<div>Первую половину дня Юн Шань провёл во дворце, выполняя свои обязанности и общаясь с министрами, а после обеда юноша отправился во дворец отца-императора, чтобы справиться о его здоровье. <br><br> Юн Шань предполагал, что стража как всегда не позволит ему пройти в комнату Его Величества. Однако в этот раз наследный принц недолго стоял на ветру в крытой галерее. Спустя несколько минут кто-то вышел и объявил высочайшую волю, позвав наследного принца пройти на аудиенцию к императору. <br><br> Сердце Юн Шаня ни с того ни с сего охватило холодом. <br><br> Юноша понимал, что с последнего визита он, явно, потерял расположение императора. <br><br> Царствующий много лет, а ныне тяжело больной отец-император всегда с пренебрежением относился к собственным детям, ведь чтобы быть императором, нужно иметь непоколебимое, словно железо, сердце. <br><br> Юн Шань, возможно, в этом плане нарушил запрет Огненного императора Янь-ди. <br><br> Следуя за придворным евнухом, юноша прошёл в дворцовые покои. <br><br> В комнате горела печка и было теплее, чем в прошлый раз. Одетый в тёплую шубу Юн Шань, войдя в комнату, вспотел. <br><br> Наследник престола невольно нахмурил брови, так как ему сложно было представить, что император уже настолько ослаб. <br><br> — Сын пришёл справиться о здоровье отца-императора. <br><br> Огненный император Янь-ди, похоже, ещё не покидал постель. Мужчина полулёжа сидел на кровати, спиной облокотившись на подушку цвета червонного золота. Болезненный оттенок кожи лица императора был почти схож с цветом подушки.<br><br> Огненный император Янь-ди позволил сыну подняться с колен. Хоть вид у отца-императора был нездоровый, однако взгляд по-прежнему оставался острым. И мужчина медленно окинул этим взглядом родного сына. <br><br> — С большим трудом болезнь отступает, и пока во мне остались душевные силы, я позвал тебя, чтобы повидаться. Чем был занят наследный принц в последнее время? <br><br> Юн Шань почтительно ответил:<br><br> — Следовал воле отца-императора: кроме изучения докладных от шести министров, Ваш сын часто слушал лекции наставника. <br><br> — Ага, — Огненный император Янь-ди медленно кивнул, — объяснение Ван Цзинцяо о Лао-цзы и Чжуан-цзы получилось неплохим. <br><br> — Верно, урок оказался очень полезным. <br><br> Сухо перекинувшись словами, двое людей замолкли. <br><br> Хоть Юн Шань являлся императору родным сыном, однако между ними словно был слой твёрдой и непробиваемой скорлупы. Атмосфера стала давить. <br><br> После очень долгого молчания император безэмоционально спросил: <br><br> — В прошлый раз разговор не был окончен, так как наследный принц спешно ушёл. На этот раз наследный принц хочет дослушать историю до конца? <br><br> Юн Шань внезапно вздрогнул. <br><br> Юноша был очень смышлёным, как он мог не понять намерений Огненного императора Янь-ди? <br><br> Всё, что происходило во дворце наследного принца, отец-император видел насквозь, как будто смотрел на огонь, и сейчас давал принцу последний шанс исправить ошибки. <br><br> Чтобы сохранить себя, единственным правильным решением было немедля заверить императора, что он порвал отношения с Юн Ци и отказался от него. <br><br> Однако, поступив таким образом, хоть он и уцелеет, но на плечи Юн Ци неизбежно ляжет обвинение в бесстыдном соблазнении наследного принца, а это серьёзное преступление. Разве он сможет спастись? <br><br> Холод охватил сердце Юн Шаня, а в глазах появилась необычайная решительность. Подумав немного, юноша опустился на колени и сдержанно проговорил:<br><br> — Отец-император, разговор окончен, и родной сын не желает ничего больше слушать. <br><br> Огненный император Янь-ди слегка изменился в лице, но, придя в себя, не удержался от смеха:<br><br> — Ты считаешь, что заткнул мне рот? — Взгляд стал очень суровым. <br><br> Юн Шань, нисколько не колеблясь, неожиданно поднял голову:<br><br> — Сын проявил грубость перед отцом-императором и должен подвергнуться наказанию. — Юноша приник к земле и стал неподвижен, твёрдо держась, словно отлитое из стали изваяние. <br><br> Над головой нависло удушливое молчание. <br><br> — Я понял, — вскоре раздался голос императора Янь-ди. — Наследный принц. <br><br> — Я здесь. <br><br> — Убирайся прочь. <br><br> Юн Шань низко поклонился отцу-императору и, поднявшись на ноги, тихо вышел из комнаты. <br><br> Император посмотрел на уходящего сына. В его глубоких чёрных глазах скрывалось то, что никто не мог увидеть: необъятная тьма и охватывающий душу холод. <br><br> Глядя на выдающийся и стройный силуэт, который, мелькнув за дверью, медленно исчезал, мужчина глубоко вздохнул и прошептал:<br><br> — Можете выйти. <br><br> Из-за опущенной дворцовой занавески вышли двое людей. <br><br> Одним из этих двоих был хорошо толкующий Лао-цзы и Чжуан-цзы наставник Ван Цзинцяо, а вторым — вызывающий огромное доверие императора Янь-ди старый лекарь Чэнь Жуньтун. <br><br> Император, избегая учтивых поклонов с их стороны, позволил присесть на расписные табуреты-бочонки, что стояли перед кроватью, и спросил:<br><br> — Вы слышали слова наследного принца? <br><br> Двое мужчин хранили молчание, с серьёзностью на морщинистых лицах они слегка кивнули, так и не проронив ни слова. <br><br> Огненный император Янь-ди со вздохом произнёс:<br><br> — Он сегодня явился сюда, чтобы, оказывается, раскрыть свои карты мне, отцу-императору. Из-за этого дела моего наследника престола, боюсь, совершенно не заботит собственная жизнь, а о титуле и говорить не стоит. Неужели он не боится, что я разозлюсь и лишу этих двух непослушных сыновей жизни? — холодно фыркнул император, обнажая гнев. <br><br> Увидев разгневанного императора, Ван Цзинцяо поднялся на ноги и сказал:<br><br> — Прошу Ваше Величество выслушать старого слугу. <br><br> Старик, поклонившись Огненному императору Янь-ди, медленно проговорил:<br><br> — В императорском дворце таятся грязь и мерзость, и народ ждёт, когда всё это получит публичную огласку. Двое титулованных принцев действительно ведут себя неподобающе, однако сейчас самыми основными являются государственные дела, а укрепление и стабильность — главное. До старого слуги дошли вчерашние слухи, что Его Высочество Юн Шэн много раз связывался с провинциальными чиновниками и ещё несколько раз тайно наносил визит своему дяде. А брат наложницы Цзинь, находясь у власти, также неоднократно нёс разный вздор, и это не фунт изюму[1]. Прошу императора трижды подумать. <br><br> — Ты являешься его наставником, а между учителем и учеником бывают дружеские отношения и, естественно, ты защищаешь его. — Император посмотрел на придворного лекаря Чэня: — Почему мой дорогой друг ничего не говорит? <br><br> Придворный лекарь Чэнь, свесив голову, подумал, поднялся на ноги и, поклонившись Огненному императору Янь-ди, ответил:<br><br> — Это является домашними заботами Вашего Величества, и старый слуга не смеет говорить глупости. Какие принять меры, решать лишь Вашему Величеству. <br><br> — Твои слова прозвучали уклончиво, — сказал Огненный император Янь-ди, однако гнев его несколько утих. Мужчина, немного подумав, проявил на лице усталость и, легонько помахав рукой, сказал: — Уйдите. Ах, эти два ребёнка, ах, мои сыны. <br><br> Юн Шань с тяжёлым сердцем вернулся во дворец наследного принца. <br><br> Чан Дэфу спешно выскочил наружу, чтобы встретить его и сразу же доложить:<br><br> — Ваше Высочество хотел, чтобы слуга отнёс Его Высочеству Юн Шэну множество вещей. Ваш слуга отправил людей с подарками, но Его Высочества Юн Шэна на тот момент не было дома, слуги сказали, что он уехал из дворца. Наложница Цзинь, посмотрев на подарки, рассмеялась, расхваливая Ваше Высочество за внимательность. <br><br> Юн Шань не обращал на мужчину никакого внимания, швырнув хлыст слугам, прямиком направился во дворец, что находился слева. Привычно проходя мимо двери комнаты, где жил Юн Ци, юноша внезапно остановился. <br><br> Следующий сзади Чан Дэфу увидел, что юноша остановился, и украдкой посмотрел на него. <br><br> Этого наследного принца также было жаль. <br><br> Разве не дорожил он Его Высочеством Юн Ци, словно драгоценной жемчужиной? Как в одночасье он смог передумать, да ещё дать то свидетельство, позволяющее Его Высочеству Юн Линю забрать Его Высочество Юн Ци? <br><br> Теперь, вероятно, он сожалел о содеянном. <br><br> Понимая, что в душе наследный принц опечален, Чан Дэфу с осторожностью тихо проговорил:<br><br> — Сегодня приходил Его Высочество Юн Линь, Ваш слуга сначала хотел преградить ему путь, однако он показал свидетельство Вашего Высочества и сказал, что Ваше Высочество позволил ему забрать Его Высочество Юн Ци. <br><br> После недолгого молчания Юн Шань спросил:<br><br> — Уже ушли? <br><br> — Да, Его Высочество Юн Линь после того, как пришёл, сказал несколько слов Его Высочеству Юн Ци, и они вдвоём сразу же ушли. <br><br> Тихо проронив: «М-м», юноша мягко произнёс:<br><br> — Ушли, хорошо. — И, обратившись к Чан Дэфу, приказал: — Ты можешь идти делать свои дела, не нужно меня тревожить. <br><br> — Тогда Его Высочество Юн Ци…<br><br> Юн Шань, потеряв терпение, нахмурился:<br><br> — Делом Юн Ци впредь не докучай мне. <br><br> Наследника престола разозлить было быстрее, чем перелистнуть книгу: только что он был спокоен, словно ясный день, а сейчас его лицо помрачнело. Увидев это, Чан Дэфу испугался, замолчал, словно цикады зимой, и спешно удалился по своим делам. <br><br> Проводив слугу взглядом, Юн Шань вошёл в комнату. <br><br> Юн Ци, конечно же, там не было. <br><br> Юноша оглядел комнату и лишь почувствовал горечь, вспоминая, что здесь, где совсем недавно жил старший брат, всё ещё хранится его запах. <br><br> Он открыл шкаф и посмотрел внутрь, тот был заполнен вещами.<br><br> Юн Ци так торопился уйти, что даже не забрал с собой вещицы, которые юноша лично дарил ему, чтобы его порадовать. <br><br> Пожалуй, это слишком бесчувственно. <br><br> Юн Шань вздыхал, однако совершенно не испытывал ненависти. Юноша блуждал по комнате и трогал вещи. Хоть всё казалось приветливым и милым, но всё же принцу было одиноко и нерадостно. <br><br> Сейчас здесь были только он и оставленные Юн Ци вещи. <br><br> Сделав круг по комнате, Юн Шань в итоге сел на кровать и жадно вдохнул воздух. <br><br> Запах Юн Ци, который прежде витал в комнате и которого осталось совсем мало, мог рассеяться. <br><br> Осталось немного. <br><br> В глубине души Юн Шаня с каждым разом становилось холоднее. <br><br> Юноша не чувствовал огромной грусти, ведь это чувство он испытал очень давно, и сейчас оно уже не было столь сильным. Мир хоть и был большим, но кто бы полюбил такого холодного и бесчувственного человека, как он? <br><br> Юн Ци? <br><br> Верно, он сам дал обещание отпустить Юн Ци, однако даже если он ушёл, то почему не оставил записки или что-нибудь, что могло бы напоминать о нём? <br><br> Юн Шань чувствовал, как медленно переворачивающийся в груди ком льда разбивал вдребезги всё, что было, оставляя лишь холодную и печальную насмешку. <br><br> Он уже считал, что старший брат что-то чувствует к нему. <br><br> На самом деле чувств совсем не было. <br><br> Он с радостью оставил его. <br><br> Юн Шань одиноко сидел в комнате и внезапно горько улыбнулся.<br><br> Хорошо, что он ушёл, избежав ненужного бремени. <br><br> Сегодня наследный принц посмел поступить так, как ему захотелось, и, хоть сразу его не подвергли наказанию, однако юноше не избежать последствий. <br><br> Ему слишком хорошо известно, каким жестоким может быть отец-император. <br><br> Если наложит опалу, то по какой причине? <br><br> Юн Шань тихо размышлял. <br><br> Заведуя докладными записками, он всегда следовал высочайшему повелению и никогда не поступал опрометчиво в тех делах, что были вне его компетенции, да и ошибок, которые могли бы усугубить положение, у него не было. <br><br> Крайне осторожно заводил дружбу с министрами, никогда не осмеливался говорить то, чего не следует, и с иноподданными, с которыми наследному принцу нельзя было завязывать дружеские отношения, также старательно отказывался общаться. <br><br> Единственное, что отец-император считал неприемлемым, — отношения с Юн Ци. <br><br> Однако домашние дрязги нельзя было придавать огласке. Даже если отец-император сильно разозлится, обвинение братьев в кровосмешении также нельзя было разглашать. <br><br> Иначе как император смотрел бы в глаза чиновникам и народу Поднебесной? <br><br> Юн Шань думал и, не найдя ответа, успокоился. <br><br> Так или иначе, чему быть, того не миновать. <br><br> Юноша поднялся на ноги и, дойдя до большого, сделанного из сандалового дерева, шкафа, что стоял у стены, вытащил маленький свиток и развернул его на столе. <br><br> На бумаге сдержанным почерком Юн Ци было написано два слова — «совершенномудрый бесчеловечен». <br><br> Юн Шань пристально вглядывался во второе слово, вскоре уголки губ изогнулись в очень ласковой улыбке, и юноша тихо проговорил:<br><br> — Старший брат, ты в итоге всё же оставил это мне. <br><br> Юноша с осторожностью скользнул по бумаге, словно гладил нежное тело Юн Ци. <br><br> Он смотрел на эти два слова, позволяя времени беззвучно скользить мимо. <br><br> Выйдя из Холодного дворца, Юн Ци без сознания рухнул в объятия Юн Линя, у которого от страха душа ушла в пятки. На улице шёл снег, а у дворца не было места, где можно было укрыться от холода. Вокруг ни одной живой души, которая могла бы позвать придворного лекаря. Подняв Юн Ци на руки, юноша сразу же направился к покоям придворных лекарей. <br><br> Дойдя до места, юноша спешно пнул ногой калитку и, войдя во дворик, сразу же зашумел:<br><br> — Эй, кто-нибудь! Скорее, кто-нибудь, сюда! <br><br> В этот момент дежурные лекари императора, что находились в крытой комнатке и грелись у огня, беседуя, тут же побросали фрукты и всякие мелочи и выскочили на улицу. Увидев бледное, словно полотно, лицо Юн Ци, лекари не осмелились проявить неучтивость. <br><br> В конце концов, если один из сынов императора умрёт здесь, то все они понесут за это ответственность. <br><br> Мужчины немедля подскочили и, подняв юношу на руки, помогли перенести Юн Ци в комнатку, взяли нужные лекарства, стали проверять пульс и суетиться вокруг юноши. Только после этого старший придворный лекарь Хуан вышел и, обращаясь к Юн Линю, доложил:<br><br> — Пульс Его Высочества Юн Ци очень слабый. Вредное влияние климата сильно сказалось на нём: замедленная жизненная сила не даёт свободу мужской силе, недостаточность энергии «ян», разрушение энергии «ци», к тому же во внутренних органах имеется недостаточность «инь» и «ян»…<br><br> Юн Линь беспокойно топнул ногой и, указывая на нос лекаря, проговорил:<br><br> — Сколько ещё Вы собираетесь сыпать медицинскими фразами, скорее скажите, что с моим старшим братом? <br><br> — Ну, здоровье Его Высочества Юн Ци всегда было слабым, должно быть, он простудился, в противном случае его очень печальные мысли передались сердцу, поэтому жизненная сила стала прерывистой… <br><br>Примечания:<br><br>[1] «Не фунт изюму» разг. шутл. о чём-либо важном.</div>
