<div>Партнёром Янь Цинчи в этой сцене был Цзи Сысин. Они разыгрывали сцену, где Чжоу Фан приехал к Мэн Ло, чтобы тайно осведомиться о статусе дела, а Мэн Ло незаметно манипулировал им. Чжоу Фан утверждал, что является бывшим соратником Мэн Вэня. Он сказал, что слышал новости об убийстве Мэн Вэня и что хотел бы выразить своё почтение старому другу. Он также призывал Мэн Ло держаться и принять свою судьбу. <br><br></div><div>Мэн Ло знал, что человек, стоявший перед ним, однажды чуть не убил Мэн Вэня. Однако в какой-то момент промахнулся, сам пропустил удар и ушёл восвояси. Поэтому Мэн Ло понял что, Чжоу Фан может стать ножом в его руках, щитом, тем, кто уничтожит тех, кого он хотел уничтожить вместо себя, оставаясь сам невредимым. Поэтому он отвечал на вопросы Чжоу Фаня с осторожностью, показывая, насколько он робок и замкнут. На самом деле его слова были ловушкой, в которую он заманивал Чжоу Фаня. <br><br></div><div>Это была сцена противостояния, которая казалась спокойной и тихой, но в действительности скрывала бурю эмоций. По крайней мере должно было получиться, если бы оба актёра хорошо справились со своими ролями. <br><br></div><div>Янь Цинчи уже запомнил свои строки. Он произносил каждую свою реплику, одну за другой, отвечая Цзи Сысину осторожным мягким голосом и совершенно невинным выражением лица. По сравнению с ним Цзи Сысин казался более проницательным и самоуверенным. <br><br></div><div>В разгар игры режиссёр Ван внезапно прервал их: <br><br></div><div>— Стоп! Янь Цинчи, подвинься правее, пожалуйста. Ты немного не там стоишь. <br><br></div><div>Янь Цинчи немедленно поправил своё положение, и съёмки сцены продолжились. <br><br></div><div>Тем не менее в процессе режиссёр часто повторял одно и тоже: <br><br></div><div>— Стоп! Янь Цинчи, чего ты стоишь? Разве ты ты не видишь, что снова вышел из кадра? <br><br></div><div>Янь Цинчи был полностью сбит с толку, он действительно не понимал, что происходит. Он посмотрел на режиссёра Ван, а затем на Цзи Сысина, прежде чем понять, что их сценические позиции отличались от того, каким они были, когда они репетировали эту сцену перед официальной съёмкой. <br><br></div><div>Янь Цинчи посмотрел на Цзи Сысина и произнёс: <br><br></div><div>— Цзи-гэ, я… <br><br></div><div>— Сяо Чи, это твой первый фильм, верно? Дело в том, что у нас тут свои правила. Ты ведь новичок, а ошибки неизбежны в нашем деле. Ничего страшного, ещё пару дублей и всё будет в порядке. <br><br></div><div>Сказав это, Цзи Сысин улыбнулся, пытаясь его успокоить. Янь Цинчи с первого взгляда понял, что улыбка эта хоть и была весёлой, но совершенно не касалась глаз его собеседника, поэтому продолжать разговор он не стал. <br><br></div><div>Несомненно, в в течение следующих дублей режиссёр многократно выкрикивал «Стоп!». Цзи Сысин будто намеренно уводил неопытного Янь Цинчи в неверную позицию. В конце концов, Янь Цинчи отказался двигаться вообще, он просто оставался на своём месте. Но режиссёр Ван всё равно постоянно ругал его: <br><br></div><div>— Что происходит? Ты что, прирос к этому полу так, что не можешь и ногой двинуть?! <br><br></div><div>Цзян Мочэнь наблюдал, как Янь Цинчи проявлял себя таким необычным для себя образом. Ему было некомфортно. Казалось, он совсем потерялся: парень стоял там, не понимая куда себя деть и что делать. Он пытался вместить себя в это узкое пространство в погоне за тем, чтобы выполнить резкие указания режиссёра, сказанные им при всех. <br><br></div><div>Он был совсем не тем Янь Цинчи, которого он знал. Тот всегда был непринуждённым и уверенным в себе. Очевидно, что находиться в ситуациях, подобных этой, когда он не знает, что делать, ему непривычно. Поэтому он сложно справлялся с ними. Цзян Мочэнь невольно нахмурил брови, холодно глядя на Цзи Сысина, стоявшего рядом с Янь Цинчи. Он не понимал, почему он ведёт себя так с Янь Синчи, ведь они до съёмок не были знакомы. По крайней мере Янь Цинчи уж точно не успел ему чем-то насолить. Более того, последние три дня съёмок Янь Цинчи был занят тем, что всегда тихонько сидел в уголке и наблюдал за процессом. Единственным, что он сделал, была маленькая репетиция с Су Нуань, которую он провёл по её же просьбе. Но Цзи Сысин не был особо близок с Су Нуань, поэтому злился он точно не из-за неё. Но тогда почему? <br><br></div><div>Цзян Мочэнь долго не мог найти причину, пока не пришёл к выводу, что причины могло и вовсе не быть. Поведение в стиле «следуй за лучшими и переступай через кого угодно» было не редким для их индустрии. Напротив, это был нормальный способ выжить для многих в шоу-бизнесе. Так что Цзян Мочэнь посчитал, что Цзи Сысин следует этому популярному методу, почти боготворя его самого и ставя палки в колёса Янь Цинчи. Но, если честно, он совсем не ожидал подобной хладнокровности от этого парня. Такой акт некой дедовщины тоже не был редкостью в развлекательной индустрии. Сам он с этим не сталкивался из-за того, что за ним всегда стояли обширные связи. Тем не менее он видел, как это происходило с другими людьми. И сегодня он стал свидетелем того, как это случилось снова. С Янь Цинчи. <br><br></div><div>С холодным выражением лица Цзян Мочэнь стоял там, вскипая внутри от того, что видел. Происходящее казалось совершенно отвратительным. <br><br></div><div>Видя, что Янь Цинчи совершенно не справляется, режиссёр Ван махнул рукой, призывая его уйти. Он решил снять сначала другие сцены, а потом уже вернуться к этой. <br><br></div><div>По какой-то причине Янь Цинчи почувствовал облегчение. Он извинился перед режиссёром и несколько неловко направился к месту отдыха. Цзян Мочэнь наблюдал, как Янь Цинчи шёл с опущенной головой, лишённый какой-либо радости, которой он был наполнен, пока не начал снимать свою сцену. До этого он явно был уверен в себе. Не говоря уже о его чудесном настроении прошлой ночью. Теперь же он был похож на поверженного петушка. Вот и хохолок его поник. Бедняжка. <br><br></div><div>Цзян Мочэнь подошёл к Янь Цинчи, прежде чем тот успел сесть. Почувствовав, что рядом с ним кто-то есть, Янь Цинчи посмотрел вверх, чтобы встретиться с серьёзным взглядом Цзян Мочэня. <br><br></div><div>Цзян Мочэнь не знал, что сказать. Он указал на свои глаза: <br><br></div><div>— Что это? <br><br></div><div>— Глаза. <br><br></div><div>— Совершенно верно. У меня есть глазки. Что значит — я не слепой. <br><br></div><div>Янь Цинчи тут же рассмеялся: <br><br></div><div>— Хахаха, почему ты вдруг стал таким милым? <br><br></div><div>Услышав как Янь Цинчи заливисто смеётся, Цзян Мочэнь подумал, что может он зря волнуется. <br><br></div><div>Янь Цинчи заметил, что его лицо осталось серьёзным, и быстро отбросил улыбку. Он мягко сказал: <br><br></div><div>— Я сделал тебе комплимент. <br><br></div><div>— Ха, значит я должен тебя благодарить? <br><br></div><div>— Нет, нет. Не должен, — покачал головой Янь Цинчи, — если кто-то и должен говорить о благодарности, так это я. <br><br></div><div>Цзян Мочэнь больше не обращал внимания на то, что Янь Цинчи несёт. <br><br></div><div>Он просто подозвал его, чтобы научить всему, что нужно. Цзян Мочэнь говорил очень просто, сочетая теорию и практику. Во время этого быстрого объяснения мужчина не просто рассказывал, а разыгрывал с Янь Цинчи различные ситуации. Янь Цинчи всегда отличался умом и сообразительностью поэтому после некоторой практики, он довольно хорошо усвоил материал. Они сделали ещё один прогон сцены Янь Цинчи и Цзи Сысина. Янь Цинчи ощутил, что на этот раз он был более естественным в своей игре. <br><br></div><div>Цзян Мочэнь взглянул на свои часы. Прошло уже часа два или около того. Он произнёс: <br><br></div><div>— Давай пока оставим всё как есть. Остальное мы обсудим в другой раз. Хорошо? <br><br></div><div>Янь Цинчи кивнул: <br><br></div><div>— Значит, в другой раз ты научишь меня ещё чему-нибудь? <br><br></div><div>Цзян Мочэнь посмотрел на него и усмехнулся: <br><br></div><div>— Посмотрим. <br><br></div><div>Сказав это, он открыл бутылку с водой, отхлебнул и достал ключ-карту от номера. Он повернулся к Янь Цинчи: <br><br></div><div>— Давай, мы должны возвращаться. <br><br></div><div>— Подожди минуту, — Янь Цинчи подошёл к нему. <br><br></div><div>— Что это? Ты ещё что-то хотел.... — прежде чем он закончил свой вопрос, Янь Цинчи сделал шаг вперёд и обнял его. <br><br></div><div>Цзян Мочэнь замолчал. Ему больше не нужно было продолжать говорить. <br><br></div><div>Янь Цинчи был высоким парнем, тем не менее в такой позиции он доставал только до шеи Цзян Мочэня. Он стоял там, обнимая его. И когда его голос зазвучал, немного приглушённый тканью рубашки Цзян Мочэня, он казался мягким, как тофу. <br><br></div><div>— Честно говоря, я был совсем разбит. Для кого-то в моём возрасте неловко получать указания перед всем честным народом после того, как меня намеренно ввели в заблуждение. Более того, играть, как и ожидалось, оказалось очень сложно. И мне вдруг подумалось, что, может быть, я был не настолько талантлив, может, мне здесь не место. Но сейчас я вполне счастлив, — он поднял голову и посмотрел на Цзян Мочэня и продолжил: — Я пробыл с тобой здесь какое-то время, так что у меня снова хорошее настроение, и я думаю, что на самом деле я не так уж и плох. Спасибо. <br><br></div><div>Цзян Мочэнь уставился на него, как будто не имел понятия, что сказать. <br><br></div><div>Янь Цинчи не нуждался в его словах. Он просто чувствовал, что когда он был подавлен и слаб, присутствие и действия Цзян Мочэня делали его счастливым. Он выразил свои мысли исключительно для того, чтобы передать свои чувства, ему не нужен был ответ Цзян Мочэня. <br><br></div><div>— Пойдём. <br><br></div><div>Янь Цинчи отстранился от него, прошёл мимо и открыл дверь. Цзянь Мочэнь смотрел ему вслед. Это был второй раз за два дня, когда Янь Цинчи обнял его.<br><br></div>
