступно, упорно, настойчиво.</div>
