<div>Глава 40. Поселение людоедов (9)</div><br><div>Цзинь Хун сжала кулак и не поверила, когда это заявление было высказано.</div><br><div>Что это за общество! Как может существовать такая варварская социальная идентичность?</div><br><div>Ма Хана немного подташнивало, и после пары взглядов на дверь он не выдержал и вышел.</div><br><div>Горло Хуан Кэ дрогнуло, и он был на удивление тихим, когда услышал слова Ху Бина. Реакция младшего на стресс была даже не такой интенсивной, как у Ма Хана.</div><br><div>Выражение лица Сяо Чэня оставалось холодным. Он использовал воротник, чтобы закрыть нос, как будто немного не мог выносить запах в комнате.</div><br><div>Человек, который оставался внизу, Ма Чэнгун, на самом деле не знал, когда поднялся. Когда он увидел сцену внутри комнаты, он сначала был слегка шокирован, а затем нахмурился. И всё же в его сердце возникло таинственно неожиданное и разумное чувство по поводу этой картины.</div><br><div>Ху Бин окинул толпу взглядом и сказал: </div><br><div>– Пойдёмте, пойдёмте в другую комнату.</div><br><div>На этот раз, выйдя из комнаты, за исключением Ма Чэнгуна, который намеренно или ненамеренно избегал прямой видимости Сяо Чэня, все взгляды на мгновение остановились на теле юноши, пока они шли к другой двери.</div><br><div>«……»</div><br><div>На Сяо Чэня молча смотрели. Он остановился, а затем подошёл к двери. Сделав два шага, он внезапно почувствовал, как кто-то легонько поцеловал его в левое ухо, заставив задрожать, а кончики ушей слегка покраснели.</div><br><div>«Как мило», – Сяо Чэнь услышал, как человек прислонился к его уху.</div><br><div>Сяо Чэнь поджал губы, и его холодное выражение лица не дрогнуло.</div><br><div>«Веди себя хорошо», – в его тоне было немного задабривания и несколько кокетливости.</div><br><div>«Хорошо», – Мужчина легко рассмеялся.</div><br><div>Рука Сяо Чэня осторожно коснулась цепочки.</div><br><div>*Клац* – железная цепь снова распалась.</div><br><div>«……»</div><br><div>У каждого внутри возникло действительно таинственное чувство.</div><br><div>Сяо Чэнь отвёл взгляд, намереваясь отступить в сторону. Он услышал, как мужчина сказал ему на ухо: «Я хорошо себя веду?»</div><br><div>– Пойдём. – Взгляд Ху Бина скользнул по Сяо Чэню, и после парень отвёл взгляд. Он всё ещё был тем, кто первым вошёл.</div><br><div>Цзинь Хун продолжала уговаривать себя в душе, даже готовилась увидеть призраков, пытаясь успокоиться на случай, если снова увидит что-то необычное.</div><br><div>Удивительно, но когда дверь открылась, сцена внутри не могла быть более нормальной.</div><br><div>В комнате стояли кровать, стол и стул. Кровать была завалена одеждой, которую носят мальчики-подростки. Вероятно, потому, что эту комнату давно не открывали, она была завалена пылью. На столе также было много книг и школьных принадлежностей.</div><br><div>Ху Бин оглядел комнату и немного поджал губы.</div><br><div>Сяо Чэнь не поверил, что Тань Цзюнь послал его сюда без цели, поэтому он две секунды наблюдал в дверях и тут же начал исследовать стол.</div><br><div>Он носил перчатки, поэтому ему не было плохо, когда он прикасался к вещам в этой комнате.</div><br><div>Окружающие его люди увидели его таким и начали обыскивать комнату в поисках зацепок.</div><br><div>Цзинь Хун открыла ящик, и её внимание привлекла книга в чёрной кожаной обложке. Бумага пожелтела и выглядела очень старой.</div><br><div>Она взяла её и полистала. Увидев, что внутри, она напряглась. Даже рука у неё задрожала.</div><br><div>(1) Я был голоден несколько дней и смог съесть только гуаньиньскую глину, но мой желудок стал как воздушный шар, и у меня целую неделю был запор…</div><br><div>(2) Это так странно. Мама сказала, что пойдёт с дедушкой за едой, но дедушка вернулся вечером, а мама нет.</div><br><div>(3) Сегодня был отличный день, потому что дедушка откуда-то взял мяса, наверное, я впервые за много лет ел мясо. Я забыл, каково оно на вкус, и его немного трудно откусить. Дедушка сказал, что это потому, что это сырое мясо, но ничего страшного, оно вкуснее, чем гуаньиньская глина, хлопок и кора, которые я ел.</div><br><div>(4) Папа не отпускает меня сейчас, говоря, что там опасно. Даже дядь, которых я знаю, он говорит мне обходить стороной, чтобы они меня не поймали. </div><br><div>Я так скучаю по маме.</div><br><div>(5) Мне так страшно. Я видел, как Толстяк был убит ножом рукой своего отца…</div><br><div>(6) Бабушка сказала мне, что наша деревня проклята, один за другим в деревне пропадают люди!</div><br><div>(7) Бабушки сегодня тоже нет… </div><br><div>Почерк в чёрной кожаной книге был не очень хорошим. Слова были написаны криво, и некоторые места было трудно разобрать.</div><br><div>Ху Бин схватил чёрную книгу и пролистал её содержимое, выражение его лица становилось всё более и более серьёзным.</div><br><div>– Наши подозрения оправдались, – сказал Ху Бин тихим голосом. Несмотря на то, что он был взрослым, в конце концов, он всё ещё был всего лишь молодым человеком чуть за двадцать, и его эмоции неизбежно колебались.</div><br><div>Толпа собралась вокруг и пролистала чёрную кожаную книгу. Атмосфера стала несколько депрессивной.</div><br><div>Ху Бин, казалось, внезапно отреагировал на что-то, его выражение лица мгновенно стало испуганным: </div><br><div>– Подождите минутку! В соседней комнате двое стариков и пара, но эта комната детская, так куда делся ребёнок?</div><br><div>Цзинь Хун трясло, её глаза дрожали, когда она пришла в себя: </div><br><div>– Нет-нет, если эти четыре человека в другой комнате – семья, какую роль играет староста деревни?</div><br><div>Когда Ма Хан услышал это, его глаза мгновенно расширились, а холодный пот не переставал струиться по лицу. Ему стало немного жутко в глубине души. Ма Хан сглотнул слюну, и его ноги задрожали.</div><br><div>Хуан Кэ побледнел и не знал, что и думать. </div><br><div>Ху Бин поджал губы, его сердцебиение начало дико ускоряться, руки немного дрожали, а тело становилось немного слабым. Что-то мелькнуло в его голове, и глаза парня резко сузились. Он поднял голову, посмотрел на толпу и сказал: </div><br><div>– У меня есть смелое предположение.</div><br><div>Толпа смотрела на него в замешательстве.</div><br><div>– Может ли быть так… – он сделал паузу. – Неужели глава деревни и есть этот ребёнок, который написал дневник?</div><br><div>– Что? – в шоке выпалила Цзинь Хун, ей было трудно принять это, и она быстро отрицала: – Как это возможно? Судя по времени, если этот ребёнок ещё жив, ему сейчас не больше тридцати! Как он мог быть стариком?</div><br><div>Ху Бин покачал головой и ответил: </div><br><div>– Вы слышали о Нгуен Тхи Фуонг?</div><br><div>– Что? – Ма Хан не расслышал имени и нахмурился, услышав вопрос.</div><br><div>Но как только Цзинь Хун услышала это имя, она тут же закрыла рот и нос и воскликнула.</div><br><div>– Случай вьетнамки Нгуен Тхи Фуонг известен в истории медицины, – успокоилась Цзинь Хун, – Она страдала очень редким кожным заболеванием. За очень короткий промежуток времени её кожа быстро постарела и покрылась морщинами. Ей было всего двадцать шесть, но выглядела она лет на семьдесят.</div><br><div>Ху Бин кивнул: </div><br><div>– Да, и по сей день они не могут раскрыть настоящую причину. В медицинском сообществе есть два предположения. Во-первых, у неё аллергическая реакция на морепродукты, а во-вторых, она страдает липидным заболеванием.</div><br><div>Ма Хан был сбит с толку, но понял большую часть того, что было сказано: </div><br><div>– Вы хотите сказать, что у старосты деревни есть эта болезнь, и его настоящий возраст всего тридцать?</div><br><div>Ху Бин усмехнулся, сузил глаза и покачал головой: </div><br><div>– Нет, более того. Я думаю, что все люди в этой деревне больны этой болезнью!</div>
