<div>Глава 20. Не иметь пути<br><br>В ходе допроса члены следственно-оперативной группы внезапно отступили, оставив подозреваемого одного в комнате для допросов. Даже доктор Сун Жуй, который был известен как «ловец разума», покинул сцену. Такая ситуация весьма необычна.<br><br>Начальник бюро вскоре услышал эту новость и поспешил проверить ситуацию. Не различая, что синее, что красное, что чёрное, что белое [1], он сразу же отругал Чжуан Чжэня, прежде чем наконец попросить Сяо Ли взять его, чтобы он сам посмотрел видеозапись допроса.<br><br>Посмотрев видео, начальник бюро: «……»<br><br>Когда он безмолвно стоял, Сяо Ли все еще страстно объяснял: <br>– Начальник, вы это видите? Дело не в том, что мы бесполезны, просто враг слишком силен! За зеркалом вице-капитан Лю отошел в сторону, чтобы уклониться от него. Но как бы он ни двигался, Фань Цзяло все еще мог точно указать на него пальцем. И он всегда указывал точно на кончик носа, как если бы одностороннее зеркало стало просто обычным прозрачным стеклом. <br><br>– Только что я ходил в комнату для допросов, чтобы проверить. С односторонним зеркалом проблем нет. Кажется, что Фань Цзяло может не только видеть сквозь предметы, но и сквозь сердца людей. Наше внутреннее я и переживания так же ясны для него, как день. <br><br>– Начальник, вы опоздали и не попробовали воду в термосе, иначе бы вы начали сомневаться в реальности! Я воспроизводил эту сцену уже бесчисленное количество раз. Фань Цзяло никогда не трогал чашку. Он заставил воду стать горькой через барьер из твердой стали. Даже маг не обладает такой способностью. Я не могу найти никаких уловок, поэтому думаю, что действительно достаточно оснований полагать, что то, что он сказал раньше, правда. Он действительно экстрасенс, и он видел смерть Гао Ицзэ, когда общался с потусторонним миром.<br><br>– Духовная среда… экстрасенс? Как ты думаешь, в какую эпоху мы живем? Ты все еще веришь в подобные вещи? Продолжайте допрос, мы должны сегодня добиться прорыва в деле! – решительно приказал начальник бюро, но на самом деле его можно считать овцой в волчьей шкуре [2]. Он был руководителем этого отделения Бюро, поэтому, естественно, не мог признать, что верит в суеверие, но в его сердце уже возникло чувство страха. <br><br>Этот Фань Цзяло действительно довольно необычный. Каждый раз, когда молодой человек говорил, он заставлял людей чувствовать озноб, который поднимал мурашки по всему телу. Но он также действовал как магнит, пока хочет, он может немедленно привлечь внимание всех людей вокруг него.<br><br>Наблюдая за записью, начальник бюро заметил, что все внимание было приковано к Фань Цзяло, и он вряд ли мог бы отвести взгляд от его лица. Если такой эффект оставался при просмотре с экрана, насколько сильнее чувство тех, кто допрашивал его лицом к лицу?<br><br>Размышляя таким образом, начальник бюро не мог не ослабить строгость своего тона, сказав: <br>– Сяо Чжуан, не трать слишком много времени на беседы с доктором Сун, поспеши и продолжай допрос. Пока вы двое изучаете контрмеры, разум Фань Цзяло также должен анализировать ваши идеи. В настоящее время он побеждает. У него также устойчивый менталитет и ясное мышление. Даже в начале, когда у вас была продуманная стратегия, его слова оставались абсолютно закрытыми. Время, которое вы тратите сейчас, равно количеству возможностей, которые вы ему предоставляете, понимаешь?<br><br>Конечно, Чжуан Чжэнь и Сун Жуй понимали этот принцип. Два человека кивнули в знак согласия, собрали разбросанные по столу документы и приготовились снова сражаться.<br><br>Перед тем как покинуть офис, начальник бюро вдруг повернулся, чтобы сказать: <br>– Доктор Сун, если у вас есть время, вам лучше пойти в специальное учреждение и пройти психологическую оценку. Дело не в том, что мы вам не доверяем, а в том, что это требует официальная система, и мы ничего не можем с этим поделать. <br><br>Сун Жуй на мгновение застыл, а затем мягко и вежливо кивнул.<br>– Хорошо, начальник. После решения этого дела я обязательно пройду психологическую оценку. Я извиняюсь за беспокойство.<br><br>– Все нормально. Вы – один из наших людей. О каких неприятностях вы говорите? Это не будет для нас неудобством, – начальник бюро вышел из комнаты с улыбкой, но его тон и действия были немного неловкими.<br><br>Сяо Ли не осмелился высказать свое мнение по этому вопросу. На протяжении всего обмена он мог только оставаться тихим, как деревянный петух [3]. Чжуан Чжэнь остановился у двери, оглянулся на Сун Жуя и серьезно сказал:<br>– Доктор Сун, я верю в тебя.<br><br>Как лучший психолог, Сун Жуй мог легко обмануть любого эксперта, поэтому ему не нужно беспокоиться о прохождении психологической экспертизы. Основываясь на их личной дружбе, Чжуан Чжэнь был более чем готов поверить, что другая сторона хороший человек, который также понимает самодисциплину.<br><br>Сун Жуй молча кивнул, но никто не знал, о чем он действительно думал.<br><br>Все трое пошли обратно в комнату для допросов с толстой пачкой материалов. Их выражения лиц были уверенными, но их сердца колебались. Сяо Ли больше не мог сдерживать свои мысли и стал шептать:<br>– Лидер, позже, как мы откроем рот Фань Цзяло? Даже если мы сомневаемся в его словах, мы все равно не можем найти никаких доказательств или недостатков! Этот человек слишком неуловим!<br><br>Чжуан Чжэнь ответил: <br>– Попробуем метод допроса с «красным и белым лицами». Мы не противники Фань Цзяло, когда играем в психологические трюки, поэтому лучше использовать более прямые средства.<br><br>Так называемый метод «красного и белого лица» заключался в том, что из пары полицейских один играл роль «плохого» полицейского, чтобы выбить признание, а другой действовал как «хороший» полицейский, чтобы помочь подозреваемому найти различные оправдания в свою защиту. Хотя подозреваемый будет отвергать и бояться «плохого» офицера, он создаст непреодолимое чувство зависимости с «хорошим». <br><br>В последующем раунде допросов подозреваемый неосознанно снимет свою защиту и непреднамеренно скажет правду. На самом деле, этот метод допроса не применялся в течение длительного времени. С одной стороны, это слишком просто и грубо, а с другой – использование слишком большой силы при допросе стало бы более вероятным.<br><br>Сун Жуй немного скептически отнесся к этой технике и спросил: <br>– А что, если он не поддастся ни силе, ни убеждениям?<br><br>Чжуан Чжэнь решительно сказал: <br>– Тогда нам останется только использовать «тактику колеса» [4] и продолжать изматывать его, пока он не достигнет своего предела.<br><br>Сяо Ли внезапно почувствовал себя немного отчаявшимся и прошептал:<br>– Лидер, мы можем сражаться только в течение 24 часов, используя тактику колеса! Если мы не сможем заставить его открыть рот в этот срок, нам придется его отпустить. Если это произойдет, и он получит опыт участия в самой жестокой битве, то в следующий раз он, конечно, не будет легко извергать какую-либо информацию. <br><br>Чжуан Чжэнь мрачно сказал: <br>– Давай поговорим об этом позже. <br><br>Нет никаких сомнений, что Фань Цзяло был самым трудным, коварным и хитрым подозреваемым, которого он когда-либо встречал. Каждое слово, которое он произносил, было таким подробным, но никто не мог найти в них ни единого недостатка.<br><br>Медиум? Есть ли действительно такое непостижимое существование в этом мире?<br><br>Когда они приблизились к комнате для допросов, твердые шаги Чжуан Чжэня становились все более нерешительными. Он долго стоял у двери, прежде чем войти в нее. Сяо Ли, который первоначально хотел увидеть вблизи Фань Божественного Человека Цзяло, был оттеснен Ляо Фан, которая бросилась внутрь, чтобы занять позицию записывающего. <br><br>– Тебе лучше пойти в комнату наблюдения. Я пойду внутрь, – ее голос был полон волнения, и, сказав это, она сразу же вошла.<br><br>– Ах, ах, почему ты такая? – Сяо Ли потянулся к воротнику Ляо Фан, но все еще оказался на шаг медленнее. Он мог только войти в комнату наблюдения по соседству и вместо этого наблюдать.<br><br>Все камеры в комнате для допросов все еще записывали все действия Фань Цзяло. Сяо Ли перемотал видео наблюдения, чтобы проверить наличие каких-либо изменений, и обнаружил, что Фань Цзяло даже не изменил свою позу с тех пор, как они ушли. <br><br>Он по-прежнему опирался на спинку стула, скрестив ноги и сложив на столе руки, его левый и правый большие пальцы мягко постукивали по пасти тигра противоположных рук в тишине. Его лицо было обращено к источнику белого света в комнате, но густые ресницы слегка поникли, отбрасывая тень и покрывая глубокие и темные зрачки. Сидя в ярком свете, он был как вечная звезда. <br><br>Видя этот вид Фань Цзяло, Сяо Ли подсознательно воскликнул: <br>– Все кончено. Он все еще так стабилен, даже после того, как мы оставили его в изоляции на такое долгое время. Следующий раунд допросов наверняка повиснет в воздухе!<br><br>Лю Тао, который последовал за Сяо Ли, погладил свою лысую голову и начал ругаться: <br>– Черт возьми, что мы можем использовать, чтобы бороться с ним? Кажется, что нет никакого пути!<br><br>Чжуан Чжэнь, который вошел в комнату для допросов, тоже подумал: «Как мне поступить с человеком передо мной? Будет ли работать тактика красного и белого лиц? Это ведь не приведет к тому, что мы будем прыгать тут, как клоуны?»<br><br>Тем не менее, у Чжуан Чжэня больше не было времени думать. Он глубоко вздохнул и бросил информацию, которую держал в руке, на стол. Он резко произнес: <br>– Фань Цзяло, как вы объясните сообщения о смерти, которые вы ранее разместили в интернете? Вы и ваши уловки мешали полицейскому расследованию. Мы имеем право подать на вас в суд! <br><br>Ляо Фан была поражена громким шумом от стола, и ее лицо побелело. Даже Сун Жуй, который всегда оставался спокойным перед лицом каждого события, на мгновение замер, прежде чем двинуться вперед, чтобы сесть на свое место, а затем он подсознательно поправил оправу очков, которые сидели на переносице. Это одна из его привычек при настройке ума.<br><br>Лю Тао и Сяо Ли подпрыгнули на месте от неожиданного громкого шума, а затем похлопали себя по груди, выглядя испуганными. Лидер сказал, что он взорвется, но кто бы мог это вынести?<br><br>Тем не менее, Фань Цзяло это сделал. Он оставался неподвижным и просто тихо сидел на своем стуле. Он не был поражен, он не поднял голову, и даже его ресницы не задрожали. Единственное изменение состояло в том, что его два больших пальца, которые стучали по пасти тигра, теперь кружили друг вокруг друга. Изменение действия, показывающего, что ему скучно, означало, что он проявил намек на интерес.<br><br>Фань Цзяло поднял голову, чтобы взглянуть на другого человека. Его черные бездонные глаза, которые выглядели так, как будто близки к пропасти, оценили Чжуан Чжэня снизу вверх, прежде чем он в шутку сказал:<br>– Офицер Чжуан, мое мнение по совпадению противоположно вашему. Те вещи, которые я опубликовал, – это не какие-то помехи, которые направлены на то, чтобы ввести вас в заблуждение, но их реальная цель – указать вам путь. <br><br>– Как вы можете обвинять меня в неправильном направлении, выбранном вами во время расследования? Я сказал то, что могу сказать, и я сделал то, что могу сделать. Я спросил себя, сделал ли я то, что должен делать законопослушный гражданин, и у меня чистая совесть. Это ваше личное дело, если вы плохо разбираетесь в делах. Не ставьте на меня черный горшок [5].<br><br>Чжуан Чжэнь: «……» <br><br>Честно говоря, сейчас Чжуан Чжэню не хватало слов. Слова Фань Цзяло быстро вызвали отклик в его голове, и он даже обнаружил, что думает, что другой очень разумен. Фань Цзяло уже рассказал им о количестве жертв, и именно они сами не нашли вовремя эту информацию. <br><br>Лю Тао: «……» <br><br>Сяо Ли: «……» <br><br>Черт возьми, первая следственная группа будет навсегда пригвождена к позорному столбу за это дело! Фань Цзяло никогда не вводил их в заблуждение, но они всегда думали, что он сделал это!<br><br>У Сун Жуя не было так называемого чувства чести и стыда, поэтому он взял на себя инициативу в извлечении ключевых моментов из беседы. <br>– Но вы не можете отрицать, что играли в игры в слова с нами и воздерживались от рассказа о конкретной ситуации. Вы не можете сказать, что это не вводит в заблуждение, верно? Если бы вы заранее позвонили в полицию, ничего бы не случилось.<br><br>– Доктор Сун, вы говорите, что это неправильно, – Фань Цзяло улыбнулся и махнул рукой. – Я столкнулся с вами лицом к лицу, и вы все еще не можете принять реальность. Если бы я бросился в полицейский участок, чтобы сказать, что предвидел несколько убийств и что я медиум, можете ли вы гарантировать, что не отправили бы меня в психиатрическую больницу? Вы попросили меня не играть в словесные игры. Но вы можете гарантировать, что, если я напишу еще более подробно об убийствах на Weibo, убийца не придет ко мне и не убьет меня первым? Доктор Сун, человек, который только стоит и говорит, не чувствует боли в спине [6]. <br><br>Сун Жуй: «……»<br><br>Ну, с точки зрения острого языка, он не противник Фань Цзяло.<br><br>Видя, что стрелки часов на его запястье тихо переместились к 16:30, Фань Цзяло радостно сказал: <br>– Извините, думаю, мне пора идти. Я советую вам больше не тратить свою энергию на меня. Этот случай не имеет ко мне никакого отношения.<br><br>Чжуан Чжэнь был полон недовольства, поэтому усмехнулся: <br>– Идти? Куда вы хотите пойти? В соответствии с обычными процедурами мы имеем право задержать вас. Конечно, вы можете найти адвоката, который займется этим вопросом, но есть ли у вас деньги, чтобы оплатить его гонорар? Насколько знаю, вы уже потеряли свое положение, и у вас нет ничего ценного. Помимо сотрудничества с нами, что еще вы можете сделать? <br><br>Как только он договорил, дверь комнаты для допросов открылась снаружи. В комнату вошел полицейский, за которым следовал мужчина средних лет в дорогом костюме, который определял его как социальную элиту. Офицер объяснил: <br>– Лидер, кто-то пришел, чтобы поручиться за Фань Цзяло. Это его адвокат. Формальности были выполнены, и начальник хочет, чтобы вы отпустили его.<br><br>Чжуан Чжэнь: «……»<br><br>Фань Цзяло медленно встал и вежливо кивнул, мягко стряхивая с плеч несуществующие пылинки. <br>– Тогда я пойду первым. Офицер Чжуан, увидимся позже.<br><br>____________________<br><br>[1] 不问青红皂白 [bùwèn qīnghóngzàobái] – «не интересоваться (не различать), что синее, что красное, что чёрное, что белое». Образно в значении: не разбираться в существе вопроса; без разбора, не разбирая, кто прав и кто виноват.<br>[2] 色厉内荏 [sè lì nèi rěn] – «овца в волчьей шкуре». Образно в значении: силён на вид, но слаб внутри; показная сила, видимость силы, напускная смелость.<br>[3] 呆若木鸡 [dāi ruò mù jī] – «застыть, как деревянный петух». Образно в значении: остолбенеть, окаменеть, оцепенеть, застыть на месте, быть парализованным от страха; болван.<br>[4] 车轮战 [chēlúnzhàn] – «тактика колеса». Бой на измор; брать на измор (например, несколько человек поочерёдно против одного).<br>[5] 黑锅 [hēiguō] – «чёрный горшок». Образно в значении: несмытая обида; клевета, ложные обвинения.<br>[6] 说话的那个人往往不觉得腰疼 – по сути означает легче сказать, чем сделать. В древние времена, как правило, речь шла о помещике и состоятельных людях, которые контролировали долгосрочную работу. Они стояли, чтобы говорить, другие должны были работать на поле, склонив спины. То есть стоять и говорить без боли в спине, наклоняться и работать с болью в спине.</div>
