Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Моток травы, намотанный на кольцо¹

Реферальная ссылка на главу

<div>[¹Моток травы, намотанный на кольцо [衔环结草 (xián huán jié cǎo)] - китайская идиома, означающая быть благодарным за добродетель, не забывая ее до самой смерти.] Данную главу переводит Книжный Гусь! «В ваших глазах все демоны — безнадежное зло?». *** — Чжанши был прав, это дело определенно очень серьезное. С этими словами Цю Юнсы вошел в Департамент экзорцизма, где уже собрались остальные и обсуждали это дело. Вокруг тут же на некоторое время воцарилась тишина. Ли Цзинлун закрыл главные ворота, и все расселись во дворе. Цю Юнсы же с улыбкой продолжил: — Хунцзюнь очаровал демона. Мужчины потеряли дар речи. — Нет-нет, это не в счёт, — пробормотал Хунцзюнь, прежде чем рассказать остальным о совместно сделанных выводах с Цю Юнсы. — Сколько демонов было в Имперской Академии? — спросил Ли Цзинлун. — Ещё не ясно, — ответил Цю Юнсы, — Нам все еще нужно продолжить расследование, но по приблизительным оценкам их там больше ста. Ли Цзинлун глубоко вздохнул. — Действительно серьёзное дело. А-Тай подал голос: — Я проверил все бордели в Пинканли, но не обнаружил демонов. Те три лисицы пришли год назад. Хунцзюнь в душе поблагодарил Богов, в то время как Ли Цзинлун вновь заговорил: — В таком случае развитие событий очевидно. Теперь нам нужно... Хунцзюнь прервал его: — Подождите, объясните поподробнее. Вы, может, и все понимаете, но для меня это не так очевидно. Эта группа мужчин всегда вели себя так, будто все их действия и выводы были «очевидными». Ли Цзинлун мог только постараться объяснить все и юноше: — С прошлого года в Чанъань стало прибывать большое количество демонов-лисиц. Первые трое пришедших поселились в «Саду благородных поэтов», но почему именно там? Потому что то место любят посещать учёные. — Первого пришедшего туда учёного высосали досуха демоны-лисы после забав, — продолжил А-Тай, — И после демон сменил форму и заменил его. Хунцзюнь, наконец, понял. Ли Цзинлун заговорил вновь: — Люди в борделе приходят и уходят. Те три демоны-лисы специально выбирали в качестве своих целей испытуемых учёных, и каждый раз после их убийства к ним приходили другие демоны и занимали их места. Таким образом замененных в Имперской Академии со временем становилось все больше. А вскоре все высушенные трупы учёных уничтожили. Хунцзюнь воскликнул: — Так тот иссушенный труп под кроватью!.. — Верно, — Ли Цзинлун зашагал по двору. Задумавшись на мгновение, он продолжил: — Возможно, это был недавно умерший человек или же Цзинь Юнь не успела избавиться от него вовремя, но в любом случае он был обнаружен нами по ошибке. Также поэтому им пришлось сжечь труп, несмотря на риск. Цю Юнсы поддержал его: — Превращенные в ученых лисицы после прохождения имперского экзамена на пятый день следующего месяца могут вступить в высокие официальные должности, и тогда весь Чанъань... В тот момент все присутствующие почувствовали дрожь. — Станет территорией племен демонов, — договорил за него Ли Цзинлун, — Но есть один спорный момент: есть ли гарантия, что демоны-лисы успешно пройдут экзамены? Хунцзюню тут же показалось довольно нелепым, что группа лисиц вознамерилась сдать экзамены и пробиться в официальные должности. Ли Цзинлун обвел мужчин взглядом. — Значит внутри самого двора должен быть шпион. И если это не сам Король Демонов, то тогда должен ему подчиняться. Он будет отвечать за ответы экзаменов, чтобы демоны-лисы могли заранее подготовить нужные материалы для изучения. — Гражданский чиновник²? — спросил Цю Юнсы. [²Имеется ввиду госслужащий (文官, Wén guān), что занимается отбором испытуемых на Имперском экзамене.] — Необязательно, — медленно ответил А-Тай. — Демоны-лисы не обладают особыми способностями. Я полагаю, что их сильные стороны — это превращаться в людей и подражать их поведению, — вновь заговорил Ли Цзинлун, — Эти несколько дней я просматривал оставленные господином Ди записи о демонах-лисах. Шпион, скорее всего, имеет непосредственное отношение к этим демонам, в то время как Фэй Ао играл роль защищающей их собаки. Мо Жигэнь задумался: — Самое главное сейчас — это узнать личность человека из двора. Того, кто может получить ответы на вопросы экзаменов, и руки и глаза которого открыты небу³. [³(又手眼通天, Shǒu yǎn tōng tiān) — руки и глаза открыты небу. Идиома, означающая быть искусным в обмане и хитрости. В данном случае также может означать «приближенного к императору».] — Это не срочно. Он обязан проявить себя в любой момент после того, как мы раскроем его подчиненных. Когда это дело будет закрыто, он захочет избавиться от нас даже больше, чем мы от него, — Ли Цзинлун медленно продолжил: — Хунцзюнь, если мои предположения верны, то твой третий метательный нож должен быть у инициатора. Начнем. В ближайшие дни у каждого из нас будут тяжелые обязанности. Мо Жигэнь, А-Тай и Цю Юнсы, вам первым делом нужно сегодня хорошенько отдохнуть. Вечером же вы должны отправиться в Имперскую Академию и отметить всех демонов-лисиц. Хунцзюнь, помоги мне приготовить лекарство. Ли Цзинлун отошёл на несколько шагов, прежде чем внезапно повернуться и вернуться, протянув правую руку. Каждый из присутствующих хлопнул по его ладони, а затем все разошлись. *** В ту ночь луна была темна и дул сильный ветер. Цю Юнсы, А-Тай и Мо Жигэнь без единого шороха проникли в Имперскую Академию. — Я все думаю о том, что нам нужно волшебное зеркало, — вздохнул Цю Юнсы, — Отличать демонов от обычных людей так утомительно! — Сделать одно? — А-Тай разделял его чувства. Он заглянул в спальню, тихо спросив: — Как думаете, он похож? Мо Жигэнь тут же подбежал и, наблюдая за лежащим на кровати ученым, сказал: — Я бы предпочел оставить его, чем совершить ошибку. Десять лет упорных занятий на ветре и морозе станут пустым звуком, если мы ошибемся. — Первый, — ответил Цю Юнсы, — Я видел его в главном зале, продолжим. Лёгким взмахом веера А-Тай оставил след лекарственным порошком на краю мантии демона. Перед окном другой комнаты Мо Жигэнь махнул рукой, чтобы подозвать остальных. Внутри спало шесть человек, и стоило Мо Жигэню разжать ладонь, как Семь Разящих стрел задрожали и загудели. Они отреагировали на демоническую энергию. — Они все демоны, — Цю Юнсы хватило одного взгляда, чтобы понять это, — Смотрите — один из демонов настолько крепко спит, что его хвост чуть выглядывает наружу. Он бы не стал так делать с простым человеком в комнате, так как это легко бы разоблачило его. А-Тай вновь сделал пометку. Была глубокая осень, и Чанъань уже охватили лёгкие холода. Угольные чаши частенько использовались людьми для заваривания чая и источника тепла, оттого иногда они могли запачкать углы своих одежд. Таким образом демоны вряд ли смогли бы обнаружить поставленную ловушку. *** Той же ночью Хунцзюнь смешивал травы во дворе, в то время как Ли Цзинлун сидел рядом с ним и продолжал просматривать старые записи. — Спасибо вам всем за тяжелую работу, — вдруг заговорил Ли Цзинлун, — В этот раз, если отдел сможет остаться невредимым, я отведу вас всех как следует повеселиться. — Остаться невредимым? — Хунцзюнь почувствовал скрытый смысл в этих словах. Ли Цзинлун случайно оговорился, и ему не оставалось ничего другого, кроме как дополнить: — После того, как дело будет закрыто. — Что мы сделаем с демонами-лисами после того, как поймаем их? — спросил юноша. — Сожжём их заживо. Хунцзюнь потерял дар речи. Мужчина заметил выражение лица юноши и спросил: — Хочешь заступиться за них? Хунцзюнь подумал об убитых лисами испытуемых. Кто же обеспечит их заслуженной справедливостью? Но при этом он продолжал чувствовать жалость к маленьким лисицам. — А нельзя ли пощадить некоторых из них? — А кто пощадит убитого⁴? Ты экзорцист. [⁴Просто интересный факт о том, что здесь Ли Цзинлун упоминает умерших неоправданно людей в результате несчастного случая/убийства, которых называют «тщетными смертниками» (枉死, wǎng sǐ) из «Мёртвого города» (枉死城, wǎng sǐ chéng) в аду.] Днем, когда Ли Цзинлун выслушал отчёт Цю Юнсы, он насторожился, так как если Хунцзюнь сдружится с этой маленькой лисичкой, то это обернется в настоящую катастрофу. — Вы думаете, что все демоны плохие? А как насчет Чжао Цзылуна? — спросил Хунцзюнь. — В крайнем случае эти лисы. Брови Хунцзюня тут же нахмурились, но он не стал спорить с Ли Цзинлуном. Если бы этот лисёнок никому не причинил вреда, смогли ли они оставить его в живых? В любом случае он был соучастником в убийстве учёных. — Добавь еще немного, — почувствовав, что атмосфера вокруг них стала неловкой, Ли Цзинлун решил сменить тему и напомнить юноше: — Я хочу, чтобы лекарство было настолько сильным, что одной капли было достаточно, чтобы лисы уснули и показали свои истинные формы. Днём Ли Цзинлун обегал все лекарственные ларьки в Чанъане, поэтому Хунцзюню не составило труда добавить еще немного трав и наконец перемолоть их в порошок. После он аккуратно его упаковал. — Ни при каких обстоятельствах не вдыхайте это, — призадумался Хунцзюнь, — Чжанши, надеюсь вам не должно так не повезти. — Не сглазь меня, ладно?! Ли Цзинлун теперь действительно боялся Хунцзюня, поэтому он осторожно разделил порошок и засыпал его в несколько маленьких мешочков. *** Было одиннадцать вечера. Десятый месяц только что подошёл к концу, закончив эту насыщенную событиями осень. До Имперского экзамена оставалось еще пять дней, и той же ночью, когда все закончили со своими обязанностями, Цю Юнсы сказал: — Всего двести шестьдесят шесть лисиц. — Меньше, чем ожидалось, — пробормотал Ли Цзинлун. Он чувствовал тревогу, поэтому установил караул. Еженощно кто-нибудь должен был приходить и сторожить лисов во избежание непредвиденных обстоятельств. Однако на следующий день пришло официальное постановление двора — в этом году осенний экзамен переносится на три дня, и он должен проводиться на второй день одиннадцатого месяца в Столичной Академии⁵. Цю Юнсы принес это известие, и остальные глубоко задумались. [⁵Столичная Академия или Тайсюэ (太学, Tài xué) — это древняя центральная правительственная школа в Китае, Корейском полуострове и Вьетнаме, а также высшая школа в древней системе образования.] — Король Демонов, наконец, узнал, что Фэй Ао мёртв, — вынес вердикт Ли Цзинлун, — Боюсь, из-за его разрушенных планов экзамены начнутся раньше. — Может, наш план был раскрыт? — нахмурился Мо Жигэнь. Ли Цзинлун махнул рукой. — Другими словами, у него не так уж много подчинённых, как мы поначалу думали. Не пугайтесь. Хоть дата и перенесена на завтра, мы все равно будем действовать по первоначальному плану. — Значит, мне все-таки надо идти? — спросил Хунцзюнь. По правде говоря, юноша не решался идти на встречу. Он не хотел встречаться лицом к лицу с маленьким демоном-лисом, который неминуемо погибнет от их рук. — Иди, — Ли Цзинлун, — На данный момент нам жизненно необходима информация, которую ты можешь получить. Демон-карп только вошел и уже собирался спросить о происходящем, но мужчины испугались, что он разрушит их планы, и тут же заткнули его. Хунцзюнь задумался на секунду, прежде чем кивнуть и согласиться пойти на запланированную встречу. В три кэ⁶ после полудня он прибыл к основанию моста Лишуй⁷. На самом деле Ли Цзинлун уже подготовился к тому, что они схватят всех лисиц в начале имперского экзамена, но в тот день, когда Цю Юнсы приметил этого маленького лисенка, все его планы тут же изменились, и он воспользовался этой возможностью получения новой информации. [⁶(刻, kè) — 15 минут, а три кэ — 45 минут.] [⁷Наконец нашла информацию, так вот, Мост Лишуй (丽水桥, Lìshuǐ qiáo) был построен в 37-м году правления императора Цзя-цзина в династии Мин (1558 г.) (понятия не имею, как этот мост оказался здесь, почти за девятьсот лет до своей постройки). Длина моста составляет 12,3 м, а ширина — 3,8 м. На каменных полосах с обеих сторон соответственно выгравированы иероглифы «Мост Лишуй».] Если бы демоны-лисы почувствовали опасность, то они бы уже давно отправили кого-нибудь проверить Хунцзюня. Независимо от того, почувствовали они опасность или нет, но при столкновении с Хунцзюнем эта маленькая лисичка должна была аккуратнее подбирать слова⁸. Ли Цзинлун давно рассчитал, что инициатор сидел верхом на тигре⁹. Если двести ученых исчезнут за одну ночь, то как это можно объяснить? Это действительно давало отделу экзорцизма прекрасную возможность для атаки¹⁰. [⁸Оригинальная фраза: иметь при себе два набора слов (一定是两套说辞).] [⁹(骑虎难下, Qí hǔ nán xià) — Тому, кто сидит верхом на тигре, трудно спуститься вниз. Говорится о том, кто попал в очень затруднительное положение, единственный выход из которого — это закончить начатое дело во что бы то ни стало.] [¹⁰Оригинальная фраза: давало рукоять меча.] Кленовые листья танцевали на ветру, опадая в реку и уплывая вниз по течению жалкими отголосками осени. Ду Ханьцин, оперевшись о перила, беззаботно смотрел на пейзаж. — Ду Ханьцин! — Хунцзюнь улыбнулся. — Хунцзюнь? — юноша сразу же улыбнулся. Хунцзюнь почувствовал что-то странное в том, что, казалось, этот лис с нетерпением ждал встречи с ним. Тем не менее он поднялся на мост, поздоровавшись с ним, и они вместе пошли в сторону Восточного рынка. Ли Цзинлун, сжимая в руке демона-карпа, и Мо Жигэнь спрятались в переулке и выглядывали наружу. Только понявший все причины и следствия Чжао Цзылун спросил: — Они уже встречались? — Тш-ш-ш, — шикнул Ли Цзинлун и жестом попросил его заткнуться. Но демон-карп все равно продолжил: — Неужели Ляо¹¹ Цю и Мо Жигэнь не справились бы с этим? Ли-чжанши, у тебя есть особенные причины? [¹¹(老, lǎo) —дословно «старый» — обращение к хорошему другу. Тут имеется ввиду Цю Юнсы.] Ли Цзинлун заткнул пасть демону-карпу и зажал его под подмышкой. Оглядевшись по сторонам, он вышел и последовал за Хунцзюнем и Ду Ханьцином. Осеннее солнце было ярким, и двое молодых людей гуляли по рынку столицы плечом к плечу. Хунцзюнь был гибким и грациозным, как витающее на ветру нефритовое дерево¹², а Ду Ханьцин был чист и красив лицом. Это была действительно живописная картина, залитая мягким солнечным светом. [¹²(玉树临风, Yù shù lín fēng) — идиома, описывающая красивых и прекрасных людей (мужчин). Нефритовое дерево или же скорее Юйшу (玉树, Yùshù) может относиться и как к мистическому дереву из легенд (увы, я не смогла найти информацию), так и к суккулентным полукустарникам Юйшу, что вырастают под три метра (иероглифы одни, оттого и непонятно).] — Я отведу тебя в книжную лавку, — сказал Хунцзюнь. — Хунцзюнь, почему этот человек держит рыбу? Стоило Хунцзюню только повернуть голову, как Ли Цзинлун, все еще сжимая демона-карпа, повернулся лицом к прилавку с рыбой и сделал вид, будто торгуется с лавочником. Мо Жигэнь же время от времени начал оглядываться. Когда Хунцзюнь обычно тащил карпа, он не чувствовал, что это было смешно, но увидев держащего рыбу Ли Цзинлуна, он не смог удержаться от громкого смеха: — А-ха-ха, держащий так рыбу такой глупый! Люди на рынке тут же повернулись на его смех, и толпой язвительно засмеялись: — Ха-ха, разве это не Ли Цзинлун? Ли Цзинлун промолчал. Только тогда юноша понял, что этот карп является членом его семьи, оттого ему стало неловко. Он поспешно затащил Ду Ханьцина в книжную лавку. — Смотри, здесь много книг, — сказал Хунцзюнь. — Да, я... — Ду Ханьцин никогда не приходил сюда, и он чуть было не оговорился, но быстро исправился: — Я редко прихожу сюда. Ли Цзинлун поспешно всунул демона-карпа в руки Мо Жигэня, приказав тому не открывать пасть и молчать, прежде чем в мгновение ока зайти следом в книжную лавку. Прячась за полками, он приблизился к Хунцзюню и Ду Ханьцину, чтобы подслушать их разговор. Однако долгое время они обсуждали стихи, что расстроило мужчину. «Почему ты обсуждаешь Ли Бая с демоном?». В конце концов Ду Ханьцин принял позицию Хунцзюня, и они вдвоем, плечом к плечу, вышли. Хунцзюнь предложил юноше перекусить, и привел его к «Карпу, прыгающему через драконьи врата». Ли Цзинлун потерял дар речи. — Чжанши, я забыл взять деньги, — Мо Жигэнь покрепче перехватил карпа и поспешно добавил: — Подождите меня, я вернусь и возьму немного дома. Ничего страшного, если вы закажете какие-нибудь блюда чуть позже... — Нет нужды, у меня есть деньги, — сказал Ли Цзинлун, — Ты должен сначала вернуться. Поторопись и забери эту рыбу. Подавальщик подошел, чтобы принять заказ, и Хунцзюнь долго ломал голову, прежде чем озвучить то, что тогда заказывал Чжао Цзылун: — Одну тарелку жаркого из Куньсюня, миску супа из черного фазана... — юноша по памяти озвучил все блюда, отчего Ду Ханьцин был шокирован. — Это слишком дорого. Хунцзюнь жестом показал, что проблем с этим нет, и с улыбкой взглянул на Ду Ханьцина. Глаза юноши чуть покраснели, и он произнес: — Впервые в моей жизни меня кто-то привел сюда... По ту сторону перегородки подавальщик обратился к сидящему Ли Цзинлуну: — Чего бы этот господин хотел заказать? — Чашу простой воды, — он всегда относился к мужчинам, что могут сгибаться и растягиваться¹³. [¹³(大丈夫能屈能伸, Dàzhàngfū néngqūnéngshēn) — поговорка, относящаяся к мужчинам, что терпят и, несмотря на все разочарование и несправедливость, добиваются успеха. Можно еще сказать, что это относится и к мужчинам, что умеют приспосабливаться к сложным ситуациям.] — Хорошо! — прикрикнул подавальщик, — Ли Цзинлун, ваша чаша простой воды! Все два этажа «Карпа, прыгающего через драконьи врата» разразились громким смехом. Ли Цзинлун глубоко вздохнул и придвинулся чуть ближе к перегородке, чтобы подслушать разговор. — Над чем они смеются? — спросил Ду Ханьцин. Хунцзюнь развел руками, совершенно не понимая, почему люди вновь смеялись над Ли Цзинлуном. Но когда юноша услышал, что он сидел по соседству, то тут же вспомнил, что цель сегодняшнего дня — это информация. — Разве люди из твоего города не водили тебя по столице? Ду Ханьцин тихо вздохнул и улыбнулся. — В их глазах я всего лишь маленький слуга, разносящий им чай и воду. Ли Цзинлун продолжал молча сидеть и слушать их по другую сторону перегородки. Хунцзюнь успокаивающе сказал: — Все должно наладиться после того, как ты получишь официальную должность. — Как такое возможно? Я просто буду продолжать носить им чай и воду до конца своих дней. — Как такое возможно? Когда ты станешь должностным лицом... Ду Ханьцин вновь улыбнулся. — Сколько человек в твоей семье? Они, должно быть, богаты, да? Призадумавшись на мгновение, Хунцзюнь ответил: — Только я и мой отец. Но есть еще один, хм, я думаю, что он не считается моим родным дядей, и я даже не знаю, кем его назвать... — по правде говоря, он правда не знал, как называть Цин Сюна. — А? Они оба мужчины? — удивился Ду Ханьцин, — Тогда тебя усыновили? — Забудь об этом. Они вдвоем вырастили меня, и с самого детства у меня не было матери. Уголок губ Ли Цзинлуна дернулся на мгновение, а сам он задумался. Он был удивлен, так как Хунцзюнь редко обсуждал с ними свою семью. Улыбка Ду Ханьцина чуть расширилась. — Как я и думал, ты немного отличаешься от других, — Хунцзюнь непонимающе взглянул на него, и юноша вздохнул: — На самом деле я не знаю, что ты нашел во мне. «Нашел в тебе? Что это значит? Ты мне не нравишься», — подумал Хунцзюнь. Выражение лица Ли Цзинлуна резко стало серьезным. — Я очень счастлив с таким другом, как ты, — продолжил Ду Ханьцин, — У меня нет друзей в Чанъане. Если у тебя будет время, ты всегда можешь прийти в Имперскую Академию, чтобы найти меня. Хунцзюнь кивнул. В это время Ли Цзинлун уже мог немного удостовериться в том, что демон-лис не чувствовал никакой опасности, поэтому он немного ослабил бдительность и глотнул воду, продолжая слушать. Пока подавальщик приносил блюда, Ду Ханьцин интересовался семейными делами Хунцзюня, задавая разнообразные вопросы, пока юноша свободно на них отвечал. В его руке был небольшой бумажный пакетик с лекарством, и после некоторого колебания он так и не смог найти возможность подсыпать его в еду. У Хунцзюня не только не получилось выведать информацию, так из него самого вытягивали все больше и больше, пока, наконец, Ли Цзинлун не начал безостановочно кашлять неподалеку. Он опасался, как бы Хунцзюнь случайно не выболтал, что он сам из Департамента экзорцизма. В конце концов Ду Ханьцин в радостном перевозбуждении произнес: — Хунцзюнь, ты мне очень нравишься. Хунцзюнь стало неловко, и волна вины захлестнула его сердце, поэтому он всеми силами попытался сменить тему. Ду Ханьцин, казалось, предсказал такую реакцию юноши и тихонечко вздохнул. *** Ночью, когда забили в барабаны, Хунцзюнь смотрел на Ду Ханьцина у входа в Имперскую Академию и сказал: — Я пойду, а ты... позаботься о себе. Ду Ханьцин повернулся к Хунцзюню и улыбнулся, прежде чем протянуть ему маленькое кольцо из белого камня с примотанной к ней соломенной веревкой. — Мне очень нравится тот Нефритовый Будда, который ты мне дал. Я же подарю тебе кольцо. Поскольку у меня нет нефрита, то я заменил его белым камнем, надеюсь ты не против, — Хунцзюнь взял кольцо и с беспокойством кивнул, юноша же продолжил: — Когда я окончу экзамены, давай сходим еще повеселиться в город. — Хорошо. Хунцзюнь жестом показал ему возвращаться, и Ду Ханьцин повернулся и пошел в Имперскую Академию. Когда стуки барабанов стихли, Хунцзюнь все еще продолжал стоять на том же месте с чувством разочарования в сердце, прежде чем развернуться и одиноко побрести по длинной улице. Глубокой осенью ночь наступает рано, и вся столица уже была черной, как смоль. — Спасибо за твою тяжелую работу, — внезапно раздался голос Ли Цзинлуна на обочине дороги. Юноша чуть вздрогнул от неожиданности. В плохом настроении он ответил: — Ничего особенного. Ли Цзинлун подошел поближе. Сегодня он был одет в темно-синие боевые одежды, сшитые из ткани, подаренной Ян-гуйфэй в тот день. В ней он был похож на витающее на ветру нефритовое дерево. Хунцзюнь смотрел на мужчину некоторое время, пока тот не взглянул на себя и не спросил: — Хорошо ли смотрится? — юноша кивнул, и тот продолжил: — У тебя тоже есть набор. Завтра мы впервые официально будем выполнять задание. Мы должны быть готовыми к бою, поэтому каждый должен надеть свои одежды. Хунцзюнь ответил «мгм» и последовал за Ли Цзинлуном обратно в Департамент экзорцизма. — Ты злишься, — произнес мужчина. Ответом ему также было «мгм». Ли Цзинлун повернулся к юноше. — Потому что я не обещал тебе спасти этого лиса? Хунцзюнь задумался на мгновение, прежде чем набраться смелости и ответить: — Ли-чжанши, в ваших глазах все демоны — безнадежное зло? Ли Цзинлун нахмурился. — Хунцзюнь, ты не можешь относиться к демонам как к людям! Они могут притворяться людьми, испытывая те же эмоции гнева, печали и радости. Но они используют тебя! Лисы всегда хотели найти человека, за которого они могли бы зацепиться. Разве ты не слышал слова Цзинь Юнь в тот день? Что из ее уст фальшивое, а что — настоящее? — Но... — Прекрати! Он просто использует тебя! Почему ты не можешь быть менее доверчивым? Прямо в самый разгар страстной тирады Ли Цзинлуна его живот внезапно заурчал. Хунцзюнь промолчал с мыслью о том, что он, должно быть, очень голоден, а у голодных людей всегда дурное настроение. Ли Цзинлун тем временем продолжил: — Ты слишком легко доверяешь всем! Все сказанные им сегодня слова были произнесены только для того, чтобы очаровать тебя. Он притворялся жалким, возможно, он все выдумал для того, чтобы завтра мы не убили всех его сородичей. Думаешь, что если ты отпустишь его, то он не вернется ради мести? И тут его живот вновь издал урчание... Наконец, Хунцзюнь не мог больше сдерживаться и громко засмеялся. Ли Цзинлун сердито рыкнул: — Не смейся! Хунцзюнь махнул рукой, показав этим, что не хочет продолжать разговор. У Ли Цзинлуна не было другого выбора, кроме как беспомощно последовать за ним обратно в Департамент экзорцизма. Все остальные ждали Ли Цзинлуна к ужину, чтобы поесть всем вместе. Хунцзюнь бросил белое кольцо на стол, показывая, что завершил свое задание. Со словами «я поел» он ушел в свою комнату. — Моток травы, намотанный на кольцо, — А-Тай взглянул на кольцо и продолжил: — Этот лисенок хотел выразить этим всю глубину своих чувств. Ли Цзинлун побежал следом через двор, но в итоге увидел как Хунцзюнь закрывает дверь. Ему оставалось только развернуться и вернуться обратно, чтобы поесть. На протяжении всей трапезы он был тихим и несчастным. Все знали, что завтра никаких проблем возникнуть не должно, поэтому они предпочли промолчать. 3638 слов.</div>

Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Комментарии

Данный материал предназначен для лиц старше 18 лет. Продолжить?

Скопировано

E-mail подтвержден

Обновлено