<div>Обстановка в резиденции главы гильдии была мирной и спокойной.<br><br></div><div>Парящие лепестки зимней вишни кружились под потолком, овевая своим ароматом всех, кто находился в главном зале.<br><br></div><div>Одетые в золотые расшитые одежды все двенадцать глав гильдии сидели по бокам от прохода, наслаждаясь гарпунным танцем¹. Танцовщицы, разодетые в откровенные наряды из лилового шелка, извивались под кристальное звучание флейт и гуциня, изящными движениями подбрасывая вверх золотые гарпуны с нанизанными на них широкими синими лентами.<br><br></div><div>Гильдия купцов все, как один, заворожено следили за движениями молодых женщин, тихо переговариваясь друг с другом и отпуская комментарии.<br><br></div><div>За спиной каждого из них сидели их дочери, и лишь одна женщина – первая жена Дун Чжунши – сидела под самым местом главы.<br><br></div><div>На самом же возвышении восседала нынешняя судья гильдии.<br><br></div><div>Одетая в иссиня-черную наглухо запахнутую мантию, она была единственным темным пятном в этом зале. Её высокая прическа была туго затянута нефритовыми синими гребнями, а бусины, что висели по бокам от её висков, не издавали ни малейшего стука – женщина сидела неподвижно, как вековой монолит.<br><br></div><div>Своими светлыми глазами она неотрывно следила за каждым в зале, не обращая внимания на представление. <br><br></div><div>Нынешней судьёй гильдии была женщина, лет тридцати с небольшим.<br><br></div><div>Будучи рожденной простолюдинкой, она не являлась ни выдающимся заклинателем, ни владелицей богатого дома, ни наследницей обширных земель.<br><br></div><div>Человек, избранный на место судьи, должен был полностью посвятить себя служению вольным городам. Главным условием для этого поста было полное отсутствие мирских радостей и забот.<br><br></div><div>В первые годы создания своих городов гильдия трещала, словно грозовое небо, разрезаемая вспышками молний. Вольные города едва не погибли в зачатке, под правлением таких алчных людей. Годы споров и неурядиц кончились с решением на очередном совете, когда было принято вверить закон и порядок человеку, который будет далек от дележки земель и золота.<br><br></div><div>Роль судьи гильдии была сосредоточена на урегулировании конфликтных ситуаций и решения межличностных споров и неурядиц. Строжайшие правила на запрет присвоений чужих земель, выход за рамки кодекса и превышение полномочий, – всё это решалось судьёй. Главы городов уже бы перерезали друг друга, если бы в то время не было принято решение вверить присмотр за законом человеку, у которого ничего нет – судье запрещалось иметь дом и свои земли, чтобы избежать взяточничества. Скованная клятвой на крови перед гильдией, она умерла бы в ту же секунду, преступи она это правило.<br><br></div><div>Совет единогласно принял это решение, поставив все тринадцать подписей.<br><br></div><div>Они понимали, что только так смогут ужиться все вместе – если над ними будет стоять кто-то, кто будет следить за исполнением законов.<br><br></div><div>Они не доверяли друг другу, однако пыл их поутих, зная, что никто из них не преступит закон, на котором они все поклялись и за которым неустанно следит судья.<br><br></div><div>Дун Чжунши был самым последним на том совете, кто поставил свою подпись.<br><br></div><div>Он не высказался прямо, однако вскоре после этого снова созвал всех глав и принял решение, как главы, взять в жены по одной дочери из каждого правящего клана. Он объяснил это тем, что семейные отношения лишь укрепят положение в гильдии, породнив их всех.<br><br></div><div>Отказ от этого поставил бы под сомнение честность и открытость перед собратьями, которыми они назвали себя в день подписания договора.<br><br></div><div>Сейчас же, все главы, оглядываясь на своих дочерей, понимали, что это было худшим решением за всю их жизнь. Однако ничего с этим поделать было нельзя – закон для гильдии есть закон. Они могли нарушать свои правила в своих городах, однако условия, свидетелем которых была судья, – нарушены быть не могли.<br><br></div><div>В своде законов также было четко прописано, что если глава утрачивает свою способность к управлению и поддержанию порядка в вольном городе, то его место временно занимает судья, до назначения нового главы, который выбирался общим голосованием на совете. Кровное право на наследие ещё нужно было доказать верностью гильдии.<br><br></div><div>Все главы хоть и делали вид, что наслаждаются танцем, однако искоса поглядывали в сторону судьи время от времени.<br><br></div><div>Все они замерли в тот момент, когда женщина подняла руку раскрытой ладонью вверх. Служанка, сидящая возле неё на коленях, тут же наполнила её чашу рисовым холодным вином.<br><br></div><div>Все мужчины подняли чаши и безмолвно отпили, прикрываясь широкими рукавами, тогда как женщина одним махом опрокинула в себя чарку, даже не поморщившись.<br><br></div><div>Помимо красивых танцев и наряженных высокопоставленных особ здесь было ещё кое-что – кровавые пятна тут и там на полу.<br><br></div><div>Последний, кто присутствовал три дня назад на утреннем суде, – был владелец одной из таверн.<br><br></div><div>В голове судьи до сих пор звучали его слова, когда она выносила обвинение:<br><br></div><div>– Мамаша, а ты не охуела? – усмехнулся Шуя Ганъюн разбитыми губами, глядя на неё исподлобья. – Единственных, кого ты должна судить, сидят здесь, в этом зале. Позови сюда Дун Чжунши, пусть поговорит со мной, как мужчина!<br><br></div><div>Получив обвинения вдобавок к уже существующим, мужчина быстро оказался закован в кандалы и выволочен на нижние уровни, где располагались тюремные камеры.<br><br></div><div>Сейчас же подле возвышения стоял Сяо Вэнь.<br><br></div><div>Не обращая внимания на переливы мелодий за спиной, лекарь со связанными за спиной руками смотрел на ступени перед собой, не опуская взгляда в пол. Он выглядел равнодушным и невозмутимым, ничем не выказывая того, что творилось у него на душе.<br><br></div><div>Мужчина стоял так с самого утра. Обеденный гонг прозвучал три раза, и вереница слуг гуськом проследовала в зал, внося блюда, запах которых забил все лёгкие лекаря. Он не ел уже три дня.<br><br></div><div>Танцы сменялись представлениями, представления танцами, но лишь одно в этом зале было неизменно – стоящий перед возвышением Сяо Вэнь.<br><br></div><div>Он услышал монотонный голос судьи впервые за день, зачитывающий обвинения ближе к вечеру в абсолютной тишине. В зале больше не витали лепестки вишни, а на столах у всех не было ни намёка на вино или закуски.<br><br></div><div>Всё внимание в зале было сосредоточено на лекаре.<br><br></div><div>Гильдия купцов, что днём вела себя как достопочтимые праведники, к ночи превращалась в свору голодных до крови волков.<br><br></div><div>– Господин Сяо, вы признаёте свою вину в соучастии в преступлении, унесшим жизни ста четырех человек? – спросила судья.<br><br></div><div>Сяо Вэнь сказал лишь то, что повторял каждый допрос, прекрасно зная, что за этим последует:<br><br></div><div>– Нет.<br><br></div><div>Судья коротко кивнула и, не повышая голоса, всё также сухо произнесла:<br><br></div><div>– Несите меч.<br><br></div><div>На Сюин, стоявшая на страже возле возвышения с копьём, приблизилась, обнажая меч судьи.<br><br></div><div>Никогда не стоящий на коленях даже перед Императором, Сяо Вэнь был сбит главнокомандующей с ног. Его ранее чистый халат цвета охры был весь в пятнах крови и кое-где рваным, а волосы, ранее аккуратно зачесанные в высокий хвост, распущенны и взлохмачены. Он пребывал в бедственном положении и все это видели, однако его взгляд, хоть и потухший теперь, продолжал нести в себе несокрушимую силу. Казалось, что чем дольше гильдия видит непокорно вскинутый подбородок мужчины, тем сильнее распаляется в ней жажда человеческой крови.<br><br></div><div>Кто-то из глав даже достал веер, судорожно обмахиваясь в предвкушении, ожидая ещё одно увлекательное представление. Отовсюду слышался шепот, комментирующий положение стоящего на коленях мужчины.<br><br></div><div>Тяжело и хрипло дыша, Сяо Вэнь смотрел на сталь, лежащую перед ним на низеньком столе. Его глаза, утратившие свой блеск за последние дни, прикрылись.<br><br></div><div>Вервия с его рук были сняты, и он уже готовился ощутить всё ту же невыносимую боль и оказывать сопротивление, когда вдруг голос, раздавшийся в зале, заставил его глаза распахнуться.<br><br></div><div>– Яотинское руководство по расследованию уголовных преступлений свидетельствует о применении пыток в суде только в том случае, если преступник был изобличен, но отказывается признавать себя виновным, или если преступник меняет свои показания в ходе дознания, – размеренным голосом говорил Лю Синь, медленно идя по залу с заведенными за спину руками. – Так гласит свод законов Яотина.<br><br></div><div>Остановившись в десяти шагах за спиной Сяо Вэня, он поднял свой чистый взгляд на судью.<br><br></div><div>– Одним из важных доказательств, наряду со свидетельскими показаниями и вещественными доказательствами, добытыми в ходе осмотра места преступления или освидетельствовании трупов, по законам Яотина считается клятва, которую господин Сяо дал при первом допросе, – на виске юноши выступила вена. Его голос был уверенным и четким, когда он продолжил: – Однако доказательства, добытые незаконно, не могут применяться в суде. Мне зачитать госпоже судье закон, запрещающий это? – вскинул брови он, не сводя с женщины взгляда.<br><br></div><div>Судья, которая всё это время неотрывно смотрела на него, спросила:<br><br></div><div>– Кто вы такой и как проникли на территорию резиденции?<br><br></div><div>Лю Синь выудил из-за пазухи своего светло голубого халата табличку. Он приподнял её, со словами:<br><br></div><div>– Я являюсь учеником господина Сяо. Гвардейцы безо всяких проблем пропустили меня. Неужели, вы не знаете и этих правил?<br><br></div><div>Слыша неприкрытое хамство в свою сторону, каменная маска на лице судьи, не пропускающие эмоции, начала трещать, являя всполохи злости в её глазах. Находясь на столь высоком положении, она не привыкла слышать в свою сторону столь порочащие её честь слова.<br><br></div><div>Посмотрев в сторону На Сюин, женщина кивком головы отдала приказ удостовериться в правдивости слов юноши. Коротко поклонившись, главнокомандующая стремительным шагом вышла из зала.<br><br></div><div>Проводив её глазами, Лю Синь вновь повернулся к судье.<br><br></div><div>Первостепенная причина её пребывания в Яотине заключалась в том, чтобы выяснить детали преступлений в истреблении буддисткой школы. Поскольку сам Дун Чжунши был не в силах справиться с этой проблемой, прочие главы и вовсе не хотели решать этот вопрос. Очень своевременно они вспомнили о судье, свалив эту обязанность на неё, временно поступившись правом на пост главы. Но если бы они знали, чем всё обернётся для них, то предпочли бы замять это дело как можно скорее, выбрав нового главу для Яотина самим. Поскольку три из тринадцати городов пали, на этот пост претендовало несколько кандидатов. Всё проще занять новый город, а не восстановить разрушенный. Однако судья, которая попросту захватила правление Яотином, теперь собралась прибрать к себе ещё три, выдвигая обвинения главам в халатности. Для начала.<br><br></div><div>Выбор нового главы мог тянуться годами для одного города, а для трех ещё дольше.<br><br></div><div>Теперь всем главам также грозили проверки, и если в ходе них выяснится, что они преступили даже один закон против гильдии, их тут же лишат поста.<br><br></div><div>Только в эти дни они поняли, что сами себя и загнали в ловушку – данные на крови клятвы много лет назад убили бы их, пойди они против судьи. К тому же их дочери, бывшие теперь заложницами этой резиденции, не могли быть освобождены и отправиться в свои кланы, поскольку были отданы в жены главе и должны были разделить его участь².<br><br></div><div>Отовсюду послышался шепот переговаривающихся между собой глав.<br><br></div><div>Ждущие очередного представления от корежущегося от боли и унижений лекаря, они никак не ожидали увидеть ничего другого.<br><br></div><div>– Доказательства обвинения господина Сяо на этом суде добыты незаконно, – уверенно продолжил Лю Синь. – Господин Сяо является не только жителем вольного города, он также всё ещё западный князь. Отношения вольных городов и империи хоть и можно назвать напряженными, однако военное положение между ними введено не было. Господина Сяо справедливо и по закону можно считать послом от империи, поскольку он не был лишен своего титула и всё ещё является князем. Обыск такой высокопоставленной персоны возможен только при наличии ордера, подписанного главой Яотина и должен проводиться исключительно лишьши³. Но поскольку господин Дун сейчас отсутствует, а у вас, как у временного заместителя на этом посту, нет на это полномочий, то, полагаю, ваши гвардейцы не имели никакого права вламываться в дом господина Сяо в поисках того, в чем его можно было бы обвинить?<br><br></div><div>Судья медленно встала со своего места и двинулась вниз. Проходя мимо главной жены Дун Чжунши, она тряхнула своим тяжелым рукавом, задевая женщину и оставляя на её скуле царапины. Но словно даже не заметив этого, она продолжила спускаться, на ходу говоря:<br><br></div><div>– Как ваше имя?<br><br></div><div>– Лю Синь.<br><br></div><div>– Вы упускаете одну очень важную деталь, господин Лю, – обогнув всё также молчавшего в оцепенении лекаря, стоящего на коленях, она встала перед Лю Синем. – Поскольку господин Дун сейчас недееспособен, было созвано экстренное собрание всех глав гильдии. На нём было установлено специальное право на осуществление доноса. Теперь расследование может начаться по моему личному усмотрению, чтобы ускорить процесс.<br><br></div><div>Лю Синь улыбнулся, смотря ей в глаза:<br><br></div><div>– Под угрозой смертной казни осуществлять доносы всё ещё запрещается, как ни крути. Могу я узнать, где же доносчик? Кто он? Как его имя? Почему он сейчас не здесь?<br><br></div><div>Видя, как светлые глаза женщины стекленеют от злости, он продолжил:<br><br></div><div>– А… наверное, он умер под пытками? Но как же так, это ведь противоречит тому, что я только что сказал?<br><br></div><div>– Своими словами, господин Лю, вы рискуете навлечь на себя обвинения в нарушении правил общения с высокопоставленными лицами.<br><br></div><div>– За что же? Я ничего не сделал. Я просто пользуюсь своим правом встретиться с обвинителем своего учителя, как его доверенное лицо. Но поскольку этот донос можно считать анонимным, раз уж доносчика тут нет, – Лю Синь оглянулся за спину судьи с двух сторон, словно выискивая ещё одного члена судебного процесса, – то тогда осужденный незаконно должен быть освобождён.<br><br></div><div>Судья внезапно улыбнулась:<br><br></div><div>– Господин Сяо обвиняется не только по одному преступлению о сговоре и подстрекательству с целью убийства ста четырёх человек. Ему также предъявлено обвинение за невыдачу своих домочадцев. Господин Сяо уже три дня упорно отказывается снимать защитные заклинания со своего дома, чтобы мы могли допросить всех тамошних жителей⁴.<br><br></div><div>Подобная новость, казалось, застала Лю Синя врасплох. Бросив взгляд в спину Сяо Вэня, стоящего с понурой головой, Лю Синь опустил глаза в пол, слегка поджимая губы и выдавая тем самым своё напряжение.<br><br></div><div>Острый взгляд судьи, уловивший мгновения этих эмоций в глазах юноши, тут же вспыхнул. Вмиг её аура, которая и до этого была тяжелой, вдруг сделалась ужасающей. Даже главы гильдии вжали головы в плечи, едва увидев выражение её лица.<br><br></div><div>За несколько мгновений придя в себя и сосредоточившись, юноша в последний раз посмотрел на спину Сяо Вэня и снова вскинул прохладный взгляд на судью:<br><br></div><div>– Возврат обвинений, – громко сказал он, чтобы все в зале слышали.<br><br></div><div>– Что? – склонила голову чуть набок судья, думая, что ей послышалось.<br><br></div><div>Лю Синь сделал два шага к ней, смотря ей в глаза. Заведя руки за спину, он заговорил, уверенно произнося каждое слово:<br><br></div><div>– Я возвращаю вам обвинение, госпожа судья. Если вы не можете предоставить доносчика, то донос признаётся по суду Яотина ложью. Ответственность за такой донос несёт тот человек, который данный донос осуществил, – он подался вперёд. – А это именно вы.<br><br></div><div>Тишина, повисшая в зале, сделала возможным расслышать даже тихо кружащийся одинокий лепесток сливы, упавший между юношей и судьёй.<br><br></div><div>Лю Синь видел, как глаза судьи, по цвету напоминающие горькое рисовое вино, становятся совсем белыми, словно покрываясь инеем. Женщина стояла не моргая, вглядываясь в лицо наглеца, посмевшего кинуть ей обвинение при всей гильдии, тем самым впервые за долгие годы обмокнув её в грязь и дерьмо.<br><br></div><div>Юноша, не прерывая зрительного контакта, едва уловимо вскинул уголок губ, слыша оживающие голоса глав гильдии, которые теперь поглядывали в сторону судьи совсем иными взглядами.<br><br></div><div>Женщина сжала кулаки под широкими тяжелыми рукавами, тоже слыша их шепотки и ловя боковым зрением надменные эмоции на их лицах.<br><br></div><div>В этот момент в зал вернулась На Сюин. Идя торопливым размашистым шагом, она быстро настигла подножия места главы, выходя из-за спины Лю Синя и вставая прямо перед судьей.<br><br></div><div>– Стражники не пропускали этого человека, – сказала главнокомандующая, поворачивая голову к Лю Синю и окидывая его тяжелым взглядом. – Он тайно пробрался на территорию резиденции.<br><br></div><div>Судья усмехнулась, глядя на прикрывшего глаза юношу, после чего стиснула зубы и развернулась, взмахивая чёрными рукавами.<br><br></div><div>– Убрать заключённого и взять под стражу этого человека! На рассвете господина Лю ожидает дознание на единении душ!<br><br></div><div>Молчавший три дня Сяо Вэнь вдруг принялся вырываться из пут изо всех оставшихся сил. Он обернулся на судью, дрожащим голосом выкрикивая:<br><br></div><div>– Нет! – в глазах мужчины бушевал ураган из испуга и мольбы. – У нас был уговор! Не трогайте его! Я приму все наказания!<br><br></div><div>– Вэнь-гэ, – позвал Лю Синь. Увидев, что мужчина мигом обернулся на него и встретился с ним глазами, он продолжил, силясь улыбнуться: – Учитель и ученик должны идти рука об руку и разделять каждый ломоть хлеба и удар на своём пути.<br><br></div><div>Они больше не сказали друг другу ни слова, безмолвно обмениваясь взглядами. Уловив в глазах Лю Синя пару только ему одному понятных эмоций, которых он больше всего боялся увидеть, мужчина вдруг принялся вырываться из пут ещё яростней.<br><br></div><div>Лекарю не позволили сделать ни шагу, скрутив его на земле и затыкая кляпом рот, после чего утаскивая в сторону нижних уровней. Его крики ещё долго звучали в стенах резиденции.<br><br></div><div>Лю Синь глубоко втянул воздух, чувствуя, как поток крови яростно стучит в висках. Но девятый вал из страха и паники отнюдь не накрыл его сердце в этот момент. Он спокойно протянул руки подошедшей к нему На Сюин, слыша лязганье задвижек и тут же ощущая тяжесть от увесистых цепей, тянущих его к полу.<br><br></div><div>– Его меч, – указала судья на висящие на поясе белоснежные ножны.<br><br></div><div>Один из стражников, стоящих рядом, потянулся к ним и снял оружие, тут же заходясь в болезненном крике. В следующую секунду он отбросил меч, что со стуком два раза отскочил от пола и замер у ног Лю Синя. Серебристая ивовая лоза словно ожила, медленно кружась вокруг рукояти, мягко мерцая режущими листьями. Через мгновение меч неподвижно замер.<br><br></div><div>Все в зале обернулись, видя изуродованную окровавленную руку, которую мужчина прижимал к груди, горестно завывая и заливаясь слезами.<br><br></div><div>Глаза судьи жадно вспыхнули, оглядывая ножны, однако приблизиться она не посмела.<br><br></div><div>– Увести, – махнула рукой она, не отрывая взгляда от меча.<br><br></div><div>Грубо подхватив Лю Синя под руку, главнокомандующая потащила его за собой.<br><br></div><div>Когда его выводили из зала в сторону подземелий, он услышал новый приказ:<br><br></div><div>– Притащите сюда того торговца!<br><br></div><div>_________________________<br><br></div><ol><li>1. Гарпунный танец – традиционный китайский танец связанный с владыкой востока Фу Си, который согласно мифологии дал ханьцам первые рыболовные сети.</li><li>2. В некоторые периоды правления древних династий (Цин, Мин, Юань) когда Император или какой-либо другой правитель умирал, другие его приближённые, такие как наложницы и слуги, могли быть убиты, принуждены к самоубийству или похоронены заживо рядом с умершим господином в знак их вечной верности ему, следуя за ним до его могилы.</li><li>3. 臨時 (línshí) – чиновник для расследования уголовных преступлений в древнем Китае.</li><li>4. По древним законам глава дома/семьи должен был выдавать своих людей, т.е. представлять в суд домочадцев, слуг и учеников, в противном случае он принимал наказание за каждого не выданного человека.</li></ol>
