<div>Цзян Сюньи хотел остановить Юнь Се, но что он мог поделать, если его уста оказались медленнее движений героя. Поскольку в Юнь Се больше не наблюдалось ничего необычного, юноша отбросил сомнения и решил не упоминать о чужеродной душе в его теле.<br><br>С уничтожением трупа Верховного демона разрушилось и окружающее его обширное пространство. В мгновение ока молодые люди очутились на совершенно безлюдной улице глубокой ночью. Полуночный ветер переносил с места на место недожжённые ритуальные деньги. Красные фонари под навесом богом забытой лавки походили на кроваво-красные глаза, а висящий на небе тонкий серп месяца напоминал острый крюк.<br><br>Погруженные в собственные мысли Юнь Се и Цзян Сюньи переглянулись. У обоих возникло чувство, будто после этих событий минула уже целая жизнь.<br><br>Они вернулись на территорию Небесной печати еще до рассвета и, чтобы не переполошить привратников, перепрыгнули через стену. Вздохнув с облегчением, Цзян Сюньи завернулся в разорванный внешний халат и направился в свою комнату. Непривычно тихий Юнь Се не дразнил его, как обычно, а лишь удрученно побрел за Цзян Сюньи, провожая того до комнаты.<br><br>Совершенно измученный юноша поленился что-либо говорить и просто позволил ему идти следом.<br><br>Однако открыв дверь комнаты, Сюньи с удивлением обнаружил опершегося на его кровать и клюющего носом молодого человека. При виде вошедшего Цзян Сюньи на его лице тут же появилось приятное удивление.<br><br>– Шишу! [1]<br><br>Взглянув на шестнадцати-семнадцатилетнего паренька, тот изумленно произнес:<br><br>– Юй Хун? Что ты здесь делаешь?<br><br>Отец паренька, Юй Линь, он же шисюн Цзян Сюньи, рано покинул этот мир, оставив после себя только одного сына. До того как Цзян Сюньи попал в окружение, Юй Хуна вместе с Цзян Молоу заранее спровадили с горы Линъинь. Поэтому Сюньи никак не ожидал встретить паренька в Юэле в данное время.<br><br>Юй Хун очень обрадовался и с улыбкой воскликнул:<br><br>– Шицзу [2] внезапно проснулся несколько дней назад! Разумеется, с шишу сняты все подозрения. Старейшина Цзинхай и остальные взяты под стражу. А еще шицзу предсказал, что я смогу найти шишу в секте Небесной Печати, и повелел позвать тебя на гору. Поначалу я не мог пройти сквозь магический барьер, окружающий Юэле. Но когда уже совсем было отчаялся, барьер рухнул сам собой. Я так долго тебя искал. А? Юнь-шишу тоже здесь? Приветствую, Юнь-шишу!<br><br>Юнь Се через силу приподнял уголки губ и кивнул.<br><br>Цзян Сюньи нахмурился:<br><br>– А где Молоу?<br><br>– Младший шишу еще не вернулся на гору. По-видимому, он пока не знает о случившемся.<br><br>Цзян Сюньи сразу понял: разрушение барьера, о котором говорил Юй Хун, наверняка вызвано уничтожением трупа Верховного демона Сюань Ли. Однако тело шицзуня иссохлось на глазах у Цзян Сюньи… Как он мог воскреснуть? Неужели в него действительно вселилась душа Верховного демона?<br><br>Подобные мысли вызывали тревогу и беспокойство, а плотный туман из множества запутанных событий приводил в замешательство. И в то же время Цзян Сюньи ни на секунду не покидало странное чувство, будто бы все это ему уже знакомо. Поток хаотичных мыслей и эмоций прервал взволнованный голос Юй Хуна:<br><br> – Шишу, твои раны... Как это случилось?!<br><br>Цзян Сюньи наконец вспомнил: в настоящий момент у него далеко не самый приличный вид. А из-за кричащего отпечатка зубов на шее волей-неволей подумаешь что-нибудь не то. Понятия не имея, как это объяснить, юноша горько усмехнулся и поспешно бросил многозначительный взгляд на Юнь Се.<br><br>Как правило, подвешенный язык Юнь Се способен отбелить даже самый темный оттенок черного. Но теперь, когда его красноречие оказалось действительно необходимо, он неожиданно побледнел и не сказал ни слова.<br><br>Глядя на изменения в их лицах и некую панику, Юй Хун тотчас что-то понял, с болью в сердце схватил Цзян Сюньи за запястье и срывающимся голосом произнес:<br><br>– Шишу, ты… ты страдал…<br><br>Ох уж этот ребенок! Цзян Сюньи тяжело вздохнул и подсознательно отдернул руку. Юнь Се с Юй Хуном одновременно взглянули на его белоснежные запястья и заметили два багровых следа от пут в обрамлении капель спекшейся крови. Очевидно, путы едва не врезались в кости.<br><br>Прежде чем они успели что-нибудь сказать, Цзян Сюньи быстро схватил обоих и потащил к двери. Он никогда не отличался завидным терпением, но всегда имел гордый нрав. Поэтому поймав на себе взгляды, полные жалости и сочувствия (…), он сразу же вспылил:<br><br>– Переполошились из-за крошечных царапин? Я еще не умер! Юй Хун, еще раз посмеешь так на меня посмотреть, я тебе глаза выколю! Я иду спать, так что катитесь отсюда!!<br><br>Выставив Юнь Се и Юй Хуна, он захлопнул за ними дверь.<br><br>Юй Хун хорошо знал характер своего шишу и понимал: дважды повторять тот не станет. Он не осмелился постучать в дверь. Ему оставалось только попытаться расспросить Юнь Се:<br><br>– Юнь-шишу…<br><br>Внезапно из уголка губ Юнь Се просочилась алая кровь. Испуганный Юй Хун тут же шагнул вперед, чтобы его поддержать:<br><br>– Что случилось?<br><br>Не говоря ни слова Юнь Се оттолкнул протянутую руку, молча развернулся и направился в свою комнату.<br><br>Юй Хун приводил его взглядом и каким-то образом разглядел глубокую боль и страдание в удаляющимся силуэте. Он внезапно свел концы с концами: Юнь-шишу и его собственный шишу близки с раннего детства. Если его шишу подхватит легкую простуду, Юнь-шишу будет сходить с ума от беспокойства. И когда какой-то неизвестный негодяй до такой степени изранил шишу, Юнь-шишу наверняка опечален до крайности. Юй Хун вздохнул с тяжелым сердцем.<br>____________________<br><br>[1] 师祖 – шицзу – «наставник + предок». В данном случае Бессмертный мастер Ти Мин – шифу отца Юй Хуна, поэтому Юй Хун называет его «дедушка-наставник».<br><br>[2] 师叔 – шишу – «наставник + дядя». Так как Цзян Сюньи и Цзян Молоу приходятся Юй Линю младшими братьями-соучениками, его сын Юй Хун называет их «дядюшками-наставниками».</div>
