<div>Спустя три дня выматывающего труда материалы для корзин были готовы.<br><br></div><div>Вспоминая, чему его учил старик Мо, Лю Синь обчищал лозы от сучков и наростов, расположившись на циновке во дворике и то и дело чихая от пыли. Тан Цзэмин же сидел на ступенях, обняв колени, и наблюдал за ним. <br><br></div><div>Чувствуя его внимательный взгляд, Лю Синь всеми силами старался удержаться от нервного ёрзанья.<br><br></div><div>Спустя некоторое время, когда прутья для первой корзины были готовы, Лю Синь выдохнул и принялся стучать по разболевшимся плечам. Заметив перед собой тень и подняв глаза, он увидел чашу с водой, что протягивал ему Тан Цзэмин.<br><br></div><div>– Спасибо, – Лю Синь неуверенно протянул руку и сделал пару глотков.<br><br></div><div>Видя, что мальчишка так и не уходит, он неловко кашлянул и принялся перебирать прутья. Тан Цзэмин опустился рядом с ним на колени, продолжая внимательно следить за его руками.<br><br></div><div>«Эх... дети от природы такие любопытные», – улыбнулся про себя Лю Синь, но тут же отмахнулся от этой мысли.<br><br></div><div>В эти пару дней он избегал Тан Цзэмина как мог, стараясь ничем не показывать своего нежелания находиться с ним рядом.<br><br></div><div>«Мне всё равно, мне всё равно, мне всё равно».<br><br></div><div>Лю Синь повторял это раз за разом: когда Тан Цзэмин подавал ему воду, еду, усердно подметал полы, старался готовить, и каждый раз поднимал свои доверчиво распахнутые синие глаза, глядя на него снизу вверх, словно ища одобрения.<br><br></div><div>Из-за последнего Лю Синь старался и вовсе не смотреть на него, потому что от взгляда грустных больших глаз у него клокотало в горле, а иногда вовсе подступали слёзы. Сжимая кулаки под широкими рукавами, он чувствовал, как в такие моменты руки так и тянутся погладить мальчика по голове.<br><br></div><div>«Мне всё равно! Я просто должен больше работать, чтобы убраться отсюда! Мне нет дела ни до этого ребёнка, ни до кого бы то ни было ещё!»<br><br></div><div>Лю Синь продолжал убеждать себя изо всех сил, в душе понимая, что начнёт колебаться, стоит ему бросить взгляд на тихо сидящего рядом мальчишку.<br><br></div><div>– Айщ! – воскликнул он, запутавшись в прутьях и своих мыслях.<br><br></div><div>– Можно помочь? – спросил Тан Цзэмин, вновь подняв на Лю Синя глаза и осторожно берясь за тот же прут, что и он.<br><br></div><div>Жалостливый по своей природе, Лю Синь не мог заставить себя оттолкнуть мальчика. В конце концов, в чём тот был повинен, чтобы заслужить такое скотское отношение?<br><br></div><div>Этот мальчик ничего не сделал.<br><br></div><div>Пока что.<br><br></div><div>А сделает ли?<br><br></div><div>Лю Синь медленно перевёл на Тан Цзэмина внимательный взгляд. Рой мыслей закружился в голове. Растерянный, он мысленно рванулся вперёд поймав за хвост ту, что открывала единственную верную возможность избежать горьких последствий не только для него – для всего мира: если он заберёт Тан Цзэмина подальше отсюда и вырастит сам, то он не станет в итоге тем, кто разрушит весь мир. Если он позволит Тан Цзэмину прожить спокойную жизнь без вмешательства заклинателей и наставников, то всё может измениться. Мальчик, в конце концов, не виноват, что с ним и его семьёй поступили так жестоко. И стоило ли ему отплачивать обидчикам и сходить с ума до такой степени, чтобы уничтожать потом весь свет?<br><br></div><div>Глаза Лю Синя прояснились и впервые за два дня он честно и открыто улыбнулся Тан Цзэмину, кивнув:<br><br></div><div>– Можно.<br><br></div><div>Последующие дни пролетели за кропотливой работой. Лю Синь оказался способным учителем, но что ещё более немаловажно – у него оказался не менее способный ученик. Вспоминая по памяти плетение корзин, которому его обучил старик Мо, Лю Синь терпеливо объяснял всё Тан Цзэмину, который буквально схватывал налету.<br><br></div><div>Когда корзина была готова, Лю Синь радовался, блестя янтарными глазами, и всё никак не мог насмотреться на труд, который они впервые сделали своими руками. Корзинка получилась небольшой, но довольно крепкой – плотно сплетённые ивовые лозы не оставляли ни одной прорехи.<br><br></div><div>Гу Юшэнг слабо качал головой, ухмыляясь, тогда как Тан Цзэмин впервые за эти дни улыбнулся, глядя на Лю Синя.<br><br></div><div>– Эту я не продам, нам и самим пригодится, – кивнул Лю Синь, с видом ценителя осматривая корзинку со всех сторон.<br><br></div><div>Последующие изделия быстро находили своих покупателей, и вскоре у большинства горожан было по плетёной корзине.<br><br></div><div>Часть денег Лю Синь сразу отдал Гу Юшэнгу, как плату за кров и еду. Затем, поблагодарив нового друга, он всё же выбрал дом неподалёку и в тот же день переехал. Тан Цзэмина он взял с собой, так как Гу Юшэнг взглядом напомнил ему о том разговоре, да и мальчик не доставлял никаких неудобств. День проходил за днём, и вскоре заказов стало так много, что корзины Лю Синя начали продавать и в соседнем городке. Поскольку они были сделаны из крепких местных ив, отличавшихся особой плотностью, на них появился большой спрос. На заработанные деньги Лю Синь отремонтировал крышу их обветшалого дома, заплатив паре юнцов по несколько серебряных монет, и купил добротную одежду для себя, Тан Цзэмина и Гу Юшэнга, который поворчал, но всё-таки принял подарок. Со временем горожане стали уважительней относиться к Лю Синю, видя, как он много работает и заботится о мальчике, который в свою очередь был покладистым и умным, везде следуя за своим опекуном. Некоторые поговаривали, наблюдая за ними, что это нашедшийся отец мальчика, который прибыл из большого города под столицей. Лю Синь, прознав об этих слухах, только закатил глаза и усмехнулся:<br><br></div><div>«Я максимум старший брат».<br><br></div><div>Однако в мире полном заклинателей мало кого волновал человеческий возраст, поскольку даже на вид двадцатилетний юнец мог оказаться тысячелетним бессмертным. Слухи всё не угасали, и вскоре Лю Синь вовсе перестал обращать на них внимание, махнув рукой.<br><br></div><div>Сварливая старуха скрипела от злобы. Видя настроение местных по отношению к этим двоим, она улыбалась сквозь зубы, пытаясь подмаслиться к новоиспечённому плетельщику и его подмастерью. Но стоило Лю Синю лишь заметить взгляд Тан Цзэмина, что всякий раз при виде этой женщины темнел и становился цветом как тёмное синее море в шторм, он отворачивался и уходил прочь, утягивая его за собой.<br><br></div><div>Вскоре наступила зима.<br><br></div><div>Денег, заработанных Лю Синем и Гу Юшэнгом, хватило, чтобы привести их дома в более обжитый вид. Больше не было студёных сквозняков, гуляющих по комнатам, словно в поле, а полы не мокли от дождей и моросящего снега. Денег хватало и на еду, и на одежду. Гу Юшэнг тоже начал продавать и брать заказы, в том числе и с соседнего городка. Казалось, он будто очнулся от долгого сна и стал больше работать, а не шататься без дела в кузне с вечно холодной печью. Распрямившийся и выглядящий более статно, Гу Юшэнг то и дело ловил заинтересованные взгляды от молодых дев, отвечая им тем же.<br><br></div><div>Решив подождать до середины лета, чтобы подкопить денег на хорошую жизнь где-нибудь подальше, Лю Синь продолжал спокойно жить, ведя тихую скромную жизнь вместе с Тан Цзэмином.<br><br></div><div>Наступила весна, и город расцвёл вместе с ней.<br><br></div><div>Люди приподняли головы и стали больше трудиться, постепенно восстанавливая свои дома, ремесло и город, используя ивовую древесину, заразившись от странной троицы энтузиазмом. В конце улицы даже открылась небольшая винная лавка, куда за парой чарок рисового вина полюбил заходить Гу Юшэнг.<br><br></div><div>Однажды и Лю Синь решил попробовать местного вина, а после, согнувшись в три погибели, опустошал желудок за таверной, чувствуя похлопывания по спине от Тан Цзэмина и Гу Юшэнга.<br><br></div><div>Даже тот обезумевший бродяга, которого встретил Лю Синь, проснувшись под тем навесом, начал подрабатывать разнорабочим и перестал просить милостыню. Зачастую его можно было встретить жующим свежие баоцзы¹ и всё так же рассматривающим прохожих.<br><br></div><div>Тан Цзэмин немного подрос и уже не выглядел таким худощавым. Он не знал, когда его день рождения, и Лю Синь, припоминая, что события одиннадцатилетней давности произошли именно зимой, предложил дату в середине января. Торговцы, что ездили в соседний городок, привезли по просьбе Лю Синя несколько книг для Тан Цзэмина, и он стал обучать его чтению и каллиграфии.<br><br></div><div>Первое время Тан Цзэмин не знал, как обращаться к Лю Синю, а услышав городские слухи и как другие зовут тех, кто о них заботится, однажды позвал его:<br><br></div><div>– Ифу².<br><br></div><div>В ту ночь Лю Синь долго раздумывал о судьбе мальчика. Он знал, каково это – быть совсем одному и испытывать горечь к клейму «сирота». А потому позволил Тан Цзэмину называть себя так, решив отгородить его от той боли. Всё равно он скоро повзрослеет и поймёт, что к чему, выбрав для него новое обращение.<br><br></div><div>Вскоре Лю Синь и сам не заметил, как привязался к Тан Цзэмину. Тот, пусть и молчаливый большую часть времени, был умён и послушен. Спустя время окончательно осознав и привыкнув, что есть и другая сторона жизни, где тебя не колотят за малейший проступок, на лице Тан Цзэмина можно было всё чаще заметить улыбку, адресованную ему. Стараясь помогать во всём, в чём мог, он быстро всему учился и иногда пропадал с Гу Юшэнгом в кузне. <br><br></div><div>Лю Синь терялся в догадках, иной раз глядя на Тан Цзэмина: как такой покладистый мальчик мог вырасти в монстра, погубившего весь Свет?<br><br></div><div>Качая головой на эти мысли, Лю Синь успокаивал себя тем, что он ни в коем случае не допустит этих событий. Он будет заботиться о нём, наставлять, и никогда не допустит того, чтобы Тан Цзэмин встал на тёмный путь.<br><br></div><div>«Я стану твоей семьёй. Я ведь тоже совсем один в этом мире». <br><br></div><div>Их лёгкая жизнь закончилась в одну из летних ночей, когда в город заявились разбойники. Судя по всему прознав, что в соседнем городке дела идут на подъём, они пришли поживиться нажитым честными горожанами.<br><br></div><div>Городской колокол в ту ночь не умолкал до самого рассвета.<br><br></div><div>На фоне накрывшего городок хаоса и вспыхнувших первых домов на окраине, улицы заполонили крики перепуганных женщин и плач детей.<br><br></div><div>Мигом подлетев с постели, Лю Синь столкнулся в дверях с только что проснувшимся Тан Цзэмином и, схватив его за рукав, ринулся прочь.<br><br></div><div>Огненный шар, закинутый в окно одним из разбойников, разбился о пол и тут же пожрал своим огнём ближайший проход.<br><br></div><div>– Назад! – крикнул Лю Синь, отступая и загораживая собой Тан Цзэмина.<br><br></div><div>Развернувшись, они бросились к заднему дворику, но там их уже ждал рослый мужчина с ятаганом наперевес.<br><br></div><div>– Хо-хо, кто тут у нас? Плетельщик, верно? – мужчина осклабился, закидывая лезвие на плечо и медленно заходя в дом. – Не о тебе ли слухи ходят, парень?<br><br></div><div>Тан Цзэмин крепко держал Лю Синя за руку, без страха глядя исподлобья на разбойника. В полумраке казалось, что в тёмно-синих глазах зарождается штормовая волна. <br><br></div><div>Лю Синь кинул взгляд в соседнюю комнату, в которой припрятал пару металлических прутьев, изготовленных Гу Юшэнгом.<br><br></div><div>– Что у нас тут за маленькая шавка? – расхохотался стоящий напротив них разбойник, переводя взгляд на Тан Цзэмина. – Ты посмотри-ка, взгляд как у дикого зверёныша, да только клыки пока что коротковаты!<br><br></div><div>Лю Синь прижал к себе Тан Цзэмина за плечи и обернулся, увидев ещё двоих, заходящих в дом.<br><br></div><div>Мужчины в тёмных одеждах стряхнули с себя огонь, словно тот был перьями пуха, медленно обступая Лю Синя и Тан Цзэмина по кругу.<br><br></div><div>– А не подрезать ли ему когти, уж больно взгляд свирепый, – хмыкнул один из мужчин, доставая охотничий нож.<br><br></div><div>Тан Цзэмин медленно приподнял уголок губ и опустил голову чуть ниже, потемневшими глазами уставившись на пришедших. Он уже собирался сделать шаг на них, когда его прервал голос:<br><br></div><div>– Мои попробуй обрежь, – низко и угрожающе раздалось из темноты.<br><br></div><div>Лезвие длинного меча разрезало мрак, словив на себе блики огня.<br><br></div><div>Гу Юшэнг ринулся вперёд и, скомандовав:<br><br></div><div>– Вниз!<br><br></div><div>Перерубил всех троих одним ударом.<br><br></div><div>Лю Синь, припав к полу, смотрел на меч, зажатый в руке мужчины, и не мог поверить своим глазам.<br><br></div><div><em>Меч одного из пяти великих генералов.<br><br></em><br><br></div><div>– Генерал Гу... – неверяще позвал он, медленно поднимая взгляд на Гу Юшэнга.<br><br></div><div>– Сейчас не время! – схватив его и Тан Цзэмина за шкирку, Гу Юшэнг поднял их с пола и ринулся на задний двор, где взволнованно перетаптывалась пара лошадей. <br><br></div><div>– Забирайтесь!<br><br></div><div>– Я никогда... – замешкался Лю Синь.<br><br></div><div>Шикнув, Гу Юшэнг приподнял его и закинул на пегую лошадь, после чего подошёл к гнедой.<br><br></div><div>Лю Синь хотел было протянуть руку, чтобы помочь Тан Цзэмину забраться, но тот в один прыжок взмыл вверх и устроился впереди него, подхватывая уздцы. Чуть помешкав, он повернулся и передал их Лю Синю.<br><br></div><div>И хотя Лю Синь никогда ранее не ездил верхом, он отчего-то словно почувствовал связь с животным, которое ещё недавно в волнении переступало копытами, а тут вдруг замерло под ним, будто ожидая команды.<br><br></div><div>Мягко погладив лошадь по белой гриве, Лю Синь, сказав Тан Цзэмину держаться крепче, сорвался с места, выезжая со двора и мчась по улицам города вслед за Гу Юшэнгом.<br><br></div><div>Отовсюду слышались крики и звуки погрома. Стараясь не смотреть на ад, развернувшийся в некогда мирном городке, Лю Синь сжал зубы, крепче вцепляясь в поводья. Спрыгни он сейчас с коня и попытайся помочь, то не продержится и минуты против вооруженных крепких бойцов, тем самым подставив под удар и Тан Цзэмина. В бессилии поджав губы, он уставился в спину скачущего впереди Гу Юшэнга, который словно не замечал ужасной картины, оставаясь глухим к чужим крикам.<br><br></div><div>Уже почти на выезде из города они увидели, как знакомого им всем человека с разных сторон обступили разбойники, наставив на него ятаганы. Им оказался тот молчаливый разнорабочий.<br><br></div><div>– Помоги ему! – внезапно крикнул Лю Синь Гу Юшэнгу.<br><br></div><div>Выругавшись, Гу Юшэнг натянул поводья, заставляя лошадь встать на дыбы и, достав меч, снёс головы сразу двоим разбойникам.<br><br></div><div>– Так и будешь таращиться, твою мать?! – гаркнул он, на что разнорабочий, будто отмерев, тут же одним движением резво вскочил на коня, садясь позади всадника.<br><br></div><div>Гу Юшэнг разрубил привязь чужих лошадей, уводя двоих из них следом.<br><br></div><div>Сорвавшись с места, четыре лошади стремглав проскочили горящие ворота, оставив пылающий город позади и, растворились в ночной темноте.<br><br></div><div> </div><br><div>༄ ༄ ༄<br><br></div><div> </div><br><div>На горизонте брезжил рассвет, когда они остановились перевести дух в подлеске у небольшой реки.<br><br></div><div>Спешившись, Лю Синь ринулся к Гу Юшэнгу и со всех сил толкнул его в грудь. В ответ на что тот даже не шелохнулся.<br><br></div><div>– Мы могли им помочь! – выкрикнул Лю Синь.<br><br></div><div>В его ушах то и дело раздавался плач и крики людей, тяжестью ложась на сердце. Ещё вечером, засыпая в своей постели, он и подумать не мог, что увидит мёртвые тела горожан, только вчера беседовавших с ним на улицах города. Картина была такой жуткой, что до сих пор стояла перед глазами.<br><br></div><div>– Мы сами едва спаслись! – рявкнул в ответ Гу Юшэнг.<br><br></div><div>– Да ну? Ты способен перерубить троих людей одним взмахом своего меча, и говоришь мне, что не смог бы расправиться с кучкой проходимцев? – Лю Синь поджал губы, с негодованием глядя на мужчину.<br><br></div><div>– А ты не заметил ничего странного? – прищурился Гу Юшэнг, делая шаг в его сторону.<br><br></div><div>Лю Синь отступил, с непониманием смотря на него.<br><br></div><div>– Они использовали заклинание огня, – пояснил тот, вскинув брови. – Если ты не заметил, они входили и выходили из пламени так, будто вовсе не замечая его. Да, я смог бы справиться с тремя и даже десятью. Но я не смог бы расправиться с тем, кто призвал этот огонь. Не покинь мы город, к утру уже были бы мертвы. <br><br></div><div>Гу Юшэнг перевёл внимательный взгляд на Тан Цзэмина, осматривая его на предмет ранений, после чего вновь повернулся к Лю Синю и хмыкнул.<br><br></div><div>Лю Синь закрыл рот и не стал больше спорить. Повернувшись к Тан Цзэмину, он осмотрел его с ног до головы и спросил:<br><br></div><div>– Ты в порядке? – Получив кивок в ответ, Лю Синь посмотрел на стоящего к ним полубоком молчаливого мужчину, который прижимал к груди что-то завёрнутое в парчовую ткань.<br><br></div><div>– Что им вообще нужно было от тебя? – с недоумением поинтересовался он.<br><br></div><div>Разнорабочий обернулся к нему, по-прежнему храня молчание. Взгляд его был странным, будто смахнувшим с себя долгий морок. Впервые за всё это время Лю Синь увидел осознанный взор этого человека. Раньше он казался ему... слегка не в себе. Словно покрытыми дымкой глазами он только и делал, что смотрел на прохожих.<br><br></div><div>– Ладно... – Лю Синь выдохнул и зарылся пятернёй в волосы. – Что нам делать дальше?<br><br></div><div>– Мы направляемся в Яотин. – Гу Юшэнг подошёл к реке и начал наполнять бурдюк водой.<br><br></div><div>– И что там? – Лю Синь снял с седла лошади такой же и опустился рядом с ним.<br><br></div><div>– Пока не знаю, – чуть помедлив, ответил Гу Юшэнг, – но всяко лучше, чем оставаться здесь.<br><br></div><div>– Ты упоминал какие-то пески, – вспомнил Лю Синь.<br><br></div><div>Всё также сидя на корточках, Гу Юшэнг кивнул чуть в сторону.<br><br></div><div>Встав, Лю Синь осмотрел место, куда он указывал.<br><br></div><div>Серыми песками оказалась иссушенная земля, разрозненная огненными трещинами, что простиралась до самого горизонта, покрывая собой некогда обширные цветущие поля.<br><br></div><div>– Эти земли называются Проклятыми не просто так. – Гу Юшэнг подошёл ближе.<br><br></div><div>– Ты хочешь сказать, что вот эту землю пересекали торговцы на телеге? Как? – удивился Лю Синь. По всем законам логики повозка должна была попросту сгореть, а кони рухнуть замертво от лижущего их копыта пламени. Потерев лоб, он спросил: – И как это собираемся сделать мы?<br><br></div><div>– Всё дело в колёсах той повозки.<br><br></div><div>Лю Синь нахмурился, непонимающе взирая на Гу Юшэнга.<br><br></div><div>– Они сделаны из чёрного железа. Этот металл не подвержен огню, он не накаляется. – Гу Юшэнг развернулся и указал на двух лошадей, что стояли на привязи у дерева. – Я смастерил подковы из того же материала, но он слишком тяжёлый, так что именно по этой причине повозка ходила всего раз в три дня. Я взял подковы и весь имевшийся у меня чёрный металл с собой, – указал он на увесистый мешок на коне, – но мне нужно время.<br><br></div><div>– Чёрный металл? Откуда он у тебя? И как ты его ковал? – напрямую спросил Лю Синь, внимательно глядя на Гу Юшэнга. Он помнил, что доспехи пяти великих генералов состояли именно из этого металла.<br><br></div><div>– Неважно, – отмахнулся Гу Юшэнг, собираясь отойти.<br><br></div><div>– Тот меч... – начал было Лю Синь ему в спину, на что тот быстро обернулся и тяжёлым голосом предупредил:<br><br></div><div>– Не болтай.<br><br></div><div>Проводив его взглядом, Лю Синь опустился возле реки, зарываясь руками в короткую траву.<br><br></div><div>Существовало пять великих мечей, описанных в книге. Их отличительной чертой был императорский герб на эфесе – золотой дракон, опоясывающий филигрань, изо рта которого лилось пламя, расчерчивая весь меч до самого острия. Духовные силы пяти генералов, которые носили те самые мечи, могли подпитывать это пламя и тогда никто не знал им равных в бою. Но меч Гу Юшэнга был словно обессиленным – линия пламени была пустой. Лезвие было пересечено лишь тонкой багряной полосой, подобно броду высохшей реки.<br><br></div><div>Не было никаких сомнений, Гу Юшэнг – один из пяти великих генералов, сражавшихся за империю в великой войне пару десятков лет назад бок о бок с Императором, за что и был удостоен титула и назван его братом. Вот только... что он забыл в этом месте, ведь был тем самым наставником главного героя, встретившим его уже после Севера?<br><br></div><div>«Он сражался за отца Тан Цзэмина и за его княжество одиннадцать лет назад?» – раздумывал Лю Синь, глядя на воду перед собой. Он помнил, что генерал Гу упоминался в книге лишь вскользь, как один из наставников главного героя и как князь восточных земель. Но ни предыстории, ни кем он был – описано не было.<br><br></div><div>Глубоко вздохнув, Лю Синь понял, что настала пора убираться куда подальше. Решив, что доберётся с ними до ближайшего большого города, а после скроется вместе с Тан Цзэмином, он кивнул самому себе.<br><br></div><div>Поднявшись с земли и отряхнувшись, Лю Синь направился к Тан Цзэмину, который внимательно наблюдал за тем, как Гу Юшэнг орудует молотом и подковами.<br><br></div><div>Увидев приближающегося Лю Синя, Тан Цзэмин тут же потерял интерес к генералу и направился ему навстречу. Лю Синь улыбнулся, погладив его по макушке, и вместе с ним отошёл к лошадям, не замечая взгляда разнорабочего, что стоял чуть поодаль, оперевшись о дерево и внимательно следя за всей троицей.<br><br></div><div>__________________ <br><br></div><div>1. 包子 – небольшие пирожки с начинкой, приготовленные на пару. </div><br><div>2. 义父 – человек, заботящийся о воспитании и повседневных нуждах подопечного (названый отец).</div>
