<div>Не обращая внимания на шок Медеи от его внезапных слов, Лайл продолжал свою атаку, терзая её торчащий сосок.<br><br></div><div>Смущённая, пристыженная и сконфуженная, Медея была милой, и Лайл не смог скрыть своих чувств и накрыл её губы своими.<br><br></div><div>— Хум-м!<br><br></div><div>Её губы, подыскивая слова для протеста, прильнули к его горячим, жадным губам и всё закончилось тяжёлым дыханием.<br><br></div><div>Дерзкий язык Лайла проник в её рот, возможно, рассматривая щель между губами, которые хватали ртом воздух, как приглашение.<br><br></div><div>— О-о-о-ох, хо-о-о...<br><br></div><div>Крепкая хватка Лайла, удерживающая её руки, отпустила её, и вместо этого его сильная рука прижала её обнажённое тело к своему.<br><br></div><div>Выпивая слюну Медеи, как будто он пил ароматный цветочный нектар, Лайл не мог скрыть своего экстаза.<br><br></div><div>Чёрт побери, он хотел отрицать это, но не мог сопротивляться этому желанию.<br><br></div><div><em>Но только желанию</em>, – оправдывался Лайл, облизывая и посасывая губы Медеи.<br><br></div><div>Он отрицал свои поднимающиеся из глубины души чувства. <em>Это не могло быть только желанием </em>– Лайл слишком хорошо знал себя. <em>У него было желание, но он ненавидел его с отвращением.<br></em><br></div><div>Это щекочущее невесомое возбуждение в его сердце никогда не могло быть только похотью, но признать это означало признать, что это было из-за Медеи, которая была слишком переплетена с его непоправимыми ранами, которые были слишком глубоки, чтобы их можно было игнорировать.<br><br></div><div><em>Губы Медеи… Такие сладкие и душистые...<br></em><br></div><div>И ещё до того, как появились эти смутные чувства, Лайл был человеком, который не мог бросить Императрицу, которую он ненавидел, но и жалел.<br><br></div><div>Лайл, не в силах побороть свой неистовый пыл посреди кипящего внутри него хаоса, сладко насиловал мягкие губы Медеи.<br><br></div><div>Пока он сосал её губы, словно нежные лепестки, Медея в его объятиях сначала боролась, а потом сладко вздохнула.<br><br></div><div>— А-ах-х-х... А-а-ах... Ваше Величество~<br><br></div><div>Её влажный голос сочился необычайно сладкой нежностью.<br><br></div><div>Лайл проглотил проклятие, которое вот-вот должно было вырваться из его рта, и прикусил губы Медеи, пропитанные его слюной.<br><br></div><div>— Ты, должно быть, и вправду использовала афродизиак. Твои губы такие сладкие...<br><br></div><div>— У-ух-х-х-х-хм-м… Уха-а-а-ам…<br><br></div><div>Медея вздрогнула от поцелуя, поразившего её слабое место, и у неё перехватило дыхание. Когда она вцепилась в твёрдую спину Лайла, потому что ей не хватало воздуха, Лайл отпустил губы Медеи.<br><br></div><div>— ...Хн-н-н-н-нх, хахук… ху-у-ук...<br><br></div><div>Задыхаясь, её хриплое дыхание было далеко не эротичным, а просто милым.<br><br></div><div>Он не отпустил её полностью, и Медее не понравилось, что её губы стали липкими.<br><br></div><div>— Прекрати сосать! Мои губы распухнут... Ха-а-ае... ан-н-нгх... ах…<br><br></div><div>Она едва дышала, но губы и язык Лайла в сочетании друг с другом ослепили её от удовольствия, и Медея снова вцепилась Лайлу в спину.<br><br></div><div>Несмотря на то, что она царапалась изо всех сил, губы Лайла раскрылись со странным стоном, полным чего-то, и это явно был не стон из-за боли.<br><br></div><div>Медея уставилась на него с пылающим лицом. <em>Если бы кто-то подслушал нас, он бы подумал, что я трогаю твой пенис! Почему ты так стонешь, когда я царапаю тебя?<br></em><br></div><div>— ...Ты знаешь, что причинение вреда телу Императора – это уголовное преступление? – прошептал Лайл низким, сексуально звучащим голосом. Когда Медея непроизвольно напряглась, Лайл схватил её за руку, которая царапала его, укусил за кончики пальцев и сказал:<br><br></div><div>— Если ты позволишь мне обнимать тебя днём, я прощу тебе это.<br><br></div><div><em>Он вёл грязную игру! Кто заставил меня вцепиться в тебя своими ногтями?<br></em><br></div><div>Лайл рассмеялся томным голосом, который задрожал, когда он увидел Медею с заплаканным, недовольным лицом.<br><br></div><div>Она была слишком милой. С влажными горящими глазами, её лицо было похоже на котёнка с широко раскрытыми глазами.<br><br></div><div>— Ум-м? Милли... видишь ли, я тебя так умоляю. Ты что, забыла вчерашний вечер? Как ты цеплялась за меня и я делал тебя такой счастливой – настолько счастливой, что ты плакала?<br><br></div><div>Лицо Медеи вспыхнуло лихорадочным румянцем, когда он радостно заговорил о прошлой ночи. Это было правдой…<em> вчера вечером ей было немного хорошо.<br></em><br></div><div>Лайл не мог скрыть улыбки из-за очаровательного лица Императрицы, смущённой тем, что её "поймали".<br><br></div><div>— Хотя я и Император, я говорю, что буду служить тебе. Я обниму тебя мягче и нежнее, чем вчера. Если яркий солнечный свет заставляет тебя стесняться… Я буду лишь крепко обнимать тебя, как сейчас. Я не буду глазеть на твоё милое тело. Обещаю.<br><br></div><div>Его шёпот был очаровательным и соблазнительно сладким. Со свежей улыбкой и ярким солнечным светом, исходящим из-за окна за его спиной, Медея была потрясена Лайлом.<br><br></div><div>Это был самый сильный, красивый и могущественный мужчина в романе, соблазнявший её одной лишь улыбкой. Перемена во внешности Лайла и его смех – столь непохожие на его обычную хмурость – заставили Медею почувствовать слабость.<br><br></div><div>— Ох, мне стыдно... <br><br></div><div>Она выглядела так, будто вот-вот заплачет, и на её лице появилось выражение внутреннего конфликта.<br><br></div><div>С таким очаровательным выражением лица, наполняющим его сердце, Лайлу пришлось крепко держаться за своё терпение, чтобы не осыпать её поцелуями.<br><br></div><div>— Ну, тогда совсем чуть-чуть...<br><br></div><div>— Если ты дашь мне своё разрешение, приоткрой рот. Я тебя поцелую.</div>
