Дальнейшее развитие событий скорее походило на мыльную оперу. Двое молодых людей из семьи Сунь, игравшую важную роль в местном бизнесе и начинавшую с недвижимости, не растерялись и не лишили свою фамилию столь высокого положения. Несмотря на то, что у них были родственники, всячески им помогавшие, эти братья уже были достойны восхищения.
— Будь с ним осторожен, — Ли Цин предостерегающе указала на Янь Хайаня. — Сунь Линю без разницы, что делает его брат — он поможет ему в любом случае, поэтому с ними точно лучше шутить. Сунь Яню лишь бы поразвлечься, поэтому его не заботят моральные принципы от слова совсем. Его не волнует, с кем спать — с женщинами или мужчинами, он просто делает это со всеми подряд. Сейчас за ним увязался Сюй Кэ, и я понятия не имею, как он смог с ним связаться, но главное, что пока Сунь Янь Ишэна трогать не будет, и тебе придется хорошенько его спрятать. Так Сунь Янь сам о нем забудет, а тебе нужно просто немного подождать.
Янь Хайань устало потер лоб — почему ему так везет на подобных людей?
— Понял, спасибо.
Ли Цин попыталась его утешить:
— Нет никакой гарантии, что это повторится в будущем, но тебе стоит просто к такому привыкнуть.
Чем ярче индустрия, тем больше в ней грязи. Янь Хайань был к этому готов, но не знал, с чем ему предстояло столкнуться в будущем. С Мо Ишэном все было совсем иначе.
Выйдя из галереи Ли Цин, Янь Хайань принес в студию те же десерты. И, конечно же, он получил теплый прием от девушек.
Их студия не занималась систематическим обучением, но позволяла взрослым, заинтересованным в создании репродукций известных картин, рисовать под руководством инструкторов. Для этого не нужно было быть особенно умелым, так что все работники были студентами Академии изобразительных искусств, для которых это было низкооплачиваемой подработкой. Иногда рабочих рук не хватало, поэтому Янь Хайань тоже работал вместе с ними, а Мо Ишэн помогал ему, если его это интересовало. В особенности он любил работать с детьми, которых приводили родители, — с ними он всегда мог хорошо провести время.
— Ишэн еще не спустился? — спросил Янь Хайань, оставив часть сладостей на стойке, за которой сидела девочка. — Он уже обедал? Та отрицательно покачала головой.
— Нет, господин Мо еще в студии.
Янь Хайань удрученно вздохнул. Не только младшая сестра, но и он сам прекрасно знали характер Мо Ишэна. Пока он рисует, он не отвлекается на мир вокруг него. Оглядев студию, Янь Хайань решил, что с проведением занятий пока помогать было не нужно, и поднялся на второй этаж по винтовой лестнице.
Там была светлая полупустая комната с полуиндустриальным дизайном. Потолок ее не был украшен специально, стены были белыми, а картины висели на них бок о бок, словно играя роль декораций. Окна от потолка до пола на южной стороне занимали всю стену, а в углу стоял трехместный диван. Место его расположение было довольно-таки странным, будто его кто-то туда бросил, а потом про это забыл. Но стоит кому-либо туда сесть, так на него тут же падет солнечный свет, и перед ним откроется невероятный вид на прекрасные полотна.
У другой стены стоял большой квадратный бревенчатый стол, заваленный бумагой для записей.
Мо Ишэн сидел у окна, поставив перед собой мольберт с холстом и сосредоточенно рисуя. Янь Хайань не стал его сразу беспокоить, а просто положил на стол десерты и полиэтиленовый пакет с банкой колы. Потом он принялся разбирать черновики на столе — все они были эскизами. Видимо, художник собирался разрисовать большую сцену. Автор придерживался академических, классических принципов живописи, композиция произведения была достаточно продуманной, и в нем присутствовали красивые образы, коих было настоящее множество. Но от этого картина не казалась перегруженной и хаотичной, ведь в ней соблюден был некий комфортный баланс энтузиазма творца.
Янь Хайань подошел к дивану за Мо Ишэном и сел, наблюдая за процессом рисования. Только когда солнечные лучи переместились на некоторое расстояние, художник понял, что ему пора заканчивать. И тогда Янь Хайань оторвал его от дела:
— Ишэн, пойди и поешь чего-нибудь.
Мо Ишэн обратил на него внимание и потер ладонь, а затем и лицо. Он выглянул в окно и отвернулся.
Янь Хайань встал с дивана и подошел к столу, чтобы взять напиток и пирожное, а потом, кажется, заранее предугадывая ответ, спросил:
— Ты еще не ел?
— Я не думал, что сейчас уже так поздно, — Мо Ишэн отложил в сторону кисть с палитрой, и, стоя рядом с Янь Хайанем, снова потер пальцы и лицо. На нем остались мазки краски, из-за чего Ишэн выглядел беззащитным.
Янь Хайань с неохотой вытер ее с художника, протянув свою руку к нему, а потом сказал:
— Иди, вымой руки и поешь пирожные.
Мо Ишэн послушно пошел в ванную, а Янь Хайань засучил рукава и сложил использованные ручки и кисточки с мольберта в металлическое ведро для мытья, стоявшее у его ног. В нем было полведра моющего средства, и Янь Хайань, посмотрев на него, подумал, что его можно было использовать еще несколько раз.
В комнате внезапно зазвучала приглушенная фортепианная музыка. Янь Хайань поднял голову, чтобы осмотреться, и додумался вытащить телефон Мо Ишэна, застрявший в щели между диванными подушками и оказавшийся там неизвестно каким образом.
Мо Ишэн ничего не говорил о том, что, возможно, вместо него на звонки будет отвечать Янь Хайань. Тот просто взглянул на незнакомый номер и взял трубку.
— Алло, кто это?
— Это Ишэн? — Мужчина на другом конце провода, казалось, специально понизил голос, что создавало немного двусмысленную атмосферу. — Как продвигается работа над картиной?
В голове Янь Хайаня мелькали образы один за другим, и он вдруг понял, кем был звонивший человек, а потом вежливо к нему обратился:
— Господин Сунь.
После минутного молчания Сунь Янь высокомерно спросил:
— Вы кто?
Янь Хайань понятия не имел, откуда у него был номер Мо Ишэна, и поэтому был обеспокоен, но старался хотя бы внешне сохранять спокойствие.
— Я друг Мо Ишэна, он сейчас в ванной. Что-то случилось, господин Сунь?
— О, я вас помню. Это вы были с ним в тот день? — Сунь Янь рассмеялся. — А где находится ваша студия?
— Господин Сунь хочет посмотреть картину? — Янь Хайань тоже улыбнулся. — Хорошо, Ишэн сделает специально для вас ее черновой вариант. Так будет не слишком поздно, чтобы господин Сунь мог принять решение после ее просмотра, но пока еще рановато для того, чтобы ее получить.
Даже через микрофон непринужденность в словах Сунь Яня была очевидна:
— Вы же прекрасно понимаете, зачем я хочу к вам зайти, так что не мешайте мне.
Янь Хайаню оставалось только устало потереть переносицу, однако голос его был все таким же по-деловому терпеливым и доброжелательным:
— Нет, не понимаю.
Сунь Янь усмехнулся:
— Ничего страшного. Передайте господину Ишэну, что я навещу его в ближайшие дни.
Не дав Янь Хайаню возможности ответить, он тут же повесил трубку.
Тот посмотрел на телефон и, вздохнув, сказал:
— Как же с ними тяжело...
