<div>Он с самого начала собирался сказать, что вспомнил только часть из них, как будто память к нему вернулась урывками. Но когда все вокруг стали такими серьёзными, принялись плакать и признаваться ему в своих страхах, что больше напоминало исповедь, он не знал, как сказать об этом, и был вынужден молча слушать.<br><br></div><div>По правде говоря, Ли Хаджин и понятия не имел, что члены группы так переживают за него.<br><br></div><div>Его эмоциональный интеллект не был достаточно развит, чтобы заметить их беспокойство.<br><br></div><div>Для Ли Хаджина было совершенно непонятно, что члены группы беспокоятся о нём, переживают, что он может снова пострадать, даже не зная подробностей того, через что ему пришлось пройти и что это была за боль. В том, что Ли Сихён и Ли Хаджин не возлагали на других никаких надежд, не ожидая помощи, они были очень похожи. Ли Хаджин никогда не верил в то, что нужно как-то стараться делать что-то для других. Он мог прикрывать свои действия такими словами, как забота и преданность, но в конечном итоге всё, что он делал, было только для себя.<br><br></div><div>Говоря прямо, он считал, что все люди были просто высокоорганизованными животными, живущими только для себя.<br><br></div><div>— Хён, ты… в порядке?<br><br></div><div>— Думаю, что да.<br><br></div><div>— О, слава Богу. Я так перепугался, что просто немного переборщил, ха-ха…<br><br></div><div>Иногда, когда Ли Хаджин смотрел в эти добрые глаза, всё остальное становилось совершенно неважным.<br><br></div><div>Мужчина слегка нахмурился от щекочущего ощущения, возникшего, когда его глаза встретились с глазами Раджуна, который ещё сильнее улыбнулся ему в ответ, а затем почувствовал на себе взгляды других членов группы, которые до этого были нормальными, но стали вдруг странными и непонятными.<br><br></div><div>Губы на его невыразительном лице шевельнулись.<br><br></div><div>— Я вас напугал? — спросил он, встречаясь взглядом с каждым из них. — Вам было страшно?<br><br></div><div>К нему вернулась не его память.<br><br></div><div>Ли Сихён уже никогда не сможет появиться на этом свете. Отчасти потому, что он уже исчез, а отчасти потому, что не хотел этого. Что это значит для тех, кто его знал, — горе или радость?<br><br></div><div>Впервые Ли Хаджин отчётливо ощутил, что это он действительно здесь представляет Ли Сихёна. 28-летний Ли Хаджин ушёл из этого мира, здесь остался только Ли Сихён, участник группы «Лемегетон». Факты, которые он уже знал и так, обрушились на него, словно тонна кирпичей.<br><br></div><div>В больничной палате повисла тишина, и после некоторого раздумья губы Хаджина мягко разошлись, проговорив:<br><br></div><div>— Не волнуйтесь. Этого не случится, — он улыбнулся. Улыбка была такой же милой, как и всегда в последнее время. — Даже если все мои воспоминания вернутся…<br><br></div><div>«…»<br><br></div><div>— Я останусь тем же человеком, что и сейчас.<br><br></div><div>Ему предстояло провести ещё один день в больничной палате, и он не мог заставить себя что-либо возразить на это.<br><br></div><div>Несмотря на заключение врача, что с ним всё в порядке, за исключением накопившейся усталости, и что его можно выписывать, члены группы и менеджер настояли на том, чтобы он остался в больнице ещё на денёк.<br><br></div><div>По крайней мере он сможет немного отдохнуть.<br><br></div><div>Вопреки ожиданиям Ли Хаджина, в палату хлынул поток посетителей, как будто их кто-то насильно втискивал внутрь.<br><br></div><div>Съёмочная группа дорамы, ставшая непосредственным свидетелем его обморока, беспокоилась с самого начала инцидента. Среди них был и режиссёр Пак Канджун, который по какой-то причине был глубоко взволнован. Он крепко схватил его за руку.<br><br></div><div>Режиссёр сказал, что впечатлён его профессионализмом и что он прирождённый актёр.<br><br></div><div>Только режиссёр не знал, что так на него повлияли внезапно нахлынувшие воспоминания, вызвав тем самым обморок, а Хаджин не подал виду, что ему нехорошо. Режиссёр ошибочно решил, что молодой человек так вжился в роль. Но, конечно же, он не знал всего этого. И когда Хаджин принялся отрицать свои заслуги, что это всё не так, режиссёру показалось, что парень просто скромничает.<br><br></div><div>Оба говорили на корейском, но, казалось, не могли понять друг друга. В конце концов Хаджин здраво рассудил, что в данном случае будет лучше промолчать, чем настаивать дальше.<br><br></div><div>Когда шумная съёмочная группа ушла, в палату к нему ворвался генеральный директор MR Entertainment Ли Сонджин.<br><br></div><div>— Кто ты по году рождения? — с серьёзным видом спросил мужчина, глядя на Ли Сихёна, который уже второй раз попадал в больницу после аварии, потеряв сознание. Поскольку наступил новый год и Ли Сихёну исполнилось 23, вероятно, по гороскопу он был быком. Шокированный, он замер.<br><br></div><div>— В этом году у него самджэ! — произнёс он потрясённо.<br><br></div><div><em>П.п.: Самджэ (삼재), или три несчастья — это трёхлетний цикл невезения, настигающий человека каждые девять лет и происходящий в зависимости от года рождения человека (на основе китайского гороскопа).<br><br></em><br><br></div><div>Он выглядел очень серьёзным, серьёзнее, чем когда-либо до этого. Он ещё раз недоверчиво покачал головой, начав рассуждать о том, что можно сделать, чтобы снять этот негатив. Увидев обеспокоенное выражение лица директора, его помощник тут же предложил нанять шамана. Кто-то должен был остановить эту безумную затею, но вместо этого все принялись согласно кивать. Воспитывавшемуся в своё время в христианской семье Хаджину, чувствовавшему всю нелепость разведённой вокруг него суеты, пришлось просто отмахнуться от всей этой ереси, не воспринимая её всерьёз.<br><br></div><div>Раз он ничего не мог с этим поделать, тогда…<br><br></div><div>Ли Хаджину оставалось смирно лежать в постели, пока над ним проводили ритуал благословения.<br><br></div><div>На следующий день его, наконец, выписали из больницы, и он вернулся к своей обычной жизни.<br><br></div><div>До камбэка оставалось чуть больше месяца, и тренировки стали ещё более интенсивными и адскими. Но как только к нему вернулась память Ли Сихёна, его пение и хореография стали заметно стабильнее, как будто его тело тоже всё вспомнило. Возможно, это был результат ежедневных тренировок до потери сознания, а может, его тело привыкло уже к этому.<br><br></div><div>Конечно, это не означало, что стыд Хаджина тоже исчез. Но всё же он почувствовал облегчение от того, что его хотя бы не будут критиковать за его посредственные способности.<br><br></div><div>В марте состоялась премьера дорамы.<br><br></div>
