Ruvers
RV
vk.com
image

Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

В свете огней

Реферальная ссылка на главу
<div>В главном зале резиденции горело несколько факелов, создавая мрачную атмосферу.<br><br></div><div>Помимо судьи, сидящей на главном месте, в зале находилась главнокомандующая и дюжина стражников, что тенями замерли вдоль стен.<br><br></div><div>Лю Синь тяжело переступал ногами, ведомый мужчиной, что крепкой хваткой вцепился в его предплечье.&nbsp;<br><br></div><div>Встав подле судьи, Лю Синь приподнял руки, указывая на кандалы:<br><br></div><div>– Неужели я создаю впечатление человека, способного одолеть хоть кого-то в этом зале? Вы мне льстите.<br><br></div><div>Судья хмыкнула, отпивая чай. Не дождавшись от неё ответа, Лю Синь посмотрел на женщину, скрывая страх в своём сердце. Он всё прокручивал мысли о том, что если на нём проведут технику единения душ, то это будет подобно смертному приговору для него. В этот миг он испытал эмоции, схожие с Сяо Вэнем: в его разуме было нечто, что никому нельзя видеть. Однако не обладая силой сопротивления к такой технике, что была у его друга, Лю Синь судорожно пытался найти выход из этого положения.<br><br></div><div>– Ранее вы сказали, что моё дознание через единение душ состоится на рассвете, – кинув взгляд на приоткрытые главные двери, за которыми зияла темнота, он продолжил: – Неужели госпожа судья так просто отступается от своих слов?<br><br></div><div>Судья некоторое время мерно отстукивала ритм о своё колено, разглядывая юношу у подножия лестницы, после чего произнесла:<br><br></div><div>– Как вам тюремные камеры, господин Лю?<br><br></div><div>Лю Синь принял задумчивый вид, поджимая губы:<br><br></div><div>– Знаете, вполне неплохо. Компания там явно лучше, чем здесь. Единственное, я бы добавил вентиляцию в виде небольших выводных труб наружу. Желательно к цветущему саду на заднем дворе резиденции.<br><br></div><div>Судья, которая словно ждала этих переступающих грань слов, наконец встала:<br><br></div><div>– Ваше дознание через единение душ и впрямь состоится на рассвете, господин Лю, – не заметив облегченного всполоха в глазах юноши, она продолжила: – Однако форма такого допроса является наивысшей мерой, которой предшествуют более щадящие способы вызнать необходимое.<br><br></div><div>Лю Синь окинул взглядом её бледное лицо и вдруг почувствовал, словно за шиворот ему засунули клубок змей, что холодом ползали сейчас по его спине.<br><br></div><div>В следующий миг заслышав одиночный стук за спиной, он развернулся и тут же был усажен на твердый дубовый стул. Кандалы с его рук были сняты и запястья стянули уже крепкие вервия, что впивались в кожу, даже в неподвижном состоянии оставляя на ней следы. Поборов в себе желание сморщиться от неприятного трения, юноша снова посмотрел на судью.<br><br></div><div>– Что такое, господин Лю? – склонила голову набок женщина, глядя на него с улыбкой. – Разве вы не дошли до этих правил судебной системы?<br><br></div><div>– Я, может, и в самом деле не успел изучить все две тысячи положений досконально, но что-то мне подсказывает, что законы вольных городов не могут быть столь бесчеловечны. Отчего же госпожа судья не спустилась в пыточную, чтобы по всем правилам провести дознание? Неужели такому человеку, как вы, претит запах вони и крови?<br><br></div><div>Судья чуть подалась вперед:<br><br></div><div>– Я здесь закон, господин Лю.<br><br></div><div>Лю Синь глубоко втянул тяжелый воздух, витавший между ними и оглянул всё помещение взглядом. За время их короткого диалога в зал уже выкатили три небольших стола, разложив на них стальные предметы, только от вида которых кровь стыла в жилах. Тяжелые кадки с ледяной водой стояли по бокам от него. Двое стражников стянули с пленника сапоги и закатали штанины.<br><br></div><div>Кровь, разгоняемая быстро стучащим сердцем, не позволила Лю Синю почувствовать обжигающий холод пола. Вмиг его конечности будто одеревенели, когда на него вылили ведро ледяной воды, заставившей его подобно рыбе хватать раскрытым ртом воздух.<br><br></div><div>Первый удар стального прута, рассекший воздух, пришелся на обнаженную голень Лю Синя. Не успев проглотить крик, вырвавшийся из горла, пленник вцепился пальцами в деревянные ручки стула, ломая короткие ногти и загоняя под них занозы.<br><br></div><div>Взмахом руки остановив стражника, судья подошла ближе. Посмотрев на тяжело дышащего юношу, который согнулся пополам, пытаясь утихомирить боль, она произнесла:<br><br></div><div>– Поскольку господин Сяо не желает отвечать перед судом, вы не оставляете мне иного выбора. Как его ученик и близкий друг, вы должны помочь мне в этом.<br><br></div><div>Лю Синь чуть разогнулся, хрипло выдыхая:<br><br></div><div>– И что же вам от меня нужно? – сказав это, юноша слегка поджал губы, выдавая своё напряжение. Как бы он не храбрился, он всё же был простым человеком, не знавшим до этого момента ужаса пыток и жестокой боли, как таковой. Он был слишком молод и слаб, чтобы вынести такое испытание с гордо поднятой головой.<br><br></div><div>Глаза судьи, вспыхнувшие ярким блеском, напоминали в этот момент пару острых клинков. Это было последнее, что Лю Синь видел перед тем, как его накрыла темная плотная ткань.<br><br></div><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div>Два часа спустя, когда с головы пленника сорвали черный мешок, вновь являя перед его взором судью, что по-прежнему стояла с улыбкой, Лю Синь едва мог различить её силуэт. Избитое тело, дрожащее от потока ледяной воды, которую лили на его голову, заставляя задыхаться в плотном мешке, не давая возможности вдохнуть хоть каплю воздуха, скрутило невыносимым спазмом.<br><br></div><div>Весь его вид представлял собой сломленного заключенного, сдавшегося под пытками. И лишь пляшущие блики от факелов на стенах отражали в глазах Лю Синя расплавленное грязное золото, по которому плыли две маленькие черные ладьи, несущие на борту непоколебимость.<br><br></div><div>Лю Синь попробовал передвинуть ноги, болящие от ударов палками, которыми его хлестали по лодыжкам, но лишь зашипел, вновь замирая.<br><br></div><div>Губы судьи растянулись в улыбку, когда она заговорила, придав голосу мягкости:<br><br></div><div>– Господин Лю, вы ведь можете избежать всего этого.<br><br></div><div>Юноша ничего не ответил, продолжая содрогаться всем телом и смотреть в пол перед собой.<br><br></div><div>Повернув голову чуть в бок, судья посмотрела на всё ещё лежащие на полу белоснежные ножны:<br><br></div><div>– Откуп¹ должен превышать величину совершенного преступления и нести пользу для гильдии. Это нельзя назвать взяткой, иначе я была бы уже мертва после этих слов, – сделав пару шагов, она замерла над мечом, сияя глазами. Ни стражники, ни она, так и не смогли поднять лезвие. – Этот редкий меч способен усилить технику единения душ. Полагаю, против такого орудия даже господин Сяо будет бессилен.<br><br></div><div>Лю Синь не издал ни звука.<br><br></div><div>На Сюин, стоящая справа от него, с силой вцепилась в мокрые волосы, вздёргивая голову Лю Синя и заставляя его смотреть на судью, игнорируя болезненный стон.<br><br></div><div>Поняв, что согласия она не дождётся, вновь развернувшись, судья взмахнула рукой:<br><br></div><div>– Привести лекаря. Раз уж господин Лю отказывается внимать моим словам, возможно, он прислушается к своему учителю.<br><br></div><div>Сяо Вэня ввели в зал под плеск очередной порции воды, что вылили на Лю Синя. Едва завидев дёргающийся в путах знакомый силуэт, Сяо Вэнь рванулся вперед, но тут же был оттянут за цепи назад.<br><br></div><div>Усадив его на стул напротив, так же как и Лю Синя, На Сюин сковала его по рукам и ногам. Всё это время на лице женщины не проступило ни единой эмоции, и лишь довольство в тёмном взгляде в полной степени отражало её отношение к происходящему.<br><br></div><div>Когда с головы Лю Синя вновь был стянут мешок, давая лекарю возможность увидеть пепельно-серый цвет лица юноши, Сяо Вэнь почувствовал, как внутри что-то с треском разорвалось.<br><br></div><div>Юноша не поднял на него глаз, смотря куда-то поверх его плеча расфокусированным взглядом.<br><br></div><div>– Лю Синь, – тихо позвал Сяо Вэнь, не в силах смотреть на это зверство, – согласись с её условиями.<br><br></div><div>Пленник напротив только сглотнул, тут же заходясь в сиплом кашле, и откинулся на спинку стула, чуть опуская голову. Он выглядел так, словно от боли и холода утратил связь с происходящим.<br><br></div><div>Стиснув зубы, Сяо Вэнь повернул голову к судье:<br><br></div><div>– Вы не боитесь ни неба, ни земли², раз позволяете себе применять пытки к невиновному человеку! Он ничего не сделал, чтобы заслужить столь жестокое обращение!<br><br></div><div>Судья чуть прищурилась, смотря на горящие факелы вдоль стен:<br><br></div><div>– Как знать, господин Сяо, как знать… Помнится, во времена создания вольных городов вы не были столь великодушны, позволяя императорской гвардии проводить дознания над людьми.<br><br></div><div>– То были преступники, нарушившие законы и выступившие против империи!<br><br></div><div>– И вот вы здесь, живёте в городе тех самых преступников, – спокойно ответила судья, и завела руки за спину, переводя взгляд на лекаря.<br><br></div><div>Сяо Вэнь осёкся и вновь посмотрел на Лю Синя. Ему и в самом деле нечего было ответить на это обвинение. Кто, как не он, знал все свои проступки?<br><br></div><div>Лю Синь сглотнул кровавую слюну и поднял глаза, наконец встречаясь с Сяо Вэнем взглядом.<br><br></div><div>Судья вдруг хмыкнула и сменила тон на более фривольный:<br><br></div><div>– Если простолюдин наносит оскорбление чиновнику первого ранга, коим я и являюсь, то за такое нарушение полагается два года каторги. Меньшей мерой наказания является сорок ударов розгами. Ты думаешь, я несправедливо обхожусь с твоим учеником, Сяо Фэн³?<br><br></div><div>Лекарь с рычанием рванулся в оковах и вспыхнувшими раскаленной медью глазами впился в судью. Его лицо, ещё мгновение назад выражающее обеспокоенность происходящим, сменилось маской лютой враждебности, едва он услышал своё имя, которым его не называли уже более десяти лет. И которое из уст постороннего человека ощущалось как хлесткий удар по лицу.<br><br></div><div>– Ну наконец-то, – улыбнулась судья и повернулась к Лю Синю.<br><br></div><div>Юноша, едва начавший приходить в себя, чуть подломил брови и, медленно моргая, посмотрел на Сяо Вэня с непониманием в глазах.<br><br></div><div>Подойдя к Лю Синю чуть ближе, судья наклонилась к нему, смотря на Сяо Вэня и с показным сочувствием шепча:<br><br></div><div>– Вы ведь даже понятия не имеете, кем является человек, которого вы называете своим другом и учителем, верно, господин Лю?<br><br></div><div>Новый порыв зимнего холодного ветра, влетевший в зал, с грохотом закрыл главные двери. Стражники, вскинувшиеся на шум, не заметив ничего необычного, вновь развернулись, наблюдая за пыткой.<br><br></div><div>Лю Синь, который едва концентрировался на происходящем, с трудом протолкнул слюну в израненное криками горло, и сипло ответил:<br><br></div><div>– Он мой друг, этого достаточно.<br><br></div><div>Судья вдруг рассмеялась, чуть откидывая голову, и отошла на пару шагов. Прервав её, Лю Синь вновь заговорил, собирая все силы в свой голос:<br><br></div><div>– А также я знаю то, что судья выбирается не по собственной воле. Человек, лишенный всего на этом посту, должен быть тем, кто и прежде ничего не имел, – чуть повернув голову, Лю Синь, слабо моргая, посмотрел на замершую женщину. – Подобно соколу, всю жизнь проведшему в клетке с колпачком на голове и никогда не знавшему свободы.<br><br></div><div>Судья медленно обернулась, ничего не выражающими глазами смотря на него. Лю Синь продолжил, поворачиваясь на Сяо Вэня:<br><br></div><div>– Опусти достопочтенного на самое дно людского существования, лишив его всего, и ты увидишь то, кем он является на самом деле, – чуть помедлив, он вновь посмотрел на судью. Его голос звучал совсем хрипло, когда он сказал: – Подними чернь к небесам, дав ей ветвь правления, и ты увидишь всю грязь её души.<br><br></div><div>Тень опустилась на лицо судьи. В доли секунды протянув руку, она схватила со стола металлическую розгу с заострёнными шипами, со свистом опуская её на израненную правую ногу пленника.<br><br></div><div>Громкий крик, разнёсшийся по залу, вторил крикам Сяо Вэня, который порывался освободиться, беспомощно наблюдая за избиением друга и каплями крови, брызнувшими от его ног.<br><br></div><div>Не выдержав страшной боли, пронёсшейся оглушительной волной по всему телу, Лю Синь с хрипом опустил голову, наконец теряя сознание.<br><br></div><div>В следующее мгновение все в зале ощутили, что температура упала на несколько десятков градусов. Двери в зал вдруг распахнулись и тут же закрылись, являя сереющее небо и впуская рой серебристых снежинок, что принялись мирно кружить по залу, мягко переливаясь в свете огней. Один из стражников, словно зачарованный, протянул руку, желая прикоснуться к кружащемуся вихрю кристаллов, и тут же взревел от боли. Мягкие крупицы снега вдруг сделались режущими, словно самая крепкая сталь, вонзаясь в людскую плоть, окрашиваясь алым цветом и перекидываясь на остальных.<br><br></div><div>Сяо Вэнь, всё это время словно не замечающий ничего, кроме Лю Синя напротив, следя за струйкой крови, ползущей из его рта, медленно перевёл взгляд на судью. Ни его, ни Лю Синя, кружащийся режущий вихрь не затронул, словно обходя стороной.<br><br></div><div>Судья, вмиг растерявшая уверенность и надменность во взгляде, пыталась прикрыть рукавами лицо.<br><br></div><div>Хаос, который в мгновение окутал весь зал, сделал невозможным рассмотреть, как под самым сводом потолка, от одной из опорных балок⁴ отделилась тень.<br><br></div><div>Силуэт, скользнувший на пол, застыл между Лю Синем и судьёй, являя мальчика в темных одеждах с повязанным на нижнюю часть лица черным платком. Подчиненная взмахом руки, ледяная вода с кадок ринулась к женщине, сбивая её с ног.<br><br></div><div>В следующий миг белоснежные ножны были легко подхвачены резвым движением, обнажая сверкающую сталь, направленную на На Сюин.<br><br></div><div>Главнокомандующая, представлявшая из себя самого опытного воина в этом зале, едва успела отразить стремительный удар лезвия, блокируя его своим гуань-дао.<br><br></div><div>Переведя растерянный взгляд чуть вниз, женщина, чьё лицо испещряли раны от режущего снега, вдруг удивленно вскинула брови, смотря на мальчика перед собой. На Сюин хотела было отмахнуться и броситься на помощь судье, но была остановлена клинками духовной энергии, атаковавшими её с боков. Новая порция льдинок, направленная на неё, поразила её глаза.<br><br></div><div>Тан Цзэмин, не произнеся ни слова, вкладывал в удары все свои силы, которые На Сюин едва успела отбивать.<br><br></div><div>Искры, высекаемые двумя орудиями, обжигали израненные руки главнокомандующей.<br><br></div><div>Лимин в руке Тан Цзэмина взъярился чистым звоном, несясь в битву, словно охваченный жаром сражений, по которым успел заскучать. Ивовая лоза на рукояти вдруг заскользила по острию меча, закручиваясь вокруг в режущую спираль, принявшуюся рвать закалённую сталь гуань-дао будто тот был куском старого древка под пламенем огня, отламывающим от него лоскуты.<br><br></div><div>Будучи искусным воином, которому не было равных в вольных городах, На Сюин отступила от такого напора. Гуань-дао было тяжелым и громоздким оружием, делавшим невозможным победу в ближнем бою, да и к тому же бесполезным против такого меча. За всю жизнь На Сюин мало кто мог приблизиться к ней для такого боя – все её враги были повержены ещё за несколько шагов до вступления в схватку. Откинув покореженный шест и перехватив клинок, висящий на поясе, женщина сложила пальцы другой руки в печать, вызывая три духовных лезвия, ринувшиеся к Тан Цзэмину.<br><br></div><div>Мальчик успел увернуться от двух, взмывая вверх подобно гибкой черной плети, когда третий вдруг настиг его, распарывая плечо.<br><br></div><div>Словно не заметив капель крови, упавших на и так залитый алым пол, Тан Цзэмин замер, чуть опуская голову и глядя на главнокомандующую исподлобья темными глазами.<br><br></div><div>Игнорируя разрывающую его боль изнутри, он вскинул руки, направляя их на женщину.<br><br></div><div>В следующий миг она с криком влетела в одну из каменных колонн, сбиваемая мощным потоком духовной энергии. Съехав вниз с болезненным стоном сквозь зубы, она оставила за собой кровавый след.<br><br></div><div>Тан Цзэмин едва успел перевести взгляд, когда увидел судью, уже подобравшуюся ближе к Лю Синю.<br><br></div><div>Быстро поняв, в чем дело, женщина, сжимая в руках свой кинжал, вознамерилась приставить его к горлу Лю Синя, не сводя взгляда с Тан Цзэмина.<br><br></div><div>Владельцу потемневшего и холодного взгляда, что следил за её движением, было всего тринадцать лет. Но несмотря на это, весь его вид заставлял в этот момент дрожать в страхе любого, кто оказывался у него на пути.<br><br></div><div>Лишенная всю жизнь всего, чего желала и достигшая столь высокого поста, получая привилегии и почести от сильных мира сего, могла ли судья позволить взять верх над собой какому-то мальчишке, когда уже почти достигла вершины ступеней, по которым карабкалась всю свою жизнь?<br><br></div><div>Нет, не могла.<br><br></div><div>Ожидала ли она, что в тот же миг, когда она потянется кинжалом к шее юноши, её рука будет отсечена сильным духовным клинком?<br><br></div><div>Не ожидала.<br><br></div><div>Завыв от раздирающей предплечье боли, женщина прижала культю к груди, падая на колени в лужу собственной крови.<br><br></div><div>В следующие минуты произошло несколько событий:<br><br></div><div>На Сюин приподнялась с пола и, стиснув зубы, тряхнула раненой головой, не обращая внимания на боль. Перехватив свой клинок, она бросилась на ребёнка, стоящего к ней спиной, не желая так просто сдаваться. Через мгновение она была остановлена знакомым черным гуань-дао. Переведя взгляд, она не успела открыть даже рта, как была сбита с ног и замерла на земле, пригвожденная наставленным на неё остриём.<br><br></div><div>На Жуин, стянув с головы второй рукой капюшон, без всяких эмоций во взгляде смотрела на родную сестру.<br><br></div><div>Вбежавшая в зал сотня городских стражников принялась сражаться с гвардейцами, хлынувшими из внутренних помещений. Стража снаружи была уже перебита.<br><br></div><div>Невесть откуда взявшийся Цзин, который всего час назад прибыл в город, мигом ринулся к Лю Синю и Сяо Вэню, едва опережая в этом Тан Цзэмина, на ходу рубя стражников коротким клинком.<br><br></div><div>Оба враз разрубили все путы, держащие пленников.<br><br></div><div>Тан Цзэмин, опустившись на колени, прижал к себе Лю Синя. Не обращая внимания на брызги крови, фейерверками разлетающимися по всему залу и лязганье клинков, он смотрел на бессознательное тело в своих руках. Это нежное лицо, с изящными чертами лица, что сейчас было изранено и заляпано кровью, окутанное призрачной бледностью, отражалось в темных синих глазах. Сморгнув слёзы, Тан Цзэмин спустил с лица черный платок Лю Синя, который он подобрал в горах, идя по его следу.<br><br></div><div>– Ифу, – шепнул он окровавленными губами.<br><br></div><div>Тан Цзэмин не обращал внимания на режущую боль от нестабильно выпущенной духовной энергии, что сейчас ранила его изнутри. Больно было от вида израненного тела в его руках и лица, что утратило краски жизни. Тан Цзэмин перевёл взгляд на окровавленные ноги юноши, тут же стаскивая с плеч свой черный плащ и кутая в нём обнаженные лодыжки.<br><br></div><div>Волна злости, резко устремившаяся к сердцу, выпустила новый поток духовной энергии, режущими клинками раня всех стражников вокруг них, оставляя их еле живыми.<br><br></div><div>Боль, овладевшая Тан Цзэмином, медленно выжигала его, оставляя лишь пепелище, в которое он превращал некогда прекрасный зал, в котором надругались над его ифу и на полу которого была его кровь.<br><br></div><div>Новую волну ярости остановил Цзин, перехвативший его руку и сжавший так, что заскрипели кости. Подняв на мужчину взгляд, Тан Цзэмин в считанные мгновения пришел в себя, оглядываясь по сторонам и замечая, что все гвардейцы повержены. Стеная и воя, они корежились на полу под наставленными на них копьями стражников, которые поглядывали в сторону Тан Цзэмина с нескрываемым страхом в глазах, не решаясь приблизиться.<br><br></div><div>Потеряв к ним всякий интерес, Тан Цзэмин вновь опустил взгляд на Лю Синя.<br><br></div><div>Сяо Вэнь, подползший ближе, успокаивающе произнёс, дрожащими руками беря ладонь Лю Синя в свою:<br><br></div><div>– С ним всё будет в порядке. Я излечу его, даже шрама не останется.<br><br></div><div>Лекарь, в чьих словах была уверенность, едва держал себя в руках, глядя на бессознательного друга.<br><br></div><div>Дун Чжунши, который выглядел словно тысячелетний гуй, вошел в зал в сопровождении Шуя Ганъюна. Прищурившись от яркого дневного света, что к тому времени заливал всю резиденцию, он прожег гвардейцев суровым взглядом. Увидев На Жуин, к которой ранее относился с пренебрежением, позволяя стражнице оставаться на своём посту только из-за её сестры, которой доверял, он задумчиво окинул её взглядом, кивая.<br><br></div><div>Все стражники, обернувшиеся на главу гильдии, согнулись в поклонах, выставляя руки перед собой в приветствии.<br><br></div><div>Приказав всем разогнуться взмахом ладони, Дун Чжунши перевёл взгляд на главные двери, через мгновение в которых появилась изящная фигура Ма Цайтянь.<br><br></div><div>Женщина, влетевшая в зал, была растеряна, сияя испуганными глазами, которые в надежде рыскали по залу. Увидев Дун Чжунши, она, задушено всхлипнув, ринулась вперед, расталкивая стражников и не обращая внимания на слёзы, заливавшие её лицо.<br><br></div><div>Дун Чжунши растянул губы в улыбку и сделал шаг навстречу женщине, поднимая руки и готовясь подхватить её в объятия.<br><br></div><div>Ма Цайтянь, пронесшаяся мимо него, обогнув мужчину, как камень, влетела в объятия Шуя Ганъюна, стоящего за его спиной.<br><br></div><div>Дун Чжунши растерянно опустил руки и моргнул несколько раз, оборачиваясь назад.<br><br></div><div>Шуя Ганъюн, хрипло смеясь, гладил женщину по голове, успокаивающе целуя в висок. Ма Цайтянь с силой хлопнула его по спине, что-то тихо выкрикнув в его плечо, и тут же осеклась под болезненным шипением мужчины. В следующую секунду она принялась осматривать его избитое тело, помогая ему опереться на своё плечо.<br><br></div><div>Шуя Ганъюн поднял взгляд на всё также стоящего неподвижно Дун Чжунши и вскинул уголок губ, обнимая Ма Цайтянь крепче, со словами:<br><br></div><div>– Пойдём домой.<br><br></div><div>Глава гильдии резко отвернул голову, не смотря на проходящую мимо него пару и краем глаза замечая маячившие силуэты глав вольных городов.<br><br></div><div>Находясь под взглядами сотен стражников, он вскинул подбородок и развернулся, находя глазами залитую кровью еле дышащую судью, впиваясь в неё смертельной хваткой.<br><br></div><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div>Солнце заливало всё пространство, когда Тан Цзэмин зашёл в комнату Лю Синя в их доме на улице Инхуа.<br><br></div><div>Осторожно поставив таз с теплой водой на низенький расписной журавлями столик из розового дерева, он присел на кровать. Посмотрев на бледное лицо юноши, он аккуратно взял его ногу, вытащив ту из-под одеяла, и положил к себе на колени. Смочив мягкое полотенце в воде, он принялся стирать старую мазь, приготовленную лекарем, чтобы нанести свежий слой.<br><br></div><div>Лю Синь не приходил в себя уже сутки, всё это время находясь в бессознательном состоянии. Лихорадка, одолевшая его тело после долгого пребывания на холодном ветру, будучи под пытками ледяной водой, усугубила его болезнь.<br><br></div><div>Тан Цзэмин осторожно провёл тканью по худой лодыжке, видя уродливые синяки и ссадины от ранений. Почувствовав, как всё внутри дрожит от гнева, он замер на мгновение, прикрывая глаза и стараясь совладать собой.<br><br></div><div>Теперь он наконец понял, для чего были так необходимы медитации и контроль гнева, о котором вечно твердил ему Гу Юшэнг. Не в силах приструнить себя в нужный момент и выйдя за рамки, позволяя злости овладеть собой, он в самом деле мог навредить Лю Синю. Злость порождала в его теле силу столь мощную, что даже Цзин смотрел теперь на него иначе после той ночи – словно с опаской.<br><br></div><div>Пять дней назад, когда в их дом пришла На Жуин, Лю Синь заперся с ней в одной из пустующих комнат на несколько долгих часов. После этого он все дни напролёт проводил в мастерской, разрываясь между приготовлением снадобья Бедового льва и изучением законов. На исходе третьего дня Лю Синь, изможденный и уставший, попросил Тан Цзэмина остаться в Хмельном соболе под присмотром Ван Цзяня и Пэй Сунлиня, где сейчас было сосредоточение городских стражников, разрабатывавших план по захвату резиденции. Мальчик, видя бледное и уставшее лицо Лю Синя, не смел ничего возразить, чтобы не отнимать у него силы ещё и на споры.<br><br></div><div>Перед самым своим отъездом Лю Синь заверил его, что с ним всё будет в порядке и уже утром они встретятся за завтраком.<br><br></div><div>Тан Цзэмин понимал, что он всего лишь ребёнок, на которого никто в Хмельном соболе не обращал внимания, оттого не считая нужным скрывать от него что-то, как и от Ма Жуши, бегающей за ним с просьбами поиграть. Слоняясь по таверне целый день, Тан Цзэмин собрал по крупицам весь план, что стражники разработали.<br><br></div><div>Словно чувствуя что-то неладное, в ту ночь он не мог заснуть, сидя у окна и смотря на огни резиденции на горе. Он пытался успокоить разум и медитировать, однако крики боли, раздававшиеся в его голове последние пару часов, словно толкали его вперед, делая сердце неспокойным.<br><br></div><div>Не сдержав порыва на очередном болезненном звуке родного голоса, он выскользнул в окно, седлая Игуя и мчась в сторону резиденции. В тот миг, влетев в зал и замерев под темным потолком, когда он увидел истекающего кровью Лю Синя, ему показалось, что он обезумел. Ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы сосредоточить весь свой разум на действиях, изо всех сил контролируя их, чтобы не дать необузданным потокам энергии разорвать всех в том зале.<br><br></div><div>Вновь подняв взгляд на лицо Лю Синя, Тан Цзэмин долго смотрел на него, чувствуя вину в своём сердце за то, что пришел слишком поздно.<br><br></div><div>– Я должен был почувствовать это раньше. Прости меня, ифу…<br><br></div><div>Опустив глаза на белоснежную лодыжку на своих коленях, обтянутую тонкой израненной кожей, Тан Цзэмин дрожащими кончиками пальцев провёл по ней, нанося лечебную мазь.<br><br></div><div>Нога выглядела столь худой и хрупкой, что ему казалось, надави чуть сильней – и она разобьётся на осколки подобно хрупкому инею. Выступающие косточки у самой стопы едва не прореза́ли собой тонкую кожу – вот, насколько худым он был.<br><br></div><div>Только сейчас Тан Цзэмин понял, насколько худым и истощенным как морально и физически был Лю Синь под всеми своими слоями широких светлых одежд; насколько слабым и беззащитным он был против заклинателей и жестоких людей, которые обнажали в его сторону своё оружие, тем не менее, всегда выступая вперед.<br><br></div><div>Наравне с этим Тан Цзэмин чувствовал темное удовлетворение от того, что только он мог видеть слабости этого человека в этот момент. Только он мог заботиться о нём и видеть его спящим в бессознательном бреду. Для всех остальных Лю Синь был непоколебимым и несломленным: его могли пытать часами, но он всё же не предал друга и не сдался; его могли окружать снега и ветры, но он продолжал идти вперед так, что даже Тан Цзэмин не мог угнаться за ним; его могли сбивать с ног жестокость и боль, которые к нему проявляли темные твари, но он всё также вставал и давал им отпор.<br><br></div><div>В последнее время на все вопросы о том, как он, Лю Синь отвечал: «я в порядке». И только Тан Цзэмин знал, что он задыхается от страха во снах, крича от боли и ужаса; только он знал, как его успокоить и подарить безмятежный сон до рассвета.<br><br></div><div>Лю Синь иногда выглядел так, словно так и не смог вернуться с войны в горах Сюэ. Иной раз Тан Цзэмин замечал, как стекленеет взгляд юноши, направленный на огонь, когда он сидел возле камина с очередной книгой и чашей вина. Он мог сидеть так несколько часов, о чем-то долго раздумывая, не замечая ничего вокруг. В том числе и мальчика, неотрывно следящего за каждой эмоцией в его глазах.<br><br></div><div>Лю Синь ни разу не обсуждал увиденное, на все вопросы только переводя тему, предпочитая переживать всё самому, словно проживая те дни снова и снова. Он несколько изменился после возвращения в глазах Тан Цзэмина. Изменились его шаги, движения и даже дыхание. Лю Синь больше не боялся проходить мимо лавок с демоническими масками, не шарахаясь от вида уродливых тао-те; он не боялся вида крови или ранений, и всё чаще погружался в изучение книг по боевым искусствам, сидя у камина по вечерам. Лишь в эти несколько дней Тан Цзэмин обратил внимание на те самые книги, которые ранее принимал в их новом доме за так любимые его ифу легенды. Лю Синь всё также нежно улыбался ему, Сяо Вэню и остальным своим друзьям, однако при этом мало напоминая себя прежнего. Его побледневшее осунувшееся лицо несло в себе отпечаток войны, но Тан Цзэмин и представить не мог, что это слабое тело может перенести столь жестокие пытки холодом и смертью и всё ещё находить в себе силы улыбаться людям.<br><br></div><div>Проведя рукой по перебинтованной ноге, Тан Цзэмин аккуратно накрыл её мягким белым одеялом и обошел кровать, ложась рядом с Лю Синем. В этот момент Тан Цзэмин вдруг вспомнил, что это именно он всегда был тем, кто засыпал на его плече. Чувствуя мягкие поглаживания по голове, когда Лю Синь вплетал свои тонкие пальцы в его волосы, он проваливался в спокойный крепкий сон, и раны, полученные днём на тренировке, не беспокоили его всю ночь.<br><br></div><div>Погладив ладонью щеку Лю Синя, Тан Цзэмин осторожно приподнял его голову, перекладывая её на своё плечо и зарываясь в шелковую черную копну пальцами.<br><br></div><div>________________________<br><br></div><ol><li>1. При правлении некоторых династий в древнем Китае существовал так называемый откуп от пыток или казни. Человек мог заплатить определённую сумму или количество му (мера площади) земли, выдвинутых судьёй. Как правило, от такой сделки выигрывали все, поэтому высокопоставленные лица редко получали серьёзные наказания: человек получал свободу, а чиновники деньги или земли.</li><li><br><br></li><li>2. Идиома «не бояться ни неба, ни земли» – ничего на свете не бояться; не знать страха.</li><li><br><br></li><li>3. Сяо Фэн – первое имя Сяо Вэня. 名(míng) – личное (первое) имя в древности давалось ребёнку спустя три месяца после рождения, поскольку считалось, что тогда он может понимать окружающих и начинает процесс познания мира. 字 (zì) – второе имя. Вообще, оно давалось по достижении двадцати лет (брачного возраста), но в этой новелле этот обряд будет проходить в возрасте пятнадцати лет. После того, как человек достигал зрелости, для других людей того же возраста было непочтительно обращаться к нему по первому имени. Имя, данное при рождении, использовалось только самим человеком или его старшими родственниками; тогда как второе имя, использовалось взрослыми сверстниками для обращения друг к другу. Именно под вторым именем человек становился известным.</li><li><br><br></li><li>4. Для поддержания многоуровневых крыш в китайской архитекторе существует уникальная система крепления кровли. В ней применяется весьма сложная стоечно-балочная конструкция с многоярусными кронштейнами под названием «доу гун».</li></ol>