<div>Как было обещано, Чэнь Цяньцин смог покинуть больницу через несколько дней. Поскольку его левая нога все еще закована в гипс, юноше пришлось прибегнуть к услугам инвалидной коляски и помощи Лу Чжэнфэя.<br><br>В глазах Лю Хуамэй любви между мужчинами не существует, поэтому она с восхищением наблюдала за тем, как Чжэнфэй помогает Цяньцину пересесть в кресло, а затем в машину.<br><br>Вещи были собраны, а коляска сложена в багажник. Чжэнфэй занял место водителя и авто двинулось в сторону его резиденции.<br><br>Цяньцин хорошо знал этот дом. Отчасти потому что был в нем заперт. Все окна коттеджа были снабжены железными решетками, а замки новейшей биометрической технологией. С первого взгляда у Чэнь Цяньцина не было возможности сбежать, и все же юноша находил лазейки, иначе бы не сидел сейчас с поломанной ногой.<br><br>Возвращаясь домой, нынешний Цяньцин испытывал смешанные чувства. Отведенная ему комната на самом деле не так уж и хорошо знакома, но именно в ней прошлый Цяньцин провел целые десять лет. Даже последние минуты его жизни остались в памяти этих стен.<br><br>Его молодой копии не дано понять, какого это видеть последний вздох любимого. Какого слышать последние, наполненные злобой, слова проклятия в свой адрес. Смерть оригинального Чэнь Цяньцина оказалась самой жестокой местью запершему его мужчине.<br><br>На втором этаже особняка расположилось фортепьяно. Оригинальный юноша любил сей музыкальный инструмент. Но он никогда к нему не прикасался после потери зрения.<br><br>Вскоре после возвращения Лю Хуамэй вышла за продуктами. Она до сих пор чувствовала себя неловко перед Чжэнфэем, поэтому взяла на себя заботы о пище. Конечно же, хозяин поместья пытался уговорить ее не волноваться, но женщина была непреклонна.<br><br>Матушка Цяньцина ушла – мужчины остались одни.<br><br>Цяньцин остался на первом этаже и смотрел телевизор. Ему не были интересны дела своей молодой копии. Вскоре Чжэнфэй спустился со второго этажа и некоторое время с прищуром оглядывал фигуру возлюбленного.<br><br>- Цяньцин, я хочу послушать твою игру на фортепьяно.<br><br>Юноша бросил на садиста быстрый взгляд. Он действительно был настолько импульсивным человеком?<br><br>- Цяньцин? – лица обоих молодых людей не отличались богатством выражений, но парень знал, что повторение его нового имени говорит о крайнем раздражении хозяина особняка.<br><br>- Я все еще в гипсе, - попытка использовать оправдание должна была сработать на ура. В конце концов, при игре на фортепьяно действительно используются ноги. Однако Лу Чжэнфэй хотел услышать его игру, а не отговорки. Куда ему до профессиональных нюансов.<br><br>Лицо садиста стало темнее. В их странных, искаженных отношениях, зал с фортепьяно был единственным местом, в котором оба могли расслабиться.<br><br>Каким бы ни был злым Чжэнфэй он никогда ничего ни делал с фортепьяно, каким бы раздраженным ни был Цяньцин он никогда не откажется размять пальцы и пробежаться им по черно-белым клавишам.<br><br>Сей зал позволял им сделать глоток свежего воздуха и ненадолго отпустить насущные проблемы. Минуты спокойствия приносили обоим некоторое облегчение. И Лу Чжэнфэй не мог поверить в произошедшее. Еще никогда на его памяти Цяньцин не отказывался сесть за инструмент.<br><br>- Цяньцин, я хочу услышать твою игру на фортепьяно, - процедил Чжэнфэй.<br><br>Наконец-то, юноша оторвался от экрана телевизора и стал свидетелем налитых кровью глаз садиста. Оба некоторое время молчали. Не то чтобы Цяньцин специально злил хозяина особняка. Просто теперь он не умел играть. А ведь прошлый хозяин тела отлично управлялся с инструментом.<br><br>Молчание затянулось. Лу Чжэнфэй никак не мог понять мыслей возлюбленного.<br><br>- Ты больше не хочешь играть для меня?<br><br>А вот это уже можно считать угрозой. Юноше хорошо известны моральные качества своей молодой копии. Не зная, как выйти из сложившейся ситуации, парень согласился на просьбу.<br><br>- Я тебя отнесу, - наконец-то, расслабившись, Чжэнфэй поднял Цяньцина на руки. Несмотря на то что переселенец был взрослым молодым мужчиной, любовник без особых усилий поднял его по лестнице и усадил за фортепьяно.<br><br>С большой неохотой Цяньцин поднял клап.<br><br>- Я хочу послушать Fur Elise, - на самом деле, просьба садиста не была чрезмерной. Практически вся песня имела простой, усложняющийся лишь под финал строй. Для любого ученика третьего класса музыкальной школы это было сущим пустяком. Вот только нынешний Цяньцин никогда не учился в музыкальной школе.<br><br>Это действительно проблема. Как ему объяснить потерю сего умения?<br><br>Цяньцин изучал черно-белые клавиши взглядом и никак не мог выйти из ступора.<br><br>- Играй, - потребовал нахмурившийся Чжэнфэй. – Что с тобой случилось?<br><br>Глубоко вдохнув, юноша перевел взгляд на своего мучителя. Произнесенные им слова не могли иметь менее искренней интонации.<br><br>- Может быть, ты просто меня изобьешь?<br><br>Лу Чжэнфэй замер. Его разум никак не мог переварить произнесенные возлюбленным слова. И все же когда смысл провокации достиг сердца хозяина особняка, тот пришел в бешенство.<br><br>Мало того, что теперь Цяньцин более с ним не спорил, не показывал ему своих чувств, так теперь паршивец еще и отказывается играть для него?! Кажется, еще немного и отношения мужчин пройдут точку невозврата.<br><br>Никто лучше нынешнего Цяньцина не понимал нынешнего состояния Лу Чжэнфэя. Он видел, как резко изменилось выражение его лица. Видел, как раздулись ноздри. Но не мог признаться мучителю в своем неумении. Это может повлечь за собой неприятные последствия.<br><br>- Ты, правда, думаешь, что осмелюсь на подобное? – поднявшись с дивана, хозяин особняка подошел к возлюбленному и подцепил пальцами чужую челюсть. Едва сдерживаемый гнев давал о себе знать. Руки Чжэнфэя сильно дрожали.<br><br>Нынешний Цяньцин знал, что садист никогда не поднимет на него руку. По крайней мере, пока он не совершит очередную попытку побега.<br><br>Злость сковывала мышцы хозяина особняка. Не найдя выхода из ситуации, мужчина выпустил челюсть Цяньцина. Однако облегчение было недолгим. Чжэнфэй избрал иной способ наказания любовника.<br><br>Подхватив парня на руки, хозяин особняка отнес его в спальню. Большая кровать скрипнула, когда двое оказались на оной.<br><br>Цяньцина будто парализовало. Он с содроганием наблюдал за тем, как медленно приближается лицо его молодой копии. Не прошло и секунды, как их губы слились в настойчивом, немного грубом поцелуе.<br><br>Тело переселенца пробрало мурашками. Он никогда не представлял, какого это целоваться с сами собой. Новая жизнь открыла для него далекие горизонты.<br><br>С ужасом рассматривая некогда принадлежавшее ему лицо. Чувствуя теплое дыхание своей молодой копии, нынешний Цяньцин поддался панике и попытался высвободиться из объятий Чжэнфэя.<br><br>Черт возьми, он ведь пытается принудить человека с поломанной ногой! Животное!<br><br>Сопротивление Цяньцина ничуть не удивило Лу Чжэнфэя. Для него это было так же обыденно, как и обеденная чаша риса. Мужчина с легкостью придавил голову любовника, принявшись покрывать поцелуями его шею.<br><br>Табун мурашек спустился ниже. Да, сейчас его нога скована тяжелым гипсом, но даже если бы его не было Цяньцин все равно бы не смог выбраться из-под этого властного человека.<br><br>- Цяньцин, - прохрипел Чжэнфэй ему на ухо. – Неужели ты думал, что я не рассержусь.<br><br>«Каюсь, не думал, что настолько».<br><br>Удовлетворившись тяжелым дыханием любовника, хозяин особняка продолжил осыпать его кожу поцелуями.<br><br>Мужчины существа физического удовольствия. Несмотря на всю неприязнь и даже ненависть тело Чэнь Цяньцина все равно всегда реагировало на ласки. Все равно откликалось на удовольствие и радовало Лу Чжэнфэя. Ответная реакция подогревала интерес и желание мучителя.<br><br>Он всегда мог заставить того стонать, однако сегодня что-то пошло не так…<br><br>Чжэнфэй просчитался. Он не только стал свидетелем перепуганного и растерянного лица любовника, но и не почувствовал ничего кроме его мелкой дрожи. Усердные старания не принесли плодов.<br><br>Цяньцин понял смятение Чжэнфэя. Он понимал, насколько ущемлена его гордость. На деле техники молодого бизнесмена не были плохи, просто нынешний Цяньцин просто не мог видеть собственное, охваченное желанием, лицо.<br><br>- Ты действительно меня ненавидишь? – остановившись, шептал Чжэнфэй. – Ненавидишь мои прикосновения?<br><br>Будь на его месте оригинальный Цяньцин, то «да» не заставило бы себя ждать. Но его сейчас нет. Остался только он – неспособный сказать себе нечто подобное.<br><br>Лу Чжэнфэй молчал. Опустив голову, мужчина пытался скрыть переполненный печалью взгляд.<br><br>Тяжелая для обоих тишина продлилась недолго.<br><br>Цяньцин был уверен – подобное огромный шок для его молодой копии. Вот только он недооценил буйный нрав нависшего над ним мужчины.<br><br>Ничего не говоря, садист стянул с Цяньцина штаны и белье. Опасаясь насильственного продолжения «игры», юноша вновь предпринял попытки вырваться, но онемел, когда теплые губы мучителя сомкнулись на его нижней, так и не показавшей какой-либо реакции, части.<br><br>Усердно работая над членом Цяньцина, мужчина с некоторым удовлетворением почувствовал, как тот вцепился в его волосы.<br><br>- Чжэнфэй, нет, не делай этого… - ах, этот осипший голос. Именно он спровоцировал хозяина особняка ускорить процесс.<br><br>И все же нынешний Цяньцин так и не почувствовал тепла. Его душу сковал парализующий холод. Тело так и не отреагировало. Все унизительные старания любовника оказались напрасными.<br><br>Чэнь Цяньцин отказался от сопротивления. Парню оставалось лишь наблюдать за тем, как его молодая копия пытается использовать тело любимого им человека.<br><br>Видя страх и смирение в глазах калеки, Лу Чжэнфэй почувствовал захлестнувшую его волну неописуемого отчаяния. Слова могут быть лживы, но тело никогда не будет обманывать.<br><br>Только сейчас мужчина осознал, насколько Цяньцин его на самом деле ненавидит. Яд пропитал не только его разум, но и кости.<br><br></div>
