<div>На следующий день вся гора Фуяо содрогнулась от известия, что Чэн Цянь останется изучать заклинания вместе с Янь Чжэнмином.<br><br>Братья Чэн Цяня окружили его, задавая один и тот же вопрос:<br><br>— Что?! Ты уже можешь поглощать Ци?<br><br>Потирая ухо, Чэн Цянь ощутил некоторое самодовольство. Но, прежде чем позволить эмоциям отразиться на своем лице, он вдруг вспомнил, как должен вести себя человек, идущий по бесконечному пути совершенствования, и поспешно облил свои мысли холодной водой, чтобы остыть. [1]<br><br>[1] Образно «прийти в себя».<br><br>Приняв самый безразличный и смиренный вид, Чэн Цянь кивнул и сказал, как ни в чем не бывало:<br><br>— М-м-м, вроде того.<br><br>Его слова вызвали неоднозначную реакцию у братьев.<br><br>У Ли Юня она оказалась самой нормальной.<br><br>Ли Юнь не был невежественным, он считал себя довольно умным. Хотя человек, идущий на неприятные уловки и даже изобретающий что-то новое, не мог быть глупым. Он просто не усердствовал в своем учении, хотя уровень его владения мечом был вполне сносным. Но как только он перестал играть с жабами, то тут же полюбил жуков.<br><br>Ли Юнь никогда бы не подумал, что младший брат, вступивший в клан через год после него, переступит порог раньше. Теперь же его лицо приняло жалкое выражение. Ли Юнь молча убрал зеленого кузнечика в клетку… а также бутылку червивого вина неизвестного назначения. В тот день, закончив с практикой фехтования, он сразу же вернулся к учебе, вместо того чтобы дурачиться с Хань Юанем.<br><br>Это решение порадовало Мучунь чжэньжэня. Он знал, что Ли Юнь какое-то время будет чувствовать себя ужасно, как и любой на его месте. Но печаль была мимолетной. Она стала импульсом, который дал ему Чэн Цянь и который Ли Юнь обязательно выдержит.<br><br>Тем не менее, удовлетворение мастера быстро исчезло, когда он обнаружил, что Ли Юнь оказался единственным, кто отреагировал «нормально».<br><br>Например, Хань Юань, подвергающий себя пыткам по детальному запоминанию правил клана, оказался совершенно безразличен к этому.<br><br>С тех пор как он вернулся из однодневного путешествия в Долину Демонов, его желание научиться чувствовать энергию исчезло. Все, чего он хотел сейчас, — это есть, пить и играть.<br><br>«Чувство энергии? Почему я должен торопиться, чтобы освоить это? Жизнь слишком коротка, а мы живем лишь один раз» — так он думал.<br><br>Вот почему Хань Юань не почувствовал и следа зависти, увидев, что Чэн Цянь, присоединившийся к клану одновременно с ним, уже способен поглощать Ци. Вместо этого Хань Юань решил позлорадствовать над ним. Уходя, он похлопал Чэн Цяня по плечу и сказал:<br><br>— Ха-ха, дополнительные занятия! Трудные дни ждут тебя впереди!<br><br>Поэтому Мучунь вышвырнул Хань Юаня из Традиционного зала, вместе с его деревянным мечом.<br><br>А еще было «сокровище клана», его первый ученик. Увидев, что рядом стоит еще один стол с песочными часами, Янь Чжэнмин с чувством вздохнул:<br><br>— Я приобрел чувство энергии лишь после четырех лет практики фехтования… А с момента вступления медной монетки в клан прошел всего год?<br><br>Мучунь чжэньжэнь подумал, что молодой господин Янь получил стимул, и, наконец, соберется с силами.<br><br>Но вопреки любым ожиданиям, эту единственную фразу Янь Чжэнмин пробормотал случайно. В следующую секунду он растянул улыбку от уха до уха и сказал с притворной любовью:<br><br>— Третий младший брат, в будущем мы сможем «советоваться» друг с другом по поводу заклинаний точно так же, как мы делаем это со священными писаниями сейчас.<br><br>— Дашь мне еще пару молочных пирожных, чтобы заставить практиковать заклинания вместо тебя? Старший брат, перестань мечтать, — ответил Чэн Цянь с фальшивой улыбкой.<br><br>Янь Чжэнмин: «…»<br><br>Да это отродье обращалось с ним лишь как с живым ключом от библиотеки! Но теперь, когда Чэн Цянь мог войти туда самостоятельно, Янь Чжэнмин потерял в его глазах любую ценность!<br><br>Где же достоинство первого старшего брата?!<br><br>На первом занятии учитель подарил Чэн Цяню нож для гравировки и табличку. На верхней и нижней частях таблички виднелись две линии, разделенные расстоянием в один цунь. Чэн Цянь должен был вырезать еще одну линию, вертикальную, также длиной в один цунь.<br><br>— Сначала ты почувствуешь сопротивление, — сказал учитель. — Не бойся, просто не торопись. Чтобы сделать это, твоему первому старшему брату потребовалось добрых полгода.<br><br>Янь Чжэнмин неловко кашлянул, поняв, что является не слишком хорошим примером.<br><br>Только когда лезвие коснулось таблички, Чэн Цянь осознал, что вырезание амулетов всегда было занятием не из легких.<br><br>Он уже заметил, что нож старший брат использовал необычный — на нем были специально созданные заклинания для новичков.<br><br>Чэн Цянь читал в «Введении в заклинания», что начинающий совершенствующийся не способен связать их своей собственной силой, поэтому ему необходим вспомогательный инструмент.<br><br>Очевидно, с таким инструментом нелегко поладить. В тот момент, когда кончик ножа коснулся дерева, предмет в руке Чэн Цяня превратился в огромный водоворот, будто бы постоянно извлекающий силу из его тела.<br><br>Чэн Цянь вздрогнул, и его рука сама собой остановилась. После этой короткой паузы он не смог продолжить движение ножом по деревяшке.<br><br>Уставившись на табличку, Чэн Цянь обнаружил, что оставил после себя лишь неглубокую царапину, похожую на след от кошачьих когтей.<br><br>Мучунь чжэньжэнь не предупредил Чэн Цяня о том, что нельзя делать паузу или останавливаться. Линия должна быть вырезана одним плавным движением, иначе все предыдущие усилия пойдут насмарку. Увидев, что Чэн Цянь уже потерпел неудачу, учитель сдвинулся с места и медленно пошел к нему, чтобы указать на ошибку.<br><br>Он любил использовать этот метод при обучении Янь Чжэнмина, так как считал, что непредусмотрительность ученика может дать ему более полное представление.<br><br>Но Мучунь был невероятно медлительным учителем. Возможно, из-за того, что он передвигался неспеша, к тому времени, как он подошел к Чэн Цяню, юноша крепче сжал нож и уже приступил ко второй попытке.<br><br>И снова лезвие неистово поглощало его энергию. Чэн Цянь безмолвно читал «Введение в заклинания», хранившееся в его памяти, пробуждая вновь обретенное ощущение Ци, пытаясь заставить ауру вокруг себя погрузиться в энергетическое море [2] и течь вдоль его руки к лезвию.<br><br>[2] Энергетическое море: часть тела, где хранится энергия Ци (духовная энергия).<br><br>К сожалению, хотя Чэн Цянь и понял сам принцип, он только что достиг своего предела. Даже если он и поглощал энергию Ци, количество, которое он мог собрать в своем теле, было крайне ограничено и не поспевало за количеством, которое нож вытягивал из него.<br><br>Первым делом он почувствовал, что что-то не так с его ногами и ступнями. Чэн Цянь ощутил себя так, словно он пешком и без отдыха прошел сто восемь тысяч ли [3]. Его ноги начали неметь, и вскоре после этого их охватила мучительная боль. Когда эта боль стала слишком сильной, она внезапно превратилась в такое глубокое оцепенение, что Чэн Цянь в итоге совсем лишился способности чувствовать.<br><br>[3] 十万八千里 (shíwàn bāqiān lǐ) – 108 тысяч ли (обр. в знач.: очень далеко, напр., от истины)<br><br>Следующим стал корпус. Если бы не другая рука Чэн Цяня, которой он опирался на стол, юноша рухнул бы из-за жгучего спазма в позвоночнике. Его сердце бешено колотилось, а спина, казалось, согнулась под чем-то невидимым.<br><br>Наконец, пришла очередь головы.<br><br>Когда люди страдали от крайнего истощения, они часто испытывали галлюцинации. Чэн Цянь множество раз был близок к тому, чтобы ослабить хватку на ноже, но даже теперь, когда он посмотрел вниз, то обнаружил, что до одного цуня оставалась еще половина.<br><br>У Чэн Цяня слегка закружилась голова, но это слово не соответствовало тому, что он чувствовал. Усталость пронизывала все его тело, словно он пробежал двадцать кругов вокруг горы Фуяо.<br><br>Неудивительно, что первый старший брат, предпочитавший легкий путь и уклонявшийся от тяжелого, всегда почесывал голову и, казалось, сидел как на иголках каждый раз, когда ему приходилось практиковать заклинания.<br><br>Однако Чэн Цянь никогда не делал ничего «шаг за шагом»; вместо этого он всегда переусердствовал.<br><br>Чем сложнее была задача, тем упрямее он становился и тем больше доходил до крайности. Нож издал пронзительный звук, преодолевая сопротивление таблички. Если Чэн Цянь зайдет еще дальше, то, возможно, даже упадет в обморок. Однако он, как всегда, стиснул зубы и продолжил толкать инструмент вниз по дереву, хотя в буквальном смысле находился на краю пропасти.<br><br>В трансе Чэн Цянь видел лишь иллюзию своего ножа, почти достигшего финала, как вдруг рука взрослого человека крепко схватила его за запястье.<br><br>Нож со звоном упал на стол. Рука Чэн Цяня поддалась, и его мышцы задрожали от напряжения, не в силах сразу расслабиться.<br><br>Мучунь чжэньжэнь придержал, почти потерявшего сознание Чэн Цяня, и положил ладонь на середину его спины. Тот с трудом сдержался, чтобы не вцепиться в рукав учителя. Чэн Цянь почувствовал, как неизвестный теплый поток потянулся от его тела к конечностям, и везде, где он проходил, онемевшие и окоченевшие части, казалось, покалывали многочисленные иглы.<br><br>Чэн Цянь покрылся холодным потом, представляя, будто сотни муравьев грызут его сердце. От боли он так тяжело дышал, что хриплые вдохи превратились в мучительный кашель.<br><br>Озабоченно похлопывая его по спине, Мучунь продолжал говорить:<br><br>— Ты, ты…<br><br>Янь Чжэнмин, подстригавший ногти в стороне, открыл рот и недоверчиво посмотрел на Чэн Цяня.<br><br>— Медная монетка, ты… — ошеломленно сказал он.<br><br>Но слова подвели Янь Чжэнмина. Он несколько раз повторил «ты» и, в конце концов, выдал:<br><br>— Ты… Зачем ты стараешься изо всех сил?<br><br>Чэн Цянь долго не мог прийти в себя. Мучунь чжэньжэнь отпустил его и вытащил табличку из его ладони, уставившись на линию. Выражение его лица при этом было особенно сложным. Начальная ее часть была довольно гладкой, из чего следовало, что Чэн Цянь освоил ключ самостоятельно. Но дальше было заметно, что его сила вскоре ослабла, и линия начала изгибаться. По-видимому, он истощил себя прежде, чем преодолел расстояние в полцуня. Бороздка от ножа иногда мельчала, а иногда становилась глубокой, но даже когда казалось, что она вот-вот прервется, этого так и не произошло. Если бы Мучунь не остановил его, Чэн Цянь определенно не выпустил бы инструмент из рук, пока тот не поглотил его жизнь.<br><br>Какой упрямый ребенок!<br><br>В страхе Мучунь чжэньжэнь осознал, что почти привел Чэн Цяня к катастрофе, обращаясь с ним так же, как с Янь Чжэнмином.<br><br>Практика заклинаний поначалу и в самом деле казалась скучной и суровой, потому что Мучунь чжэньжэнь не учил своих учеников вырезать что-нибудь полезное. Тем, кто только что научился поглощать Ци, Мучунь чжэньжэнь позволял пользоваться ножом только для того, чтобы они могли упражняться и расширять свои каналы [4].<br><br>[4] Часть тела, каналы, по которым циркулирует жизненная энергия.<br><br>Расширение каналов не являлось самым приятным опытом. Оно предполагало истощение энергии, накапливающейся в энергетическом море, снова и снова.<br><br>Это напоминало растяжку: регулярные занятия каждый день пойдут вам на пользу, но если вы будете недостаточно осторожны, то можете порвать мышцы.<br><br>В самом начале своего обучения молодой господин Янь, стоило кончику ножа проделать первую дыру в дереве, начинал плакать, что его руки, зад и каждая часть его тела болят так, будто его скоро не станет. А потом он закатывал грандиозную истерику, категорически отказываясь снова прикасаться к заклинаниям, несмотря ни на что.<br><br>Мучуню не оставалось другого выбора, кроме как два месяца давать ему лишь пошаговые указания. Он едва научил Янь Чжэнмина основам.<br><br>Даже сейчас, когда Мучунь чжэньжэнь попросил своего первого ученика вернуться и попрактиковаться, Янь Чжэнмин принялся играться с ножом для фруктов, просто царапая табличку, как будто учитель ничего не знал.<br><br>Лицо Мучунь чжэньжэня вытянулось. Он нахмурился, глядя на Янь Чжэнмина, а затем сказал Чэн Цяню:<br><br>— Ты был в библиотеке?<br><br>Чэн Цянь: «…»<br><br>Янь Чжэнмин: «…»<br><br>Мучунь чжэньжэнь обошел вокруг стола Чэн Цяня и приблизился, прямо глядя на все еще мокрого за ушами ребенка:<br><br>— Что еще ты прочел, кроме «Введения в заклинания»?<br><br>Чэн Цянь не смел ничего сказать.<br><br>— Дай я угадаю: методы самосовершенствования, фехтование, духовные наставления, учения других школ и, вероятно… — голова Чэн Цяня опускалась все ниже с каждым новым словом, срывающимся с уст учителя. Мастер снова обошел стол и безжалостно выплюнул: — Темный Путь?<br><br>Сердце Чэн Цяня подпрыгнуло от неожиданности.<br><br>— Учитель, я…<br><br>Мучунь чжэньжэнь уставился на крошечный завиток волос Чэн Цяня, ожидая, что его ученик начнет отрицать или испугается до слез.<br><br>Но Чэн Цянь не сделал ни того, ни другого. Он молча встал и, выждав немного, тихо сказал:<br><br>— Простите…<br><br>— Как ты можешь извиняться? — Мучунь чжэньжэнь ни в малейшей степени не верил в его раскаяние.<br><br>Чэн Цянь снова промолчал.<br><br>Как и ожидалось, он не это имел в виду.<br><br>Янь Чжэнмин немного сочувствовал ему. По мере того, как связь между Янь Чжэнмином и его братьями становилась крепче, он обнаружил, что вполне способен игнорировать ненавистные черты третьего младшего брата. Иногда он все еще страдал от убийственных побуждений в отношении Чэн Цяня, но вскоре после этого всегда прощал его. Он чувствовал, что Чэн Цянь был просто осторожным и злопамятным волчонком. Разозлившись, он укусит тебя, но, взглянув поближе, ты обнаружишь, что он оставил на коже лишь мелкие следы от зубов. Он знал, кто обращался с ним хорошо, а кто нет; он притворялся свирепым, но, в целом, обычно очень старался никому не навредить.<br><br>— Учитель, вы не можете винить его. Я привел его в библиотеку. На горе нет развлечений, поэтому я хотел взять несколько восхитительных книг для младшего брата, — Янь Чжэнмин извинился вместо Чэн Цяня.<br><br>— Входит ли в список этих восхитительных книг «Введение в заклинания?»<br><br>— Может быть, он просто случайно увидел ее.<br><br>— Чжэнмин, ты думаешь о нем, как о себе? — Мучунь чжэньжэнь вскинул бровь.<br><br>Янь Чжэнмин: «…»<br><br>Он не был уверен, ругает учитель Чэн Цяня или его самого.<br><br>Мучунь чжэньжэнь вздохнул. Глядя на Чэн Цяня, испытующе смотрящего на него, он чувствовал, что если продолжит в том же духе, то больше не будет похож на отца Цзыпэн чжэньжэнь — он будет похож на ее дедушку!<br><br>Учитель подозвал Чэн Цяня и собственными рукавами вытер холодный пот со лба мальчика. Хоть он и намеревался придать себе более суровый вид, в конечном итоге лишь потерпел неудачу. Он только выглядел немного хмурым.<br><br>— Старшие из нашего клана прошли три тысячи путей, так записано в библиотеке, — сказал Мучунь чжэньжэнь. — Ты был на предпоследнем этаже? Определенно нет, потому что ты не думал, что там будет что-то полезное для тебя. Там хранятся записи о путях, по которым прошли наши старшие, вместе с их судьбами. Я знаю, что ты ищешь свой собственный Дао. Я просто надеюсь, что ты не выберешь самый трудный.<br><br>Чэн Цянь понял его лишь отчасти. Но, почувствовав тяжесть в словах своего учителя, он кивнул.<br><br>И Янь Чжэнмин, и Чэн Цянь получили наказание в виде копирования священных писаний тридцать раз.<br><br>Бедный первый старший брат. Вина за ошибки младших братьев, казалось, всегда падала на него.</div>
