<div>В зале было оживленно, и из окна была видна прекрасная ночная Вена. С высокого потолка отеля свисали хрустальные светильники, сияющие, как бриллианты, и освещали великолепный банкетный зал.<br><br></div><div>Банкет начался некоторое время назад, и участники Wei Ai болтали и смеялись друг с другом. Их первый тур в этом году подошел к концу, и вскоре они получат отпуск, чтобы вознаградить себя за тяжелую работу. Это было счастливое событие для всех.<br><br></div><div>Большинство из них сидели на диване в центре зала. На другой стороне зала добрый пожилой человек улыбнулся, подошел к красивому черноволосому молодому человеку и сказал: <br><br></div><div>— Привет, Маленькая Семерка. Я слышал, что твой учитель дал тебе прекрасное английское имя, так что я буду называть тебя этим именем, хорошо?<br><br></div><div>По-китайски Доренца говорил довольно хорошо, но ему было сложнее произносить его китайское имя «Ци Му».<br><br></div><div>Ци Му был очень взволнован, но сдержался. Он вежливо кивнул и уважительно сказал: <br><br></div><div>— Да, господин Доренца. Вы можете называть меня так.<br><br></div><div>Его милое, нежное лицо было иногда достаточным чтобы завоевать всеобщее расположение.<br><br></div><div>До личной встречи с Ци Му Доренца не понимал, почему Рид, который всегда был эксцентричным, так сильно любил своего ученика и даже звонил ему снова и снова, прося позаботиться о ребенке. Но теперь, когда он увидел его, Доренца полностью понял.<br><br></div><div>Этот ребенок действительно доставлял людям удовольствие.<br><br></div><div>— Маленькая Семерка, я послушал твой «Танец гоблинов», и твой учитель, а также Фаррелл прислали мне альбомы, которые ты записала в Хуася. — Доренца поправил очки в серебряной оправе и улыбнулся: — Твоя скрипка превосходна, Маленькая Семерка. Мне нравится твое звучание.<br><br></div><div>Ци Му никак не ожидал, что получит такую высокую оценку от Доренцы. Крепче сжав свой бокал, он сказал: <br><br></div><div>— Спасибо за ваш комплимент, господин Доренца. Мне тоже очень нравится ваша музыка.<br><br></div><div>Эти двое продолжали неторопливо болтать.<br><br></div><div>Ци Му был довольно разговорчивым человеком, а Доренца также была хорошим оратором. Как только они сели рядом, беседа стала гармоничной.<br><br></div><div>Даже когда мимо проходила VIP-персона, они продолжали разговаривать.<br><br></div><div>— Маленькая Семерка, на самом деле, когда я слушал твои альбомы, я почувствовал, что твой стиль похож на стиль одного моего друга. <br><br></div><div>Доренца поставил свой бокал и улыбнулся: <br><br></div><div>— Ты такой же умелый и эмоциональный, как и он, но после прослушивания твоих более поздних работ я думаю, что ты все же немного другой. Звучишь по-другому.<br><br></div><div>Из-за этого движения сердце Ци Му сжалось. Он улыбнулся и спросил: <br><br></div><div>— По-другому?<br><br></div><div>Доренца слегка кивнул: <br><br></div><div>— Что ж, Маленькая Семерка, хотя ты моложе моего друга, твоя музыка тяжелее его. До встречи с тобой лично я не мог поверить, что тебе всего 22 года. Твой талант не уступает таланту Кристеля, и ты даже можешь быть… лучше его.<br><br></div><div>С момента его появления в качестве классического музыканта в Европе девять лет назад множество журналов по всему миру нарекли его «гением этого века», и Кристель действительно не разочаровал. Международный конкурс скрипачей имени Паганини, международный конкурс скрипачей имени Менухина, международный конкурс скрипачей имени Чайковского…Кристель выиграл эти международные конкурсы с выдающимися выступлениями. <br><br></div><div>В возрасте 19 лет он окончил Мюнхенскую консерваторию музыки, а год спустя присоединился к Берлинскому филармоническому оркестру в качестве концертмейстера.<br><br></div><div>Но сейчас… Доренца сказал, что талант Ци Му способен превзойти талант Кристеля. Это утверждение казалось означало, что Ци Му был гением столетия. Ци Му покачал головой и скромно сказал: <br><br></div><div>— Спасибо за вашу похвалу, господин Доренца. Но чтобы достичь уровня Кристеля, мне придется еще много работать.<br><br></div><div>Доренца покачал головой и сказал: <br><br></div><div>— Маленькая Семерка, китайцы всегда такие скромные. Ты уже на том же уровне, что и Кристель. <br><br></div><div>После небольшой паузы Доренца вздохнул. <br><br></div><div>— Но... если бы мой друг был все еще жив, с его усилиями и талантом, мир классической музыки в ближайшие несколько десятилетий принадлежал бы ему.<br><br></div><div>То, о чем говорил Доренца, Ци Му отчасти знал, кем именно был этот друг. <br><br></div><div>Сердце Ци Му болезненно сжалось. Он просто улыбнулся и кивнул: <br><br></div><div>— Жаль, я не ожидал, что этот джентльмен уже скончался. Извините, господин Доренца, что напомнил вам о чем-то столь печальном.<br><br></div><div>Доренца усмехнулся и покачал головой. <br><br></div><div>— Все в порядке. Этот ребенок был фантастическим скрипачом. Если ты сможешь послушать его альбомы, возможно, ты что-нибудь почерпнешь.<br><br></div><div>Ци Му кивнул: <br><br></div><div>— Да. Кстати, господин Доренца, раз вы так говорите.<br><br></div><div>— Доренца, оказывается, ты здесь тайно шушукаешься с нашим Ангелом?<br><br></div><div>Веселый голос раздался позади Ци Му. Он повернул голову и увидел подходящего мужчину средних лет с бородой. <br><br></div><div>— Мне интересно, где ты был, оказывается, ты прячешься здесь.<br><br></div><div>Доренца лишь покачал головой и сказал с кривой улыбкой: <br><br></div><div>— Цзаев, я хотел поговорить с учеником Рида. Где, по-твоему, я был?<br><br></div><div>Это был Леон Цзаев, концертмейстер Венского филармонического оркестра. Этому скрипачу было чуть за 50, но он выглядел здоровым, энергичным и моложе своего возраста. Его личность была яркой и дружелюбной, поэтому его репутация в музыкальных кругах также была хорошей.<br><br></div><div>Ци Му мог смотреть на этого музыканта только с улыбкой: <br><br></div><div>— Господин Цзаев, меня зовут не Ангел. Меня зовут...<br><br></div><div>— А? Разве господин Фаррелл раньше не называл тебя Ангелом? Когда он посетил оркестр в прошлом месяце, он особо упомянул тебя и сказал, что ты прелестный маленький ангелочек, — искренне сказал Цзаев.<br><br></div><div>Ци Му: «...»<br><br></div><div>Фаррелл действительно неустанно работал на своем пути, создавая для себя черную историю! Сколько денег он был должен Фарреллу в своей прошлой жизни!!! С участием жизнерадостного болтуна атмосфера стала еще оживленнее.<br><br></div><div>Когда Ци Му выходил из отеля, Доренца сказал ему, что он может навестить его в любое время. Члены оркестра единогласно одобрили это предложение. Они верили, что такой хороший и умный парень сможет улучшить их эстетику, если будет приходить к ним каждый день.<br><br></div><div>Когда Ци Му сел в такси и уехал, Доренца смотрел вслед отъезжающему такси и не смог удержаться от громкого вздоха: <br><br></div><div>— Его игра и игра Лу... похожи, но он даже лучше, чем Лу. Теперь, когда этот ребенок уже так совершенен, я не переживаю за будущее классической музыки.<br><br></div><div>Цзаев, стоявший рядом с ним, удивленно посмотрел на Доренцу и спросил: <br><br></div><div>— Доренца, ты такого высокого мнения о Маленькой Семерке?..<br><br></div><div>Господин Доренца улыбнулся и кивнул: <br><br></div><div>— Да, Цзаев. Тебе не кажется... Если бы он окончил колледж, разве многие отличные оркестры не требовали бы, чтобы он присоединился? Он превосходен. Риду повезло, что у него есть такой ученик.<br><br></div><div>Глаза Цзаева расширились, и он недоверчиво спросил: <br><br></div><div>— Доренца, ты не слишком много на него возлагаешь? Разве не мальчишке повезло быть учеником Рида, верно?<br><br></div><div>Доренца покачал головой и возразил: <br><br></div><div>— Цзаев, подожди и увидишь сам. Самое большее, три года... Я думаю, ты поймешь его силу. Возраст никогда не был показателем музыкального мастерства. Посмотрите на Кристеля, он тоже превосходный музыкант. Ты не должен быть слишком высокого мнения о себе, дорогой друг. Молодая кровь важна для нашей классической музыки, ах!<br><br></div><div>Доренца не зацикливался на этой теме, но Цзаев, нахмурившись, все еще тщательно обдумывал. После того как Доренца сел в свою машину и уехал, Цзаев в одиночестве бродил по пустым улицам Вены и шептал сам себе:<br><br></div><div>— Он всего лишь ребенок... Как далеко он может зайти? <br><br></div><div>— Доренца действительно слишком много думал о том, как в этом мире появиться еще один Кристель.<br><br></div>
