<div>Женщина сделала несколько шагов вперед, давая указания своим людям рассредоточиться и осмотреться. Обведя взглядом валяющихся гуев, которые медленно ворочались на земле, она посмотрела на Гу Юшэнга и Цзина:<br><br></div><div>– Моё имя На Сюин. Я главнокомандующая гвардией Яотина.<br><br></div><div>Гу Юшэнг окинул женщину взглядом и сел на крыльцо, принявшись очищать свой меч от грязи. Цзин вкратце начал объяснять, что здесь произошло. К тому времени дождь уже закончился и первые рассветные сумерки опустились на землю.<br><br></div><div> </div><br><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div></div><br><div>Сяо Вэнь осматривал ногу Лю Синя, заведя его внутрь одной из уцелевших комнат. Тан Цзэмин предпочел остаться вместе с мужчинами на улице.<br><br></div><div>– Ты знаешь, кто учитель этого человека? – спросил юноша.<br><br></div><div>Сяо Вэнь помолчал некоторое время, прежде чем ответить:<br><br></div><div>– Судя по всему, он ученик одной из буддистских школ. На тёмный путь обычно становятся люди, которые не понимают учений, как ты уже успел заметить. Они трактуют заповеди в угоду себе, изворачивая их и принимают за праведность, сходя с истинного пути.<br><br></div><div>Лю Синь медленно покачал головой, в душе укореняясь мыслями о том, что Тан Цзэмину необходим такой учитель, как Сяо Вэнь, чтобы наставить мальчика на верный путь без возможности свернуть на кривую дорогу.<br><br></div><div>– Твоя нога в порядке. Просто небольшой ушиб и пара ссадин, – закончил с осмотром лекарь. – Как только вернёмся домой, я приготовлю мазь.<br><br></div><div>– Мм, – Лю Синь оправил штанину и встал, – спасибо, Вэнь-гэ.<br><br></div><div>– Я слышал, как стражники сказали, что вход на гору был закрыт довольно долгое время, но так как мы пошли моим путём в обход, то не увидели этого, – тихо произнёс Сяо Вэнь. – Это моя вина.<br><br></div><div>Лю Синь повернулся к нему, ободряюще хлопая по плечу и выдыхая:<br><br></div><div>– Ну… если бы мы не пришли, то неизвестно, как долго этот человек продолжал бы находиться здесь и кого бы ещё успел заманить в ловушку?<br><br></div><div>Помедлив, Сяо Вэнь качнул головой.<br><br></div><div>Выйдя на улицу, они замерли на крыльце, видя, как стражники выносят мёртвые тела из дома.<br><br></div><div>Наткнувшись взглядом на детей в фиолетовых одеждах, Сяо Вэнь плотно сжал губы, проводя ладонью по лицу.<br><br></div><div>– Им всего пятнадцать было, я знал их с семилетнего возраста.<br><br></div><div>Лю Синь сжал его плечо, видя, что следом выносят разрубленного надвое пожилого мужчину в таких же одеждах. Судя по трупным пятнам на их коже, они были мертвы уже довольно давно.<br><br></div><div>Стражники Яотина сложили тела во дворе, собираясь проводить обряд очищения. Не став больше задерживаться, лекарь и юноша подошли к мужчинам.<br><br></div><div>– Души необходимо упокоить, мы займёмся этим, – произнесла высокая женщина, стоявшая рядом с Цзином.<br><br></div><div>Сяо Вэнь поднял покрасневшие злые глаза на главнокомандующую:<br><br></div><div>– Почему вы не пришли раньше?<br><br></div><div>Та перевела на него свой ничего не выражающий взгляд и ответила, прохладным тоном:<br><br></div><div>– Два месяца назад что-то закрыло вход сюда. Из-за барьера мы не могли пробраться внутрь до этого дня, пока не увидели вспышку сигнального фейерверка. Огласке это не предавалось, чтобы не тревожить народ.<br><br></div><div>– Тогда как мы смогли попасть внутрь?<br><br></div><div>– Хороший вопрос, господин Сяо, – сделала шаг вперед женщина. – Как же вам удалось миновать барьер, если он куполом покрывал всю гору?<br><br></div><div>Под широкими рукавами своих одежд Сяо Вэнь крепко сжал руки в кулаки, не менее холодно спрашивая:<br><br></div><div>– Вы подозреваете нас в сговоре с тем человеком?<br><br></div><div>На Сюин отвернула голову, глядя, как последние тела выносят во двор. Помолчав немного, она ответила:<br><br></div><div>– Нет, господин Сяо, но это и впрямь очень странно.<br><br></div><div>– Тогда впредь выбирайте тон в разговоре со мной, – глубоко втянув воздух, Сяо Вэнь заставил себя успокоиться, продолжая: – Гарпия доставит вам необходимые травы и благовония для церемонии очищения.<br><br></div><div>Кинув на мужчин последний взгляд, На Сюин развернулась, отходя к своим людям.<br><br></div><div>– Где Цзэмин? – не завидев мальчика, спросил Лю Синь, оглядываясь по сторонам.<br><br></div><div>– Убежал куда-то, – коротко ответил Гу Юшэнг, вставая.<br><br></div><div>Ещё до того, как юноша успел открыть рот, снаружи раздалось знакомое лошадиное ржание.<br><br></div><div>Выйдя, все четверо увидели Тан Цзэмина, сидящего на Игуе. Четыре остальных коня стояли по бокам рядом с ним.<br><br></div><div>Выдохнув, Лю Синь устало улыбнулся, подходя к нему, на что мальчик тут же развернул коня, направляясь с горы. Заметив настроение ребёнка и его посеревшее лицо, юноша предпочел не доставать его своими разговорами решив поговорить дома. По всей видимости, мальчик был напуган событиями этой ночи, повидав немало ужасов. Судя по его выражению лица и бледным губам, он держался из последних сил.<br><br></div><div>Вернувшись домой, Тан Цзэмин тут же поднялся наверх в одну из пустых дальних комнат, ничего не сказав.<br><br></div><div>– Ему нужно прийти в себя, пусть поспит, – остановил Лю Синя Цзин.<br><br></div><div>Потоптавшись у лестницы, юноша выдохнул, уходя в комнату и тоже ложась в постель. События ночи всё крутились в его голове, пока он ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Он прокручивал те моменты, когда его схватили, а он ничего не мог сделать. В очередной раз поняв, что облажался, Лю Синь вплёл руку в волосы, сильно потянув у корней.<br><br></div><div>Он не мог сражаться на мечах, как его друзья, для этого у него просто пока недостаточно сил и знаний, а просить Гу Юшэнга обучить его он попросту не хотел, боясь заинтересовать этим Тан Цзэмина. Тем более, даже будь он мечником, то сегодня вряд ли смог махать тяжелым лезвием и рубить огромных тварей всю ночь напролёт. Но ему нужно было научиться сражаться, для этого мира это просто необходимо.<br><br></div><div>Думая о том, что через год они с Тан Цзэмином покинут это место и если окажутся в опасной ситуации, то он просто не сможет защитить ребёнка, Лю Синь стиснул зубы, судорожно размышляя в поисках выхода. Он провозился на кровати ещё добрых пару часов, пока не заслышал, как вновь начавшийся дождь барабанит по карнизу.<br><br></div><div>Повернувшись к окну лицом, он приоткрыл глаза.<br><br></div><div>Мутная пелена тумана мягко плыла за окном, прорезаемая каплями дождя.<br><br></div><div>Сглотнув, юноша почувствовал сладкий привкус на языке и в горле, что до сих пор не проходил.<br><br></div><div>Вспомнив удушающую пыль, которой его оглушили, Лю Синь распахнул глаза шире.<br><br></div><div>– Яды…<br><br></div><div> </div><br><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div></div><br><div>Тан Цзэмин сидел на постели, опустив голову. Как бы он ни старался, в голове до сих пор звучал испуганный крик Лю Синя, а перед глазами то и дело появлялись картины того, как тот лежит под дождём, окруженный гуями, пока он сам жалко цепляется за балку под крышей. Смотря на содранные подушечки своих пальцев, мальчик с силой давил на них, позволяя свежей крови проступать через небольшие ранки.<br><br></div><div>Такой пустоты и боли внутри Тан Цзэмин не ощущал ещё никогда, и он не знал, как справиться с этим чувством. Даже когда у него ничего не было, а только корка хлеба раз в день и пара тумаков, он не чувствовал себя настолько подавленным, как сейчас.<br><br></div><div>Подняв сухие покрасневшие глаза на окно, за которым барабанил дождь, мальчик стиснул руки. Теперь он понимал ночные кошмары Лю Синя, когда тот ворочался, слабо постанывая и содрогаясь, вспоминая ужасы, которые он пережил, и которые не давали ему покоя даже во сне. Сейчас Тан Цзэмин боялся даже моргнуть, опасаясь, что, едва закрыв глаза, вновь увидит умирающего Лю Синя на своих руках. Но ещё страшнее было думать и представлять это будучи в сознании.<br><br></div><div><em>Слабак…</em><br><br></div><div>Что-то клокотало внутри. Что-то ядовитое, подначивало и выкручивало все внутренности, подсыпая яд на встревоженный рассудок, приправляя его картинками из возможного будущего, которые могут произойти, если Лю Синь снова окажется в опасности под дождём. Страх, подобно огромной чёрной змее, ворочался где-то внутри, холодными боками обжигая все внутренности, стоило ему только заслышать мирный стук капель.<br><br></div><div>Ещё до того как Лю Синь нашёл его, Тан Цзэмин подвергался ежедневным избиениям и порицаниям за малейшую провинность, но самым страшным в его тогдашней жизни было не это. Живший практически на улице, самым страшным для него был не холод и голод, а капли небесной воды.<br><br></div><div>Если кто-нибудь спросил бы его сейчас, чего он боится больше всего на свете, то он бы ответил: потерять отца и дождя. Но никто не спрашивал, а Тан Цзэмин не жаловался. Ему не на что было жаловаться в данных обстоятельствах. Всё, что он знал это то, что он должен быть послушным и уважительно относиться к тому, кто его спас, чтобы этот человек не отвернулся от него. Мысль о том, что Лю Синь может оттолкнуть его за то, что он ему не помог, заставляло сердце барабанить также быстро, как и дождь за окном.<br><br></div><div><em>Помоги мне…<br><br></em><br><br></div><div>Тряхнув головой мальчик снова посмотрел на свои израненные руки, вновь выпуская капли крови. Чем больше он думал, тем отчетливей слышал крики о помощи. Лю Синь редко просил его о чём-либо, предпочитая сам справляться с работой, и сейчас, когда он нуждался в нём, он ему не помог.<br><br></div><div>Раскат грохота пронёсся по небу.<br><br></div><div>Зажмурившись, Тан Цзэмин пытался успокоить дрожащее тело. Хрипло дыша сквозь стиснутые зубы, через несколько долгих мгновений он медленным шагом подошел к окну, распахивая то настежь.<br><br></div><div>Холодный ветер рванул в комнату, обдувая покрытое тонким слоем пота тело.<br><br></div><div>Дождь крупными каплями срывался с тёмного неба, безжалостно молотя по земле и издавая оглушительный звук.<br><br></div><div>Упрямо поджав бледные губы, мальчик медленно протянул дрожащую руку под дождь, судорожно переводя дыхание.<br><br></div><div><em>Цзэмин, я прошу тебя! Помоги мне…</em><br><br></div><div>Первые холодные капли, упавшие на узкую ладонь, породили оплавляющую боль во всей конечности.<br><br></div><div>Болезненный крик ребёнка потонул в очередном небесном рокоте. Упав на пол, Тан Цзэмин взвыл, словно раненый зверь, прижимая ладонь к груди и стараясь утихомирить выкручивающую всю конечность боль, разносящуюся по венам. Даже когда его били и издевались над ним, ему никогда не было настолько больно, как от пары капель дождя. Он не знал, почему ему было так больно, но это чувство преследовало его с тех самых пор, как он себя помнил. Стоило дождю коснуться его – как всё тело будто плавилось изнутри, а нагревавшиеся кости словно выкручивало и ломало; боль была такой сильной, что иногда он терял сознание, проваливаясь в спасительную темноту. Старуха, у которой он жил, частенько выгоняла его спать на улицу, злобно приговаривая, что такому грязному оборванцу как он в доме не место. Обычно он коротал ночи под полуразрушенным навесом, свернувшись в три погибели, чтобы найти кусочек земли, на которую не попадал дождь. И всё же, ветхие лачуги того места были сплошь и рядом испещрены дырами, и как бы он ни старался укрыться, капли дождя везде находили его, принося с собой всепоглощающую боль.<br><br></div><div><em>Цзэмин, я прошу тебя…<br><br></em><br><br></div><div>Завыв, Тан Цзэмин уперся головой в пол, слыша зовущий голос. Мигом сорвавшись с места, он, словно наказывая себя, высунул в окно уже обе руки, тут же падая и выкручиваясь ужом на полу, мечась и скуля, уже не пытаясь убаюкать ладони – всё бесполезно: он знает, он пытался.<br><br></div><div>Он бросался к окну ещё несколько раз, слыша голос Лю Синя в своей голове до тех пор, пока не потерял сознание, едва сумев дотащить своё тело до кровати, закрывая поддернутые поволокой боли глаза и сотрясаясь от мучительных конвульсий.<br><br></div><div> </div><br><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div> </div><br><div>Так и не сумев заснуть, Лю Синь поднялся с постели и, выпив бодрящий чай, закрылся в мастерской, перерывая книги Сяо Вэня. Лекарь сказал ему брать всё необходимое, и юноша собирался в кои-то веки воспользоваться этим разрешением. Все уже разошлись по комнатам, решая отдохнуть, пока сам парень перерывал уже, казалось, сотую книгу в библиотеке Сяо Вэня в поисках необходимых материалов. Он отложил уже пару троек фармакопей и трактатов, в которых упоминались жидкие и сыпучие яды, когда решил, наконец, остановиться.<br><br></div><div>Жадно шаря по оглавлениям, он выписывал номера и страницы с названиями глав, которые ему пригодятся. Сегодня его голова была неспособна понять учебный материал, но завтра, когда он окончательно придёт в себя и отоспится, он примется за изучение того, что облегчит ему в будущем жизнь.<br><br></div><div>Радуясь, что Сяо Вэнь подробно расписал, как и какой яд действует на определённых людей и нелюдей, Лю Синь взволнованно перетаптывался на месте, стараясь не наступить на спящую у его ног большую зелёную черепаху. Хоть ему и без надобности было травить людей, он, поразмыслив пару мгновений, всё же выписал и эти главы, но только те, в которых описанные яды были не смертельны. Оглушить кого-то это одно дело, а вот убить…<br><br></div><div>Хмуря брови, он вспоминал слова Гу Юшэнга, когда он спросил его о том, как именно Мао Цимэй создал его копию из крови и плоти, если все остальные состояли из грязи. Мужчина ответил, что это была тёмная техника, при которой необходима капля крови и жизненная энергия человека, чью марионетку хотел создать заклинатель. Потирая небольшой порез на руке, Лю Синь поморщился, в сердцах проклиная безумца.<br><br></div><div>Тем не менее, именно благодаря ему юноша и пришел к решению защитить себя с помощью ядов и дурманов, хоть и отказывался признавать это, думая, что и сам бы пришел к такому способу рано или поздно.<br><br></div><div>Провозясь с книгами почти до самого вечера, Лю Синь стал подмечать, что даже отвар Сяо Вэня неспособен больше поддерживать в нём бодрость. Разложив книги обратно по местам, он, выйдя в главный зал, понял, что весь дом ещё спит. Решив воспользоваться остатками чая, Лю Синь принялся готовить ужин.<br><br></div><div>Слетевшиеся со всего дома мужчины на запах, тут же расселись за столом, однако Тан Цзэмина среди них не было.<br><br></div><div>– Он ещё спит, пусть отдохнёт, – сказал Сяо Вэнь, на что юноша лишь рассеяно кивнул.<br><br></div><div>После ужина он всё же поднялся наверх проверить ребёнка. Плотно укутав спящего Тан Цзэмина одеялом, который подрагивал от холода, он, прикрыв окно, отправился спать. Вымотавшийся за два дня, он рухнул без задних ног, порадовавшись тому, что единственный плюс во всём этом это то, что когда он сильно уставал, ему ничего не снилось.<br><br></div><div>На следующий день, ещё до завтрака, они с Сяо Вэнем встретились в мастерской.<br><br></div><div>Лекарь предупредил его, что завтра собирается взять Тан Цзэмина с собой в храм, чтобы отдать дань уважения предкам. Он внимательно следил за реакцией юноши, который только заторможено кивнул, скармливая Байлиню рисовый шарик, отдавая второй черепахе. Хоть внешне он и оставался спокойным, внутри всё содрогалось от мыслей, как воспримет эту прогулку Тан Цзэмин. Вроде ничего такого, но все внутренности дрожали, что отразилось в его глазах.<br><br></div><div>– Снадобье, которое я дал тебе, – обратился к нему Сяо Вэнь, завидев, что юноша нервничает больше обычного, – ты стабильно принимаешь его?<br><br></div><div>– Да, по утрам и вечерам, как ты и говорил.<br><br></div><div>Сяо Вэнь задумчиво постучал по столу пальцем, после чего сказал:<br><br></div><div>– Нужно немного усилить дозу. Как только оно закончится, можешь смешать его сам. Рецепт у тебя есть, всё нужное в стеллаже. Через несколько дней всё пройдёт.<br><br></div><div>– Да, спасибо, – рассеяно кивнул юноша.<br><br></div><div>Не в силах больше наблюдать за метаниями Лю Синя, лекарь шикнул и усадил его за стол, наливая им обоим успокаивающий чай.<br><br></div><div>Тан Цзэмин не спустился и к завтраку.<br><br></div><div>Нахмурившись и пока все увлечённо переговаривались, Лю Синь встал из-за стола, направляясь на второй этаж.<br><br></div><div>Подойдя к вновь распахнутому окну, он поёжился, закрывая его. Сев на постели возле ребёнка, который, стиснув зубы, хмурился во сне лёжа к нему спиной, Лю Синь аккуратно потряс его за плечо.<br><br></div><div>Слабо моргнув пару раз, синие глаза приоткрылись, глядя прямо перед собой.<br><br></div><div>– Цзэмин? – заглянул ему в лицо юноша.<br><br></div><div>Мальчик пошевелил подрагивающими пальцами, чувствуя всполохи остаточной боли и пару раз открыл рот, не зная, что сказать. Спустя некоторое время он тихо спросил, едва размыкая губы:<br><br></div><div>– …Злишься на меня?<br><br></div><div>Лю Синь улыбнулся, вскинув брови, и погладил его тёмные вихры:<br><br></div><div>– А должен? <br><br></div><div>Мальчик отвернул голову и перевёл взгляд на свои руки.<br><br></div><div>– Прости меня.<br><br></div><div>Лю Синь выдохнул, похлопав его по запястью.<br><br></div><div>Юноша этого не видел, но на лице мальчика отразилось облегчение, когда мягкие подушечки пальцев дотронулись до него, прогоняя остаточную колющую боль.<br><br></div><div>– Я, правда, не сержусь на тебя, тебе не за что извиняться.<br><br></div><div>Он и в самом деле не злился, понимая, что дети не всегда ведут себя так, как хотят взрослые и ожидать слишком много от них – глупо, а ругать за это – жестоко.<br><br></div><div>– Ты не врёшь?<br><br></div><div>Лю Синь мягко улыбнулся, отвечая:<br><br></div><div>– Нет.<br><br></div><div>Пролежав так ещё некоторое время, мальчик тихо выдохнул:<br><br></div><div>– Я хотел выйти, просто…<br><br></div><div>– Мм?<br><br></div><div>Тан Цзэмин почувствовал, как удушающий ком подкатывает к горлу.<br><br></div><div><em>Я не смог бы помочь тебе.<br><br></em><br><br></div><div>Тан Цзэмин никогда и никому не рассказывал об этой своей особенности, боясь, что к нему станут относиться, как к прокаженному. Он не знал, как отреагирует Лю Синь и каждый раз молчал во время дождя, предпочитая прятаться или притворяться занятым в доме, чтобы юноша не счел его странным и не начал относиться к нему по-другому. Он боялся его потерять.<br><br></div><div>Лю Синь мягко улыбнулся, понимающе боднув его головой в плечо.<br><br></div><div>– Ты испугался?<br><br></div><div>– … Да.<br><br></div><div>– Это я виноват, я должен был сам справиться с этим. Прости меня.<br><br></div><div>– Не извиняйся передо мной, – накрыв болящей ладонью вновь начавшие дрожать губы, Тан Цзэмин крепко зажмурился.<br><br></div><div><em>Я стану сильнее, ты только не отталкивай меня.<br><br></em>– «Бояться – это нормально, страхи у всех есть», так мне сказал Гу Юшэнг однажды.<br><br></div><div>– Не говори о нём, – резко произнёс Тан Цзэмин.<br><br></div><div>– Мм?<br><br></div><div>– Пожалуйста, не говори о нём, – более спокойно выдохнул мальчик, крепко вцепившись в уголок одеяла.<br><br></div><div>Тан Цзэмин до сих пор помнил, как Гу Юшэнг стремительным шагом пронёсся мимо него, смело выходя под дождь, легко сражая монстров, в то время как он сам трясся под крышей, словно новорожденный щенок. Такой же жалкий и беспомощный. Глупый.<br><br></div><div>Тан Цзэмин закрыл глаза, разворачиваясь к Лю Синю лицом.<br><br></div><div></div><br><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div></div><br><div>На следующий день Сяо Вэнь, как и обещал, взял мальчика с собой, решив начать прогулку по улицам, на которых были заклинательские товары. Их было немного, так как в Яотине было мало совершенствующихся. Видя, как мальчик подавлен, лекарь пытался заинтересовать его нагрудными амулетами, призванными защитить душу, и нефритовыми подвесками, отпугивающих злых духов. Отмахиваясь от товаров, Тан Цзэмин просто проходил мимо. Ему не хотелось сегодня никуда идти, но он всё же пошел, видя в глазах Лю Синя поддержку. Не став перечить, он направился вслед за Сяо Вэнем.<br><br></div><div>Они проходили мимо бесчисленных лавок и несколько раз останавливались, чтобы перекусить, бесцельно гуляя весь день. Лекарь заводил рассказы на разные темы и его совсем не обижало, что мальчик не отвечает на них. Он упомянул о том, что они вчера видели, не произнося имени того человека, и только тогда Тан Цзэмин поднял глаза от дороги, вспоминая о нём.<br><br></div><div>~~~<br><br></div><div>Пока все были заняты, Тан Цзэмин вышел на средину двора, миновав полуразрушенный маленький мост, и встал прямо напротив груды гладких камней, в которые рассыпался тёмный заклинатель.<br><br></div><div>Помня клубящуюся пелену в том камне, Тан Цзэмин неосознанно потянул руку, желая взять один из них, но не успел он коснуться вершины, как его рука была перехвачена жесткой хваткой Цзина.<br><br></div><div>Внимательно смотря на него своими тёмно-зелёными глазами, мужчина чуть наклонился к мальчику, говоря:<br><br></div><div>– Никогда не трогай вещи тех, кто сошел с истинного пути. Не марай свои руки, понял?<br><br></div><div>Увидев слабый кивок, Цзин отстранился, вновь поворачиваясь к женщине.<br><br></div><div>~~~<br><br></div><div>– Тёмные заклинатели сильнее совершенствующихся по пути меча? – спросил он Сяо Вэня, чуть развернувшись к нему.<br><br></div><div>Лекарь неспешно шел рядом, заложив руки за спину. Глубоко втянул воздух, он ответил:<br><br></div><div>– Всё относительно. Нельзя судить о силе двух противоположностей. Те, кто следует по праведному пути, должны жить достойно, чтобы переродиться в хорошей жизни, а те, кто идут по пути тьмы, живут лишь раз, – Сяо Вэнь остановился на лунном мосту, глядя на грушевые деревья, уже тронутые позолотой наступающей осени. – Душа человека подобна монолиту, а тёмное искусство молоту – оно разбивает душу, камень за камнем откалывая от неё куски. В конце не останется ничего, что могло бы спасти таких людей. У тёмных совершенствующихся нет правил, поэтому они и становятся на тёмный путь, соблазнённые и опьянённые этим чувством, но за всё по итогу приходится платить. Они жадны до власти и устремлений, поэтому тратят частицы своей души на могущественные техники. Те, кто ступает по пути меча, могут лишь трижды использовать капли своей души, тогда как тёмные заклинатели не остановятся ни перед чем.<br><br></div><div>Тан Цзэмин внимательно посмотрел на него:<br><br></div><div>– Три капли?<br><br></div><div>Позади них раздался низкий ровный голос:<br><br></div><div>– От души безвредно можно отделить лишь три частицы: для оружия, камня и своего чжаньшоу, – Гу Юшэнг подошел ближе, вставая по другую сторону от Тан Цзэмина.<br><br></div><div>Сяо Вэнь обернулся, улыбаясь уголками губ и радуясь в душе, что мужчина всё-таки принял его приглашение, хоть и пришел с опозданием.<br><br></div><div>Тан Цзэмин опустил глаза, раздумывая над сказанным весь оставшийся путь.<br><br></div><div>Они неспешно прошли ещё несколько улиц, разговаривая на разные темы и обсуждая увиденное, пока не остановились на длинной площади, которая вела к храму. Уже вечерело и по всему городу зажглись огни. На самой площади было много людей, но это место отличалось от главной площади города, на которой всегда было шумно от галдящих людей. В этом же месте, казалось, даже время течет куда медленней, вместе с неспешными движениями людей: никто никуда не спешил, не кричал и не бегал.<br><br></div><div>Завидев такую разительно отличающуюся картину, Тан Цзэмин напрягся, спрашивая:<br><br></div><div>– Что это за место?<br><br></div><div>Сяо Вэнь чуть повернул голову, отвечая с мягкой улыбкой:<br><br></div><div>– Это храм Плывущих облаков.<br><br></div><div>Они подходили всё ближе, рассматривая высокое строение.<br><br></div><div>– Такой высокий…<br><br></div><div>– Да, для того, чтобы быть ближе к небу, даосские храмы строятся высокими башнями – шиэр гуань². В народе говорят «тот, кто желает наблюдать за звёздами, должен подняться в гуань».<br><br></div><div>Комплекс построек, прилегающих к храму, состоял из четырех главных па́год³ по всем сторонам света, нескольких павильонов и множества маленьких домов на задней их части, в которых жили монахи. Каждая па́года и павильон имели различные названия в зависимости от предназначения. В самом центре располагался дворец Небесного Благословения, чьи стены были покрыты росписями молитв и рисунками, рассказывающими об истории небожителей и бессмертных. Основной сюжет настенной росписи был посвящен тому, как великая Богиня спасает рыбаков на реке Лиюй, огибающей Яотин.<br><br></div><div>– Перед тем, как отправиться в море, моряки приходят сюда, чтобы просить Небесную Императрицу Мацзу – покровительницу моря – защитить их от бед и послать богатый улов. В храме можно увидеть множество красочных изваяний Божеств и святых, но так как Яотин торговый город тесно связанный с водой, большинство местных поклоняется именно ей, чтобы Лиюй не вышла из берегов, – рассказывал Сяо Вэнь, пока Тан Цзэмин рассматривал фреску с Богиней.<br><br></div><div>Гу Юшэнг окинул прохладным взглядом высокую крышу с загнутыми краями, покрытую чёрно-красной черепицей, на которой были расположены высеченные фигурки драконов с колокольчиками, призванные отгонять злых духов, и повернулся к своим спутникам:<br><br></div><div>– Идёмте.<br><br></div><div>Внутри храма Небесного Благословения крыша поддерживалась большими алыми колоннами, на которых также были изображены истории и легенды почитаемых Божеств. Монахи, в широких бледных даопао, сидящие по периметру, принимали подношения, учтиво кланяясь и ведя тихие разговоры, наставляя людей. Вокруг витали запахи благовоний, а вода, что была здесь самым громким источником звуков, мерно капала с дланей двенадцати Божеств в небольшой источник посреди зала. Люди опускали в него свои руки, после прикасаясь ко лбу.<br><br></div><div>Пройдя мимо них через зал, все трое остановились перед большим павильоном.<br><br></div><div>– Это зал поклонения предкам, – сказал Сяо Вэнь.<br><br></div><div>Тан Цзэмин сделал шаг назад, натыкаясь спиной на Гу Юшэнга, который, положив руку ему на плечо, завёл его внутрь.<br><br></div><div>Как только они прошли через большие алые двери, всех троих окатила мягкая волна из запахов сожженных трав и еды, которые являлись подношениями у подножия ступеней ведущих наверх, где были расположены величественные статуи мужчины и женщины. Они были безликие и высеченные из белого нефрита, сидящие на коленях с чуть склоненными головами, смотря вниз на пришедших.<br><br></div><div>– Отец и мать, – на грани слышимости пояснил Сяо Вэнь.<br><br></div><div>Тан Цзэмин вдруг почувствовал сильную боль где-то в груди. Неизвестно откуда взявшаяся, она отступила так же быстро, как и пришла, оставляя после себя тянущее чувство, расползавшееся по всему телу.<br><br></div><div>– Я знаю, что ты не помнишь своих родителей, но ты должен чтить память о них и совершать подношения в виде благовоний и золота, чтобы они могли хорошо жить в Диюе и знать, что их помнят, – Сяо Вэнь опустился на колени, безмолвно веля Тан Цзэмину следовать за собой.<br><br></div><div>Лекарь раскрыл свою небольшую сумку и высыпал две горсти золота в габбровую чашу, которая тут же вспыхнула, пожирая монеты пламенем и оставляя после себя жженный едкий запах. После этого он поджег благовония и, расставив их по бокам, низко почтительно поклонился, складывая руки перед собой.<br><br></div><div>Тан Цзэмин смотрел на всё это чуть приподняв плечи, стараясь не вдыхать запах плывущих благовоний и трав, которые окутали разум, покрывая его словно пеленой. Он был настолько растерян, что упустил из вида то, что Сяо Вэнь говорил о его родителях так, словно точно был уверен в их смерти.<br><br></div><div>Голос лекаря мягко плыл, рассказывая о правилах и догмах, которых должен придерживаться праведный господин. Тан Цзэмин слушал его, пребывая где-то внутри себя, и лишь рассеяно кивал на все слова мужчины.<br><br></div><div>Ему хотелось домой.<br><br></div><div>– Обожествлённый и почитаемый предок присматривает за своей семьей даже после смерти; покровительствует ей, принимает от неё молитвы и подношения, продолжая быть владыкой в семье, – Сяо Вэнь выпрямил спину и повернулся к мальчику. – Ты должен чтить своего отца и тогда он поможет тебе на твоём жизненном пути.<br><br></div><div>– У меня уже есть тот, кто помогает мне, – ответил Тан Цзэмин, поднимая глаза на безликие статуи.<br><br></div><div>– Это разные вещи, – рядом с ними опустился Гу Юшэнг, бросая в чашу горсть золота.<br><br></div><div>Он не поклонился предкам, а лишь окинул взглядом фигуры отца и матери ничего не выражающими глазами.<br><br></div><div>Тан Цзэмин смял похолодевшими пальцами полы халата на своих коленях и повернул голову к Сяо Вэню.<br><br></div><div>– Чтобы уважать своих предков и быть сыновним человеком, ты должен чтить память своего родного отца, – произнёс лекарь, смотря на него. <br><br></div><div>Тан Цзэмин поджал губы и отвернулся, смотря прямо перед собой глазами, в которых постепенно скапливался туман, делая их мрачными.<br><br></div><div>____________________<br><br></div><div>1. Лунный мост: *здесь должна быть картинка*, но сайт не пропускает.<br><br></div><div>2. Храм Двенадцати. Также 观 (гуань) переводится как: смотреть на, глядеть, наблюдать, созерцать.<br><br></div><div>3. Па́года – буддистское или даосcкое сооружение культового характера. <br><br></div>
