<div>Линь Суй хотел не послушную, хорошую собаку, ведь таких людей в мире было уже много… но не Янь Цинь.<br><br></div><div>— Я понимаю, — ответил Янь Цинь, его голос изменился, став немного юношеским и глубоким, а глаза под светом казались холодными и глубокими.<br><br></div><div>— Возьми мазь и приходи, я помогу тебе нанести лекарство.<br><br></div><div>Он сказал, что нанесет лекарство, но Линь Суй просто хотел еще раз поиздеваться, потому что синяки казались ему неприятными.<br><br></div><div>Янь Цинь принес шарик льда, завернутый в марлю, который только что приготовил слуга.<br><br></div><div>Движения Линь Суя не были мягкими, и только когда он увидел, как брови Янь Циня неестественно дернулись от боли, его настроение немного улучшилось.<br><br></div><div>Но пока он растирал, его глаза смотрели куда-то в сторону. Из-за площади, которую покрывал ледяной шар, часть тонких губ молодого человека также неизбежно оказалась под ним.<br><br></div><div>Вода из ледяного шарика впиталась в марлю, оставив сверху слабое влажное пятно.<br><br></div><div>Линь Суй вспомнил, как выглядел Янь Цинь, когда целовал его, и его глаза потемнели.<br><br></div><div>Шарик льда упал на рол, Линь Суй почувствовал холод, оставшийся на щеках Янь Циня после прикладывания льда к синякам, как будто они были заморожены, и переместился на другую сторону.<br><br></div><div>Янь Цинь был ошеломлен мягким прикосновением к его синякам, но Линь Суй уже создавал проблемы в другом месте.<br><br></div><div>Его нижняя губа была испачкана водой, а кончик языка Линь Суя был похож на плавающую рыбу, ведь когда Янь Цинь необъяснимо приоткрыл губы, пытаясь поймать его, он уже бесследно исчез.<br><br></div><div>Голос Линь Суя был мягким, словно он шептал в уши своего возлюбленного:<br><br></div><div>— Раньше ты был слишком легкомысленным.<br><br></div><div>Раны этих людей были просто незначительными, не говоря уже о сломанной руке, это всего лишь поверхностные травмы. Они могли бы выйти из больницы, пролежав несколько дней.<br><br></div><div>Мысли Янь Циня помутились, поэтому он говорил немного механически:<br><br></div><div>— За то, что они сделали со мной, я все равно сделал более чем достаточно.<br><br></div><div>Кровь прилила к голове Янь Циня, сознание стало еще более мутным, мысли завертелись, и он не знал, винить в своем плохом настроении попытку поймать его язык или то, что у него это не получилось.<br><br></div><div>— Ты действительно добр, ах, люди, которые пытаются оскорбить меня, никогда не заканчивают хорошо.<br><br></div><div>Теплый воздух, выдыхаемый Линь Суем, попал на губы Янь Циня, отчего в сердце Янь Циня снова появилось ощущение зуда, которое невозможно было утихомирить. Оно пульсировало, как будто что-то пилило в нем, раздраженное и неистовое, жалобное, нигде не находившее выхода.<br><br></div><div>В мире культивации репутация Линь Суя была совсем не маленькой, потому что он был злобным и безжалостным человеческим котлом, который отказывался быть подчиненным.<br><br></div><div>Линь Суй сбежал из секты, которая пыталась его удержать, и сделал все возможное, чтобы скрыть свое местонахождение и скрыться от тех, кто его преследовал.<br><br></div><div>Поскольку он не мог заниматься культивированием, то стал использовать другие методы извлечения духовной силы из своего тела и специализировался на создании массивов и талисманов.<br><br></div><div>Однажды ученик одной из сект раскрыл его личность и увлекся его внешностью, желая заполучить его для культивирования, но поскольку он смотрел на него свысока за то, что тот был человеком-сосудом, то получил ответный удар.<br><br></div><div>Он поймал того человека в ловушку магического массива и наблюдал, как разрушается его духовный корень, пока тот не стал ничем не отличаться от обычного человека. Линь Суй покопался в его душе и обнаружил, что тот человек использовал свою культивацию, чтобы насиловать других женщин-культиваторов. Линь Суй был настолько отвратителен к такому отбросу, что после того, как тот горько заплакал и признался в своих грехах, Линь Суй контролировал его и заставил его самого нарезать себя на маленькие кусочки.<br><br></div><div>Он не заставлял его есть, а позволил природе идти своим чередом. Обычные люди не могли заниматься инедией, поэтому после нескольких дней голода тот человек потерял рассудок и с жадностью поглотил кусочки. В тот момент Линь Суй как будто увидел интересный фильм, записал сцену на жемчужины и разбросал их перед всеми сектами.<br><br></div><div>Все в мире культивации знали, что Линь Суй был чрезвычайно хитрым и злобным, поэтому людей, планировавших напасть на него, стало гораздо меньше. В конце концов, любой человек, увидев эти изображения, не смог бы отреагировать на Линь Суя, а только почувствовал бы, как онемела кожа головы.<br><br></div><div>Система была немного напугана его воспоминаниями, поэтому она прекратила бить его током.<br><br></div><div>— Отведи меня в ванную.<br><br></div><div>Только благодаря указаниям Линь Суя Янь Цинь обнаружил, что его цвет лица стал пугающе бледным, как будто он пережил что-то очень болезненное, а спина покрылась холодным потом.<br><br></div><div>Он нахмурился и подумал, нет ли у молодого мастера Лина какой-нибудь скрытой болезни. Он и раньше видел его с внезапным слабым видом, будто тот что-то терпит, но никогда не видел, чтобы Линь Суй принимал лекарства.<br><br></div>
