<div>Глава 22. Записи ответного удара талантливого пушечного мяса (22)</div><div> </div><div>Конечно, Чи Сяочи ничего не знал о гневе Господа Бога.</div><div> </div><div>Всего за одно утро он закончил запись всех трёх песен. </div><div> </div><div>Для Чэн Юаня, человека с настолько безупречной музыкальной базой, единственной возможной проблемой могло стать то, что они не смогут идеально продемонстрировать качество его голоса с ограничениями компакт-диска.</div><div> </div><div>В тот день обедом угощал Чэн Цзянь. Присутствовали Су Сюлунь и несколько сотрудников. Чи Сяочи сопровождал их на протяжении всего времени и грациозно ел еду палочками.</div><div> </div><div>Он мало говорил и был тих, что контрастировало с его прекрасными техническими навыками.</div><div> </div><div>Су Сюлунь всё больше и больше ценил своего младшего. Во время еды он постоянно заботился о нём и даже дал ему несколько советов. </div><div> </div><div>Его советы не имели ничего общего с музыкой как таковой, а скорее касались межличностных отношений, деловых контактов и тому подобных вещей, касающихся работы.</div><div> </div><div>Чи Сяочи серьёзно слушал, молча отмечая их.</div><div> </div><div>Чэн Цзянь всё это видел.</div><div> </div><div>Попрощавшись с Су Сюлунем, Чэн Цзянь отвёз Чи Сяочи домой, болтая с ним по пути. </div><div> </div><div>– Ты никогда раньше не проявлял интереса к таким вопросам, как межличностные отношения.</div><div> </div><div>Чи Сяочи приоткрыл окно, не давая кондиционеру в машине работать на полную мощность и не допуская образования водяного пара на лобовом стекле. </div><div>– Господин Су полон энтузиазма, мне следует у него поучиться.</div><div> </div><div>– Он даже согласился помочь нам проверить систему видеонаблюдения. Подобные вещи обычно не входят в его обязанности. </div><div> </div><div>Чи Сяочи спросил: </div><div>– Им удалось его найти?</div><div> </div><div>Чэн Цзянь, чья тема разговора была сорвана, немного смутился: </div><div>– … Они проверили, но не нашли человека, о котором ты говорил.</div><div> </div><div>061 также подтвердил это заявление: «Я тоже проверял. На самом деле не было никого похожего».</div><div> </div><div>Чи Сяочи нисколько не удивился. Он откинулся на спинку сиденья, думая: «Конечно же, я снова ошибся». </div><div> </div><div>Чэн Цзянь увидел усталость на лице младшего брата. Он знал, что запись – утомительная работа. Его сердце немного смягчилось, но рот остался таким же непреклонным, как всегда. Он приказал: </div><div>– Закрой глаза, отдыхай.</div><div> </div><div>Чи Сяочи послушно закрыл глаза. На заднем сиденье он натянул одеяло, расстелил его, а затем завернулся в него, как суши-ролл.</div><div> </div><div>Сердце Чэн Цзяня задрожало от милых действий его младшего брата. Вспоминая всё пережитое им за последние несколько дней, он чувствовал, что всё произошло слишком внезапно, но также был этому рад. </div><div> </div><div>… К счастью, его брат вовремя очнулся от страстной несбыточной мечты.</div><div> </div><div>Такие люди, как Ян Байхуа, выглядели нежными и безобидными, но на самом деле были чрезвычайно эгоистичными. Очевидно, что ему не нравился Чэн Юань, больше всего он любил самого себя.</div><div> </div><div>Он хотел, чтобы Чэн Юань остался, но не за счёт активного участия в жизни Чэн Юаня, а за счёт подстрекательства, вырвав Чэн Юаня из круга его первоначальных друзей и превратив в человека, полностью зависимого от него самого. </div><div> </div><div>Он защищал свою младшую двоюродную сестру Ян Сяоянь не из-за их глубоких родственных отношений, а потому, что «если она попадёт в беду, ему будет трудно защитить себя», а Ян Сяоянь знала его позорный секрет.</div><div> </div><div> И сам он был некомпетентным старшим братом. Он, очевидно, заранее заметил так много знаков, но не подумал найти своего младшего брата и хорошенько поговорить с ним, только пытался разлучить двух влюблённых, что, естественно, привело к прямо противоположному эффекту, не оставив ему другого выбора, кроме как беспомощно наблюдать, как они становятся всё ближе и ближе.</div><div> </div><div>Если бы не тот жилищный инцидент, вызвавший конфликт между Ян Байхуа и Чэн Юанем, Чэн Цзянь вряд ли сумел бы представить, что произошло бы потом.</div><div> </div><div>Всю дорогу домой Чэн Цзянь много думал.</div><div> </div><div>У суши-ролла на заднем сиденье глаза были закрыты во время отдыха, но он не чувствовал себя сонным.</div><div> </div><div>Сильно светило полуденное солнце. Закрыв глаза, можно было увидеть только полосу ярко-красного цвета: вены освещены светом, пробивающимся сквозь полупрозрачные веки. </div><div> </div><div>Но через мгновение полоса раздражающего красного постепенно исчезла.</div><div> </div><div>У Чи Сяочи было такое чувство: «… Лю Лаоши».</div><div> </div><div>«Вот так вы сможете отдохнуть немного удобнее, – рядом с его ухом прозвучал низкий голос 061. – Пока не думайте о других вещах».</div><div> </div><div>Чи Сяочи сказал: «Я был сосредоточен на том, чтобы понежиться на солнышке».</div><div> </div><div>061: «… Но вы хмурились».</div><div> </div><div>Чи Сяочи с закрытыми глазами сыграл мошенника, спокойно сказав: «Я медленно превращаюсь в вяленое мясо».</div><div> </div><div>061: «… Кашель».</div><div> </div><div>Чи Сяочи: «Если хочешь смеяться, просто смейся. Не нужно сдерживаться».</div><div> </div><div>061 рассмеялся. От его приятного смеха уголки рта Чи Сяочи слегка приподнялись.</div><div> </div><div>Вернувшись домой, Чи Сяочи, как обычно, два часа играл на фортепиано, затем спустился вниз и приготовил попкорн, чтобы поесть, пока будет смотреть фильм сегодня вечером.</div><div> </div><div>Но по сравнению с досугом Чи Сяочи жизнь некоторых людей была не такой хорошей.</div><div> </div><div>Ян Сяоянь опустила голову, когда вошла в столовую через юго-восточную дверь, где было меньше всего движения.</div><div> </div><div>Она попросила порцию маленьких пельмешек и выбрала тихий уголок, чтобы сесть их. Прежде чем успела сделать хотя бы пару укусов, она услышала отрывки приглушённых нетерпеливых разговоров, возникающих вокруг неё. </div><div> </div><div>– … Она, это она.</div><div> </div><div>– Но ты ведь не можешь знать её в лицо?</div><div> </div><div>– Тебе нужно видеть её лицо лично? Всё было Weibo. Она удалила фотоальбом, но, похоже, кто-то оказался на шаг впереди и сделал снимок экрана.</div><div> </div><div>– … Это действительно она, в прошлом году я даже сидела с ней вместе на уроке марксизма. </div><div> </div><div>– Поклонники Тан Хуань тоже довольно сумасшедшие. Целая толпа людей пришла в наш институт и устроила перегрузку пропускной способности нашего веб-сайта, бесконечно осыпая её оскорблениями. Я попыталась сказать несколько хороших слов о нашем институте и получила более дюжины личных сообщений с проклятиями.</div><div> </div><div>– Чья это вина, куча крысиного дерьма…</div><div> </div><div>После нескольких кусочков Ян Сяоянь больше не могла есть. Собираясь встать и уйти, она увидела, как в столовую вошла девушка из её комнаты общежития и случайно посмотрела ей в глаза. </div><div> </div><div>Девушка подошла: </div><div>– Ян Сяоянь, консультант ищет тебя. Он хочет, чтобы ты посетила его офис.</div><div> </div><div>Ноги Ян Сяоянь превратились в желе. Она инстинктивно бросилась наутёк и побежала.</div><div> </div><div>Девушка крикнула ей сзади: </div><div>– Куда ты идёшь? … Эй! Я передала сообщение, как и было сказано, так что всё сделано, хорошо?!</div><div> </div><div>Ян Сяоянь не осмелилась слушать дальше, быстро выбежав из столовой. </div><div> </div><div>Она не осмелилась вернуться в общежитие, особенно в кабинет консультанта. За свои девятнадцать лет жизни Ян Сяоянь впервые почувствовала искреннюю панику, страдание, отчаяние и сожаление. Множество эмоций душили её, и она не могла дышать.</div><div> </div><div>Наконец, Ян Сяоянь села на корточки у двери склада спортивного инвентаря, рыдая и набирая номер отца: </div><div>– Папа, папа, приходи скорее… У меня проблемы, я умоляю тебя, пожалуйста, приходи скорее…</div><div> </div><div>В тот вечер Чи Сяочи намеренно не наедался слишком сильно, оставив место в желудке для попкорна. </div><div> </div><div>061 не знал, смеяться или плакать над беззаботным отношением Чи Сяочи: «Неужели нет проблем с тем, чтобы не обращать внимания на этот вопрос?»</div><div> </div><div>Чи Сяочи парировал: «Что может случиться?»</div><div> </div><div>В тот день синяя полоса, показывающая уровень сожаления, резко выросла на 10 очков. После этого Ян Байхуа звонил ему несколько раз, но Чи Сяочи проигнорировал его. </div><div> </div><div>В то время Чи Сяочи думал, что Ян Байхуа, этот любящий «лицо» человек, только что поругался с ним и нуждался в некотором времени. Не было причин полагать, что он так быстро перевернул новую страницу. Что-то определённо должно было случиться.</div><div> </div><div>Разумеется, сообщение Ян Байхуа подтвердило подозрения Чи Сяочи: «Мои родители теперь знают о нас».</div><div> </div><div>Чи Сяочи сказал 061: «Ха, я так и знал».</div><div> </div><div>Сразу после этого он дружески ответил Ян Байхуа: «Поздравляю с успешным «выходом из шкафа»». </div><div> </div><div>Ян Байхуа долго не отвечал. Чи Сяочи мог даже представить выражение его лица. Должно быть, он выглядел так, как будто съел муху.</div><div> </div><div>Его следующее сообщение пришло через несколько минут. «Они действительно злы».</div><div> </div><div>Чи Сяочи: «О». </div><div> </div><div>Ян Байхуа рассердился: «Тогда ты был тем, кто меня совратил». </div><div> </div><div>Чи Сяочи опубликовал отчёт Американской психологической ассоциации о невозможности попытки изменить чью-то сексуальную ориентацию в его отношении и рационально обсудил с ним: «Я мог бы тебя совращать, но не смог бы сделать ничего, чтобы у тебя встал».</div><div> </div><div>Ян Байхуа снова на некоторое время замолчал. На этот раз он, должно быть, сильно испугался.</div><div> </div><div>По сравнению с Чи Сяочи, который с энтузиазмом играл с Ян Байхуа, 061, на самом деле, чувствовал себя не очень оптимистично.</div><div> </div><div>Судя по первоначальным воспоминаниям Чэн Юаня, старая пара Ян, особенно мать, ни в коем случае не были «экономичными лампами».</div><div> </div><div> К неудовольствию 061, Чи Сяочи выразил свое понимание: «Я знаю. В конце концов, тот, кто может придумать идею позволить своему родному сыну служить бесплатной «уткой» [1] в течение нескольких лет только для того, чтобы вся его семья могла иммигрировать, действительно талантливый человек».</div><div> </div><div>061 сказал: «Но вы только что вступили в период карьерного роста». </div><div> </div><div>Чи Сяочи потёр подбородок, говоря сам с собой: «Да. Для Чэн Юаня это действительно проблема».</div><div> </div><div>061 продолжил свой анализ: «Ситуация изменилась, и их отношение, естественно, также изменилось: когда Чэн Юань находился в ужасном положении, это семья Чэн приходила просить их о помощи, и семья Ян также планировала воспользоваться этим. Можно считать, что обе семьи получили одинаковую выгоду. Но сейчас семья Ян находится в невыгодном положении. Ради Ян Сяоянь они могут попытаться угрожать вам любовным романом, который у вас был с Ян Байхуа».</div><div> </div><div>«Угрожать?»</div><div> </div><div>061 сказал: «Вы только что вступили в период карьерного роста и всё ещё должны учитывать свой общественный имидж. Босоногие не боятся тех, кто в обуви [2], кто знает, что они сделают». </div><div> </div><div>Этот мир очень похож на изначальный мир Чи Сяочи. Радужные флаги развевались по всему интернету, но в реальной жизни принятие гомосексуализма было не очень распространено. Среди звёзд, открыто признавших свою сексуальную ориентацию, многие пострадали от того, что компании их «похоронили» [3]. </div><div> </div><div>После минутного размышления Чи Сяочи сказал что-то очень многозначительное: «Кто ходит босиком, а кто в обуви, ещё предстоит решить». </div><div> </div><div>После этого он позвонил Чэн Цзяню и рассказал ему всю историю.</div><div> </div><div>Чэн Цзянь не очень удивился, услышав это, но всё же внутренне выругался: </div><div>– Я понимаю. Брат поможет тебе…</div><div> </div><div> – Брат, это не мелочь, поэтому я не хочу скрывать это от тебя, – сказал Чи Сяочи, – но… на этот раз я хочу разобраться с этим самостоятельно.</div><div> </div><div>Чэн Цзянь был немного ошеломлён. Он ответил несколькими «ан» и «ах», повесил трубку и долго в оцепенении смотрел во французские окна. </div><div> </div><div>… Как Сяо Юань из его семьи успел так быстро вырасти?</div><div> </div><div>Это действительно произошло очень быстро, как будто в одночасье.</div><div> </div><div>Увидев, что Чи Сяочи повесил трубку, 061 очень заинтересовался: «Поскольку вы планируете справиться с этим самостоятельно, почему вам нужно было изо всех сил стараться говорить об этом Чэн Цзяню?» </div><div> </div><div>«Многие люди чувствуют, что сердца членов семьи связаны, поэтому есть много людей, обучающих всевозможным трюкам для общения с начальниками, одноклассниками, коллегами и друзьями, но очень мало людей учат ладить с членами семьи. На самом деле, в процессе общения с семьей очень важны разговоры, – сказал Чи Сяочи, – выступление – это только первый шаг».</div><div> </div><div>Этот внезапный привкус «куриного супа» для души немного смутил 061, но, оглядываясь назад, он нашёл это несколько странным.</div><div> </div><div>Эти слова Чи Сяочи были не для него самого, скорее, казалось, что он специально кому-то что-то объяснял.</div><div> </div><div>Однако Чи Сяочи больше не говорил о своих мыслях, поэтому 061 больше не спрашивал.</div><div> </div><div>Точно так же человек и система ждали глубокого вечера, прежде чем задёрнуть шторы, выключить свет и устроиться с попкорном, чтобы посмотреть фильм ужасов.</div><div> </div><div>С того момента, когда они в последний раз вместе смотрели фильмы ужасов, 061 накопил некоторый опыт. Как только призрак появлялся, он проявлял инициативу, чтобы уменьшить громкость. </div><div> </div><div>После того, как он проделал это дважды, Чи Сяочи сказал: «Что ты делаешь? Ты смотришь на меня свысока, да?»</div><div> </div><div>061: «Разве вы не боитесь?…»</div><div> </div><div>Чи Сяочи сказал: «Если ты хочешь отключить звук, просто отключи его. Ты же не думаешь, что такие туманные страхи на самом деле пугают, не так ли?»</div><div> </div><div>061 вернул громкость на нормальный уровень. </div><div> </div><div>В этот момент привидение маленькой девочки внезапно выскочило из-под машины и схватило главного героя за ногу.</div><div> </div><div>Чи Сяочи вскрикнул в голос, его крик звучал даже ужаснее, чем крик главного героя.</div><div> </div><div>Он с грустью сказал: «Лю Лаоши, я никогда не думал, что ты такой учитель. Где твоя педагогическая этика?»</div><div> </div><div>061 на самом деле не ожидал, что предыдущий и следующий испуг будут так близки друг к другу, но он также привык к ролевой игре с Чи Сяочи. Он согласился с этим, сказав: «Этот учитель заботился о таком количестве учеников, но это – первый раз, когда кто-то сказал, что мне не хватает учительской этики». </div><div> </div><div>Чи Сяочи подтвердил: «У тебя нет учительской этики».</div><div> </div><div>061 увеличил громкость.</div><div> </div><div>Чи Сяочи немедленно сказал: «Учитель, я был неправ. Пожалуйста, дайте мне ещё один шанс стать хорошим человеком».</div><div> </div><div>061 и Чи Сяочи болтали о том, о сём больше часа. Фильм ужасов закончился весёлой болтовней и смехом.</div><div> </div><div>Вымывшись и вернувшись в постель, Чи Сяочи проверил уровень сожаления Ян Байхуа и обнаружил, что он уже достиг 80.</div><div> </div><div>Чи Сяочи такой результат совсем не удивил.</div><div> </div><div>Ненависть явно более эффективна, чем любовь, в поощрении негативных эмоций, таких как «сожаление». </div><div> </div><div>Кажется, что он что-то придумал и спросил 061: «Разве никто никогда не играл так же, как я?»</div><div> </div><div>061 сказал: «Насколько я знаю, никто».</div><div> </div><div>Чи Сяочи стало любопытно: «Почему?»</div><div> </div><div>061 сказал: «Страх того, что ситуация выйдет из-под контроля, страх потерпеть неудачу в окружении персонажа, страх того, что уровень сожаления не будет рассчитан таким образом, и, следовательно, они потратят свои усилия и едва ли не добьются успеха». </div><div> </div><div>Но Чи Сяочи спросил: «Именно так. Тебе не кажется, что с этим что-то не так?»</div><div> </div><div>«… Такой менталитет должен быть нормальным».</div><div> </div><div>«Я говорю не о менталитете. Я говорю о количестве, – Чи Сяочи подпёр голову, закинув руку назад. – У людей есть тысяча разных граней: импульсивный, спокойный, не заботящийся о последствиях, чрезмерно осторожный, адреналиновый наркоман, безопасный и самоуверенный, жестокий, кроткий, решительный, нерешительный… Есть разные люди. Но почему мне кажется, что чрезмерно осторожные личности всех этих хозяев созданы по одному и тому же шаблону?»</div><div> </div><div>От слов Чи Сяочи затылок 061 резко похолодел. </div><div> </div><div>Это предположение не было совершенно немыслимым, потому что 061 понял, что, не считая опыта других систем, все хозяева, которые у него были раньше, имели очень похожие личности.</div><div> </div><div>… Все они были слабыми, нерешительными, робкими людьми, которые вряд ли нарушили бы какое-либо правило.</div><div> </div><div>Но вскоре 061 нашёл разумное объяснение. </div><div> </div><div>061 сказал: «Но система выбрала вас. Как бы вы объяснили это?»</div><div> </div><div>Чи Сяочи не мог ответить на этот вопрос: «Да…»</div><div> </div><div>В этот момент зазвонил сотовый телефон Чэн Юаня. Это был незнакомый номер.</div><div> </div><div>Чи Сяочи небрежно ответил: </div><div>– Здравствуйте, кто это?</div><div> </div><div>Человек на другом конце провода был мужчиной средних лет, который говорил с сильным акцентом: </div><div>– Это Чэн Юань? Я отец Ян Байхуа.</div><div> </div><div>Чи Сяочи действительно хотел повести себя немного игриво и сказать: «Какое совпадение, я тоже». </div><div> </div><div>Но он оставался сдержанным, сохраняя мягкое и нежное отношение, полностью в образе хорошего ребёнка: </div><div>– А, привет дядя. </div><div> </div><div>Судя по эху с другого конца вызова, другой абонент должен был включить громкую связь, и теперь у него должно быть более одной пары ушей, которые его слушают.</div><div> </div><div>Отец Ян Байхуа сказал: </div><div>– Ты завтра свободен? Твоя тётя хотела бы с тобой поговорить.</div><div> </div><div>Судя по воспоминаниям Чэн Юаня, отец Ян Байхуа был слаб и не играл никакой роли ни в каких семейных делах, только ставил еду на стол, в то время как мать Ян Байхуа была сильной стороной. </div><div> </div><div>Ясно, что с последней труднее справиться.</div><div> </div><div>Чи Сяочи не усложнил жизнь отцу Ян Байхуа, сказав: </div><div>– Хорошо, я выберу место. В прошлый раз дядя и тётя приезжали в город поиграть, а я не смог встретиться с вами двоими, так что, по крайней мере, мне придётся пригласить вас на обед завтра. Что касается деталей, таких как когда и где это будет, я свяжусь с Ян Байхуа.</div><div> </div><div>– Попроси своих родителей тоже прийти.</div><div> </div><div>– Мои родители очень заняты, посмотрю что можно сделать. Я не могу обещать, что они обязательно приедут. </div><div> </div><div>Этот искусный переход от гостя к хозяину уже вышел за рамки того, с чем мог справиться отец Ян Байхуа. Он мычал и бормотал долгое время, прежде чем, наконец, выдохнул «спасибо» и поспешно повесил трубку.</div><div> </div><div>061 спросил: «Вы пойдёте? В одиночестве?»</div><div> </div><div>Чи Сяочи сказал: «Разве у меня нет тебя?» </div><div> </div><div>061 сказал: «Когда придёт время, и они начнут суетиться…»</div><div> </div><div>У Чи Сяочи уже был план: «Они не смогут».</div><div> </div><div>Только на следующий день, когда они официально встретились, 061, наконец, понял, что слова Чи Сяочи «они не смогут» имеют двоякое значение. </div><div> </div><div>Во-первых, местом, которое он выбрал для встречи, был знаменитый панорамный ресторан «Небесный пейзаж», где средний стейк стоил 800 юаней. В чрезвычайно изысканной обстановке все заказывали и говорили тихими голосами. В тот момент, когда кто-то становился слишком громким, охранник с дубинкой на поясе должен был напомнить им, чтобы они успокоились.</div><div> </div><div>Во-вторых, если мать Ян Байхуа была свирепой, то Чи Сяочи – ещё более свиреп.</div><div> </div><div>Этот благородный темперамент Чи Сяочи, утончённый годами работы в шоу-бизнесе, был поистине экстраординарным, часто заставляя людей забывать о том, что он вышел из дома типа общежития. Это было низменное место, погружённое в суматоху, где жили самые разные люди и где они могли просто из-за головки чеснока положить руки на бедра и ругаться больше половины дня.</div><div> </div><div>В тот день Чи Сяочи привёл себя в порядок, без особой тщательности, но, по крайней мере, достаточно, чтобы соответствовать атмосфере ресторана.</div><div> </div><div>Он пришёл очень рано и заранее заказал все блюда.</div><div> </div><div>Все блюда, которые он заказал, были китайскими. Он был не настолько плох, чтобы усложнять жизнь матери Ян Байхуа в этом отношении. </div><div> </div><div>Когда Ян Байхуа и его мать вместе появились у входа в ресторан, Чи Сяочи поприветствовал их улыбкой.</div><div> </div><div>Впервые увидев Чэн Юаня, мать Ян Байхуа вовсе не думала о нём как о «маленьком, бессовестном, вонючем парне, соблазнившем её сына».</div><div> </div><div>Он выглядел не как смазливый и соблазнительный человек, которого она представляла. У Чэн Юаня были угольно-чёрные волосы без следов краски. На его шее и руках не было вульгарных украшений, только простые часы, которые были скромными во всех отношениях, кроме непомерной цены. Его кожа была белоснежной, а черты лица – изящными. Неизвестно, было ли это из-за его одежды, но он излучал томный благородный воздух как внутри, так и снаружи. На его лице сияла лёгкая улыбка, но было очень трудно сказать, о чём он на самом деле думал. </div><div> </div><div>Ян Байхуа был ошеломлён.</div><div> </div><div>Он никогда не видел, чтобы Чэн Юань был так хорошо одет.</div><div> </div><div>Вначале Ян Байхуа даже спросил Чэн Юаня, разве твоя семья не очень богата, почему ты до сих пор носишь только белые рубашки и джинсы?</div><div> </div><div>Чэн Юань самодовольно ответил: </div><div>– Я хорошо выгляжу в рубашках и джинсах. </div><div> </div><div>Ян Байхуа спросил об этом, но в глубине души он полностью осознавал, почему.</div><div> </div><div>… Чэн Юань сделал это, чтобы не оказывать на него давления.</div><div> </div><div>Точно так же, как сейчас, Чэн Юань, аккуратно одетый в маленький костюм, вызвал в Ян Байхуа смутное чувство угнетения, заставив его почувствовать себя на голову ниже.</div><div> </div><div>Он неловко позвал: </div><div>– Сяо Чэн. </div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа оценивала излишне элегантное убранство ресторана. Уже начав терять уверенность, она услышала два слова «Сяо Чэн», и только тогда увидев молодого человека, вежливо и скромно улыбающегося перед ней.</div><div> </div><div>Увидев, что Чи Сяочи пришёл один, мать Ян Байхуа потемнела лицом.</div><div> </div><div>Можно сказать, что это выражение совершенно отличалось от той сияющей улыбки, которая была у неё, когда она принимала предложение семьи Чэн о свадьбе Ян Байхуа и Чэн Юаня. </div><div> </div><div>Чи Сяочи это не волновало.</div><div> </div><div>Как человек из индустрии развлечений с сотнями тысяч антифанатов, он давно бы впал в депрессию, если бы его волновало, каким его видят другие.</div><div> </div><div>Он привёл мать и сына в личную комнату. </div><div> </div><div>Эта комната была отделена от внешнего мира бамбуковой занавеской, что делало её подходящей для разговора, но не для ссоры.</div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа также явно понимала, что это действительно не её родина. На мгновение она рассердилась. Сев, она сразу же спросила: </div><div>– Твои родители? Разве мы не договорились о встрече?</div><div> </div><div>Чи Сяочи ответил: </div><div>– Тётя, вчера я сказал дяде: «Я посмотрю». Мои родители очень заняты и в настоящее время не могут найти время приехать. Кроме того, я не считаю необходимым заставлять родителей разбираться в этой ситуации. Это проблема между взрослыми людьми, а не драка в средней школе.</div><div> </div><div>Эти слова заставили лицо Ян Байхуа позеленеть, а затем побелеть. Он заговорил, чтобы попытаться сменить тему: </div><div>– Чэн Юань, это место слишком дорогое. </div><div> </div><div>– Это не твои деньги. Плачу я, поэтому, конечно, мне пришлось отвести тётю в самое лучшее место, – Чи Сяочи улыбнулся матери Ян Байхуа. – Тётя, я заказал несколько блюд, ты должна попробовать. Если они вам не по вкусу, мы можем заказать что-нибудь другое.</div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа скорчила жёсткое лицо. Она не двигалась.</div><div> </div><div>Чи Сяочи полностью понял. </div><div> </div><div>Учитывая её отношение к нему, она, вероятно, уже слышала версию событий Ян Сяоянь и Ян Байхуа из их уст и знала, что он не собирался им помогать.</div><div> </div><div>Таким образом, в её глазах Чэн Юань, потерявший всякую ценность для использования, выглядел просто маленькой шлюхой, который привёл её сына на извилистую дорогу.</div><div> </div><div>В их семье не было никого, кто мог бы решить проблему Ян Сяоянь, но мать Ян Байхуа чувствовала, что её сына сбил с толку Чэн Юань, и она просто не могла понизить голос и подавить свой гнев, чтобы смиренно поговорить с таким человеком.</div><div> </div><div>Итак, Чи Сяочи прекрасно знал, какую тактику она будет использовать.</div><div> </div><div>Когда подали блюда, пока она не ела, Чи Сяочи ел, так как в любом случае тем, чье сердце сгорало от гнева, был не он.</div><div> </div><div>Ещё до того, как он сделал пару укусов, мать Ян Байхуа больше не могла сидеть спокойно: </div><div>– Сколько тебе лет?</div><div> </div><div>– Мне скоро исполнится двадцать три.</div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа усмехнулась: </div><div>– Ты в таком молодом возрасте, но всё равно можешь совершать такой ужасный поступок, как пристыдить кого-то до смерти и разрушить его жизнь.</div><div> </div><div>Чи Сяочи было любопытно: </div><div>– Как я испортил жизнь?</div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа сказала: </div><div>– Мужчина, делающий такие вещи с другим мужчиной, тебе не стыдно? Если бы каждый человек на Земле совершал такую ненормальную вещь, люди бы вымерли. </div><div> </div><div>Эти слова было неприятно слышать, но Чи Сяочи оставался спокойным и уравновешенным.</div><div> </div><div>Каждый в мире имеет право что-то ненавидеть. Кроме того, в возрасте матери Ян Байхуа её взгляды уже были высечены из камня. Чи Сяочи также не собирался обсуждать это с ней.</div><div> </div><div>Более того, Чи Сяочи считал, что это не настоящая причина её прихода.</div><div> </div><div>Разумеется, следующей фразой матери Ян Байхуа стало: </div><div>– Тебе необходимо помочь с делом Сяоянь.</div><div> </div><div>Про себя Чи Сяочи подумал: «Вот оно».</div><div> </div><div>… Это последнее препятствие для Чэн Юаня. </div><div> </div><div>Отношения Чэн Юаня с Ян Байхуа были неизменными. Семья Ян не могла смириться с этим. Таким образом, если он позволит семье Ян сохранить это влияние, это навсегда станет неприятным неудобством для Чэн Юаня.</div><div> </div><div>Только после преодоления этого препятствия можно будет считать, что он действительно преуспел в своей задаче. </div><div> </div><div>Он проглотил еду во рту, но его глаза были прикованы к Ян Байхуа: </div><div>– Что вы имеете в виду под «необходимостью»? </div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа: </div><div>– Я слышала от Байхуа, что ты из семьи Чэн. Вы двое какое-то время были вместе. Если это дело будет разоблачено, это станет позором для семьи Чэн.</div><div> </div><div>Чи Сяочи склонил голову набок с сомнением: </div><div>– Разоблачено? Кто это разоблачит?</div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа холодно сказала: </div><div>– Будет ли это разоблачено или нет, всё зависит от тебя. </div><div> </div><div>Узнав от Ян Сяоянь, что её сын превратился в гомосексуальный мусор, мать Ян Байхуа пришла в ярость, но также нашла способ решить проблему Ян Сяоянь.</div><div> </div><div>С её точки зрения, всем богатым людям нужно сохранять «лицо», поскольку их лицо было их жизнью, их лицо было величиной с гору. Встречи с другим мужчиной были вопросом, о котором их родственники и соседи перешептывались за спиной до конца жизни.</div><div> </div><div>Так что она была полностью уверена в своем успехе.</div><div> </div><div>Она видела много маленьких мальчишек того же возраста, что и Чэн Юань, и хотя они выглядели так, будто ничего не боялись на земле, все они были неопытными сваренными всмятку яйцами, которые в ужасе писались в штаны при малейшем испуге. </div><div> </div><div>Увидев, что Чи Сяочи молчит с пустым взглядом, она воспользовалась своим преимуществом: </div><div>– Ты певец, и твоя семья занимается бизнесом, поэтому, если твоя репутация будет испорчена…</div><div> </div><div>Чи Сяочи отложил палочки для еды и спокойно посмотрел на мать Ян Байхуа: </div><div>– Если моя репутация будет испорчена, я могу пойти учиться в зарубежную музыкальную академию. Если репутация моей семьи окажется подорвана, у нас есть бизнес за границей. Если наша репутация испортится среди наших родственников, мы сможем жить далеко от них и прервать контакты.</div><div> </div><div>Сказав это, он приподнял уголки губ: </div><div>– Но если ваша репутация окажется испорчена, куда вы сможете пойти? </div><div> </div><div>Череп Ян Байхуа как будто закололи булавки и иглы. Он недоверчиво уставился на Чи Сяочи.</div><div> </div><div>Чи Сяочи сиял от уха до уха, откинувшись на спинку сиденья: </div><div>– Я не могу быть геем сам по себе. У меня только половина боевых медалей, а другая половина – у тебя. В худшем случае репутация каждого будет испорчена одновременно, так что это может быть совершенно справедливо.</div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа никогда не думала, что Чи Сяочи на самом деле вообще не последует её плану и даже повернет слова назад, чтобы угрожать ей. У женщины даже вздулись синие вены. </div><div> </div><div>Лицо Ян Байхуа побледнело: </div><div>– Чэн Юань, моя мама просто волновалась. Она в возрасте, не угрожай ей.</div><div> </div><div>– Я тоже волнуюсь, – пожал плечами Чи Сяочи, – но как бы тревожно ни было, перед выходом из дома нужно спрятать хвост [4]. Я вижу, что тётя очень заботится о репутации, поэтому, конечно, мне нужно помочь ей обдумать некоторые вещи. В случае если ваша «хорошая репутация» будет распространяться, мне интересно, найдутся ли хоть какие-нибудь дамы, готовые помочь продолжить вашу семейную линию.</div><div> </div><div>Четыре слова «продолжит вашу семейную линию» резко ударили по слабому месту матери Ян Байхуа. </div><div> </div><div>Мать Ян Байхуа чуть не вскочила в ярости. Она в гневе заскрежетала зубами, проклиная его: </div><div>– Грёбаный пакет СПИДа!</div><div> </div><div>Эти три слова уже можно было считать для неё вполне цивилизованными. Что касается всего остального, то Чи Сяочи отказался описывать это. </div><div> </div><div>Короче говоря, это было очень питательно и полезно. </div><div> </div><div>Но ей удалось выкрикнуть всего пару проклятий, прежде чем она заметила, что вокруг воцарилась тишина.</div><div> </div><div>Все смотрели на неё с удивлением, от чего у женщины загорелись лицо и уши. Ей пришлось насильно подавить весь объем навыков, которые она изначально собиралась продемонстрировать. Можно было только вообразить масштабы её внутренних повреждений.</div><div> </div><div>Чи Сяочи оставался неподвижен, как гора: </div><div>– Тётя, нельзя так говорить о Ян Байхуа. </div><div> </div><div>Он опёрся рукой на стол и сказал: </div><div>– Кроме того, Ян Байхуа, ты только что сказал «угрожай». Ты не прав. То, что было сейчас нельзя считать угрозой. А вот это можно.</div><div> </div><div>Он посмотрел на мать Ян Байхуа и, сияя, сказал: </div><div>– Я знаю адрес вашей деревни. В прошлом году, когда я покупал вам питательные вещества, именно я их отправил.</div><div>Если вы осмелитесь поднять шум, я осмелюсь рассказать, что Ян Байхуа страдает эректильной дисфункцией. Я разошлю брошюры и плакаты из парчи, а если это не сработает, я могу вырезать памятник и поставить его у входа в вашу деревню. Я не против этого, просто не знаю, сможете ли вы, мадам, принять это.</div><div>______________________</div><div> </div><div>[1] 鸭子 [yāzi] – 1) утка, 2) диал. нога, 3) разг. проститут, жиголо.</div><div>[2] 光脚不怕穿鞋的 [guāngjiǎo bù pà chuān xié de] – «босоногие не бояться тех, кто в обуви». В значении: те, кому нечего терять, не боятся более сильных.</div><div>[3] Компания не расторгает договор, но при этом не даёт ресурсы или работу, по сути – перестает поддерживать.</div><div>[4] Хвост здесь относится к лисьему хвосту, в основном необходимость скрыть свои злые намерения.</div><div> </div>
