Мо Ишэн надулся и перешел к разговору о прошлом. Янь Хайань не очень хорошо помнил, что произошло в то время, поэтому просто терпеливо слушал его.
Мо Ишэн сказал:
— Жаль, что господина Суня больше нет в городе В. Иначе вы могли бы часто навещать его, чтобы лучше узнать его. Не знаю, может, у него охрана лучше. Помнишь те картины, которые мы потеряли? Мне до сих пор так грустно, когда я думаю о них.
Охрана здания не очень хорошая, и готовые картины студентов часто продаются уборщиками или другими заинтересованными лицами за десять или двадцать юаней. Картины Янь Хайаня и Мо Ишэна не раз выбрасывали или крали.
Янь Хайань знал, что несколько картин Мо Ишэна были выброшены его одноклассниками, и именно он помогал возвращать их обратно, но Мо Ишэн до сих пор не знает об этом.
Он посмотрел на Мо Ишэна сверху вниз, глаза которого ярко блестели, как будто он смотрел на редкое сокровище. Он не удержался и осторожно погладил лоб Мо Ишэна:
— Спи, не играй со своим телефоном.
Мо Ишэн страдальчески покрутился под одеялом:
— Я не могу заснуть.
— Лучше закрой глаза и отдохни. Я разбужу тебя в девять часов утра. Тебе нельзя спать до обеда, — Янь Хайань встал и выключил для него свет. — Спокойной ночи.
После долгой болтовни было уже одиннадцать часов. Было темно. Во дворе горела лишь тусклая лампочка, из-за чего люди едва могли видеть, куда идут. Янь Хайань размял шею и снова посмотрел на комнату Сунь Яня. Свет внутри не был включен. Но ему было все равно. После беготни в течение дня он тоже устал, поэтому вместо того чтобы лечь спать, он был готов понежиться в горячем источнике.
Луна светила ярко, а звезды беспорядочно сияли на небосводе. Весеннее равноденствие только что прошло, и погода еще не стабилизировалась, но слегка холодный воздух наполнен первоначальной жизненной силой. Приятный запах холодного воздуха очень свеж. Здесь не так шумно, как в городе ночью. Здесь очень тихо. Наверное, чтобы позаботиться о них, У Ниншу предусмотрительно установила над бассейном две лампочки. Янь Хайань снял полотенце, отложил его в сторону и, проверив температуру воды, нашел место, где мог спуститься.
Бассейн был неглубоким. Он доходил ему только до груди. Поэтому он сел чуть дальше, чтобы вода доходила до плеч, прислонился к каменной стене и испустил долгий вздох облегчения.
Его мозг немного расслабился, и он почувствовал себя вновь наполненным энергией. Так было всегда, все эти годы. Он должен снова и снова находить себе занятие, чтобы занять свой ум. Только постоянно контролируя себя, он может быть тем, кто он есть сейчас.
Глядя на ситуацию в тот день, он подумал, что выставка Ли Цин должна быть как-то связана с ассоциацией. Было бы лучше, если бы эта выставка была выбрана в Муниципальном художественном музее. Конечно, это не невозможно. На самом деле это хорошо, если есть возможность присоединиться к ассоциации. Ресурсы значительно расширятся. Но Мо Ишэн слишком предвзято относится к ассоциации. Даже если он сможет присоединиться к большинству из них, он не хочет...
Янь Хайань в трансе смотрел на лампочки над головой, как вдруг услышал какой-то звук. Он повернулся и посмотрел на ворота ограды. Сунь Янь, который был одет только в брюки и тапочки, держа банное полотенце в руках, открыл ворота ограды и боком вошел внутрь.
Янь Хайань: «...»
Сунь Янь: «...»
Учитывая первоначальное намерение больше не иметь контакт с этим человеком, Янь Хайань должен был встать и выйти в это время. Но чтобы он не выбрал, он не хотел даже двигаться, в такой удобной ситуации его разум все еще был несколько расслаблен. Поэтому он сказал:
— Господин Сунь, я выйду после того, как немного отмокну. Пожалуйста, подождите.
Сунь Янь стоял у двери и не двигался. Вероятно, он колебался, войти ему или выйти. Но когда он услышал, что Янь Хайань сказал свое решение первым, характер молодого господина внезапно вышел из-под контроля.
Ему всегда уступали дорогу другие. Когда это он хотел освободить место для других?
Сунь Янь закрыл дверь за собой. И без того душившие ладаном ворота ограды не выдержали его мощной силы. Они ударились об ограду и повисли на одной петле, свободно раскачиваясь. Он подошел к краю бассейна и вызывающе сказал:
— Но я хочу окунуться сейчас. Может, ты уйдешь?
Янь Хайань безучастно смотрел вперед, не обращая на него внимания.
На мгновение они встретились взглядами. Ни один из них не уступал. Казалось, что воздух наполнен запахом пороха. Сунь Янь улыбнулся, положил банное полотенце на забор и начал снимать брюки.
Янь Хайань: «...»
Фигура Сунь Яня оказалась даже лучше, чем ожидалось. У него отчетливые шесть кубиков на животе, гладкие и выпуклые, как кирпичики, а линии русалки с обеих сторон красиво сжимаются ниже пупка, источая мужское обаяние. Льняные брюки уже сами по себе очень свободны, но в это время, когда завязки были ослаблены, брюки легко соскользнули до конца. Под ними на Сунь Яне ничего не было. На этот раз он был полностью обнажен. То, что было у него между ног, колыхалось при каждом его движении. Это вещь казалась тяжелой и огромной.
Похоже, он был очень уверен в своем теле. Он совсем не стесняется быть голым перед другими. Затем он отбросил штаны в сторону и одним шагом шагнул в горячую воду.
При этом на воде появилась рябь, и Янь Хайаня обрызгался водой. Он молча протянул руку и вытер лицо. В его голове проплывали бесчисленные невидимые слова. Содержание слов было набрано разными шрифтами с цензурой: «Проклятье, бесстыдник!»
* * *
Автору есть что сказать:
Сунь Янь: Я хороший человек.
Янь Хайань: Я никогда не видел, чтобы кто-то так стремился выдать себе карточку хорошего человека.
Сунь Янь: О, ты не удовлетворен тем, что увидел?
Янь Хайань: Бесстыдник...
֍֍֍
