Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Имя древнего меча

Реферальная ссылка на главу

<div>«Они оба с комфортом спали в нижних одеждах». *** Ли Цзинлун бродил за пределами Судебного Департамента четверть часа, прежде чем официальные лица начали один за другим выходить и проходить мимо него, оставив позади только заместителя главы Судебного Департамента Хуан Юна и бывшего начальника Ху Шэна. Ли Цзинлун выпрямился и выжидающе уставился на них. Ху Шэн взглянул на него в ответ, но ничего не сказал, прикидывая в уме решения подобной ситуации. После всех лет он так и не узнал многого о своем подчиненном, так как в то время его репутация в армии Лунъу была довольно низкой. Ху Шэн однажды даже по секрету спрашивал у подчиненных о том, почему они так сильно его не любят. Одни не говорили об этом прямо, но можно было бы понять, что они считали его замкнутым и высокомерным, а другие утверждали, что у него были какие-то причуды. Мужчина предпочёл больше ничего не спрашивать. Теперь же ему было неприятно думать о том, куда же устроить Ли Цзинлуна после закрытия отдела. Вернет ли он его обратно в армию Лунъу? Сам Ли Цзинлун продолжал стоять и тихо ожидать, пока мужчины заговорят об окончательном решении министров. У Хуан Юна и Ху Шэна в головы пришла одинаковая мысль, что этот человек перед ними был жалок. Он был взрослым человеком, не имеющим семьи и продавшим своё родовое имущество. Всё, что у него было — это Департамент экзорцизма, который только-только изменился к лучшему, но и его собирались закрыть. — В твоем подчинении есть младший брат? — спросил Ху Шэн, сделав несколько шагов навстречу. Цвет лица Ли Цзинлуна слегка потускнел из-за опасений, что Хунцзюнь мог что-то натворить. Стоило ему взглянуть на Хуан Юна, как он вспомнил, что он именно он застукал их в тот день с Хунцзюнем. По всей видимости, он рассказал об этом. — Да, — сказал Ли Цзинлун, — А что? Ху Шэн продолжил: — Приведи его с собой, когда вернешься в армию Лунъу. Остальные будут уволены и перенаправлены в другие места Министерством кадров. Пятого числа следующего месяца у Департамента экзорцизма будет извлечена именная доска¹. Вам будет дано десять дней на переезд. [¹Именная доска — это горизонтальная прямоугольная табличка с надписью, что висела над дверью или на стене. Она вешалась в департаментах и министерствах.] В голове Ли Цзинлуна на мгновение будто раздался взрыв, и, подумав, будто ослышался, он глупо переспросил: — Что? — Не поднимай шума, — сказал Ху Шэн, — За последние несколько лет я и так был измотан твоими выходками. Думаешь, я тоже этого хочу? Возьми себя в руки и поговорим об этом через несколько дней. После сказанного мужчина обошёл Ли Цзинлуна и ушел. Хуан Юн тут же заговорил: — Ли-чжанши, я верю, что в этом мире существуют демоны, а также верю в ваши способности, однако не всё происходит так, как мы хотим, и это самое прискорбное в жизни. Поскольку вы унаследовали меч господина Ди, то должны знать принципы сокрытия своей силы и выжидания своего часа²... [²等待时机成熟, 才能开始行动 [děngdài shíjī chéngshú, cái néng kāishǐ xíngdòng] —идиома означает: скрыть свои таланты и ждать подходящей возможности, спрятать свет под сосудом, скрывать свои таланты и вести себя сдержанно.] Ли Цзинлун не услышал слова Хуан Юна, так как он развернулся и погнался следом за Ху Шэном, но тот скрылся из виду за пределами территории Судебного Департамента и даже след его простыл. Мужчина встал посреди улицы в растерянности, чувствуя, будто земля и небеса начали вращаться по кругу³. Ли Цзинлун не помнил, как добрался до Департамента экзорцизма и вошёл в главный зал в пятую стражу⁴. Окутанный слоем мягкого света, с шестью орудиями дхармы⁵ в руках, статуя Ачалы спокойно смотрела на него. [³天地转动 [Tiāndì Zhuǎndòng] — идиома означает: ощущать чувство головокружения и слабости.] [⁴Час Тигра (Инь (寅), «Инь-ху») — с 3 до 5 утра (5 стража).] [⁵Дхарма (法 [fǎ]) — традиционный термин, означающим как «Истина», так и «Путь» в буддизме.] Во дворе было разбросано несколько чашей и мисок, кушетка была перенесена из зала под зонтичное дерево, а на земле были рассыпаны чайные листья. По всей видимости мужчины какое-то время провели здесь. Лампы уже давно были погашены во всех комнатах. Видимо, они не смогли дождаться его и просто ушли спать первыми, чтобы, если по утру придут гости, они не оплошали как в прошлый раз. Ли Цзинлун встал во внутреннем дворе и стал молча наблюдать за происходящим перед ним. Погруженный в глубокий сон, Хунцзюнь лежал на кушетке. Во сне весь Чанъань погряз в море крови и горах трупов, по окруженному черным туманом дворцу Дамин сновали мертвые люди, похожие на гниющих рыб. Руки трупов тянулись к нему один за одним, пытаясь затащить его внутрь. Юноша запаниковал и попытался использовать Священный Пятицветный свет, но обнаружил только пустующие меридианы. Он быстро огляделся в поисках Департамента экзорцизма. Однако в тот момент он подумал не о Чун Мине и Цин Сюне, а об Ли Цзинлуне. С его губ сорвался крик: — Чжанши? Где вы, Чжанши?! Хунцзюнь пошатнулся и побежал по наполненной трупами столице. Черный туман неожиданно обдал его спину физически ощутимым холодом, отчего юноша упал на землю и закричал вновь: — Ли Цзинлун?! Ли Цзинлун! Стоило ему встать, как он почувствовал удар такой силы, что едва не пробил грудную клетку, отчего его тело тут же пронзила невыносимая боль. — Ли Цзинлун! — Хунцзюнь! В комнате Хунцзюнь едва не свалился с кушетки. Когда Ли Цзинлун услышал, как тот выкрикивает его имя, то немедленно бросился к нему и подхватил. Юноша тут же проснулся и уже собрался крикнуть вновь, но мужчина жестом показал ему замолчать и шокировано взглянул на него. Хунцзюня бросило в пот, глаза его широко раскрылись, лицо побледнело, а дыхание сбилось. Ли Цзинлун тихо спросил: — Кошмар? Он встал на колени и приобнял Хунцзюня за плечи. Тот ухватился за его одежду, уткнулся головой в грудь и глубоко вздохнул. Той ночью в комнате Ли Цзинлуна зажглась лампа. Хунцзюнь выпил успокаивающий отвар в Восточном дворе, и когда проходил мимо комнаты Ли Цзинлуна, тот сказал: — Заходи и дай мне тоже немного. Хунцзюнь кивнул. — С радостью сделаю и для вас. Юноша до сих пор помнил тот день, когда Ли Цзинлун выгнал его из комнаты. Позже он специально спросил причину у демона-карпа, на что тот объяснил, что некоторым людям не нравится присутствие посторонних в их комнатах, и юноша всё ещё держал это в уме. — Останься со мной ненадолго, — произнес Ли Цзинлун. Хунцзюнь пошел босиком к лампе и потушил её, вместо этого он зажег небольшую медную печь возле стола, поставил чашу и принялся смешивать травы. — Часто ли тебе снились кошмары в детстве? — спросил мужчина. — Нет, — юноша покачал головой, — Они начали мне сниться только после спуска с горы. — Тоска по дому? — со вздохом вновь спросил Ли Цзинлун. Он снял верхнюю мантию, оставшись в одних белоснежных нижних одеждах, присел на колени чуть поодаль от Хунцзюня и повернулся лицом к нему. Юноша же осторожно перемешивал медной ложкой кипящие травы в чаше, и пламя грустью отражалось в его юных героических глазах. Услышав слова «тоска по дому», Хунцзюнь поднял глаза и взглянул на мужчину. А затем улыбнулся. Эта улыбка заставила Ли Цзинлуна, чья жизнь была практически безнадежной, почувствовать, как струны в его сердце нежным эхом перебираются и рябью, слой за слоем, уносятся вдаль. Хунцзюнь же с той же улыбкой заговорил: — Чжао Цзылун говорил, что люди всегда что-то теряют, и только обернувшись, могут разглядеть в этом и положительные стороны. Я скучаю по дому, потому что он далеко, но мне также нравится Департамент экзорцизма и в целом здесь. Ли Цзинлун с замешательством в глазах спросил: — Что тебе нравится в отделе? — Зонтичное дерево, ах, — юноша наклонил голову и выглянул из комнаты, — Вы даже дали мне картины, взяли меня повеселиться и составляете компанию... Чуть помешкав, Ли Цзинлун заговорил тихим голосом: — Не знаю почему, но я чувствую себя с тобой родственными душами. Казалось, аромат смешанных трав облегчил беспокойство Ли Цзинлуна. Он не мог не смотреть на юношу перед собой и удивляться тому, почему же всё-таки он всегда проявлял к нему такую заботу. Потому что в отличие от остальных он имел на него свои планы? Нет. Потому что он был настолько красив, что заставлял сердца людей проникаться к нему любовью? И это нет. — Что сегодня случилось? — спросил Хунцзюнь, вновь подняв глаза. Ли Цзинлун заметил легкое беспокойство в глазах юноши и внезапно достиг просветления. Он не мог не улыбнуться при мысли о том... Что Хунцзюнь многого не понимал. В отличие от других, он никогда не смотрел на него с насмешкой. Он не был похож на солдат армии Лунъу, подающих блюда в зависимости от статуса человека⁶, ползающих перед высокими и наступающих на низких⁷. Он не пытался угадать мысли людей и уж тем более не стремился заглянуть в их сердца. Он не считал себя мудрым и не недооценивал себя, а просто игнорировал мир и человеческие желания. [⁶Буквально "судить по человеку, какое блюдо ему подать" (看人上菜 [kàn rén shàng cài]) - бедняку и маньтоу сойдёт, а князю надо подать мясо и вино.] [⁷扒高踩低 [bāgāo cǎi dī] — идиома означает: льстить начальству и унижать низких по статусу.] Людям всегда нравилось общаться с простыми — никаких интриг и обмана. — Я снова доставил вам неприятности? — спросил Хунцзюнь. Ли Цзинлун был переполнен радостью настолько, что только беспомощно улыбнулся и покачал головой. Хунцзюнь озадачено взглянул на него, так как не мог понять ход его мыслей. Сейчас он стал понимать большинство людей, когда они приходили к пониманию глубинного смысла⁸. Он и сам прекрасно понимал, что многие умеют обращаться со словами. [⁸Буддийский термин, который буквально называется «машинное копье», где «машина» имеет роль осознавшего истину сердца, а «копье» к умению использовать буддийские тонкости. Общий смысл обстоит в том, что когда буддийский монах встречается с другим человеком, то выражает свои чувства или испытывает его с помощью слов с глубоким подтекстом. Иногда слова звучат нелогично.] — Ты и дома такой же беззаботный? Ловишь людей и попадаешь в беду? — вновь спросил Ли Цзинлун. — Чун Мин страшен в гневе, — вздохнул Хунцзюнь, — Кто бы посмел? Это просто неудачное стечение обстоятельств. — Возможно. Ли Цзинлун не знал, смеяться ему или плакать. С тех пор, как он встретил Хунцзюня, неприятности ввалились на него одно за другим, даже гораздо большие, чем за все его двадцать лет жизни. — Вы все не понимаете смертных, — заговорил мужчина, — Обычным людям очень тяжело жить. Хунцзюнь кивнул и ответил: — Верно, обычные люди много страдают. Демоны и нечистая сила⁹, первые — горные дикие существа, вторые же — ярость и боль всех живых существ. [⁹Демоны — яо (妖怪), нечистая сила/чудовища — мо (妖魔). По идее «яо» правильнее будет считать оборотнями и все в этом духе, но демоны более близкое обозначение для нас.] Сердце Ли Цзинлуна дрогнуло и он спросил: — Они назвали нас «Департамент экзорцизма», но почему не «Департамент изгнания чудовищ и демонов»? Я уже видел демонов, но где чудовища? Они тоже в Чанъане? Юноша задумался на мгновение и ответил: — Потому что главная цель отдела — рассеять страдания Божественной Земли, изгнать нечистую силу из всех живых существ, рассеять все демонические беспорядки, что длились годами и очистить мир. Вспоминая своё прошлое, Хунцзюнь понял, что у него никогда не было проблем. Тепло Чун Мина было для него словно защитный барьер от всех невзгод в любой момент и в любом месте. Однако, после спуска с гор Тайханшань, всего за два месяца он обнаружил, что Божественная Земля была наполнена болью и печалью, а человеческие радости и горечи были слишком неистовыми. В пути юноша видел бедность, смерть, болезни и старость. Демон-карп говорил, что в мире много существует много невзгод: жизнь, старость, болезнь, смерть, разлука, попрошайничество и страдание от процветания пяти скандх¹⁰. Всевозможные боли распространяются на соки и пульс мира, поскольку они непрерывно движутся циклами, то омываются этой темной мощной силой. Однако, оказавшись на пороге очищения мира, вся темная энергия сольется в нечистую силу. [¹⁰Пять скандх (кхандх) или «групп привязанности», (五蘊 [wǔ yùn]]) — пять составляющих, необходимых для формирования личности, в соответствии с феноменологией буддизма. 1. Чувства («чистое» чувство, ощущение — ведана (受蘊 [shòu yùn]); 2. Восприятие (форма, материальное — рупа (色蘊 [sè yùn]); 3. Умственная деятельность (различение, избирательное познание — виджняна (винняна) (識蘊 [shìyùn]); 4. Впечатления (совместное постижение, понимание, представления — санджня (сання) (想蘊 [xiǎng yùn]); 5. Сознание (формирующие факторы, опыт, склонности, воля — самскара (санкхара) (行蘊 [xíng yùn]).] Хунцзюнь всегда помнил о «Маре», про которого упоминал Цин Сюн до того, как Чун Мин его прервал. Ему было очень любопытно узнать про этого демона, но карп объяснил ему только происхождение нечистой силы и больше ни словом про это не обмолвился. После объяснения Ли Цзинлун нахмурился и произнес: — Возможно, это и есть предопределенная судьба Божественной Земли, предсказанная господином Ди. Юноша изучил обеспокоенное выражение лица мужчины и улыбнулся. — Вы всегда так несчастны. — Я не могу быть счастливым, — устало сказал Ли Цзинлун, но когда он взглянул на Хунцзюня, то ему стало лучше, и он с облегчением улыбнулся в ответ, — Но каждый раз, разговаривая с тобой, я чувствую себя лучше. — Вы ещё не приняли лекарство, — юноша взял кипящую воду, залил её в медную чашу и перемешал вместе с лекарством, — Они заставили вас заплатить за ущерб? У меня ещё есть... Когда Хунцзюнь собирался вынуть жемчуг, Ли Цзинлун покачал головой. — Этого будет недостаточно для компенсации. Забудь об этом, я придумаю другой способ. Самое неприятное, что я не нравлюсь двору, но это разумно. — А что насчёт вашего Императора? Ну, это его дворец. Просто извинись перед ним, и он простит нас, верно? Я даже сжёг дворец Яоцзинь до того, как спустился горы... Ли Цзинлун промолчал. Хунцзюнь вывел мужчину из транса одним коротким замечанием. Чтобы ни случилось, а окончательное решение оставалось за Ли Лунцзи, и его слово имело самый больший вес. Ли Цзинлун нахмурился. Пока Император знал об их действиях и доверял им, то что могли сделать чиновники? Однако, как они смогли бы заставить его поверить в истинное положение вещей? По крайней мере, это было единственным решением, с которым стоило бы поторопиться до пятого числа следующего месяца... — Я обдумаю это ещё раз, — сказал мужчина, — Дело ещё не закончено, и если в императорском дворце есть демоны, хм-м... Он успел обдумать совсем немного, и Хунцзюнь протянул ему чашу с лекарством. Ли Цзинлун жестом предложил ему выпить первым, а сам продолжил думать о решении. После того, как юноша глотнул половину, тот взял и допил оставшееся. — Кажется, успокоительного... слишком много... — пробормотал Хунцзюнь. Как только Ли Цзинлун допил, он заметил, как закатываются глаза юноши и как шатается его тело, и тут же ринулся к нему. Внезапно и его голову охватило головокружение и он пошатнулся. — Ты... Хунцзюнь... Ли Цзинлун развернулся и поспешно сел, из-за чего Хунцзюнь потерял поддержку и облокотился к уже почти спящему мужчине. — Что с этим лекарством... Подожди... Тело Ли Цзинлуна уже было обессилено. Он попытался опереться о кушетку одной рукой, но она тут же соскользнула и мужчина окончательно потерял сознание. *** Ранним утром следующего дня. Солнце осветило комнату Ли Цзинлуна. Когда А-Тай проходил мимо неё, то внезапно увидел её хозяина, лежащим на краю кушетки с широко расставленными ногами, меж которых лежал Хунцзюнь, всем телом навалившись на него. Они оба с комфортом спали в нижних одеждах. А-Тай остановился на мгновение: —...Цю Юнсы! И поманил мужчину во двор. Очень остро чувствующий назревающие сплетни Цю Юнсы быстро подбежал к нему. При взгляде на сцену в комнате, они оба стали похожи на демона-карпа с широко раскрытыми глазами и ртами. — Должны ли мы позвать Мо Жигэня взглянуть на это? — Закрой рот. На что взглянуть? Быстро закрой дверь Чжанши. — Ты слышал это вчерашней ночью? Хунцзюнь неоднократно выкрикивал его имя! «Чжанши! Чжанши! Ли Цзинлун! Цзинлун!». Я неправильно расслышал? — Верно-верно, я тоже слышал! Вот оно как! Но разве крики не доносились справа, с комнаты Хунцзюня? Когда голоса мужчин стихли, проснулся Ли Цзинлун. Как только он очнулся, то тут же посмотрел вниз и увидел лежащего на нем Хунцзюня. Сердце внезапно забилось быстрее. Мужчина протянул руку и похлопал того по плечу с тихим шепотом: — Хунцзюнь? Проснись! Хунцзюнь продолжал спать беспробудным сном. Во время разговоров прошлой ночью, отвар из лекарственных трав был чересчур переварен, из-за чего они сразу же потеряли сознание. Ли Цзинлун хотел отвести его в комнату, но все остальные уже, должно быть, встали. Более того, он побоялся, что если Чжао Цзылун увидит их, то устроит скандал. Мужчина терпеть его не мог, поэтому ему пришлось поднять Хунцзюня и уложить его на кровать, накрыв одеялом. В главном зале Мо Жигэнь возился с кожаным щитом, который неизвестно откуда достал, А-Тай играл с кристаллом, а Цю Юнсы заваривал чай. Стоило Ли Цзинлуну подойти к ним после умывания, как все тут же спросили о вчерашнем разбирательстве. Мужчина хмыкнул и заверил их, что это было несерьёзной проблемой, и после он задумчиво взял чашу чая у Цю Юнсы. Они с А-Таем глубокомысленно переглянулись, в то время как Мо Жигэнь бросил на них вопросительный взгляд. — Значит, дело закрыто? — спросил А-Тай. — Ещё нет. Сегодня мы продолжим расследование, — покачал головой Ли Цзинлун. На лицах мужчин отразилось сомнение, и ему пришлось подумать с мгновение и продолжить: — Можете ли вы научить меня заклинаниям? Уголки ртов каждого из них дёрнулись. — Я не хочу тащить вас всех вниз. Вы правы — обычному человеку простой силой никогда не поймать демонов. По пробуждению Хунцзюнь почувствовал, что усталость последних дней исчезла без следа. Потянувшись, он уловил приятный аромат от одеяла. Наконец, подняв глаза, он понял, что находится не в своей комнате. Как он умудрился уснуть у Ли Цзинлуна?! — Чжанши?! Ли-чжанши?! — прокричал Хунцзюнь, — Где вы?! Мужчины разговаривали во дворе в тот момент, когда они услышали зов юноши. Ли Цзинлун тут же смутился и собирался вернуться, чтобы объясниться, как Мо Жигэнь шокировано произнёс: — Хунцзюнь? В чём дело? Хунцзюнь сразу же выбежал в одних белоснежных нижних одеждах. — Ли-чжанши? Что произошло прошлой ночью? Чаша в руках демона-карпа с треском упала на пол. Ли Цзинлун жестом попросил его ничего не говорить, но растерянный юноша всё равно продолжил: — Как я уснул в вашей комнате? Вы даже накрыли меня одеялом! Мо Жигэнь с удивлением переводил взгляд с мужчины на юношу, пока А-Тай и Цю Юнсы в один голос заверещали: — Да ладно! Как такое могло случиться? — Ли Цзинлун! — взревел Чжао Цзылун, — Что ты сделал с Хунцзюнем из моей семьи?! Ли Цзинлун, наконец, не выдержал и рявкнул: — Кун Хунцзюнь! Ты выпил успокаивающий отвар! Ты, что, вдохнул пыльцу лихун и всё забыл?! Прошлой ночью тебе приснился кошмар, и ты позвал... позвал... позвал меня, а потом захотел сварить успокаивающий отвар и позаимствовал печь в моей комнате... Вспомнив об этом, Хунцзюнь виновато кивнул. — Странно, зачем мне звать вас... — Откуда мне знать?! — почему-то мужчина разозлился ещё больше, и вновь взревел: — Вернись и оденься! — Чжанши, вам не нужно было объяснять всё в таких подробностях, — вздохнул А-Тай. — Верно-верно, — поддержал его Цю Юнсы, — Мы всё понимаем. — Ничего вы не понимаете! Ли Цзинлун был настолько разгневан, что ему понадобилось много времени, чтобы успокоиться. Через какое-то время одетый Хунцзюнь вышел и, присев в коридоре, принялся за еду. Он с любопытством огляделся и увидел А-Тая и Цю Юнсы, что обучали Ли Цзинлуна заклинаниям во дворе. — В моих меридианах нет духовной силы, — вздохнул Ли Цзинлун. — На самом деле, Чжанши, — подал голос Мо Жигэнь, — ваши силы уже выдающиеся для обычного человека. — Этого недостаточно. Во время сражений с демонами-лисицами и рыбой-демоном Ли Цзинлун всецело зависел от защиты Хунцзюня. Если бы он попытался сражаться самостоятельно, то они бы явно давно убили бы его. Цю Юнсы кивнул. — Для мужчины самое главное — это мозг, а уже потом идёт духовная сила. Мой дед говорил, что если полагаться только на магическое оружие, совершенствование и на всё связанное с грубой силой, то рано или поздно можно столкнуться со смертью от рук демонов. — Кроме того, у вас есть Хунцзюнь, — добавил А-Тай. Мо Жигэнь и Цю Юнсы в унисон поддержали его: — Верно, у вас есть Хунцзюнь. Хунцзюнь вопросительно взглянул на них. Ли Цзинлун положил меч, и юноша вышел во двор со словами: — Мне очень любопытно — а что это за магическое оружие? — Действительно, — сказал Цю Юнсы, — Многим экзорцистам не хватает врожденной духовной силы, поэтому они полагаются лишь на своё магическое оружие при сражениях с врагами... Позволите ли мне взглянуть на ваш меч? Впервые трое мужчин так внимательно разглядывали меч Ли Цзинлуна. Ли Цзинлун тут же заговорил: — Этот меч, кажется, как-то взаимосвязан с метательными ножами Хунцзюня. Юноша крутил нож между пальцами и попытался влить в него духовную силу. Он тут же загорелся светом, как и длинный черный меч. — Вау! — все были ошеломлены. Хунцзюнь произнес: — Когда метательный нож пронзает демона, то реагирует на его демоническую энергию. Возможно, ножи и этот меч были сделаны из одного железа? — Может быть, — пробормотал Цю Юнсы, — Можешь ли сделать его ярче? Метательный нож и длинный меч продолжали резонировать, и постепенно на последнем начали загораться всё ярче и ярче линии иероглифов. — Это... — Цю Юнсы сначала взглянул на Ли Цзинлуна, а потом вновь на меч. Мужчина нахмурился. — Что? — Сколько стоил этот меч? — спросил Цю Юнсы. — Пятьсот пятьдесят тысяч лян. — Даже если бы было пять миллионов пятьсот тысяч, то стоило бы умножить эту сумму ещё на десять, — с улыбкой сказал Цю Юнсы, возвращая меч Ли Цзинлуну. Он знал о магических оружиях гораздо больше остальных, поэтому при словах Цю Юнсы все невольно выпрямились. — Что это за магическое оружие? — спросил Ли Цзинлун. — Меч мудрости, — ответил Цю Юнсы. — Что?! — потрясенно крикнул Чжао Цзылун. — Ты что-то знаешь? — встрепенулся Ли Цзинлун. — Не знаю. Ли Цзинлун: — ... Демон-карп продолжил: — Я просто подумал, что сейчас было самое время удивиться и поднять всем настроение. Все упали. 3339 слов.</div>

Записи об усмирении демонов эпохи Тяньбао

Комментарии

Данный материал предназначен для лиц старше 18 лет. Продолжить?

Скопировано

E-mail подтвержден

Обновлено