<div>Ночью вновь поднялась пурга. Порывы сильного ветра заставляли большие хлопья падающего снега неистово плясать в воздухе. Слуги, что караулили у входа, от холода притопывали, ругая студёную погоду. Однако для Юн Шаня эта ночь была самой тёплой в его жизни.<br><br>После того как наложница Шу забрала с собой Юн Линя, старший брат Юн Ци был особенно ласков с ним, позволил упасть в свои объятия и нежно гладил по волосам, утешая.<br><br>Длинные тонкие пальцы мягко скользили по волосам, и Юн Шань не смог сдержать тихого вздоха. Юноша нарушил тишину, царившую в комнате, и спросил у Юн Ци:<br><br>— В то время, когда Юн Линя кто-то обижал, старший брат тоже так его утешал?<br><br>Юн Ци проговорил над головой брата:<br><br>— Как думаешь? Конечно же не так.<br><br>Несмотря на равнодушный ответ, Юн Шань от радости готов был плакать. Младший брат крепко обнял старшего и не выпускал его из объятий, словно все эти чувства могли исчезнуть. Юноша поднял голову, ведь, кто знает, может, это всего лишь сон.<br><br>Хоть Юн Ци слегка покраснел, однако в сердце юноша чувствовал необычайную нежность и, вопреки ожиданиям, не выказал никакого недовольства.<br><br>Чан Дэфу, уладив дела с Юн Линем и наложницей Шу, стоял на пороге и собирался спросить, подавать ли ужин или нет. Испытывая страх, словно в его груди билось заячье сердце, Чан Дэфу всё же вошёл в комнату. Слуга был в недоумении, увидев, что не только Его Высочество Юн Ци не впадает в истерику, но и злой до этого наследный принц ведёт себя спокойно.<br><br>Юн Шань, услышав о еде, улыбнулся и приказал подавать ужин. Юноша отказался садиться напротив Юн Ци, с трудом потеснившись на краю мягкой скамьи. Опустившись на колени, двое братьев приступили к трапезе.<br><br>Во время ужина Юн Шань, смеясь, стал специально говорить о превосходных лакомствах. Его слова звучали легко и просто. Юн Ци же совершенно не хотел омрачать радость младшего брата. Юноша сдержанно улыбался и притворялся, что увлечённо слушает, однако практически не поддерживал беседу. Аппетита не было. Юн Ци заставил себя немного поесть и выпил горячий бульон. Сказав, что наелся, юноша решил пойти помыться, а после лечь спать.<br><br>— Ах, старший брат сегодня смертельно устал и должен пораньше пойти спать, — проговорил Юн Шань и тотчас же позвал стоящих за дверью слуг, чтобы те помогли Юн Ци принять ванну.<br><br>Выпустив из рук палочки для еды, юноша поднялся вслед за старшим братом. Увидев, как Юн Ци разворачивается и идёт к двери, Юн Шань спешно позвал его:<br><br>– Старший брат.<br><br>Сделавший шаг Юн Ци испугался, услышав голос Юн Шаня, и обернулся посмотреть, что случилось.<br><br>Наследный принц приблизился к юноше, внимательно поглядел на него и с улыбкой сказал:<br><br>— Ничего, просто на улице холодно, не хочу, чтобы старший брат простудился.<br><br>Юн Ци, ощутив его безграничную любовь, невольно растрогался и ответил:<br><br>— Ты, наследник престола, тем более должен беречь себя.<br><br>Сказав это, юноша опустил голову, развернулся и вышел из комнаты.<br><br>Выйдя в крытую галерею, где его уже ждали слуги, Юн Ци отправился в маленькую боковую комнату, которую уже подготовили для него. Пар заполнил пространство, а большая деревянная бочка была наполнена горячей водой. Рядом тоже стояли бочки с водой, но поменьше. Их специально подготовили для того, чтобы в любой момент можно было добавить тепла в остывшую воду.<br><br>Юн Ци снял верхнюю одежду, оставшись лишь в белом нижнем белье. Ему не хотелось, чтобы кто-то посторонний видел отметины на его теле. Юноша попросил слуг удалиться, так как ему спокойнее было без них, и те, проронив: «Слушаемся», один за другим вышли из комнатки.<br><br>Только один слуга, чтобы его не заметили, притаился в тёмном углу и, дождавшись, когда все уйдут, тихо покинул своё убежище. Подойдя к Юн Ци, мужчина почтенно поклонился и тихо проговорил:<br><br>— Ваше Высочество, Ваш слуга пришёл передать послание от госпожи.<br><br>Юн Ци обернулся. Перед ним стоял человек, лицо которого юноша плохо помнил, однако это именно он в прошлый раз передавал сообщение от матушки.<br><br>Неизвестно, откуда у наложницы Ли были такие способности. Кто бы мог подумать, что, находясь в Холодном дворце, женщина обзаведётся глазами и ушами даже во дворце наследного принца.<br><br>Несмотря на то, что юноша был в нижнем белье, да и в комнате было достаточно жарко, тело всё равно обдало холодом, а из уст донеслось едва слышимое:<br><br>— Это ты? Что передать?<br><br>Спрашивая слугу, Юн Ци в глубине души понимал, что матушка хочет заполучить письмо Гун Ухуэя.<br><br>И действительно, мужчина тихо произнёс:<br><br>— По правде сказать, очень тяжело передавать Вам сообщения от заключённой госпожи. Вашему слуге пришлось очень долго ждать, пока госпожа даст ему указания. Вопрос всё тот же: Ваше Высочество Юн Ци собирается заполучить бумагу? Если она уже у Вас, то непременно передайте её госпоже и не заставляйте матушку переживать по этому поводу.<br><br>Юн Ци почувствовал слабость.<br><br>Юноша тогда, находясь в Холодном дворце, дал обещание наложнице Ли, однако он так и не решился исполнить её просьбу. Если бы он приложил все силы, то постарался бы забыть и отказаться от прошлого. Однако он и сам прекрасно понимал, что от этого письма зависит жизнь матушки. Ему не было оправданий, ведь он жил в постоянном страхе и искал разные отговорки, лишь бы не помогать.<br><br>Если говорить о сыновьем почтении, то юноша действительно погряз в долгах.<br><br>Юн Ци робко проронил:<br><br>— Я не знаю, куда наследный принц спрятал эту бумагу. Я ищу, где только можно. Как только найду, так сразу же отдам её матушке.<br><br>Слуга с удовольствием спросил:<br><br>— Ваше Высочество не знает? Его Высочество Юн Шань, когда занял дворец наследного принца, никому не позволил что-либо в нём менять. Позвольте Вашему слуге абсурдное предположение. Его Высочество Юн Шань оставил всё как есть, по всей вероятности и те вещи, которыми раньше пользовался Ваше Высочество, тоже. Ведь таким образом, чувствуя себя как дома, Вашему Высочеству не будет проще что-то найти?<br><br>Сейчас, когда их отношения с Юн Шанем налаживались, Юн Ци совершенно не хотелось причинять вред младшему брату, и юноша нашёл отговорку:<br><br>— Разве может это сравниться с домом? Я во дворце наследного принца лишь для того, чтобы исполнить приказ — подумать над своими поступками и постичь знания, как я могу своевольно здесь что-то искать? Тем более Юн Шань умный человек и не станет такую важную вещь класть туда, откуда я с лёгкостью могу её взять.<br><br>Слуга тоже был весьма смышлёным человеком и по манере речи Юн Ци сразу понял, что тот исполняет поручение матушки спустя рукава. Опустив голову, слуга с уважением проговорил:<br><br>— Ясно, Ваш слуга лишь передал сообщение, а Ваше Высочество пусть делает так, как сам считает нужным. Ваша матушка просила ещё кое-что Вам передать.<br><br>— Что передать?<br><br>— Госпожа сказала, что теперь Юн Шань занимает место наследного принца, хоть он и Ваш младший брат, однако его манеры и мысли под стать взрослому мужчине и разгневаться он может не на шутку. Госпожа хочет, чтобы Ваше Высочество действовал осторожно. Если Ваше Высочество почувствует, что Небо ему благоволит, то пусть действует без промедления, а если почувствует опасность, то пусть лучше затаится и не делает лишних движений.<br><br>Поначалу Юн Ци предполагал, что матушка Ли станет упрекать его, но, неожиданно услышав последнюю фразу, хмуро произнёс:<br><br>— Что матушка хочет этим сказать?<br><br>— Всё просто: она хочет сказать, что лучше мать умрёт, сохранив жизнь сына, чем мать и сын будут вариться в одном котле. Ваше Высочество, что бы ни случилось, должен в первую очередь беречь себя.<br><br>Юн Ци неожиданно впал в ярость:<br><br>— Что значит — мать умрёт, сохранив жизнь сына? Ты… ты сейчас специально шантажируешь меня? — Юноша злился и в то же время волновался. Боясь, что их кто-нибудь услышит, юноше пришлось ругать слугу низким дрожащим голосом, но даже в гневе его слова звучали несколько фальшиво.<br><br>— Ваш слуга не осмелился бы, Ваш слуга оговорился, и в его словах нет никакого смысла. — Мужчина два-три раза махнул руками и, внезапно набравшись храбрости, поднял голову, глядя прямо в глаза Юн Ци. Не дожидаясь слов юноши, слуга внезапно рухнул на колени, в его глазах стояли слёзы: — Ваш слуга раньше являлся придворным евнухом. В шестнадцать лет Ваш слуга совершил грубую ошибку, и если бы не милость госпожи, то управляющий давно забил бы меня до смерти. Правила дворца очень строгие, а человеческая жизнь подобна траве. Если узнают, что в Холодном дворце есть трещина, обойдётся лишь одной смертью? Ваш слуга труслив. Он цепляется за жизнь и боится смерти, однако он всё равно не смог смотреть, как мучается госпожа и теряет свою жизнь.<br><br>Слуга шептал, глотая слёзы, и чем дальше он говорил, тем больше падал духом. Поскольку нельзя было говорить громко, мужчина с силой кусал губы, оставляя кровавые отметины.<br><br>Зимней ночью в горячей комнате было заметно, как клубы пара потихоньку становятся тоньше, а Юн Ци, который слушал сдавленный горький плач, дрожит от холода.<br><br>Поначалу юноша возненавидел этого оказывающего на него давление слугу, однако сейчас чувствовал лёгкую неловкость. Посмотрев какое-то время на мужчину, Юн Ци прошептал:<br><br>— Тебе… не нужно плакать.<br><br>Голос принца потряс слугу, и мужчина был не в силах сдержать свои чувства. Пресмыкаясь перед юношей, он крепко обнял его ноги и слёзно проговорил:<br><br>— Ваше Высочество, знаете ли Вы, каково это — жить в Холодном дворце? Невозможно увидеть света белого, каждый день словно ночь: открыл глаза и закрыл — ничего не происходит. Это тупик. Умер человек, его тело схоронили, и о нём больше никто и не вспомнит. Ваше Высочество, нельзя допустить, чтобы госпожу ждал такой же конец! Она же Ваша родная мать, Ваше Высочество!<br><br>Голос слуги звучал удушающе, казалось, будто каменная глыба сжимает сердце, не позволяя мужчине говорить, а лишь захлёбываться кровью.<br><br>В душе Юн Ци хотелось скрыться, отступить. Однако слуга так сильно сжимал его ноги, что юноша совершенно не мог сдвинуться с места.<br><br>— Ваше Высочество, Вы же единственный сын госпожи. Если Вы не побеспокоитесь о своей матушке, то кто ещё спасёт её жизнь? — Слуга настойчиво молил: — Вам не понять этого, ведь Вы живёте в уюте. Стоило найти покровителя, как Вы тут же забыли о мучениях своей матушки! Неужели Вы забыли? В то время, пока Вы радовались жизни во дворце наследного принца, госпожа Шу в Холодном дворце настаивала, чтобы Ваша матушка покончила с собой, и даже яд… яд принесла госпоже! Если бы не родной сын, стала бы госпожа подвергать себя таким страданиям?<br><br>Неразумный Юн Ци внезапно словно пробудился ото сна. Будто ранив себя, юноша почувствовал острую боль во всём теле, а в голове мгновенно появилось одно лишь слово «непочтительный»!<br><br>Верно, он, находясь под покровительством Юн Шаня, наслаждался сладкими мгновениями жизни, в то время как наложница Шу отправила матушке в Холодный дворец яд, который попался ему на глаза.<br><br>Лишь переступив порог мрачного Холодного дворца, создавалось ощущение, будто человек оказался в преисподней.<br><br>Но матушка целыми днями была заключена там и, поднимая лицо к небу, надеялась на спасение.<br><br>В комнату стал проникать холодный воздух, смешиваясь с паром и заполняя собою пространство. Юн Ци ненадолго охватило чувство сожаления, однако его выражение лица было невозмутимым. Юноша опустил голову и обратился к слуге:<br><br>— Не плачь, здесь не место для рыданий.<br><br>Дождавшись, пока мужчина прекратит всхлипывать, юноша вновь спросил:<br><br>— Как тебя зовут?<br><br>— Вашего слугу зовут Хэ Цзюнянь.<br><br>Медленно протянув: «М-м», юноша шёпотом проговорил:<br><br>— Хэ Цзюнянь, иди и скажи моей матушке… — Юн Ци внезапно остановился и, вспомнив, каким счастливым был находившийся в его объятиях Юн Шань, почувствовал тоску, которая в одночасье охватила душу. Слёзы готовы были сорваться с ресниц и обжечь кожу. Но, сдержав эмоции, юноша вновь тихо проговорил: — Скажи, что я найду… способ, и прошу её почтеннейше только… только успокоиться.<br><br>Дав ответ, юноша отослал слугу, и, немного постояв на месте, вспомнил, что ещё не мылся.<br><br>Юн Ци снял с себя нижнее бельё, подошёл к деревянной бочке и опустил руку в воду. Температура была недостаточно высокой, однако вполне пригодной для мытья.<br><br>Охваченный печалью Юн Ци совершенно не обращал внимания на прохладную воду, погрузился в неё почти по шею и, глядя на изображённые на стене персики, впал в глубокое раздумье.<br><br>Неизвестно, сколько прошло времени, когда тело Юн Ци неожиданно задрожало. Придя в себя, юноша заметил, что вода полностью остыла, и тело время от времени сотрясалось от холода.<br><br>А по лицу уже давно катились слёзы.<br><br>Юн Ци родился недоношенным ребёнком, что сказалось на его здоровье. Прекрасно это осознавая, юноша вылез из бочки и, посмотрев на бледное тело, понял, что переохладился и, вероятно, скоро заболеет.<br><br>И снова он не обратил на это особого внимания.<br><br>Самостоятельно одевшись и не желая вызывать подозрений у Юн Шаня, юноша специально задержался в комнате, чтобы старательно растереть пальцы, запястья, пока его руки не потеплеют и не приобретут красноватый оттенок. После чего Юн Ци приказал слугам принести горячую воду и умыл лицо.<br><br>Закончив, юноша вернулся в комнату, где увидел Юн Шаня.<br><br>Младший брат уже давно помылся в другой боковой комнатке. Сейчас, облачённый в свободный халат, он прислонился к спинке кровати и читал, ожидая Юн Ци. Как только Юн Шань увидел, что старший брат вернулся, он спешно отложил книгу в сторону и приветливо спросил:<br><br>— Старший брат так долго мылся, что я уже заждался. — Наследный принц внезапно остановился и с удивлением спросил: — Почему у тебя глаза красные, словно ты плакал?<br><br>Юн Ци подсознательно потёр глаза, говоря:<br><br>— Горячая вода слишком расслабляет, и когда я окунался, то нечаянно захлебнулся.<br><br>Юн Шань с сожалением поцокал языком:<br><br>— Знал бы раньше, то лично бы позаботился о старшем брате.<br><br>— Не неси вздор!<br><br>Вспомнив, что было перед купанием, Юн Шань вновь вернулся к беседе:<br><br>— За ужином старший брат не обмолвился и словом, значит ли это, что его мысли намного важнее, чем присутствие наследного принца?<br><br>Юн Ци остолбенел. Он был обеспокоен, ведь Юн Шань с первого слова попал в цель. Юноша внезапно растерялся, не зная, что и ответить.<br><br>Наследник престола вновь проговорил:<br><br>— Старший брат не должен волноваться: небеса обрушатся на голову другим. Дай мне немного времени, и я обещаю, что никто больше не причинит тебе беспокойства.<br><br>Юн Ци ненадолго окаменел, а его губы побелели словно снег. Горячее дыхание вырвалось из груди, но юноша продолжал хранить молчание. Спустя некоторое время он поднял руку и, прижав рукав к уголку глаза, тихо проронил:<br><br>— В таком случае тебе стоит сохранить сначала самого себя.<br><br>На что Юн Шань ответил:<br><br>— Само собой разумеется.<br><br>Юн Ци лёг в постель, а младший брат, в свою очередь, со спокойной небрежностью откинул одеяло и прижался к юноше.<br><br>Почувствовав лёгкую щекотку на бедре, Юн Ци понял, что Юн Шань вновь ищет способы, как бы подобраться к нему. Румянец тотчас же залил скулы. Схватив под одеялом руку юноши, Юн Ци умоляюще проговорил:<br><br>— Юн Шань, не нужно сегодня заниматься этим. Успокойся, обними меня и давай спать.<br><br>Наследный принц покорно последовал желанию юноши:<br><br>— Обнимать старшего брата тоже хорошо.<br><br>Крепко обняв Юн Ци двумя руками и позволив тому положить голову себе на плечо, Юн Шань спросил:<br><br>— Так удобно?<br><br>Голос его звучал нежно, стирая в памяти Юн Ци те дни, когда младший брат жестоко относился к нему. Лишь чувство тоски охватывало его душу, словно они жили в вечной разлуке.<br><br>Юн Ци боялся разомкнуть губы, чтобы никто не услышал его плача. Он не смел прервать тишину своим голосом. Лёжа на плече Юн Шаня, юноша так и не проронил ни слова, что можно было расценивать как согласие. В душе он думал, что опираться на широкое плечо Юн Шаня вполне удобно. За окном снег застлал всё небо, однако здесь, в объятиях младшего брата, было тепло, как весной, и было бы замечательно, если бы это мгновение длилось всю жизнь.<br><br>Но, к сожалению, жизнь была глуха к его мольбам.</div>
