<div>Настал день провозглашения приговора, на рассвете снегопад утих, и в сей же час взошло солнце, тёплое и очень приятное.<br><br>Цзиши не поскупились и не только на завтрак подали горячий и превосходный димсам, но и на обед — восемь основных блюд, а это намного обильнее, чем было вчера.<br><br>На ужин еды было ещё больше, за подачу кушаний отвечали по крайней мере четыре охранника. Разнообразные горячие блюда и десерты на один столик не уместились, поэтому поставили другой стол — большой пиршественный. И неудивительно, ведь только одна славная золотисто-жёлтая жареная баранья тушка занимала почти половину стола.<br><br>Вероятно, все блюда, которые любил император Дунфань, сегодня подали разом.<br><br>Фэн Мин, уставившись на деликатесы, которые ему не съесть за всю жизнь, покачал головой, горько усмехаясь:<br><br>— У нас в Силэй есть обычай: преступнику, приговорённому к обезглавливанию, перед казнью тюремщик позволяет поесть, чтобы тот не стал голодным призраком. Неужели в Дунфань есть такой обычая?<br><br>— В Дунфань лишь со знатью, которая приговаривается к смерти, так хорошо обходятся.<br><br>Двое мужчин не проронили ни слова, а так как еда не вызывала аппетита, никто к ней и не прикоснулся.<br><br>Лу Дань взял чайник с вином [1]:<br><br>— Князь Мин, в пещерах, что за этими стенами, холодно, лучше промочите горло и согрейте тело. — И, наполнив большой бокал, поставил перед Фэн Мином.<br><br>— Благодарю. — Юноша, воодушевившись, поднял бокал, выпил залпом и с силой поставил на стол. — За тысячи лет тяжело даётся лишь смерть. Я не боюсь попасть в её объятия, только... только боюсь, что он огорчится, узнав… — Заметив на себе взгляд Лу Даня, Фэн Мин, приподняв уголки губ, со смехом сказал: — Я знаю, о чём думает господин советник, буду честен: я не верю, что Жун Тянь умер, и пока не увижу его мёртвое тело, я буду считать, что он жив. — В носу внезапно защипало, и, уткнувшись лицом в стол, юноша неожиданно разразился рыданиями.<br><br>Лу Дань ещё пристальнее посмотрел на князя и, не утешая его, взял бокал, который тотчас же наполнил вином.<br><br>Хоть Фэн Мин и лежал ничком, но всё равно вытянул руку и, нащупав перед собой наполненный хорошим вином бокал, тотчас же притянул его, запрокинул голову и выпил залпом, после чего вновь разрыдался. Лу Дань, налив юноше вина, свободно осушил свою чашу и наконец медленно проговорил:<br><br>— Князь Мин, чайник уже пуст.<br><br>Фэн Мин прекратил лить слёзы, выпрямился, придерживаясь, и, взяв пустую чашу, швырнул на пол позади себя.<br><br>С бряканьем превосходный яшмовый бокал, упав на пол, разлетелся вдребезги.<br><br>Рукавом юноша наспех смахнул с лица слёзы и, подняв взгляд на советника, проговорил, внезапно оскалившись:<br><br>— Но нельзя позволять этим старухам узнать, что я плакал. — Взгляд прекрасных глаз скользнул по комнате, это движение было очень красивым, даже Лу Дань застыл, пребывая в растерянности.<br><br>Щёлк! Дверной замок открылся, на пороге появилась набожная цзиши, ведя за собой несколько охранников.<br><br>— Три дня уже прошли, прошу господина советника с князем Мином пройти к священному озеру и пред духами признать свою вину.<br><br>Двое мужчин последовали за набожной цзиши, и после того, как они прошли галерею, перед их глазами появилась чёрная большая каменная лестница, ведущая вниз. Когда Фэн Мина поднимали сюда, он находился без сознания и совершенно не знал этого пути, только догадывался, что их разместили, должно быть, на верхнем этаже небесно-земного дворца, иначе говоря, к небесно-земному озеру необходимо было спуститься. Пленников со всех сторон обступала охрана — почти идеальная надзирательная фаланга. Фэн Мин, окинув взглядом напряжённую спину впереди идущего охранника, заметил, что тот находится в крайне настороженном состоянии и готов справиться с любой чрезвычайной ситуацией. Князь вздохнул, выкидывая из головы мысль о незаметном побеге. Каменная лестница была очень длинной и изогнутой.<br><br>Следовавший рядом Лу Дань шепнул на ухо Фэн Мину:<br><br>— Половина небесно-земного дворца состоит из опочивален, а половина — из природных пещер, все эти каменные лестницы были сооружены в соответствии со структурами пещер. Рельефные стены дворца высокие, к тому же внутри дворец огромен. Внешне дворец похож на отвесную скалу, которую невозможно атаковать, можно считать, что это самый легко защищаемый и неприступный дворец во всех одиннадцати государствах. Если бы не это, этот советник за одну ночь тихо сравнял бы с землёй храм цзиши, а чтобы никто не узнал всей правды, публично объявил, что женщины скоропостижно скончались от болезни. Что в этом сложного? — тая ненависть в душе, мужчина тихо вздохнул.<br><br>Фэн Мин, понимая, что дни героя сочтены, неизбежно тяжело вздохнул и, понизив тон, сказал:<br><br>— Господин советник, не нужно отчаиваться, кто знает, может, когда мы спустимся, государь уже выполнит задачу, и как только мы окажемся перед небесно-земным озером, духи явят чудо, — говоря это, юноша тоже мало верил себе. Небесно-земной дворец был и впрямь большим, спустившись по каменной лестнице, они оказались в крытой галерее, которой, казалось, нет конца, лучи света проникали туда всё меньше и меньше, а несколько охранников уже ждали их у главного входа. Увидев, что заключённые прибыли, охрана спешно зажгла находящиеся в руках факелы и отправилась вперёд, указывая дорогу. Пройдя приблизительно около четверти часа, они свернули за угол, и небесно-земное озеро внезапно возникло перед глазами. Фэн Мин пристально посмотрел — кристально чистая голубая вода ни капли не изменилась.<br><br>Возглавлявшая кучку набожных старух глава цзиши стояла перед озером и, холодно поглядев на Лу Даня и Фэн Мина, которых привели под охраной, проговорила:<br><br>— За три дня духи ни разу не явили чудо, и это служит достаточным доказательством, что Небеса вовсе не покровительствуют этому человеку. Он оскорбил духов, проклял святой дворец, за подобное преступление он приговаривается к смерти. Во имя всех духов мы, цзиши, выносим такое решение. У господина советника есть возражения?<br><br>Лу Дань, медленно стянув вуаль, взглядом прекрасных глаз, которые словно излучали яркий, будто солнечный, свет, полоснул по этой толпе ведьм, не позволяя последним даже глаз открыть:<br><br>— Глава цзиши очень давно не лицезрела этого лица, которое привлекательно императору? Жаль, я из-за страха, что глава цзиши станет распускать ложные слухи, которые затрагивали бы государя, всё время был вынужден носить вуаль вне стен императорского дворца. Зная заранее, что смерть находится в руках цзиши, Лу Дань, гуляя по императорскому дворцу, специально каждый день обнажал бы своё лицо, что так ненавистно вам, — с холодной усмешкой сказал он, после чего поменялся в лице, став холоднее, и, понизив тон, добавил: — Главе цзиши не стоит беспокоиться, поскольку я выдающийся советник и не могу отказаться от своих слов. Князь является гостем Лу Даня и никоим образом не касается государя. Вы хотите убить меня, смело приступайте. Однако если вы осмелитесь тронуть хоть волосок на голове императора, то духи вас загонят в подземный тёмный источник [2], где вы вдоволь хлебнёте мучений, которые будут длиться целую вечность!<br><br>В момент злости благоговейное лицо Лу Даня поменялось, становясь мрачным, ядовитые слова, словно иглы, вонзались в сердце, заставляя цзиши потерять дар речи, а их волосы встать дыбом. Как раз в эти минуты порыв северного ветра ворвался в пещеру, отчего пламя факелов суетливо заколыхалось и вытянутые бесчисленные тени на стенах пещеры покоробились. Даже Фэн Мин, предполагавший продемонстрировать приподнятое настроение, невольно втянул голову в плечи. Подняв голову, глава цзиши глубоким взглядом окинула Лу Даня и, искривив рот в злобной ухмылке, проговорила:<br><br>— Прошу господина советника, обратившись к духам, признать свою вину.<br><br>Несколько охранников подошли и силой заставили Лу Даня и Фэн Мина направиться в отдалённый угол пещеры.<br><br>— Что они собираются делать? — шёпотом спросил советника Фэн Мин, которому внезапно странная и порочная атмосфера стала сдавливать горло, не позволяя свободно вздохнуть.<br><br>Довольно невозмутимый Лу Дань блёкло ответил:<br><br>— Убить нас.<br><br>— А? Нужно найти способ потянуть время, и кто знает, может, император Дунфань вопрос уже решил.<br><br>— Князь Мин, не волнуйтесь, ещё осталось пройти несколько этапов.<br><br>В свете факелов стал виден отдалённый угол, в котором находился крохотный пруд шириной словно в две ладони, внутри пруда было пусто, даже капли воды там не было. Фэн Мин и Лу Дань под стражей дошли к каменному водоёму и перед ним встали на колени. Один охранник проговорил:<br><br>— Переверните руки ладонями вверх и опустите на край канавок водоёма покаяния. — Лу Дань, не говоря ни слова, последовал словам охраны. Фэн Мин, поглядев по сторонам, только и мог, что последовать примеру господина советника: вытянул руку и опустил в канавки. Порывы холодного ветра скользнули по шее, заставляя двух мужчин неожиданно задрожать, и юноша шёпотом спросил: — Не могут же они отрубить нам руки? О Небо, убили бы, да и ладно. Обязательно убивать по кусочкам?<br><br>— Не отрубят руку, а наоборот, перережут запястье, позволяя крови стечь в водоём покаяния. Оскорбление духов, будучи в храме, является крайне тяжким преступлением, и совершившему его необходимо своей кровью омыть небесно-земное кольцо. Глава цзиши и другие прикажут соорудить деревянный мосток и, сняв с камня, что стоит в центре священного озера, небесно-земное кольцо, поместят его в этот водоём покаяния…<br><br>На что Фэн Мин закрыл глаза и со вздохом сказал:<br><br>— А потом порежут наши запястья, прикажут охране держать нас до тех пор, пока вся кровь не вытечет из тел, а мы не превратимся в высушенные трупы, ну а небесно-земное кольцо окрасится свежей кровью двух мужчин.<br><br>— Князь Мин, прошу, не нужно оскорблять святое кольцо.<br><br>— Хватит, скоро оно примет ванну из Вашей свежей крови, но всё ещё является святыне…<br><br>Фэн Мин, открыв глаза, внезапно с небольшой надеждой проговорил:<br><br>— Разве тромбоциты не могут запечатать рану, предотвращая кровотечение? Тогда… если после того, как порежут запястье, рана перестаёт кровоточить, разве это не будет считаться намёком Небес, мол, незачем убивать этого преступника, а наоборот — надо отпустить?<br><br>— Порезанная рана постепенно прекратит кровоточить — подобное может случиться с каждым, разве можно считать это чудом? Охрана возьмёт кинжал, и как только кровь перестанет течь, она сделает более глубокий надрез, и так до тех пор, пока мы не умрём. Князь Мин, смотрите, деревянный мосток уже готов, и глава цзиши подходит к озёрному камню.<br><br>Князь послушно посмотрел туда, куда указывал Лу Дань: как только глава цзиши подошла к озёрному камню, она вытянула руку и действительно коснулась небесно-земного кольца. Однако женщина не спешила вытаскивать сокровище Дунфань, первым делом она опустилась на колени перед святыней и совершила обряд: трижды отвесила земной поклон и, прикоснувшись головой к холодному камню, что-то пробормотала себе под нос. Госпожи цзиши тоже, опустившись на колени на краю озера, неподвижно зависли в глубоком поклоне перед небесно-земным кольцом.<br><br>В пещерах было необычайно тихо, лишь молитва старой главы цзиши смутным эхом прервала тишину, угнетая и не позволяя свободно вздохнуть. Всё внимание сосредоточилось на священном небесно-земном кольце, которое собирались переместить, и только Фэн Мин смотрел на зеркально-голубую озёрную воду. Спасите! Ведь ни в коем случае нельзя допустить, чтобы его кровью омылся кусок камня.<br><br>— Эй, Вы заметили, в озёрной воде, кажется, появились пузыри? — Фэн Мин толкнул Лу Даня плечом в плечо.<br><br>— Не заметил, — честно ответил мужчина, посмотрев на озёрную воду.<br><br>— Правда ничего не замечаете?<br><br>— Правда.<br><br>— Смотрите-смотрите, я считаю, что это, определённо, газ стал выходить.<br><br>На что Лу Дань со вздохом проговорил:<br><br>— В такой ситуации к чему обманывать себя, князь Мин?<br><br>А в этот момент глава цзиши, поцеловав несколько раз камень, дрожа, поднялась на ноги и обеими руками взяла драгоценное небесно-земное кольцо. Обречённый на смерть Фэн Мин зажмурился и пробормотал:<br><br>— Жун Тянь, я сейчас и впрямь погибну. Кто бы мог подумать, ты, величественный император Силэй, даже своего возлюбленного защитить не смог, что наверняка станет исторической досадой. Ладно с историческими книгами, вот только я действительно скучаю по тебе, в загробном царстве пусто и одиноко, а мерзким служителям, что с бычьей головой и лошадиной мордой [3], разве стать на сотую долю красивее тебя? Даже если они будут такими красивыми, как ты, я всё равно их не полюблю. После того, как я умру, будет хорошо, если ты сделаешь своей императрицей Мэй Цзи и каждый день будешь вспоминать имя князя Мина по двести, нет, по две тысячи раз на дню, иначе я, даже будучи мёртвым, тебя не отпущу и не пощажу. — На одном дыхании хаотично пробормотав, Фэн Мин вобрал в лёгкие ещё воздуха, собираясь закончить последние слова, обращённые к Жун Тяню, как до слуха донёсся крик Лу Даня, едва не разорвав барабанные перепонки: — Чудо! Чудо свершилось! Князь Мин, скорее смотрите! — Сердце юноши неистово забилось в груди, а сам князь, открыв глаза, поглядел на небесно-земное озеро.<br><br>В озёрной воде непрерывно стали появляться пузырьки газа, вмиг превращая хрустально-голубую воду в необычно ужасную чёрно-мутную, но дело было не только в этом, по мере того, как вода темнела, неожиданно на водной поверхности стали подыматься клубы постепенно нарастающего тумана, который не рассеивался и раскрашивал хрустально-голубое святое озеро в необычно мрачные тона.<br><br>— Небо! Что же это за штука? Углекислый газ с сульфатом меди может формироваться в водяной пар? Неужели это экзотермическая реакция? — почесал Фэн Мин затылок.<br><br>Лу Дань радостно проговорил:<br><br>— Неважно, что это, чудо уже явилось, мы победили! — Резко поднявшись на ноги, мужчина громко сказал: — Глава цзиши нарушила волю духов, желая навредить Благородному, которому покровительствуют Небеса, и сейчас духи прогневались, и святое озеро потемнело. Вы признаёте свою вину?<br><br>Стоящая у камня в центре озера глава цзиши, дрожа от страха, наблюдала за всем, что происходило под ногами, однако, услышав слова Лу Даня, женщина подняла голову и забранилась:<br><br>— Это последствия твоего злодейского гостя, которого ты привёз сюда и который проклял священный дворец!<br><br>— Это последствия Вашей, глава цзиши, непочтительности к духам! — Когда поднять шум, если не сейчас? И Фэн Мин, подняв голову, также встал с колен. Он слишком часто видел, как ругаются по телевизору, и сейчас решил повторить всё то, что слышал. Уперев руки в боки, он громко сказал: — Я уже говорил, что если навредите мне, то небесно-земной дворец рухнет, а вы, как назло, мне не поверили, ещё обвинили меня в том, что я проклял святой дворец. Духи изначально хотели, чтобы вы благоговейно кланялись им, и хотели вас пощадить, поэтому в течение трёх дней никаких приговоров не выдвигали, вам же только и надо было как можно радушнее меня принять, и тогда всё было бы хорошо. Откуда было знать, что ваши сердца и кишки как отрава [4], вы не только не уберегли посланный духами шанс, так ещё хотели продолжить вредить мне. Ну тогда духи разгневались и призвали вас к ответу, разрушив небесно-земное озеро. Вы привели священную землю Дунфань к разрушению, став государственными преступниками, народными злодеями. Если не образумитесь, духи наверняка продолжат наказывать вас…<br><br>— А! — не дав договорить, стоящая в заполненном густым туманом озере глава цзиши внезапно несколько раз вскрикнула от ужаса, находящееся в её руках небесно-земное кольцо выпало и, упав на камень, разбилось вдребезги. На этот раз все присутствующие испугались, толпа старых ведьм, подняв взгляд, уставились на главу цзиши, в их глазах читался страх.<br><br>Лу Дань почтительно бросил взгляд на Фэн Мина, втайне хваля мудрый и уникальный план князя. Сам же юноша широко раскрыл рот. Он просто так «ляпнул», как его слова смогли в точности претвориться в жизнь? Обездвиженные охранники храма цзиши, увидев перед глазами немыслимое зрелище, содрогнулись, не в силах прибегнуть к оружию. Время словно остановилось, а в пещере эхом пронёсся осипший и заунывный крик ужаса главы цзиши.<br><br>Женщина обеими руками закрыла лицо и, шатаясь, стояла на большом камне, похоже, испытывая огромные мучения, её тело искривилось, и, словно не найдя опоры, рухнуло в озёрную воду, которая уже не была столь хрустально-голубой.<br><br>Брызги воды разлетелись во все стороны, а вопли барахтающейся главы цзиши всё ещё стояли в ушах. Толпа цзиши обезумела от страха: духи сильно разгневались, как тут осмелиться пошевелиться?! Одна за другой госпожи цзиши, прижавшись к земле, склонили головы, и ни одна из старух не протянула руку, чтобы вытащить главу цзиши из воды. Стоящий вдалеке Фэн Мин, услышав крик женщины, почувствовал, как в душе всё перевернулось, и только сделал шаг, как Лу Дань мягко остановил его, встав на пути. Голос главы цзиши становился слабее, постепенно затихая. После чего советник шёпотом проговорил:<br><br>— Всё кончено, князь Мин, нужно уходить, следуйте за мной. — И потянул вверх по ступенькам всё ещё не пришедшего в себя от потрясения князя.<br><br>— А! — внезапно донёсся крик ужаса, заставляя Фэн Мина задрожать. Князь, обернувшись, увидел, что этот густой туман уже распространился по берегу, где находились коленопреклонные цзиши, и несколько женщин так же, как и их глава, прикрыв лицо, истошно завопили. Напрягая зрение, юноша внимательно рассмотрел их руки, которые постепенно становились чёрными, и, не сдержавшись, выкрикнул: — Тогда этот туман не водяной пар и может разъедать кожу! — Князь ненадолго остолбенел и, внезапно всё осознав, проговорил: — Тогда это должна быть серная кислота, она интенсивно вбирает влагу и может обуглить кожный покров. Я понял! Тот газ не являлся углекислым, он может образовывать осадок и сернокислотный туман. Неужели тем газом был сероводород? Кто бы мог подумать, что я нечаянно приму сероводород за углекислый газ.<br><br>Фэн Мин подумал: «Если бы здесь оказался учитель химии, он бы наверняка безжалостно ударил книгой по голове. Разве такая реакция от углекислого газа и меди? Если бы мы действительно пропустили углекислый газ, Фэн Мин, ты наверняка уже был бы мёртв. А сероводород — крайне эффективный способ!» На этот раз действительно духи спасли и помиловали юношу.<br><br>— Но внешние признаки всё же очень похожи, в основном это схоже с тем, что было во время испытаний: образовывается чёрный осадок сульфида меди, а потом ещё — пары серной кислоты, и получаем… серную кислоту! Серная кислота разъедает, Лу Дань, быстрее крикни им, чтобы они скорее выходили из густого тумана — это серная кислота, она может обжечь их кожу. Глава цзиши наверняка тогда перепугалась и истошно вопила из-за того, что её кожу разъело, и, очевидно, из-за этого страха упала в озеро!<br><br>Лу Дань, таща за собой громко кричащего Фэн Мина, направился к большим воротам небесно-земного дворца, говоря:<br><br>— Ясно, что это воля духов, к чему князю Мину так переживать? — Они миновали нескольких охранников храма цзиши, которым небо с овчинку казалось[5], и никто не осмелился останавливать господ. За дверью императорского дворца было прекрасное и тёплое солнце, а внутри — сумрачный мрак, словно два мира столкнулись друг с другом.<br><br>Как раз в эти минуты император Дунфань в сопровождении приближённых охранников спешно направлялся к воротам небесно-земного дворца. Увидев, что Лу Дань гордо стоит на ступенях, ведущих во дворец, император с восторгом проговорил:<br><br>— Господин советник добился успеха!<br><br>Не обращая внимания на присутствие охранников, император неожиданно бросился к советнику. Лу Дань, заключая возлюбленного в объятия, с лёгкой улыбкой ответил:<br><br>— Государь тревожился, не стоило. Глава цзиши разгневала духов и уже подверглась наказанию, а сами цзиши, что долгие годы приносили хаос в дела государства, вызвали ненависть духов и разрушили святое озеро, их следует строго наказать. Как Вы считаете, Ваше Величество?<br><br>Император Дунфань разве мог возразить?! И, кивнув, молодой мужчина проговорил:<br><br>— Все повинуются приказу господина советника.<br><br>— Что же, замечательно, — Лу Дань вольготно кивнул, щёлкнул пальцами, и один высокий мужчина, стоящий в углу стены, сделал шаг вперёд, смиренно склонив голову перед ним. И господин советник с лёгкостью проговорил: — Государь уже издал императорский указ: строго наказать тех, кто находится в храме цзиши. Захвати своих людей и спустись, чтобы исполнить волю императора.<br><br>Мужчина, понизив тон, отозвался:<br><br>— Слушаюсь. — И махнул рукой: сзади возникло отобранное войско, на лицах людей читался гнев, а в руках они держали острые мечи.<br><br>Фэн Мин, уставившись на этих убийц, которые тихо ворвались в небесно-земной дворец, перевёл взгляд и посмотрел на Лу Даня:<br><br>— Господин советник, Вы же не хотите…<br><br>— Князь Мин, успокойтесь. Все, кто находится в храме цзиши, хоть и заслуживают смерти, однако они, в конце концов, служители духов, этот советник сохранит их тела невредимыми. — Увидев блёклую улыбку на лице Лу Даня, Фэн Мин почувствовал, как холод охватывает тело, а в глазах высокомерный советник совершенно преобразился. Князь, вновь испугавшись и в то же время разгневавшись, спросил:<br><br>— Печально, неужели господин советник хочет их всех убить?<br><br>Хоть во дворце было лишь несколько десятков цзиши, однако к ним прибавлялись многочисленная свита и служанки, ещё отвечающие за безопасность небесно-земного дворца охранники храма цзиши, всего, вероятно, более тысячи человек. Лу Дань искривил губы: истребление уже началось.<br><br>— А! Спасите!<br><br>— Пощадите меня…<br><br>— Не убивайте меня, я не слуга цзиши… А-а!<br><br>— Спасите! — прерывистые крики ужаса вырывались из небесно-земного дворца, а запах крови постепенно становился сильнее.<br><br>Несколько служанок, бежавших к дворцовым воротам, тотчас же были зарублены охранниками, которые отвечали за караул. Алая кровь окропила главную залу небесно-земного дворца. В сумрачный день Фэн Мин впервые почувствовал, как холодеет от ужаса.<br><br>Лу Дань, закрыв глаза, внимательно слушал истошные вопли, словно прекраснейшую песню. Изогнув губы в кривой ухмылке, мужчина слегка приоткрыл глаза и, обращаясь к Фэн Мину, мягко проговорил:<br><br>— Князь Мин не рад за государя и Лу Даня? Это достойно навсегда остаться в памяти каждого жителя Дунфань! Этот день, когда вносящие смуту в дела государства цзиши были уничтожены, станет историей.<br><br>— Вы — утративший разум убийца! — Фэн Мин, гневно глядя вперёд, почувствовал боль в руках, которые заломили за спину и связали окружившие с обеих сторон охранники. Эти двое, обладавшие огромной нечеловеческой силой, надавили вниз, от боли в лопатках Фэн Мин заскрежетал зубами.<br><br>— Государь! — яростно зарычал князь и обратил взор на главного хозяина Дунфань: — Вы обещали мне: если только Лу Дань спасётся и будет невредим, Вы выполните любые мои требования. Я хочу, чтобы Вы немедленно отправили меня в Силэй! Если Вы заключите меня в тюрьму, то станете безнравственным и бесчестным подлецом, которому нет веры!<br><br>Император Дунфань, взглянув на Фэн Мина, медленно со вздохом произнёс:<br><br>— Князь Мин неправильно всё понял. Как Мы осмелимся заключить в тюрьму почётную персону, которой покровительствуют Небеса?<br><br>— Священное озеро уничтожено — это ключевой момент. Если царствующий дом Дунфань вновь причинит князю Мину, почётному гостю, хоть малейшее зло, то как мы объяснимся перед духами? — Лу Дань в недоумении нахмурил брови. — В день, когда Жун Тянь умер, пусть даже я из царствующего дома Дунфань, но взял на себя ответственность за защиту князя Мина.<br><br>Примечания:<br>[1] Чайник для разогревания и подачи вина.<br>[2] Загробный мир.<br>[3] Согласно будд. мифологии есть два служителя в потустороннем мире, один - с головой быка, другой - с лошадиной мордой, а также образно: мерзкий, отвратительный.<br>[4] Обр.: злой, жестокосердный.<br>[5] «Небо в овчинку (показалось)» — о сильном потрясении, о чём-либо страшном.</div>
