<div>Естественно, новость о том, что Цзян Юэ отправился на виллу Янь, не сможет оставаться в секрете от высшего класса. Мужчина ясно понимал, что, хотя удар Гу Сюэи, казалось, был небольшим предупреждением, реальность заключалась в том, что он должен был демонстрировать синяк на лице и не знал, как долго продлится это унижение.<br><br>Цзян Юэ был гордым человеком. Кто был снисходителен в их кругу? И он закончил тем, что отдал приказ заткнуть всем рот; Цзян Юэ и семья Цзян не могли обсуждаться, и, соответственно, семья Янь и Гу Сюэи не могли попасть в слухи. Потому что, если бы кто-то заговорил о семье Янь, разве они не упомянули бы, что Цзян Юэ покидал их виллу с опухшим лицом? Если бы это вышло наружу, Цзян Юэ был бы не единственным пострадавшим, это коснулось бы всех больших шишек, которые имели тесные связи с семьей Цзян.<br><br>След от удара на лице Цзян Юэ налился синяком и опух. Если бы люди внимательно присмотрелись, они смогли бы уловить сходство с собакой, которую ужалила пчела... но они не могли бы упомянуть об этом, не говоря уже о том, чтобы посмеяться над ним.<br><br>Когда он закончил свою дневную работу, рана на его лице немного зажила, и Цзян Юэ вернулся в дом Цзян.<br><br>Цзян Цзин восстанавливал силы дома, лежа на кровати весь день, за исключением тех случаев, когда парень просил помощи у слуг во время еды. Если бы люди не знали происходящего, они могли бы подумать, что он умирает.<br><br>Когда он услышал, что Цзян Юэ вернулся, Цзян Цзин поспешно встал с постели, опасаясь, что если его второй брат поймает его похожим на соленую рыбу, он получит еще одну порку.<br><br>— Второй брат, чай, я принес тебе немного чая... — Цзян Цзин принес из кухни чайник.<br><br>Когда он столкнулся лицом к лицу с Цзян Юэ, он был шокирован:<br><br>— Второй брат, тебя тоже били?<br><br>Цзян Юэ: «…»<br><br>Цзян Цзин потерял дар речи, но в то же время испытал тайное облегчение; его избили не потому, что он был слабым или бесхребетным, просто невестка Янь Вэньбая оказалась слишком сильной!<br><br>Цзян Юэ знал, что Цзян Цзин был из тех людей, которые говорят неприятные вещи, и, скорее всего, именно так началась драка с Янь Вэньбаем. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то во всем был виноват его несносный младший брат.<br><br>Цзян Юэ держал чашку в одной руке, но чай был чертовски горячий. Он поставил чашку с потемневшим лицом, но так как он уже был в синяках, это было не очень заметно.<br><br>— Как она тебя избила? — холодно спросил мужчина.<br><br>Цзян Цзин поначалу был смущен и не осмеливался жаловаться. Но теперь, когда Цзян Юэ тоже был избит, скрывать было нечего:<br><br>— Она использовала свой ремень, чтобы выпороть меня.<br><br>Цзян Юэ почувствовал странное облегчение в своем сердце. Должно быть, Цзян Цзину было гораздо больнее. Если бы она использовала ремень, чтобы ударить его сегодня, то его лицо было бы втоптано в грязь.<br><br>Цзян Цзин не знал, что было на уме у его второго брата, но, глядя на него, он чувствовал себя менее расстроенным. С разбитым лицом Цзян Юэ больше не выглядел таким внушительным, и Цзян Цзин немного успокоился. Чем больше вы на это смотрели, тем более дружелюбным казался Цзян Юэ.<br><br>Цзян Юэ убрал чашку подальше и встал, чтобы пнуть Цзян Цзина:<br><br>— Не создавай больше проблем для семьи Цзян. Нами не должны так легко помыкать.<br><br>Цзян Цзин автоматически заменил это предложение на «Не провоцируй Гу Сюэи в следующий раз». Он быстро кивнул головой, сказав, что больше не посмеет, и благополучно проводил Цзян Юэ обратно в кабинет.<br><br>В противном случае, он чувствовал, что ему придется перетерпеть еще одно избиение.<br><br>Высший круг услышал новости, и Цао Цзяе был одним из них. Поскольку Цзян Юэ был гордым и довольно быстро отдал приказ заткнуть всем рот, все, что он знал, это то, что цвет лица Цзян Юэ был темным и что после посещения особняка Янь он быстро ушел с коробкой клубники…<br><br>— Отношения между семьями Цзян и Янь в лучшем случае прохладные, — Цао Цзяе нахмурился. — Как это случилось?<br><br>Цзян Юэ ушел с клубникой. Клубника, возможно, и не была чем-то дорогим, но это определенно был символ! Гребаный символ, который показывал, что у семьи Цзян и семьи Янь были гармоничные отношения!<br><br>Черт возьми! Когда Янь Чао был здесь, гармонии не было. Почему это изменилось сейчас? Цао Цзяе не мог найти причину даже после долгих размышлений.<br><br>Но он также знал, что таких больших людей, как Янь Чао и Цзян Юэ, нелегко понять таким людям, как он. Проблема заключалась в… как Гу Сюэи справилась с этим? Если бы эта Гу Сюэи действительно смогла уговорить Цзян Эра, было ли это так, как сказала Цзян Мэн, и возникли бы проблемы?<br><br>Цзян Мэн в настоящее время сидела в углу, на ее лице были слезы, она выглядела слабой и жалкой.<br><br>— Цзянь Жуй вернется завтра? — пробормотала она.<br><br>Когда Цао Цзяе услышал, как она упомянула это имя, он внезапно почувствовал тревогу и немного испугался. Он действительно боялся семьи Цзянь.<br><br>Если бы это было не так, он не был бы все еще бездетным в этом возрасте. Цзянь Жуй не могла родить, поэтому у него не было наследников!<br><br>Когда Цао Цзяе раньше сказал Цзян Мэн, чтобы она пошла и избавилась от ребенка, это было только в порыве гнева. Если бы Цзян Мэн сделала аборт, он, скорее всего, был бы первым, кто задушил бы ее.<br><br>Цао Цзяе со злостью пнул диван так сильно, что тот сдвинулся с места.<br><br>Он повернулся и сказал глубоким голосом:<br><br>— Я не могу позаботиться об этом вопросе. Если я это сделаю, Цзянь Жуй заметит. А как насчет нанятых комментаторов, которых собрала твоя команда? А все эти репортеры, с которыми ты близка? Пусть они все вбросят новости. Завтра… нет, до завтрашнего дня вся сеть будет знать, что ты беременна ребенком Янь Чао. Таким образом, тебе больше не придется беспокоиться о Гу Сюэи... Если весь мир знает, кого волнует, примет она ребенка Янь Чао или нет.<br><br>Цзян Мэн взглянула на Цао Цзяе с легким трепетом, но в глубине души почувствовала обиду. Очевидно, это был его ребенок, но он настоял на том, чтобы втянуть в это дело кого-то другого, потому что это был его единственный способ выжить.<br><br>И теперь она должна была сделать это сама…<br><br>И как только СМИ и комментаторы начнут делиться новостями со всей сетью, у нее не будет выхода. Если однажды Янь Чао вернется живым... У нее определенно будет худший конец, чем у любой из любовниц Цао Цзяе!<br><br>Когда Цао Цзяе повернул голову, он заметил недовольство Цзян Мэн. Когда он собирался что-то сказать, зазвонил телефон. Мужчина снял трубку, и с другого конца раздался низкий голос:<br><br>— Господин Цао.<br><br>Цао Цзяе был ошеломлен. Несмотря на то, что он знал, что зовущий его человек не может его видеть, его спина склонилась сама по себе.<br><br>Он почтительно сказал:<br><br>— Дядя.<br><br>— Самолет Цзянь Жуй приземляется в восемь вечера. Поезжай в аэропорт, чтобы забрать ее.<br><br>Его сердце бешено заколотилось, и Цзян Мэн запаниковала.<br><br>— Тогда… а как насчет тебя? — спросил Цао Цзяе.<br><br>Но собеседник на другом конце уже повесил трубку.<br><br>Цао Цзяе вытер пот с лица, сдерживая гнев в своем сердце. Цзян Мэн больше не могла усидеть на месте и встала:<br><br>— Я свяжусь с тобой позже.<br><br>— Хорошо.<br><br>— Подожди, — Цао Цзяе снова окликнул ее: — Режиссер Ли позвонил мне вчера и сказал, что ты не была в студии эти три дня.<br><br>Цзян Мэн сдержала свой гнев и сказала:<br><br>— Разве ты не пытался избавиться от Гу Сюэи в последние несколько дней?<br><br>— Тебе все равно придется пойти в студию. Этот фильм очень важен для Dajin Entertainment, мы рискнули и вложились в него, перестань быть такой капризной. Ты даже ничего не сказала режиссеру Ли перед уходом. Ты все еще хочешь играть в будущем?<br><br>Слушая его, Цзян Мэн почувствовала еще большее раздражение, но все же послушно кивнула:<br><br>— Я знаю, я вернусь.<br><br></div>
